***
Кровать непозволительно громко стучала об стену, грозясь пробить дыру к соседям, а по комнате тягучей патокой лились сладкие, ласкающие слух протяжные стоны. Барнс грубо вколачивался в девушку, пальцами металлической руки легко касаясь её бёдер, чтобы не оставить синяков. Она явно хотела большего, извиваясь под ним словно кошка, и с каждым толчком мужчина как бы невзначай затрагивал такие точки, от прикосновений к которым Моника была готова молиться на него. По правде говоря, о их существовании она вспоминала только с ним. Девушка громко выкрикнула имя Барнса, сжавшись у него на члене. Сделав ещё несколько толчков, мужчина задержался в ней, кончая с оглушительным стоном. Горячо выдохнув ей в шею и оставив мокрый и смазанный поцелуй, Джеймс упал на подушки, восстанавливая дыхание. — Я не могу так больше, — Моника прикрыла глаза. Её грудь беспорядочно вздымалась, вновь привлекая внимание Барнса. Он перевернулся, оказавшись над девушкой. — Как? Спать за спиной парня с его лучшим другом? — испустив саркастичный смешок, Баки лизнул затвердевший сосок, смотря ей в глаза. — Да-а, — поцелуями Джеймс спускался вниз, обрисовывая языком каждый изгиб на её теле. — Нам нужно прекратить, — сквозь удовольствие, охватившее её, Моника попыталась внести хоть каплю вразумления им обоим, но Барнс продолжал бесстыдно провоцировать ее, пользуясь своей обаятельностью. — Прекратить что? — всё никак не унимался тот, целуя внутреннюю сторону бедра. — Может быть это? — кончиком языка он коснулся клитора, и вдруг прильнул к нему, неторопливо посасывая. Причмокнув, мужчина отстранился, томно оглядывая Монику. — Или это? — двумя пальцами Барнс вошёл в неё. Не прерывая зрительного контакта, мужчина продолжил работать языком, медленно доводя Монику до очередного оргазма, но Джордан запустила пальцы в его волосы, нехотя оттягивая от себя. Джеймс облизнулся, сверкнув недовольным взглядом. — Прекратить значит? — Я уже не могу смотреть Стиву в глаза, мне становится тошно от самой себя. Слезь с меня, — мужчина перевернулся на другую сторону, недовольно фыркая, а Моника натянула одеяло сильнее, закутываясь в него. Барнс вздохнул и полез в прикроватную тумбочку. За сигаретами, надо полагать. — Так разойдись, — как само собой разумеющееся сказал тот. Сигареты он нашел — это был терпкий дешевый «Luky Strike» — и быстро открыл пачку. — Тебе легко сказать! Не ты же целуешь его перед сном и говоришь, как сильно любишь, — закатив глаза, девушка протянула руку, чтобы взять сигарету. В спальне возникла долгая пауза — оба по очереди крутили колесико зажигалки и затягивались. — Могу и я сказать, если ты так боишься. Или тебе комфортно трахаться без обязательств? — комната наполнилась едким запахом дешёвого табака — это были единственные сигареты, которые Барнс держал в квартире. Он их же курил и восемьдесят лет назад; что-то изменилось, а вот пристрастие Джеймса к «Lucky» осталось неизменным. Как и любовь к красивым девушкам. — Определись, зачем я тебе нужен. — Полгода назад я сделала ошибку, что ответила на тот поцелуй. Сделав затяжку, Моника выпустила сизый пар в пустоту, пытаясь сосредоточиться на своих мыслях. Она боялась признаться себе в этом, ведь намного комфортнее было без разговоров — встретились, переспали и разбежались. — Если считаешь это ошибкой, то собирай свои вещи и поезжай обратно к Стиву, такси я тебе вызову. Затушив выкуренный окурок в пепельнице, Барнс слез с кровати в поисках телефона. Свет с улицы осветил его красивое, пусть даже слегка испорченное Гидрой тело. Особое восхищение вызывала широкая спина, расцарапанная короткими ногтями, под которой перекатывались мышцы. — Ты сейчас серьёзно? — Вполне. Он заметил её испуганный, недоумевающий взгляд и усмехнулся. Говорил Барнс слишком уверенно, чтобы это походило на шутку или розыгрыш. — Ты ещё сидишь? Собирайся, такси будет минут через пятнадцать, — указав на чемодан, стоящий в углу, мужчина подошёл к шкафу, доставая оттуда домашние штаны. Придя в