Я тебя вижу

      — Леонард, — тихий голос Спока умиротворял, как и нежные поглаживания по обнажённой спине и ягодицам, — в следующий раз, при соитии, я бы хотел соединиться с тобой и иным способом.       — Вулканец, ты ненасытен, — проворчал Боунс в сложенные перед собой руки.       — Я желал бы провести с тобой глубокий мелдинг и познать тебя как самого себя, — продолжал Спок.       — А я после секса желаю поспать! — фыркнул МакКой и уткнулся носом в койку. — Ты мне ещё съехаться предложи.       — Это будет следующим шагом в развитии наших взаимоотношений.       *       — Нет.       Сидя на пятках на широкой капитанской постели, Хан мерно приподнимал бёдра, с которых, обняв его ногами за талию, буквально стекал на подушки расслабленный Джим. Ленивый с виду, внутри он был тугим и сочным, пульсировал и сжимался на раскалённом конце члена. Живот скручивало желанием вогнать на полную, но Хан держал угол и ритм, чтобы, мягко поддавливая, елозить по самому сладкому, пока большими пальцами массировал Джиму уздечку.       — …а на соски — виброклипсы. С током! — стрельнув синим глазом, баловано пропел Кирк.       — Не заставляй меня повторяться, — тёмные обертоны в голосе Хана могли распугать армаду. — Нельзя ставить клеммы одновременно на оба соска. Сердце…       — Тебе же можно! — нахмурился Джим, только что губу не выпятил.       — Мне — можно. Тебе — нельзя.       Хан рывком перехватил руки Джима, тянущиеся к груди, в падении заломал их наверх и позволил себе всё, что так долго сдерживал.       *       Впервые за много месяцев, после переработки МакКой не спешил в каюту. Ну и досиделся. Перед столом с медкартами пешим всадником Апокалипсиса возник Хан.       — Корвалол, — сказал сверхчеловек.       — Джим? — понимающе уточнил Боунс.       Хан и раньше сбегал от любвеобильного Кирка. Порой в гамма-смену МакКой встречал его то на обзорной палубе, то в качалке. А теперь, значит, убежище последней инстанции. Все рано ли, поздно ли, приходят сюда.       Сверх кивнул, а через паузу огорошил:       — Что делают люди, когда теряют страсть в отношениях?       — Эм, — МакКой отнюдь не стремился сейчас выяснять, кто к кому охладел. — Ну, обычно заводят игрушку, или кого-нибудь третьего. На стороне, — быстро добавил он, понимая вдогонку, что эта формулировка ещё взрывоопасней.       На первую из идей Хан сардонически усмехнулся. Он уже чувствовал себя приложением к секс-игрушкам, оператором машинного доения. Второе... Хан последовательно представил, кому размозжить череп, и окончательно впал в ничтожество. Что толку в силе, когда тебя — недостаточно?       — Экстенсивный путь, — произнёс он нравоучительно, неуловимо напомнив Спока, — привёл человечество к экологическому и политическому кризису. Вы знаете, что было дальше.       — Челове-ечество, шмеловечество, — передразнил Леонард. — Может, у меня у самого кризис. Ну иди, наводи гегемонию, только отстань.       Он тяжело поднялся, жестом отстранил аугмента с пути и двинулся к шкафчику. Хан с интересом сопроводил его взглядом.       — На, держи! — МакКой протянул Хану блистер с таблетками. В другой руке у него был откупоренный пузырёк спиртного. — Беллатаминал. Твой корвалол уже пару веков не выпускают.       — А какого рода ваша проблема? — светски спросил повеселевший Хан. МакКой ответил кривой ухмылкой:       — Вот только тебе, засранцу, я душу не изливал.       Боунс присел, но не за стол, а на угол, и лихо глотнул из горла. Из чего Хан сделал вывод, что выговориться лекарю всё же хочется, и на выход не торопился.       — Слушай сюда, — Леонард поманил Хана пальцем, отчего тот, подойдя ближе, встал почти меж его разведённых ног. — Пока меня извиняет саурианское натощак, дам тебе один совет. Умей держать дистанцию. Страсть ушла — да и фиг с ней, а не дай бог, всё станет слишком серьёзно. И что тогда?       С тихим шипением открылась дверь. Взгляд МакКоя метнулся вверх и влево. Позади Хана раздался ледяной голос:       — Простите, что прервал, доктор.       