Довериться судьбе

Чанбин гордился поместьем. Он всегда с радостью принимал гостей, был щедрым и хлебосольным хозяином, но при этом не был навязчивым, чтобы гости не чувствовали неловкости. И сейчас он готовил дом, чтобы оказать гостям достойный прием. И пусть Чанбин хорошо знал и Джисона, и Хёнджина, это не отменяло хлопот по подготовке комнат для юных гостей, также следовало позаботиться о различных бытовых мелочах, которые могут потребоваться. Сам Чанбин был достаточно нетребователен в быту. Да, как большинство людей, он любил комфорт, но не чрезмерный. Ему нравились качественные, со вкусом сделанные вещи, однако он не понимал показную роскошь. Чанбин следил за модой и умел прекрасно одеваться, но никогда не гнался за ультрамодными вещами и костюмами, не украшал себя чрезмерно как некоторые ровесники. Осознавая, что дел у него много, а времени мало, Чанбин в срочном порядке готовил дом для приема гостей, фактически загоняв прислугу.   Читая письмо, он удивился поступку Джисона. Чанбин знал, что Джисон энергичный, иногда чрезвычайно шумный и бывает вспыльчивым, но, чтобы ударить, а тем более укусить уважаемого человека? Такое он представить никак не мог. Да и Хёнджин совсем не принцесса в беде. Этот юноша имеет ангельскую внешность, но при этом он сильный и совершенно спокойно может постоять за себя. Почему вдруг Джисон заступился за него? Чанбин надеялся, что у него получится разговорить хотя бы одного из них. Он вспомнил, как появились эти мальчишки у Чана. На самом деле ни Джисон, ни Хёнджин, ни оставшийся в городе Сынмин не являются Чану родными по крови. Отец Чана, Бан Су, после того как вышел в отставку, а служил он в градостроительном департаменте, занялся устройством и развитием строительного дела в провинции, которым занимался с упоением, ибо архитектор он был великолепный. Он мог спроектировать и построить всё: от дворца до сарая, от беседки в парке до казармы. Чан в этом вопросе пошел явно не в отца, он предпочитал цифры. И нет, Чан не был бухгалтером или счетоводом, он был математиком и преподавал в университете города. На его лекции приходило много народу, и это были не только студенты и аспиранты. Он вёл в университете математический клуб и попасть в него было мечтой многих. Увлеченный математикой, при этом великолепно объясняющий как сложнейшие задачи, так и простейшие, он великолепно мог общаться и с умудренным жизнью профессором, и с безалаберным студентом и отчаявшимся школяром, которому эта математика никак не дается. На счету Бан Чана, одного из самых молодых профессоров математики государства, было несколько учебников и для студентов, и для школьников, и даже для маленьких детей. При этом не следует считать, что Чан был воплощением «сумасшедшего ученого» - эдакого затворника и жутко рассеянного человека, который кроме цифр и формул не видит в жизни ничего, а в быту является совершенно не приспособленным индивидом. О, нет! Бан Чан был завсегдатаем балов и дружеских попоек, он активно участвовал не только в университетской жизни, но и в общественной. А уж каким он был модником! И сердцеедом. На него облизывались не только девушки, но и замужние дамы вполне благосклонно посматривали, да и мужчины тоже всячески завлекательно иногда поглядывали на молодого господина Бана. О своих любовных похождениях, а также о количестве разбитых сердец, Чан никогда не говорил, ибо считал такое поведение неприемлемым и оскорбительным прежде всего для говорившего. Он считал, что если человек ничем не может похвалиться кроме как постельными подвигами, то человек такой пустой и никчемный. И вот однажды в жизни молодого профессора появился юноша по имени Хан Джисон. Хотя, если по чести, то Чан считает Джисона кем-то вроде приемного троюродного брата. И история его появления в доме Бан весьма интересна.  