себя, Джордан почувствовала укол непередаваемой обиды на слова и поступок Барнса, который так хладнокровно выставлял её за дверь посреди ночи. Стиснув одеяло в руках до побелевших костяшек, Моника прикусила нижнюю губу, усилием воли стараясь не пустить слезу. Рядом с этим человеком нельзя испытывать слабость, но она прекрасно знала, что он всё понимал. — Ненавижу тебя, — процедила она сквозь зубы и, соскочив с кровати, быстрее скорости света принялась собирать вещи, раскиданные по комнате в порыве страсти. Пуговицы на рубашке оказались оторванными, и, чертыхнувшись под нос, девушка нашла тёмный пиджак, оставленный при входе. Расчесавшись и приведя себя в более-менее опрятный вид, Моника встала напротив огромного зеркала в прихожей и принялась нервно поправлять волосы — они никак не хотели укладываться в приличный хвост. Позади послышались шорохи. В дверях с кружкой в руках появился Джеймс, оценивающе оглядывающий Джордан с ног до головы, как и в их первую встречу. Его взгляд блуждал по высокой девушке в обтягивающих офисных брюках, которые он не так давно скидывал на торшер, и светлой блузе, порванной им ещё при входе, когда он уже не мог сдерживать вулкан кипящего внутри возбуждения. Мужчина, не скрывая своего интереса, внимательно следил за каждым движением Моники — трясущимися руками она как можно быстрее старалась завязать тугой хвост. — Такси уже подъехало, поторапливайся. Барнс сообщил точную марку машины и, сделав глоток чёрного кофе, сделал шаг вперёд. В его взгляде появилось что-то ещё, чего девушка не замечала раньше. Он смотрел на неё с откровенным презрением, сжимая губы. — Даже целоваться как всегда на прощание не будем? Поставив кружку на ближайшую поверхность, Барнс сделал ещё несколько шагов вперёд, преодолевая немаленькое расстояние между ними. С силой толкнув Монику в зеркало, да так, что та ударилась затылком об него, Джеймс остервенело впился в её губы, не проявляя особой вежливости. Обычно, когда Джордан уходила, Барнс целовал её нежно, так, будто делал это в последний раз. В их привычном «прощальном» поцелуе не было похоти и желания обладать — в отличии от того, что он вытворял сейчас. Зло и больно кусая губы девушки, Баки вжимал её в зеркало. Послышался неприятный звук. С таким же треском разрушались их ни к чему не обязывающие отношения, которые начинались с невинного поцелуя в гостиной. — Проваливай, — выдохнув ей в губы, шёпотом проговорил Баки и прислонился к её лбу, смотря в голубые глаза. Обида грубой хваткой обхватила горло, перекрывая дыхание, и чуть не задохнувшись от злости, Моника оттолкнула Барнса от себя. Чуть не споткнувшись на порожках от пелены слёз, ставшей перед глазами, Джоржан выбежала на улицу и, заметив неподалёку заказанное такси, направилась к нему. Потирая ладони от холода, Моника вспомнила, как Стив перед выходом пытался заботливо всучить ей тёплый свитер. Роджерс всегда относился к ней с теплотой, беспокоился из-за неудач и радовался за каждое достижение, будто это он написал статью, заслужившую отклик в сердцах читателей. Он принимал её в любой: с экстремальной стрижкой и ярким цветом волос, — хотя тогда он лишь поджимал губы, говоря, что в его время это было неприемлемо, — или, например, с той небольшой татуировкой на лопатке. В любом случае, Стив стремился идти в ногу со временем, пытаясь принимать все новшества. Он её любил. Даже несмотря на то, что по утрам Моника занимала ванную на несколько часов, оставляла кружки с недопитым кофе на столе, подолгу болтала с подругами, выходя в соседнюю комнату… Любил и никогда не возмущался из-за непрактичного графика и долгих командировок. Каждый чёртов вечер она давала обещание себе, что признается Стиву во всём, но каждый же чёртов вечер она смотрела в его глаза небесно-василькового цвета и ей хотелось забыть о Джеймсе Барнсе. Хотелось быть полностью Роджерса. Она желала отдаваться этому невинному, но потрясающему человеку каждый день, быть только его. Моника правда так думала, пока не