Ты пахнешь домом

Неторопливо шаркая ногами по асфальту, Сакура не глядя брел вперед. Он не думал о том куда идет, его будто несло на автопилоте к определенной цели, и он лишь делал вид, что не знает куда направляется. Если речь шла не о школе и не о халупе, которую у него никогда не повернется язык назвать домом, все дороги сходились у одного единственного места - кафе "Потос". Сакура не хотел признаваться даже самому себе, не то что другим, но здесь он чувствует себя более спокойно, расслабленно и... уютно. Он не знал наверняка, потому что самому было не с чем сравнить, но кажется такие определения обычно относятся к месту, которое другие люди называют домом. Но что делает дом таковым? Почему Сакура хочет возвращаться в это злосчастное кафе снова и снова? Чем оно отличается от места, где он спит, ест и коротает тихие вечера в ожидании нового дня? Небольшие столики с диванчиками по углам? Свежеприготовленный рис с омлетом? Нет, Харука никогда не был падок на материальные блага, он бо́льшую часть жизни спал на жестком футоне и питался покупными магазинными обедами или вовсе обходился хлебом, но никогда не жаловался. Такая жизнь его вполне устраивала. Он не привык сетовать на жизнь, ведь никому не было дела. Так почему? Звук дверного колокольчика выводит из раздумий и возвращает в реальность. – Сакура? Котоха стоит за барной стойкой с тарелкой и полотенцем руках. Видимо она протирала посуду, но сейчас замерла, осматривая "посетителя" с ног до головы. До Харуки только сейчас дошло в каком он виде. Захотелось резко развернуться и убежать, но ноги словно приросли к земле. – Опять ты с кем-то подрался? – девушка обреченно качает головой, отгладывает тарелку в сторону и исчезает за барной стойкой. Мгновение спустя на столешнице появляется внушительного размера аптечка. – Чего встал? Садись давай. Котоха выходит из-за барной стойки и указывает на высокий стул напротив. Ученики Фурин здесь частые гости, а избитые ученики Фурин - ещё более частые. Поэтому у работницы кафе всегда наготове самое необходимое для оказания первой помощи. – Мне это не нужно, – упрямится парень после затянувшегося молчания и отводит взгляд, бегло осматривая помещение. Пусто, других посетителей нет. – Хватит вредничать, не будь как ребенок, – девушка закатывает глаза, подходит ближе, бесцеремонно хватает Сакуру за воротник и как ни в чем не бывало тащит к указанному ранее стулу. – Э-эй, – не успев ничего предпринять и возразить, Харука плюхается на стул, тотчас же оказываясь под пристальным осмотром. Лицо тут же предательски заливается краской. – Губа разбита, ссадина на подбородке и синяк на скуле, – с видом эксперта перечисляет Котоха и поворачивается к аптечке в поисках перекиси и ваты. – Не похоже на тебя. В обычных уличных драках ты выходишь сухим из воды. Кто это и за что тебя так потрепал? Сакура кривится и отворачивается. В голове безостановочно крутится ответ на вопрос, но он лучше отрежет себе язык, чем скажет это вслух. От одной только мысли органы стягивало тугим узлом. "Это всё из-за тебя, идиотина" Парень всеми силами попытался отогнать эту мысль. Её вины здесь не было. Виноваты были только те ублюдки, которых он случайно встретил неподалеку, и его собственная неконтролируемая агрессия. Он уже не помнил деталей, но был абсолютно уверен, что из их грязных ртов в одном предложении вылетели имя девушки и целый набор непотребных слов. Кажется, в ближайшее время они собирались наведаться сюда, чтобы, как они выразились, "поразвлечься". Дальше всё было как в тумане, опомнился Сакура лишь когда вокруг не осталось ни одного способного стоять на ногах человека. Он даже не сразу почувствовал боль. Видимо рассудок настолько помутился, что Харука неосознанно пропустил несколько ударов. – Не твоё дело... – всё, что срывается с онемевшего языка юноши. Котоха на такую грубость лишь цыкает, смачивает вату перекисью и за подбородок поворачивает лицо упрямого Сакуры к себе. – Не дергайся, а то хуже будет, – нарочито угрожающе хмыкает девушка, прикладывая вату к разбитой губе парня. Прикосновение женских пальцев к его лицу неожиданно обжигает, и Сакура неосознанно вздрагивает, еще больше краснея. Тачибана недовольно что-то ворчит под нос, но продолжает начатое, не отрывая взгляда от лица Харуки. "Слишком близко! Черт!" Вся эта ситуация словно загнала бедного Сакуру в угол. Он не привык сбегать, не привык закрывать глаза перед опасностью, но сейчас эта "опасность" была настолько близка к его лицу, что он не придумал ничего лучше, кроме как зажмуриться и сжаться всем телом, лишь бы не видеть этого внимательного взгляда карих глаз, направленных прямо на него. Харука пытался отключить голову, чтобы лишний раз не накручивать себя, не думать ни о чем и ни о ком. И только тогда он заметил то, чего раньше никогда не замечал. Запах, который он сейчас чувствовал, был таким привычным и приятным, что парень, сам того не замечая, наконец расслабился. Но это был не запах помещения кафе. Это был вполне конкретный источник. Сакура никогда не думал, что запахи могут ассоциироваться с людьми. Котоха пахла, как свежесваренный кофе, горький шоколад и утро после дождя. Она пахла, как дом. Неожиданно даже для себя самого, юноша вдохнул полной грудью, словно пытаясь впитать в себя весь этот окружавший его запах. На душе сразу стало легче и спокойней. Так вот почему он чувствует себя здесь как дома. Его делает таковым не сам дом, как сооружение и его составляющие, а люди, находящиеся в этом доме. Именно они наполняют его запахами, воспоминаниями и теплотой. Осознание этой мысли словно дает Сакуре жесткую пощечину, и он резко открывает глаза. – Ну вот и всё, а ты сопротивлялся, – Котоха разглаживает на щеке юноши только что приклеенный пластырь и уже собирается отстраниться, как её вдруг хватают за запястье. – Сакура? Ты чего? Сам не осознавая, что творит, Харука тянет девушку за запястье ближе и прикладывает её ладонь к всё еще зудящей щеке. Чувствует, как горит лицо, но всё же поднимает на неё взгляд и нервно сглатывает. – Ты пахнешь домом. Фраза эхом отдается в сознании и уже через секунду парень готов провалиться сквозь землю от стыда. И зачем он это ляпнул? Котоха удивленно вскидывает брови, но руки не отнимает. Она молчит, словно обдумывает что-то, щеки едва заметно алеют, но уже через мгновенье девушка вдруг улыбается. – Тогда, добро пожаловать домой, Сакура.