let's try.

– три, два, один.. начали! и так всю неделю. съёмки сменялись репетициями, а репетиции – интервью, после которых снова следовали репетиции, и вдруг – ночь, семичасовой сон, и снова всё по кругу. тяжеловато, да так, что ни о каких летних каникулах не было и речи. хэрин не особо привлекало это время года – скорее наоборот. потому-что лето не для тех, кто привык к чему-то постоянному вроде кучи домашних заданий или тёплого свитера на каждый день. летом всем почему-то не сидится дома – оттого и вечные пробки и очереди в магазинах, которые терпеть не может хэрин. терпеть не может она и жару, от которой всё вокруг кажется вдвое шумнее. летом – сезон пляжа, хотя кан прекрасно знает, что там ей делать нечего, потому-что вдобавок ко всей своей неприязни к лету, она ещё и не умеет плавать. но на этот раз лето она всё-таки ждала. ждала, чтобы провести его с марш, потому-что им стоило бы во многом разобраться. да, несомненно, самое отвратительное в её графике это то, что у них с даниэль мало общих съёмок. но что беспокоило хэрин больше всего – так это сама она и в особенности её поведение. всё, казалось бы, было хорошо, хотя они и виделись реже. но как-будто бы даниэль была чем-то озабочена и не хотела об этом говорить. о ней и обо всём этом и думала хэрин весь день, пока десятки камер под знойным солнцем трудились для летнего выпуска популярного журнала. задумалась хэрин настолько, что не сразу заметила, как директор объявил конец съёмки и как сотрудники начали ей кивать и благодарить за хорошую работу. теперь она наконец-то едет домой. это приятно осознавать. может, и поговорит с дэни, быстрее бы только доехать. *** – можно? – негромко сказала кан, приоткрывая дверь в тёмную комнату старшей, догадываясь, что та ещё не спит. – ага, – мычит она со своей кровати и отползает к спинке, чтобы хэрин могла присесть рядом. странно, что она сидит в темноте и занимается практически ничем: ни мобильника, ни книжки рядом с ней нет. – всё в порядке? – спрашивает кан, устраиваясь напротив. за ужином марш была особенно тихой, что редко с ней бывало, не участвовала в оживлённых разговорах и, даже не притронувшись к любимому десерту, ушла в свою комнату. от расспросов отмахнулась тем, что просто устала и хотела бы поспать. странно, что теперь она сидела у себя даже ещё не сменив уличную одежду на пижаму. – всё отлично, хэрин-и, не волнуйся.. – стараясь звучать бодрее, сказала она и улыбнулась. хэрин молча приблизилась к её лицу и коснулась слегка суховатых губ без помады своими. отодвинувшись, она тоже слегка улыбнулась и молча стала смотреть в карие глаза напротив. так прозвучало второе, немое "всё в порядке?", на которое теперь даниэль ответит честнее. – на самом деле.. всё сложно, – бормочет она и тяжко вздыхает. – мы так редко стали видеться, что я даже не знаю.. смущаюсь вот теперь, смешно, да? – глаза марш избегают смотреть на кан и бегло оглядываются по сторонам. но луна сегодня слишком ярко освещает комнату, чтобы хэрин этого не заметила. – давай по порядку, онни. – говорит она и подсаживается ближе. – не знаю, происходит очень много всего, и я просто не успеваю думать.. решать, как правильно, что и почему нужно.. хотя, это не главная беда. – марш останавливается и, несмотря на взволнованное состояние, у неё получается выдавить лёгкий смешок. – ты – моя главная беда. – говорит она почему-то по-английски и вдруг гладит младшую по голове и чему-то улыбается. – беда какого толка, пояснишь? – спрашивает поглаженная и потому немного довольная хэрин. – вот тут, – даниэль стучит указательным пальцем по своему лбу, – и так полная неразбериха, а ещё... ты. насчёт неразберихи не знаю, но я не против, чтобы там была ты. – онни, тебе придётся