вернулся его друг. В один из дней, когда Джордан вернулась с работы в уютную квартиру, на кухне она увидела Стива в компании сомнительного патлатого мужчины с трёхдневной щетиной. После появления Моники улыбка с лица незнакомца исчезла, а сам Роджерс что-то быстро заговорил о старом друге из молодости — Баки Барнсе, но она его особо не слушала. Джордан нервно кусала губу, раздумывая над тем, как побыстрее скрыться из-под настойчивого и хмурого взгляда. А потом случился тот поцелуй в гостиной, когда Стив отлучился в магазин. Это произошло случайно. Моника впервые сорвалась на Барнса за то, что он постоянно следит за ней, сверля своим цепким и холодным взглядом, будто считывал каждую эмоцию. Словно он изучал её. Тот просто не выдержал чрезмерного шума, затыкая самым доступным способом из всех возможных. Моника не сопротивлялась, да и он был не против. Подъезжая к дому, Джордан не имела ни малейшего представления, что говорить Стиву про раннее возвращение, к тому же ещё ночному. Правду? Он был слишком раним, чтобы рассказать то, что было на самом деле. Соврать? Он сделает вид, что поверит, но как всегда подожмёт губы, смотря прямо в душу небесными глазами. Моника старалась как можно тише провернуть ключ в скважине, но из-за дрожащих рук он с грохотом выпал вместе с брелками (которые дарил ей Стив), и теперь шансы на незаметное появление сократились вдвое. Всё-таки открыв дверь, она прошла в прихожую, ставя чемодан рядом с собой. Напротив, в проёме, стоял заспанный Стив со сложенными руками на груди, строго осматривающий девушку в порванной блузке, проглядывающей из-под пиджака. Переминаясь с ноги на ногу, Моника нелепо улыбалась, надеясь, что Роджерс не собирается задавать лишних вопросов. — Извини, я не хотела тебя разбудить, — оставив чемодан при входе, Джордан отправилась вперёд, но была остановлена, оказавшись прижатой к стене. — Мики, почему ты вернулась на три дня раньше? — Стив опустил руки ей на талию, втягивая носом аромат персиковых духов. — Не могла мне позвонить, чтобы я тебя встретил в аэропорте? — Мы закончили раньше, Стиви, — судорожно вспоминая последние события во Флориде, Моника ластилась в его объятиях, вжимаясь в широкую грудь. Она не хотела показывать свою взволнованность, стараясь её скрыть, но получалось из ряда вон плохо. Когда хочешь что-то скрыть, то старательность бывает губительна. — Скачки на открытой природе перенесли из-за неблагоприятной погоды, мне следует отправиться туда позже. Мне нужно в душ, ты не против? — Да, ты права, выглядишь устало, — он оставил лёгкий поцелуй на губах и тепло улыбнулся. — Я принесу всё необходимое, иди, — Стив исчез за дверьми спальни, а Моника осталась стоять в коридоре, оперившись об стену. «Как такому человеку можно изменять?» — крутилось в голове у Джордан, которая смотрела вслед своему мужчине. Она не могла дать отчёт своим действиям, Барнс гипнотизировал своей наглостью и мерцанием серых, как северно-ледовитый океан, глаз. Ему стоило только поманить пальцем, и Моника уже стояла перед ним на коленях, принося удовольствие. Это был запретный плод, сладкий и манящий, но по возвращении в квартиру, где ждал любящий мужчина, пелена соблазна спадала, и девушке оставалось только сожалеть о содеянном. Не помня, как оказалась в душе, Моника стояла под холодной водой, когда в ванной появился Стив. Он напомнил, что ждёт её в спальне и скрылся, слегка прикрывая за собой дверь. Холодные капли приводили в чувства, отрезвляя от нежелательных мыслей признаться во всех тяжких грехах. Для начала стоило удалить и заблокировать номер Джеймса, перестать отвечать на его провокации и жить дальше, как раньше. Иногда близким людям нежелательно знать о некоторых вещах, которые обязательно сделают им больно, разбивая сердце вдребезги. Пусть скелеты останутся в своих шкафах, опечатанными жёлтыми лентами и скованными большими и тяжёлыми цепями. Моника старательно тёрла мочалкой там, где Джеймс касался её последние два дня. Невыносимо горело, но