Как выручить без палочки

«Стоп машина! Ребров, ты в своём уме? Ну затащишь ты её в постель, а дальше-то что?» Пока не дошло до дела, Гоша и забыл, как гнусно его заколдовали. Алкоголь заставил бурлить в крови самые что ни на есть естественные инстинкты. Покорить и потащить в пещеру, как же иначе. И видя со стороны девушки ответный интерес, Гоша тоже реагировал привычным образом… А вот потом – дошло. Пришлось свидание скомкать и зажигательную Лику отправить домой. Та ещё с таким обидным пониманием спросила – мол, ты что, первый раз с девушкой? И Гоша чуть не ляпнул – ну здрасьте, да я могу секс-инструктором работать! Позже он рассказывал всё это Ане. Как всегда, с воем и проклятиями. Ещё и валяясь с ней рядом на кровати. А Аня вздыхала про себя. Если бы только… Они дружили с самого детства. И было как в том фильме, который вместе когда-то смотрели: – А ты с девочками дружишь? – Ну иногда да, но вообще они ноют, хнычут, ябедничают… И вот парню быть как девчонка вообще отстой. – А если девчонка как парень? – Тогда сойдёт. Вот так и получилось, что когда Гоша наконец-то узрел в девчонках достоинства, в Ане он так и не увидел женщину. Может, и к лучшему. Потому что уважать девушек он так и не научился, просто начал их ещё и потреблять. «Свой парень» Аня всё про Реброва прекрасно понимала. Люди ведь обычно не распускают павлиний хвост перед друзьями. Вот только в том и проклятие серьёзного чувства – знаешь человека как облупленного и всё равно его любишь. Со всеми его выбрыками. Вот и сейчас преображённый Гоша вопил: – Я мужик или зачем? Мне же надо! Но я, блин, баба! И мне нечем! Аня не выдержала: – Можно подумать, ты никогда не смотрел порнушку с одними девочками. Там, говорят, столько возможностей… – Ой, да ну, как они вообще могут называть свою возню сексом? Это всё только на разогрев хорошо. Перед настоящей порнушкой! – Да вашей настоящей частенько минут на пять, не больше! – Обижаешь. – А удовольствия женского небось ещё меньше! – Пока никто не жаловался. Недаром же я всех бросал первый. – А может, слишком быстро бросал. Мой тебе совет, Ребров – пока готовишься стать собой, можешь воспользоваться ситуацией. И прямо на себе проверить, как ещё можно доставлять женщине удовольствие. Хоть не так печально будет, в том числе если у тебя вдруг с кем случится как с этой Ликой. – Анька, блин! Ты тут так расписываешь, а сама-то почему не пользуешься такими шикарными возможностями? – Так меня никогда женщины не привлекали, а вот ты без них жить не можешь. Даже если всё это паскудство с твоим превращением ненадолго – ты ж не выдержишь. Вот и извлеки из ситуации максимум. Экспериментируй на себе. Или на мне. – Это тебя так женщины не привлекают? Однако. – Гоша, ты идиот! Меня привлекаешь ты. Неважно, в каком теле, только ты, всегда, придурок ты ни с чем не сообразный! Аня выпалила всё это и, волнуясь, села на кровати, обхватила руками колени. На Гошу она боялась даже взглянуть. Только боковым зрением замечала, как он хлопает своими благо- (или не очень) приобретёнными ресницами. – То есть ты… То есть тебе всё равно? – выдавил он наконец. – Да! Мне неважно, как ты выглядишь, и я готова не дать тебе умереть от недотраха! – Капец! Ну что ж, давай попробуем. А вдруг ты так снимешь с меня проклятие? – А вдруг и правда? А если и нет, то хоть будет кого ночью обнять и в кого не только поныть. – Эй, мужики не ноют! А ну иди сюда! Аня состроила рожицу и упала в руки, только чуть менее сильные, чем раньше.