упрощать, потому-что я не очень понимаю. – честно просит кан. она итак размышляла медленнее, чем обычно, потому-что в голове ещё отдавался шум долгого дня и беспощадная жара. – ты теперь мне часто снишься. – внезапно и быстро говорит даниэль. хэрин хотела было уточнить, как именно это связано с "неразберихой", но марш её опередила и добавила: – снишься в таком плане, что рассказывать об этом.. стыдно. она сказала это и, не выдержав, закрыла ладонями лицо, которое буквально запылало от смущения. хэрин вскинула брови от удивления. конечно же она поняла, что это были за сны. этим и объяснялось внезапно появившиеся смущение и озабоченность, потому-что даниэль не умеет врать. себе – в первую очередь. – ну, это нормально, в твоём возрасте.. такое часто бывает, – пыталась объяснить всё биологией кан, чувствуя, что впадает в то же эмоциональное состояние, что и старшая. – наверное.. – бормочет даниэль, отнимая руки с лица и снова улыбаясь – на этот раз, правда, неловко. – да и не у тебя одной такое. мы с тобой сошлись и в этом. – признаётся вдруг хэрин и тоже отворачивается. марш вдруг понимает, что они давно перешли черту "невинных поцелуев", и хотели бы переходить к следующему. вот только говорить об этом, как оказалось, очень и очень неловко. но, кажется, кан ей в этом поможет, потому-что она вдруг почувствовала, как хэринова ладонь заботливо коснулась её щеки и повернула к себе. – попробуем. – прошептала она и опустила старшую на кровать, сев напротив. когда спина даниэль коснулась холодных простыней и она наконец взглянула в глаза хэрин, она мысленно поблагодарила себя за то, что открыла настежь все окна в комнате, потому-что ей вдруг начало становиться жарко. хэрин же те временем начала расстёгивать пуговицы на ситцевой рубашке старшей, начиная с самой нижней. смущение и желание перемешались с любопытством, и даниэль только молча наблюдала за ней, отчего-то затаив дыхание. закончив с пуговицами, кан медленно оттянула ткань в разные стороны. под рубашкой ничего не оказалось, и она увидела обнажённые ключицы с шеей, полную, красивую грудь и подтянутый живот с разбросанными повсюду родинками. "безупречная" – пронеслось в её голове, после чего она кончиками пальцев коснулась талии старшей, опустила обе руки на линию посередине живота и не спеша стала поглаживать ими её обнажённую кожу. всё это время даниэль молча наблюдала за ней и чувствовала, что сердце её теперь стучит не только в груди, а повсеместно. мешать младшей не хотелось ни в коем случае, но стянуть с неё эту мешковатую футболку хотелось ещё больше, поэтому когда хэрин наклонилась ближе, марш сжала подол её футболки и подняла выше, оголяя её стройную талию. закончила дело сама кан, ловко и чертовски сексуально сняв и отбросив её в сторону. немного нечестно, потому-что она ещё в топе, но марш сейчас меньше всего хотелось бы думать об этом. да и думать вообще. жарко было, кстати, не одной даниэль. она всегда считала, что её шея – самый чувствительный участок на её теле, но поняла, что ошибалась, когда хэриновы губы нежно коснулись её живота. после них там остались еле заметные багровые следы от помады, увидев которые хэрин повторно их поцеловала. с отпечатками её губ тело марш выглядело ещё лучше. она поднималась всё выше. серебряная цепочка свисала с её шеи и касалась горячей кожи старшей. приятно. настолько, что от сочетания тёплых губ и холодного металла у даниэль как-будто закружилась голова. она почувствовала знакомый мятный шампунь у шеи и решила сделать ещё кое-что – распустить волосы кан, недавно постриженные в длинный маллет, который очень ей шёл. хэрин не противилась и только продолжала выцеловывать сантиметр за сантиметром на худеньких ключицах, еле выступающих