хотелось содрать кожу, чтобы больше никогда не чувствовать себя его. Это минутное влечение не стоило того, чтобы потом заливаться слезами в душе и вытравливать запах геля для душа мёрзлой вишни и малины. Джордан каждый раз твердила себе, что эта встреча была последней, но в итоге всё равно возвращалась в место, после посещения которого не испытывала ничего, кроме душевной боли и отвращения к себе. Замотавшись лишь в одно полотенце, Моника проигнорировала принесённую пижаму и вышла из ванной, отправляясь на кухню. К Стиву идти не хотелось. Она была уверена, что Роджерс, словно верный пёс, ждёт её в спальне, готовясь сделать успокаивающий массаж, как делал это всегда. Но сейчас этого хотелось меньше всего. На кухне лунный свет упал на обеденный стол, где когда-то Джеймс решился взять Монику, пока Стив отлучился на базу. Всё в этой квартире напоминало о нём. Каждый угол, где они зажимались: кухня, гостиная, душ. Всё, кроме спальни. Хотелось выкурить пачку дорогих сигарет, но Стив не курил, даже не переносил запах сигарет ещё с детства, а Моника уважала его. «Видимо не так уж и уважаю, раз сплю с его лучшим другом», — пронеслось в голове, и на плечи упали тёплые руки, слегка сжимая их. Моника вздрогнула, но не отстранилась. — Ты чего так долго? Не могу заснуть без тебя, — поцеловав её оголённое плечо, Стив поднимался поцелуями к шее, не отстраняясь. Моника обернулась к нему, вжимаясь в грудь и обнимая, что есть силы. — Малыш, что случилось? — Прости меня, — Стив отстранился и поднял лицо девушки за подбородок, но Джордан пыталась увернуться, пряча взгляд. Сейчас она выглядела беспомощно перед человеком, который мог узнать о вранье быстрее, чем можно задуматься об этом. — Я хочу спать, пусти. — Посмотри мне в глаза, — Стив знал, что такое обращение заставляет подчиняться, чем часто пользовался. — За что ты просишь прощение, Моника? — продолжая говорить спокойно, Стив не желал давить на неё, но других способов не оставалось. Его сердце сжималось от одного беспомощного вида Джордан, похожей на брошенного мокрого щенка. Моника наконец посмотрела ему в глаза и побледнела, не видя перед собой домашнего Стива, который встречал её, когда она вернулась от Джеймса. Он был другим. — Ты знаешь за что, — вновь отвернув голову в сторону, Моника вывернулась из объятий, и полотенце с шумом упало вниз. Стив, не смотря на девушку, поднял его и отдал Джордан, а после молча скрылся за дверьми спальни. Сказать половину правды — это тоже самое, что соврать, но Моника не сказала ничего, что могло ввести в заблуждение. Неприятная мелкая дрожь быстро пробежала по спине, и Моника закуталась в полотенце, проходя за Роджерсом. Стив что-то искал в своём телефоне, не обращая внимания на зашедшую девушку. На прикроватном столике приглушённо горел торшер, излучая приятный свет. Переодевшись в шёлковую пижаму, Моника легла под одеяло, прижимаясь к боку Роджерса, смотревшего рабочие новостные сводки, сведя брови к переносице и не обращая внимания на девушку. Пожелав спокойной ночи, Джоржан прикрыла глаза и заснула. Следующие несколько дней прошли в бешеной суматохе — озверевшее начальство на работе, требующее несколько статей к этой пятнице, постоянные звонки и сообщения от Барнса, которые были стойко проигнорированы, и ежевечерние ухаживания со стороны Стива, не удавшиеся оставить без внимания. Роджерс стал заботиться ещё сильнее, чем раньше — каждый вечер забирал с работы, не заикаясь про то, что снова задерживается; дарил огромные букеты цветов и небольшие бархатные коробочки; а по вечерам ласкал до звёзд в глазах, наконец раскрепощаясь в постели. Это было не похоже на него — вечно занятого, пропадающего на работе и безынициативного мужчину. Что-то за эти дни изменилось. В пятницу, когда выходные только хотели вступить в свои права, Стив вновь задержался на работе, долго извиняясь за то, что не сможет забрать девушку и ей придётся добираться самой. Ничего не предвещало беды — Моника приняла тёплую ванну, приготовила