***

Когда-то, лет около двухсот назад (или чуть больше), предок Бан Чана сочетался браком с девушкой, которая была младшей дочерью одного почтенного купца. В то время обычай существовал, что не выдавали младшую дочь замуж прежде старшей. Но тут так получилось, что младшая вышла замуж раньше в нарушении всех традиций. Как такое произошло, никто не знает, не сохранили предки Чана информацию о том, по какой причине это случилось. Так или иначе, но после пышной свадьбы пропала старшая сестра. Отец организовал её поиски, но безрезультатно, девушка исчезла, словно ее никогда не существовало. О том, что она была похищена, никто и не думал, поскольку было обнаружено исчезновение её одежды и украшений. Стало быть, ушла она сама. Но вот одна ли? Вернется ли? Жива или нет? Эти вопросы мучали всех, а ее младшая сестра обвиняла себя в побеге и причитала, что нужно было подождать со свадьбой и не стоило так расстраивать старшую. Объявилась беглянка лет через семь, да не одна, а с мужем и сыновьями. Оказывается, она давно была влюблена в простого торговца из соседнего города, который иногда заезжал к ее отцу по делам. Но боялась признаться родителям, ибо этот торговец был сильно ее старше, он был почти ровесником отца. И поэтому, убедив будущего мужа, что в свадебной суете их о них мало кто вспомнит, девушка сбежала к возлюбленному. Следует отметить, что мужчине она нравилась, и он с удовольствием женился на красавице. Вот только, сделали они не по обычаям, да без родительского благословления... вот и уехали на север страны, поближе к пограничью, где у ее мужа родич жил.   Встретившись, они и поплакали, и поругались, и помирились… А потом, погостив, старшая с семьей уехала обратно, к себе домой. Но связь с родными не теряли, постоянно присылали письма и подарки, ездили друг к другу в гости: когда просто так, а когда и по поводу какому-нибудь, будь то радостное событие или печальное. И так продолжалось пару столетий, а потом внезапно связь оборвалась. Не было ответов на письма, а посылки с подарками возвращались с пометкой о том, что невозможно вручить, ибо адресат не известно где. Дедушка Чана потом рассказывал внуку, что они испробовали всё, чтобы найти родственников. Бан Су, будучи на службе, попытался, используя возможности королевской поисковой службы, разыскать родственников, но ничего не произошло. Их не нашли. А учитывая, что та провинция в те годы периодически подвергалась то восстаниям, то нашествию соседнего государства, пока отец нынешнего монарха не установил в том регионе сильную армию, вполне возможно, что их родственники погибли. Или же были уведены в другую страну в качестве пленников. Более никто, ни Бан Су, ни Бан Чан не искали родственников, удовлетворившись официальным ответом.  