линиях рёбер и родинках на груди. – приподнимись, онни – шепнула она, снова сев напротив и откидывая собственные волосы назад. чёрт, до чего приятно её слушаться. марш помогла стянуть с себя шорты и снова упала на постель, прикрыв нижнюю часть лица ладонью, потому-что снова почувствовала смущение. хэрин же была спокойна и сосредоточенна, потому-что думала теперь только о ней, о даниэль марш, с появления которой в её жизни всё изменилось. о ней и об их близости, и о том, что надо быть предельно нежной. шорты с бельём полетели куда-то в направлении футболки младшей, а её левая рука обвила руку марш – так спокойнее, понятнее. свободной рукой она прошлась по низу живота, и, остановив там четыре пальца и раздвинув её ноги, оставшимся большим коснулась чувствительной точки и дальше – ставшей уже влажной промежности. прикасаться к себе и к ней – это не одно и то же, потому-что с ней стоило быть намного аккуратнее, внимательнее и нежнее. не сделать больно, наблюдать за тем, как больше ей нравится. но если честно, даниэль бы понравилось в любом случае, потому-что она слишком сильно доверяла хэрин. рука марш сжала ладонь младшей, когда та протолкнула пальцы дальше, и с этого момента она перестала сдерживать сбившееся дыхание. чёрт, чёрт, чёрт. до чего приятно. старшая закрыла глаза и слегка выгнула спину, потому-что оставаться спокойной уже не получалось. а хэрин знала, что если продолжать стимулировать клитор и чуть-чуть ускорить пальцы, будет приятнее вдвойне. так и оказалось, потому-что ладонь марш начала сжимать её руку ещё сильнее, а её прерывистое дыхание становиться громче. знала бы она, как обворожительно сейчас выглядит. но ещё больше хэрин заводилась от того, что марш безумно нравилось происходящее, потому-что она кое-как пробормотала тихое "продолжай, пожалуйста" и закусила губу, потому-что сдерживала совсем уже неприличные вздохи, готовые сорваться с её губ в любой момент. если в её снах были только расплывчатые образы, то теперь были и ощущения, которые даниэль всегда были любопытны. правда, она не думала, что первый секс может быть настолько приятным. конечно, если бы на месте хэрин был кто-то другой, всё было бы иначе. её ноги начинали слегка подрагивать от приближающегося экстаза, но хэрин ещё не закончила. она опустилась на живот и теперь оказалась между её ног – попробовать сделать кое-что ещё. она сжала бёдра даниэль руками и начала касаться её губами и языком. тело марш, кажется, не могло и мечтать о награде лучше и буквально таяло от прикосновений хэрин. таяла и сама марш, комкая ладонями простыни и приподнимая туловище. под конец она уже не выдержала и с её уст вылетел первый приглушенный стон, после чего она бессильно упала на кровать. хэрин приподнялась и вытерла влажные губы тыльной стороной ладони. – всё в порядке? – снова спросила она, присев рядом и начав убирать спутанные кудрявые волосы старшей с её лица. в ответ марш только молча закивала, всё ещё часто дыша и пытаясь восстановить дыхание. теперь уж точно пора надеть пижаму. *** уснула марш действительно быстро. от того ли, что правда устала, или от того, что теперь рядом была хэрин и её плечи, в которые можно было уткнуться – непонятно. зато уютно, нежно. "если бы дэни онни была временем года, она несомненно была бы летом" – думает кан, накручивая на пальцы её мягкие волосы и чувствуя её тёплое дыхание у своей груди. не случайно же её любимая группа – the beach boys, уже в названии которой есть слово "пляж", который она любит не меньше. со всей своей любовью к морю, закатам и всевозможным фруктовым коктейлям – она такая тёплая, что солнце – лучшее сравнение, которое можно к ней подобрать. хэрин никогда не любила лето, но полюбила безумно летнюю даниэль.