вкуснейшую пасту и надела любимый пеньюар, чтобы встретить Роджерса после тяжёлого рабочего дня. Стрелка часов близилась к девяти, и входная дверь наконец распахнулась. Первым вошёл Стив с двумя пакетами, но вслед за ним зашёл Барнс, державший в руках подарочный пакет. Завидев нежданного гостя, Моника запахнулась и тут же исчезла в спальню, замечая, как плотоядно Баки вглядывался в её декольте. — Мики, я решил позвать Баки в гости, надеюсь, что ты не будешь против, — выкрикнул Стив из кухни, начиная разбирать пакеты, но в ответ была тишина. За Роджерсом зашёл Джеймс и расположился на одном из барных стульев. — Она сама не своя в последнее время, — начал откровенничать Стив, сжимая лист салата в руке. Его взгляд потупился — он смотрел куда-то вдаль, в сторону потрёпанных многоэтажек, видимых через стекло окна. — Мне кажется, что у неё на работе проблемы. — Не думал, что у Мики появился любовник, и теперь она страдает из-за измены? Мужчина откровенно издевался. Он давно был не тем Баки Барнсом из сороковых, которого знал Роджерс, и сам Джеймс ему об этом не раз твердил, когда тот обидчиво поджимал губы и говорил: «Ты бы так не сделал». Плевать Барнс хотел на то, как сделал бы это раньше, его интересовала жизнь, которую он жил сейчас. Хорошая пенсия за боевые заслуги в прошлом, неплохая халтура вместе с Броком Рамлоу, где те по заказу устраняли ненужных людей. Стиву об этом знать не обязательно. От сержанта из сороковых не осталась и следа, Гидра вычистила ему все воспоминания. — Не говори глупостей, у неё просто проблемы на работе, — Стив по-капитански сдвинул брови к переносице, а Барнс лишь усмехнулся, заметив, как Роджерс на секунду потупился. — Паста на сковородке, салат в холодильнике, бутылка вина в шкафу, — монотонно проговорила из ни откуда появившаяся Моника. — Ведите себя тихо, мне рано вставать на работу. Если ты, Барнс, будешь ржать на всю квартиру, я с тебя живого не слезу, — зло сверкнув голубыми глазами, Джордан громко хлопнула дверкой холодильника и развернулась, пытаясь уйти прочь, но Стив не дал ей это сделать, поймав за руку. — Следи за своим языком в присутствии моего друга. Он знает про твою любовь к скачкам и пришёл с подарком. — Барнс усмехнулся, чуть ли не похрюкивая. Он как никто иной знал, как она любит скачки. — Там коллекционная фигура лошади. — Вот именно, что это твой друг, а не мой. Подарок пусть засунет себе в жопу, без него как-нибудь проживу, — вырвав руку, Моника оттолкнула Стива с прохода и удалилась, оставляя Роджерса в замешательстве. — Моника! — прорезался капитанский голос, которым он строил всех в Щ.И.Т.е. Ответом ему был хлопок дверью. Стив виновато развернулся к другу, — извини, я понятия не имею, что происходит. — Я схожу к ней, ты пока найди коньяк и что-нибудь к нему. Вино я не буду, — подмигнув, Баки отправился на звук шумящей воды — девушка была в душе. Не привыкший стучаться, Барнс неспешно приоткрыл дверь, обнаружив Монику умывающейся. С душем он просчитался. Она не обратила на него должного внимания, продолжая плескать в себя холодной водой. — Ладно мы с тобой поругались, зачем со Стивом отношения портить? Что он тебе сделал? — Лекций я от Роджерса наслушалась, а ты проваливай. Так ты сказал в ту ночь, да? — Ещё громче ори об этом, чтобы Стив нас обоих сейчас за дверь выставил. Не рушь хотя бы то, что имеешь, иначе останешься с голой задницей. — О, ты сейчас решил подумать о моих отношениях? Что же ты молчал об этом, когда трахал меня на своём диване? — скептически возразила Моника, приподнимая бровь. — Тогда я знал, что ты вернёшься ко мне снова, а сейчас, несмотря на наши отношения, бежишь к Стиву. — Отношения без обязательств, Барнс. Не нужно думать, что у нас могло быть что-то серьёзнее секса. Руки Баки сжались, а мужчина шумно втянул воздух, делая шаг вперёд. Замок щёлкнул. Моника набрала воды в ладони и окатила его, пока тот сокращал расстояние между ними. Едва не с криком отпрянув от неё, Барнс мотнул намокшими волосами и