***

Однажды воскресным утром во время завтрака, в дверь дома Бан громко и весьма настойчиво постучали. Прислуга, открывшая дверь, не смогла удержать на пороге подростка, который ураганом ворвался в дом, наплевав на все приличия. Чан, прервал завтрак и вышел к нежданному и неизвестному гостю, которого безуспешно пытались выпроводить. Перед ним предстал юноша, больше напоминающий подростка: худенький, черноволосый и черноглазый, с широкой улыбкой на щекастом уставшем лице. Он явно держался из последних сил, одежда на нем была не новая и запыленная, видно, что добирался он издалека. Чан весьма сурово потребовал объяснения, по какой такой причине юноша позволяет себе в выходной день врываться в чужой дом и вести себя неподобающе. Юноша смутился, но вежливо поздоровался и поклонился, и спросил, видит ли он перед собой господина Бан Су? И очень обрадовался, когда узнал, что перед ним Бан Чан – его сын. Затем, он несколько суетливо покопался в виды видавшей дорожной сумке и достал из ее недр пачку писем, перевязанных тонкой веревкой. И протянул эту пачку Чану. Тот недоуменно посмотрел на юношу, словно спрашивая, зачем ему эти бумаги. Видимо, этот вопрос отразился на его лице, поскольку юноша, нервно улыбнувшись и еще раз поклонившись, произнес, все так же протягивая бумаги: - Посмотрите, пожалуйста. Это многое объяснит. Пожав плечами Чан, протянул руки к письмам, про себя уже решив, что выпроводит наглеца немедленно. Однако, его решение изменилось, как только он увидел письмо, лежавшее сверху: уж что-что, а почерк деда он узнает всегда. - Откуда у тебя это письмо? Письма… И юноша рассказал, что зовут его Хан Джисон, а письма ему дала старушка-соседка буквально за пару месяцев до смерти. И взяла обещание, что обязательно он, Джисон, доставит эти письма по адресу. Юноше пришлось почти год копить деньги на путешествие, да и уехал он из приграничного городка тайком, и добирался не прямой дорогой, а объездными, потому и так долго вез письма и шкатулку. На этих словах Джисон вновь полез в сумку и достал небольшую прямоугольную шкатулку темного дерева. Никаких рисунков или узоров на ней не было, как не было и замков. Он протянул шкатулку Чану со словами: - Вот…  Мне отдали её вот такую и наказали передать господину Бан Су. - Моего отца нет сейчас в городе. Но я поставлю шкатулку в его кабинете. Ты смотрел, что в ней? - Господин Бан, она закрыта. Если бы я захотел посмотреть, что внутри, мне пришлось бы ее расколоть. На эти слова Чан только улыбнулся, а потом пригласил нежданного гостя составить ему компанию за завтраком. А поскольку юноша был с дороги, то решил предоставить ему отдых. Сделал Чан это не столько из человеколюбия и проснувшейся симпатии к гостю, но и из-за любопытства. После завтрака он сам проводил Джисона в гостевую комнату и предложил отдохнуть, а сам отправился разбираться с письмами и шкатулкой. Он, безусловно, оставит её в кабинете родителя, но с отцом была договоренность, что в случае срочных или экстренных ситуаций, Чан может вскрывать почту отца. И сейчас был такой случай. Чан знал секрет шкатулки, ведь у них была такая же. Нужно было нажать одновременно в трех углах и сдвинуть крышку. Он так и сделал. Внутри шкатулки оказалось письмо и два предмета – половинка кулона и сережка. Чан узнал их, поскольку вторая сережка и вторая половинка кулона хранились в его семье. Это были серьги и разделенный пополам кулон тех самых сестер, с которых и началась эта история. А потом он развернул письмо, хотя уже догадывался, что прочитает в нем: «Здравствуй, неведомый мне господин Бан или госпожа Бан! Если ты читаешь это письмо, значит мой земной путь окончен. Что не удивительно, ведь он был достаточно долгим. Это письмо должен передать тебе доверенный человек. Так получилось, что я осталась последней из всего рода. Долгое время наши семьи поддерживали отношения и ездили друг к другу. Но все изменилось, когда более полувека назад в нашем крае сначала вспыхнуло восстание, а потом сюда пришли враги. Мы все пытались спастись и какое-то время нам удавалось это сделать. Тогда у меня уже была семья – муж и трое детей. Но, к сожалению, супруг мой и младший сын погибли при налете врагов, и я осталась одна с двумя детьми. Другие родные тоже попали под молот войны. Я знаю, что многие погибли, что кто-то попал в плен и был увезен в другую страну. Мы пытались их выкупить, но увы… Есть еще несколько родных, чья судьба мне не известна, живы ли они? Не знаю, их следов найти мне не удалось. Нам пришлось уйти из своего дома в поисках лучшей жизни. Жизнь наша стала налаживаться, дети выросли, дочь вышла замуж и даже родила мне внука. Мы решили вернуться обратно, в родной город. Но злой рок словно преследовал нас: не успели мы приехать, как эпидемия поразила наш край. От болезни сгорели и мой сын, и дочь, и внук. Зять остался в живых, но он, чтобы справиться с горем, погрузился в работу, точнее – он ушел служить в патруль. Через несколько месяцев он не вернулся из патруля – была стычка и он погиб. Архив семьи я разделила. Одну часть спрятала, но увы, она пропала в пожаре, когда пришли враги. Несколько писем мне удалось сохранить, а последнее письмо от вас мне принесли буквально несколько месяцев назад. Его сохранили наши друзья, но и они были вынуждены скитаться, и лишь недавно вернулись домой. Я последняя, оставшаяся от некогда большой семьи. В шкатулке сохраненная мной парная серьга и кулон, возвращаю их в вашу семью. Раз наша ветвь семейного дерева засохла, пусть они послужат вам. Прощай.» Так вот почему никто не мог их найти: восстание, набеги врагов, болезнь и они постоянно переезжали с места на место. Что же, сейчас всё разъяснилось, но что делать с парнишкой, что отдыхал сейчас в гостевой комнате? Вопрос был риторическим, поскольку Чан уже все решил. Раз уж так получилось, что Джисон стал почтальоном не по своей воле и его фактически обязали доставить письмо, то Чан сейчас в ответе за него. А значит, Хан останется на некоторое время в его доме в качестве подопечного, а он станет временным опекуном. Только нужно выяснить, отметил ли Джисон совершеннолетие. На первый взгляд, юноша выглядел лет на семнадцать-восемнадцать. Джисону было девятнадцать лет, просто он выглядел младше и Чан предложил ему остаться у него, более того предложил временное опекунство. И удивился, когда юноша явно занервничал и стал оглядываться с испугом. Это Чану совершенно не понравилась, и он решил выяснит, что такого случилось, что молодой человек так странно реагирует. Чтобы успокоить Джисона Чан предложил сходить либо к адвокату, либо в Королевскую службу безопасности для подписания договора о временном опекунстве. После непродолжительного раздумья, Джисон все же решил довериться Чану и отправился с ним к господину Чон Чонгуку, главе Королевской службы безопасности и хорошему приятелю молодого профессора. И пока адвокат службы составлял договор, а Джисон внимательно его читал (чем заслужил одобрение Чана) сам господин Бан переговорил с главой службы и тот ему пообещал, что буквально в течении двух дней прибудет информация о юноше Хан Джисон из одного приграничного городка. Не пошло и часа, как профессор математики Бан Чан стал опекуном для одного юноши. А Джисон прятал тревожные мысли от новоявленного опекуна и надеялся, что здесь он обретет если не счастье, то хотя бы будет в безопасности. И никто не упрекнёт его в злонамеренном использовании дара. Вот только как признаться в этом? И надо ли?