Хан молниеносно развернулся на звук. Спок не выглядел впечатлённым. Он завершал мысль.       — Теперь мне предельно ясна причина вашего... опоздания, — и на этих словах вулканец сухо откланялся.       МакКой недоуменно икнул.       *       — Спок, ты что творишь? — Джим вызвал коммандера в переговорную. — Четыре наряда, одно взыскание за два часа! Ну, почесал человек за ухом во время вахты, что в этом такого?       — Капитан, я, вероятно, буду вынужден покинуть вас в ближайшее время. Поэтому хочу, чтобы новый первый помощник не мог обвинить меня в фаворитизме и недостаточно добросовестном исполнении должностных обязанностей.       — ЧТО?! Полный стоп! Куда ты собрался, Сурак тебя раздери?!       — Моя служба на «Энтерпрайз» более не представляется возможной ввиду моей эмоциональной скомпрометированности, — как всегда издалека начал Спок. Джим тяжко вздохнул, пережидая. — Другой корабль неприемлем из соображений лояльности. Логично в данном контексте вернуться к программе восстановления расы на Новом Вулкане.       — Какая муха тебя укусила? С Боунсом поругался? Так вы это, каждый день цапались!       — Конфликта не было. Просто наша интимная близость утратила эксклюзивный характер, и... — Спок осёкся, осматривая Кирка. — Капитан, ваш костюм не в порядке: ширинка форменных брюк расстёгнута.       — Чёрт! — Джим попытался закрыть «молнию». Но её, как назло, заклинило.       — Могу я помочь? — неожиданно предложил Спок. — Вероятно, в замок попала ткань.       Взвинченный донельзя Кирк махнул рукой, мол, «делай что хочешь». Дальше всё было, как в страшном сне. Спок опустился перед ним на колени, и именно этот момент выбрал Хан, чтобы зайти в переговорную. Дверь, шурша, плавно отъехала в сторону, а потом её мирному бытию настал конец от той мощи, с которой по ней саданул аугмент. Серебристо-серые глаза слепили яростью. Джим зажмурился, а когда прозрел, Хана уже не было.       — Чёрт, чёрт, чёрт! — отпихнув коленопреклонённого Спока, Джим молил небеса лишь о том, чтобы Хан по дороге кого-нибудь не зашиб. — Да что ж за день-ебедень!!!       — Ваш замок исправен, капитан, — отрапортовал Спок, вставая, словно и не заметил сверха в дверях.       — Он меня убьёт, — обречённо уронил Кирк. — Или тебя. Или обоих. Но сначала будет пытать! — взбудораженный разум подкидывал версии одна живописней другой.       — Если вы о мистере Хане, то он, вероятно, сейчас «пасётся на чужом поле», — проявил знание южных метафор Спок.       — …Убьёт, расчленит и захватит корабль, потом какую-нибудь славную маленькую планетку... — с разгону Джим не сразу въехал в смысл сказанного. — Где-где??       — Мистер Хан оказывает знаки внимания доктору МакКою, — сообщил Спок. Зрачки его на мгновение расширились, но тут же на лицо вернулась маска невозмутимости.       — Твоему Боунсу? Не-е-ет, — замотал головой Джим. — Не- ве-рю! — он трижды ткнул указательным пальцем в грудь вулканца.       — Я имел неосторожность помешать им в весьма личном взаимодействии, — Спок равнодушно смотрел вперёд, и только сжатые за спиной кулаки выдавали его бешенство.       — Боунс мой друг, он бы никогда...       — То есть в отношении мистера Хана, капитан, вы не уверены, — с видом научного руководителя констатировал Спок.       — И в Хане уверен, — неуверенно сказал Джим. — Чёрт! — заорал он и выбежал прочь.       *       Кирк застал медика на рабочем месте, правда, почти невменяемого. Подговорив дежурную медсестру сготовить дорогому шефу гипо с самым болезненным детоксикантом, Джим сел верхом на стул возле спящего за столом МакКоя.       Сквозь храп донеслись обрывки проклятий в адрес некоторых толкиенических персонажей. Надежда на благополучный исход разговора таяла в ревности, шипя и разбрызгивая вокруг яд недоверия. Джим воткнул гипошприц Боунсу в основание шеи и крайне неаккуратно толкнул в плечо:       — Ну, и когда вы за нашими спинами спелись? — рявкнул он, едва тот открыл глаза.       МакКой вытер рот тыльной стороной ладони и сонно болтнул головой:       — Чего припёрся в… — он взглянул на часы. — Ох мать, Спок заждался уже, наверно!       — С чего бы ему ждать домой изменника? — проскрежетал Джим.       — Кого? Вы тут все ёба дали? Один является ночь-полночь за успокоительным, потому что его, видите ли, не любят, а имеют, второй несёт ересь какую-то, третий вообще молча ушёл, — Леонард округлил глаза. — Чёрт!       Рогатого кто только сегодня не вспоминал. Что ж, не одному ему жариться в адском пекле.       — Этот зелёный гоблин, — белки протрезвевшего Боунса налились красным, как у джорджийского быка-осеменителя, — решил, что я от него гуляю?!! Пиздюк ушастый! Связи со мной хотел, а как я отказал, так сразу шлюха корабельная? Да я этого недовулканца сейчас голыми руками порву!!       — Так ты не изменял ему с Ханом? — промямлил Кирк, прячась от бури за спинку стула.       — И ты туда же?! — взревел МакКой. — Ещё как изменял! Сначала трахнул его пару раз, а потом он мне отсосал, придурок!       — Вот и я сказал, что, как друг, ты не стал бы... — попятился Джим к двери.       — Нахрен иди! Тараканов ваших любовных сами лечите! — Боунс замахнулся ПАДДом, но пожалел ценное оборудование.       Едва капитан выскользнул за порог, весь запал из МакКоя вышел:       — Тут со своими бы разобраться...       *       Спок, внешне холодный как статуя, внутренне клокотал. Направляясь в спортзал сбрасывать негатив, он перематывал в памяти прошлое и оценивал будущее. Никогда. Никогда он не свяжет свой путь с предателем.       Тянущая боль в правом боку отдавала опустошением. Но стоило двери в гулкий, сумрачный зал расступиться, как Спока накрыл древний инстинкт битвы за обладание своей парой.       Хан упражнялся в гимнастике, пользуясь лишь весом и гибкостью собственного жилистого тела. Неистовый темп не утомлял, а концентрация не помешала заметить Спока. В один бросок ненавистный аугмент встал перед ним.       — Дуэль или бесчестие? — прорычал Спок, стягивая синюю форменку.       — Дуэль, — принимая боевую позицию, оскалился Хан.       Свидетелей у них не было. Только двое, вулканец и сверх, и бой их напоминал танец — мужское танго, когда руки срослись в объятии, где ведёт то один, то другой, а ноги идут по кругу вкрадчивыми шагами, обмениваясь стремительными подсечками. Обманный манёвр, зацеп, удар справа по рёбрам, чтобы сбить ритм сердца, и кулак Хана навис над Споком.       — Он мог бы стать моим, если бы я захотел. Но тебе следует знать кое-что обо мне: я не беру то, что не моё по праву, — выдохнул Хан в лицо поверженного соперника.       Пока Джим мчал сюда, он готовился разнимать дерущихся или откачивать одного из них из состояния трупа, но точно не был готов застать их в таком положении.       Полуобнажённый, атласный от пота Хан сидел на бёдрах у Спока, такого же запыхавшегося, влажного и полуголого. Да куда там «сидел»: налегал торсом и что-то шептал в острое ухо, зажав запястья обеих рук Спока одним предплечьем, вторым упираясь в пол около головы вулканца.       «Ай да Спок! Не солгал ни единым словом. Приревновал Боунса, не может с ним находиться в одном пространстве, — застучало в мозгу капитана. — А тему с ширинкой обернул в свою пользу, чтобы развлечься тут с моим…»       «…моим — кем?» Разговор о формальности, призванной помочь выжить изгою в недружественном мире, забылся сразу, когда нашлось иное решение. На корабле все и так считали Хана супругом Джима. А что сам Хан? Кто ему Кирк? Партнёр или тот, на ком хорошо опробовать и довести до безупречия новый секс-девайс?       Джим сглотнул: он так хотел, чтобы аугмент не заскучал рядом с ним, человеком без сверхспособностей. Он позволял ему многое, чего никогда не разрешал другим, и всё же не смог сделать Хана счастливым.       А Спок — сможет? «Сможет», — ответил он сам себе, беспощадно анализируя взглядом два слившихся совершенства.       Из-за спины прогорланил МакКой:       — Что, отметелил тебя Хан? И поделом, ирод зеленокровый!       — Хочешь сказать, это не то, что я думаю? — дёрнулся Кирк.       — Ты слепой или тупой? Шагом марш в лазарет, оба! Дурдом какой-то, а не консервная банка в космосе.       