гневно посмотрел на девушку. Дыхание от переполняющей ярости сбилось. — Ты сдурел?! — зашипела Моника, крутя у виска пальцем. — Быстро выметайся из этой квартиры, чтобы духу твоего тут в ближайшие пятнадцать минут не было! — громко шептала девушка, стараясь не переходить на крик. Из коридора послышался голос Стива. — Признай, что ты любишь его, а хочешь меня. Отперев дверь, Джеймс вышел из ванной, оставляя её одну. Мысли спутывались и не давали ясно думать. Барнс снова сказал то, что являлось правдой, то, что Джордан боялась сказать вслух. Их игра напоминала общение кобры и факира, где шипела далеко не девушка. Мужчина извивался и совращал, как змей-искуситель, а любое сказанное им слово жалило в самую душу. Любое неосторожное движение Моники и она снова оказывалась повержена этим страшным человеком с ледяными глазами и дьявольским взглядом. Вскоре Барнс покинул их квартиру, а Роджерс весь вечер играл молчанку, отвечая лишь на необходимые вопросы. Слышал ли он то, о чём они говорили в ванной? И обиделся ли Стив только на то, что из-за его девушки так рано ушёл лучший друг? Джордан не рисковала задавать такие прямолинейные вопросы, но рано или поздно надо было рассказывать правду. Она тянула за душу и не давала нормально жить. Любовь не терпит вранья, а здесь оно сквозило из каждой расщелины в разбитом сердце. Но многие же живут, строя отношения на лжи и фальши? Многим стало так комфортно врать своему партнёру и думать, что это нормально. Современность давно позабыла о чистой и искренней любви, без измен и предательств. Они старались нести её в самом начале своих отношений, но потом что-то пошло не так. Она начала задерживаться на работе, командировки стали длительнее и чаще, а он её ждал, словно верный пёс, сидящий на перроне в ожидании хозяина, сменившего город. Моника давно сменила свой родной город, променяв родную и притягательную ферму на даривший надежды и успехи мегаполис. Люди переезжают в большие города чтобы найти там что-то новое, думая, что их там встретит большое будущее, деньги и счастье. Но сначала нужно шире открыть глаза. Может, счастье там, где тебя любят, ждут и уважают? Мегаполис всегда очаровывает, а потом ты осознаешь, что ошибался. Он затягивает и ты больше не можешь оттуда уехать, закрывая глаза на проблемы. — Ты не хочешь мне что-то рассказать? — с таким вопросом Роджерс зашёл в гостиную и сел пред Моникой, складывая руки на груди. — Мне не о чем с тобой разговаривать. Ты первый начал играть в молчанку, не объяснив причины. Я пыталась выйти с тобой на контакт, но ты упорно сопротивлялся. Не отрываясь от ноутбука, она продолжила строчить статью, которая не вызывала у неё никакого интереса. Внутри всё сжалось от мысли о том, что Стив давно обо всём знает. Это был конец всему. — Что у вас с Барнсом? Почему ты его ненавидишь? Он пытается найти к тебе подход, а ты ведёшь себя, как… Как сука! Роджерс повысил голос, но тут же замолчал, осознавая, что сейчас ляпнул. Он не имел привычки ругаться дома, а в Щ.И.Т.е мог сказать пару ласковых только на задании или планёрке, но сейчас это прозвучало грубо. — Мы с ним спим! Доволен? — Это не смешно и безрассудно, Мика. Я хочу услышать честный ответ. — Да пошёл ты, Роджерс. Я вообще не хочу с тобой разговаривать. Моника хлопнула крышкой ноутбука и соскочила с дивана, попутно хватая джинсовую куртку. Правду говорят не так, а уж тем более не убегают от серьёзного разговора на другой конец города. Но Джордан попыталась озвучить то, в чём давно пора признаться — её не услышали и назвали безрассудной. Было безмерное количество вариантов, но девушка выбрала самый ужасный из списка. И вот сейчас она звонила в дверь человека, из-за которого она не находила место последние несколько недель. Послышались глухие шарканья. Дверь открылась и в проёме показался заспанный Барнс, потирающий глаза. Перед ним стояла девушка с растрёпанной косичкой со взглядом, полным решимости. Не дожидаясь приглашения, она зашла в квартиру села на комод в