* * *

Конечно, в девичьих мечтах она совсем не так себе представляла поцелуй с Гошей. Ане грезилось, что инициатива будет его, что он всё прочтёт в её глазах… И, как в плохих романах, его губы властно и без спросу накроют её, и в то же время это будет безумно нежно. А по факту нежности действительно было много, но это Аня лежала на Гоше и осторожно втягивала его в поцелуй. Они изучали друг друга, прижимаясь всё теснее. Ане было так непривычно мягко… но всё равно очень горячо. Гоша тоже ощущал этот жар. Оказалось, что в его новом, бесящем теле масса центров удовольствия. И там, и сям, и, разумеется, в том, который и раньше был главнее всего. Подняться там было нечему, да, но сейчас даже эта ужасная мысль не расхолаживала. Наоборот, казалось, что вот-вот – и наступит разрядка… …И в самом деле, их обоих очень быстро накрыло, а ведь они даже ещё и не начинали раздеваться! Гоша как со стороны услышал высокий стон и еле осознал, что это его собственный. Кажется, открытий предстояло и впрямь великое множество.

* * *

– Анька, – это уже позже, в переплетении рук и ног, тискаясь вслепую, – что, все девчонки могут вот так по многу раз кончать? – А ты разве не в курсе, Казанова? – смеяться, утыкаясь в чужое плечо, было не очень удобно, но и удержаться Аня не могла. – Должен бы знать, что рабочие поверхности так устроены. Перезарядка или не нужна, или по-любому куда быстрее, чем у парней. Но, конечно, надо и самой стараться, и у партнёра чтобы руки откуда надо росли. – Это ты на что сейчас намекаешь? Я как-то привык, что в моих объятиях все сразу так и текут, даже делать ничего не надо! – И делиться ощущениями в постели явно тоже сам не привык и женщин своих не просил. Ну да, зачем, у тебя ведь всё больше случайные подруги. Вот и не знаешь, как им по-настоящему нравится или нет. И сколько раз они на самом деле… Но тебе ж главное – чтоб самому хорошо было. – Анька, мне было безумно хорошо! Если силы останутся – попозже ещё повторим? – Я подумаю. Но ты хоть примирился немножко со своим новым телом? – Немножко да, очень яркие ощущения. А ты не отказываешься от своих слов, что тебе всё равно, как я выгляжу и всё такое? – Нет, не отказываюсь. Было клёво. Но больше я всё же ради тебя. Потому что тебя, Ребров, ещё учить и учить – не только брать, но и отдавать. Гоша не стал с ней спорить. Нельзя хамить человеку, который столько для тебя делает. И вообще ему просто тупо хотелось ещё. Эта ночь разбила вдребезги его убеждение, что секс без проникновения – не секс, а так, фигня. И уже поди разбери, почему так оказалось – из-за нового тела или потому что это Анька, друг, свой парень. Да и думать было недосуг и неохота. Всё поглощалось осознанием: пара движений вот так, переплетясь, и снова накроет волной блаженства. …Так и случилось, и в это время они соприкасались теснее и интимнее некуда. И Аня даже не сразу поняла – что-то меняется. Да так радикально, что вот-вот в неё проникнет. В последний момент поняла – и приняла. И будь что будет. Даже если вернувший свой облик Ребров потом отвернётся к стене и захрапит, да и вообще станет к ней относиться как к любой из своих бесконечных девиц, как к отработанному объекту… Хотя прямо сейчас Гоша шепчет своим прежним, уже чуть подзабытым голосом: – Анька, спасибо, ты настоящий друг, ты единственная… И теперь все эксперименты – только с тобой! – но кто ж поручится, что эти слова значат хоть что-нибудь… Аня всё же не стала портить момент. И только позже, когда они уже разъединились, осознавая… вот тогда она вскрикнула, будто только что ей вдарила в голову эта мысль: – Чёрт, мы же не предохранялись! Разве это не самый большой твой страх? – Уже нет. Самый большой был – никогда больше не стать собой. А со всем остальным мы уж точно справимся, и только вместе!