Наскоро обозрев Хана на предмет увечий и не найдя оных, Леонард с чистой совестью отправил их с Джимом «сортировать сопли»; сам остался наедине с побеждённым. Он запер дверь крохотного кабинета и затемнил стёкла, а после велел:       — Рассказывай.       Спок встал с кушетки, на которой сидел, пока ему обрабатывали ссадины, и глухо заявил:       — Я был неправ, — кончики вулканских ушей приобрели ярко-зелёный цвет.       — И в чëм же? — поинтересовался МакКой тем же тоном, искривив бровь.       — В том, что счёл твой отказ от мелдинга обусловленным неверностью, — прозвучал ответ. — И хотя извинения нелогичны, я...       — Ой, да заткнись уже! — хохотнул МакКой нервно. — Кому нужны твои извинения, компьютерная башка?       — Ты прекрасно осведомлён, что во мне нет ничего компьютерного, — возразил Спок. — Но, полагаю, речь сейчас не об этом.       — Ты же всё знаешь о моей жизни, Спок, — МакКой покачал головой. — Я сам пережил измену, развод. Как ты думаешь, смог бы я причинить боль тому, кого люблю?       — Но твой отказ, — жарко блеснул глазами Спок, — и визит Хана.       — Ты идиот! На, смотри своим этим вулканским вуду, что нет у меня ничего ни с Ханом, ни с кем ещё, кроме тебя. Смотри, раз мои слова для тебя пустой звук. Раз моё «нет» тебе так против шерсти. Смотри. Только забудь потом дорогу к моей каюте, понял? Нет отношений без доверия! Нет, и не будет!       Взмывшая было ладонь Спока упала. В кабинете повисла тишина.       — Ты слишком торопишься, Спок. Ты хочешь всего, и сразу, и позавчера. А я человек. Я могу быть не готов к таким масштабным переменам в своей жизни. Это не значит, что я тебя не люблю, это значит, что мне просто нужно больше времени. Понимаешь?       Спок кивнул.       — Иди сюда, горе моё луковое, — МакКой протянул к нему руки. Спок шагнул навстречу.       Он всё понимал, но времени у него не было. Точнее, Было.       — Какой-то ты чересчур горячий... Спок?!       *       По коридору шли молча. Хан отставал на полшага, признавая первенство капитана на корабле. Оба вежливо кивали встреченным по пути членам экипажа. Перед своей дверью Кирк остановился.       — Если ты решишь жить отдельно, я пойму, — тихо начал он. — Можешь занять каюту для вип-персон.       Глаза тирана и киллера нездорово загорелись, ноздри раздул шумный вдох.       — Но я думаю, нам нужно поговорить, если ты не против, — Джим словно не замечал бурлящих в Хане эмоций. — Согласен? — спросил он осторожно, наконец посмотрев на спутника.       Тот веско моргнул. Набрав ключ-код, Джим пропустил Хана вперёд. Аугмент вошёл и сразу проследовал к ящику со своими вещами.       — Я должен тебе сказать, — бросил Кирк в отдаляющуюся спину. Хан обернулся.       — Я знаю, что вся эта история про измены — лишь плод воображения Спока, — Хан прищурился. — Ладно, и моего тоже, немного, но... — Хан продолжил собирать вещи. — Это помогло мне понять.       Слова приходили вначале медленно, затем посыпались градом, как если бы Джима могли перебить в любую секунду.       — Я так старался быть идеальным для идеального тебя. Так старался, что по итогу, похоже, оттолкнул тебя настоящего. Сделанного не исправить. Но видит космос, я не хочу тебя потерять. И я не знаю, где налажал, но готов испытать на себе все твои самые страшные приспособы, если тебе это принесёт радость, — в горле у Джима пересохло и голос жалко прервался. Будто не взрослый мужик говорил, капитан межзвёздного крейсера, а влюблённая в старшеклассника школьница.       Хан уже наполнил одну коробку и подошёл с ней к Джиму.       — Вообще-то, я хотел просить тебя отказаться от всех игрушек в нашей постели.       Кирк взглянул на содержимое и опешил:       — Они же тебе нравятся!?       — Нравились, — поправил Хан. — Но мы как-то незаметно потеряли себя за ними.       Джим снова начал дышать.       — Так ты не уходишь?       — А зачем мне уходить от любимого мужа, который меня так забавно ревнует? — хмыкнул Хан, отбрасывая коробку в сторону и увлекая Джима в глубокий чувственный поцелуй.