прихожей, расставляя руки позади себя. — Я люблю его, а хочу тебя. Ты доволен? Барнс закрыл дверь и медленно подошёл к девушке. Показалось, что эта фраза его ободрила. Он с интересом осматривал Монику, обхватив пальцами её заострённый подбородок. Губы мужчины скривились в самодовольную усмешку и Баки наклонился вперёд. — Пока нет, но всё в твоих губах. Извини, руках. Девушка первая потянулась за поцелуем и незамедлительно получила на него ответ. Сжав бёдра Моники и притянув ее резким рывком к себе, Барнс потерся пахом о нее, как кот, долго не получавший ласки. Женские пальчики проникли под его серую футболку в страстном желании огладить стальной пресс, пока мужчина стремился стянуть с неё тёмные велосипедки. Моника оказалась проворнее. Ей первой удалось снять с Джеймса верх одежды, и она, плотоядно облизнувшись, стала покрывать поцелуями его грудь, спускаясь к накаченному торсу. Железная ладонь мужчины, тихо шурша бионикой, переместилась к ней на плечо — Барнс явно стремился снять с нее спортивный топ. Лениво отпихнув от себя мужчину, девушка стянула майку сама и слезла с комода, хватая Барнса за руку. Джордан взяла инициативу на себя, пока ей это позволяли, или, вернее сказать, не сопротивлялись ее напору. Она толкнула Джеймса на кресло, сама опускаясь на колени. Единственное, что ей сейчас мешало — это спортивки, которые Моника незамедлительно сняла. Проведя кончиком языка по головке и слегка поигравшись с ней, в ответ она услышала низкий стон. Моника обхватила ладонью налитый член и помогая себе рукой, опустилась ртом на него. Она юрко скользила по нему языком и вбирала его как можно глубже, довольно слыша в ответ громкие стоны наслаждения вперемешку с грязной бранью. В комнате начало становиться душно, градус между двумя сплетшимися в весьма неприличной позе телами повышался с невероятной быстротой — они зависели друг от друга, каждый получал удовольствие и выгоду. Никто не оставался в минусе. Барнс собрал её светлые волосы в руку и намотал их на кулак, насильно отбирая контроль и заставляя подчиниться своему темпу. Девушка покорно принимала его подчинение, — долго вести не получилось, до этого мужчина лишь создавал иллюзию, что он принял поражение. Моника застонала и пропустила член в горло, закашливаясь. Из глаз потекли слёзы, но она упорно продолжала приносить удовольствие мужчине. Отпустив светлые локоны, Джеймс посмотрел в заплаканные глаза и облизнулся. Металлическая рука коснулась ее подбородка и легко вздернула вверх. — На кресло, грязная сучка, — хрипло выдохнул команду Барнс. В считанные мгновения они поменялись местами: теперь он собирался опускаться на колени, нависая над Моникой, а девушка была готова отдаться от одного его взгляда. Прильнув к соску небольшой, но полной груди, Джеймс прикусил его, дождавшись слабого вскрика сверху, а затем отпустил. Высунув кончик языка, он слегка поигрался с ним, а после втянул в рот, отпуская с громким причмокиванием. Та же судьба настигла и второй сосок под тихие вздохи Джордан. Закончив с грудью и решив спускаться поцелуями ниже, Барнс будто нарочно затормозил у края нижнего белья, но не снял его. Моника вскинула бёдра и едва не заскулила от разочарования. Тёплое дыхание опаляло её пах, как и поцелуи, не приносящие через бельё нужного удовольствия. — Ты нетерпеливая и уже давно мокрая, — констатировал мужчина с явной победой в голосе. — Не испытываешь такого со Стивом? — Займи свой рот не разговорами, чёрт! — Слушаю и повинуюсь, моя госпожа. Издав тихий смешок, Джеймс аккуратно снял нижнее бельё и поцеловал во внутреннюю часть бедра, медленно, словно издеваясь над ней, подбираясь к чувствительному месту. Но долго мучать он её не стал. Барнс провёл языком по клитору, слыша, как девушка тяжело вздохнула. Запустив руку в его волосы, завязанные в небольшой пучок, Моника скрестила ноги за его головой, откидываясь на спинку кресла. Он набирал скорость, двигая языком быстрее, попадая по самому чувствительному месту на теле Джордан. Девушка извивалась под его прикосновениями, по инерции она подбрасывала бёдра наверх, но Баки, схватившись за них, не давал ей возможности двигаться. Ноги затряслись так, как в их первый раз, но на пике удовольствия он остановился, не дав Монике достигнуть оргазма. — Сладкая девочка. Стив часто приносит тебе такое наслаждение? Специфика их отношений не подразумевала ревность, особенно от Барнса. Но как же тот обожал играть на контрасте! — А ты хочешь попробовать? — Сучка. Барнс шлёпнул её по ягодице, оставляя красный след. Подхватив девушку под бёдра, он пересадил её на широкий подоконник спиной к холодному стеклу, из-за чего разгоряченная страстью Джордан вскрикнула. Пристроившись, он аккуратно вошёл в неё, вновь давая привыкнуть к своему члену. Без смазки, конечно же — девушка уже была влажнее некуда, так что процесс привыкания прошел быстро. Моника не знала, что чувствовал Джеймс — ее мысли, как бы пошло это не звучало, заполнял только его член в ней. Барнс начал медленно двигать бёдрами, беспорядочно целуя ее то в ухо, то в шею, то в подбородок — куда попадёт. Каждый его толчок выбивал из девушки тихий полустон-полувскрик, но ей было мало. — Забыл, что такое темп? — прошептала Джордан ему в губы и следующий крик был заглушен поцелуем, когда Барнс грубо толкнулся бёдрами. — Забыла, что такое субординация? Бывший Зимний Солдат железной рукой схватил девушку за горло, слыша в ответ какое-то почти змеиное шипение. Он знал, что Монике приносит извращенное удовольствие такое обращение, которого от Стива было добиться невозможно. Девушка царапала ему спину, до звезд в глазах наслаждаясь его грубыми действиями, которые сводили ее с ума. Этой ночью они наслаждались друг другом в последний раз, получая друг от друга всё, что могли. Через пару часов они будут чужими друг другу людьми, которые когда-то были знакомы. Их история подошла к концу.***
— И все-таки ты ни с кем не будешь счастлива, — выдал Барнс после пяти минут молчания. Моника, сидевшая на кровати и курившая все тот же «Lucky Strike», невольно вздрогнула и обернулась на звук. Мужчина лежал, тоже курил и задумчиво смотрел девушке в голую спину. — Сегодня же я соберу вещи и уеду к родителям, — грустно улыбнулась Джордан. — Поцелуй меня на прощание, Джеймс. Барнс привстал, нежно коснулся её губ и прижал к себе, согревая своим теплом от утренней прохлады. По спине побежали мурашки и девушка быстро отстранилась, отворачиваясь от мужчины, чтобы не обнаружить своих эмоций. Лёгкое касание губ было единственным, что будет напоминать об этом человеке. Да. Их больше ничего не связывает. Эту мысль Моника крутила у себя в голове все время пока одевалась и собирала вещи. Накинув на плечи мужскую джинсовую куртку, она молча вышла, тихо прикрыв дверь. Спускаясь по ступенькам, Моника игнорировала скатывающиеся по щекам слёзы. Квартирный дом в половину шестого утра ещё спал, ещё только готовясь к предстоящему рабочему дню. Выйдя на свет, она увидела силуэт, сидящий на лавочке. — Мики, и чего тебе не хватало всё это время? Стив разочарованно оглядывал вышедшую из подъезда девушку, собиравшуюся сесть в такси и поехать домой. Моника замерла на месте, словно вкопанная, не ожидая увидеть своего мужчину около дома её любовника. Пальцы на ногах и руках оледенели, в горле пересохло, а голова закружилась, — она была не во сне, всё происходило в реальном времени. Джоржан ощутила это по тому, когда Роджерс провёл большим пальцем по её скуле, из-за чего девушку отдёрнулась. — Классного хуя, Стив! Закричал с балкона Барнс, и эти три слова стали словно ударом по голове. Барнс скинул окурок вниз, скрываясь в доме, а Моника утёрла катящуюся слезу и развернулась, уходя прочь от человека, которого любила. Она гналась за всеми, пытаясь получить хорошего мужчину и хороший отдых с его другом в подарок, но в итоге осталась ни с чем, убегая от обоих. Так, в один августовский день, сломалось три судьбы, у которых могло быть красивое будущее, будь они немного умнее.