«Актёры поневоле»

— Чан, ты уверен, что я готов работать в театре? Думаешь я настолько хороший актёр? — переживает Джисон, когда Бан подписывает заключение трудового договора, передаёт ручку другу и подвигает ему листок. — Джисон, я более чем уверен, ты такой молодец, за два года таких результатов практически невозможно добиться, —хвалит его Кристофер, подталкивая к правильному решению, — Ты так старался все эти два года, ты теперь настоящий актёр, хоть и без официального образования, но я хочу, чтобы ты работал у меня в театре. — Спасибо, это всё благодаря тебе, если бы не ты, я бы сошёл с ума, — шепчет младший и обнимает старшего. В какой раз сердце Бана замирает, а после начинает биться с невероятной скоростью. Каждый раз, когда Джисон так делает, хочется, чтобы это не прекращалось. Лёгкий парфюм забивается глубоко в ноздри, и Чан старается не дышать, лишь бы этот запах остался подольше в его сознании. Он сильнее стискивает тонкую талию, стараясь прижать её к себе как только можно. Стук в дверь прерывает телячьи нежности, а потом она и вовсе открывается. В проёме показывается знакомая макушка. — Чанбин?! — воскликнул Хан и летит на него. — Ого, Джисон, неожиданно тебя здесь увидеть, — улыбается Со, и жмёт руку старому знакомому, — Ты покрасился? — Да, теперь я брюнет, решил сменить имидж вместе с профессией, — ответил младший, поправив тёмную чёлку рукой. — Теперь тебя уже нельзя называть ангелом, — смеётся Чанбин, а тело Хана пробивает дрожь. Его два года никто так не называл. — Как там Сынмин? — интересуется Джи. Лицо Со мгновенно меняется, становится грустным, а после он отвечает: — Мы расстались пол года назад, прости, не хочу разговаривать на эту тему. — О, извини, пожалуйста, я не знал, —просит прощения Хан, на что Чанбин отвечает, что всё хорошо. — Теперь Джи будет работать здесь, —улыбается Чан, приобнимая Хана за плечо, пытаясь разбавить напряжение после неудачного вопроса. — И кем же? Неужто актёром? — улыбается Чанбин, на что получает не слабый удар по плечу. — Ну вообще-то да, — отвечает Джи, продолжая хмурится. — Ого, тогда добро пожаловать, — говорит Со и обнимает Джисона. — Ты, кстати, в курсе, что Ли Минхо тоже здесь работает актёром? — задаёт вопрос Чанбин. Что-то внутри Джисона мгновенно замирает, сердце падает вниз. Он так много думал о нём последние дни, а тут они в одном здании, их буквально разделяют пару стен. — Правда? А с ним можно встретиться? — голос предательски дрожит. Каким бы он актёром не был, это странное чувство сложно скрыть. — Конечно, пойдёмте все вместе, заодно ты нам всем покажешь свои способности, — улыбается во все 32 Бан, а после они все выходят из кабинета. Спускаясь по лестнице на этаж ниже, с каждой ступенькой сердце грозилось выпрыгнуть из груди, а лёгкие вообще отказывались работать. Конечности подрагивали, но взяв в себя в руки, Хан гордо поднимает голову вверх. Он должен показать, что не тряпка, что его слова не воздух. Массивные двери театра раскрываются, что ведут в большой зал. Тысячи красных бархатных кресел стоят в ровные ряды, возвышаясь над головой, помещение тускло освещает большая хрустальная люстра, а в этом неярком свете на сцене виден силуэт. До жути знакомый силуэт. — Эй, Минхо, смотри, кто пришёл! — кричит Чанбин, от чего по всему помещению раздаётся оглушающее эхо. Силуэт поворачивается и в оцепенении замирает. Как и Джисон. Их глаза встречаются друг с другом, бешено разглядывая лица. Ли ни капли не изменился, всё те же острые черты лица, всё те же пухлые губы и тёмные каштановые волосы. Прошло два года, а ничего не поменялось. Поменялся только Джисон. — Джисон? — наконец-то подаёт голос Хо, делая один шаг вперёд, чтобы его было лучше видно. — Привет, — хмыкает Хан с неоднозначной ухмылкой на лице. — Минхо, теперь Джисон будет работать здесь... — говорит Чан, но его перебивает Джи: — Актёром. Глаза Минхо увеличиваются в несколько раз, а его тяжёлое дыхание, казалось бы, можно услышать было даже здесь. — Давай же, иди сюда, чего ты там стоишь? — машет ему рукой Со. Ли быстро спрыгнул со сцены и подошёл ближе в Хану. — Ну, Джисон, покажи, чему тебя научил Чан, — давит лыбу до ушей Чанбин, подталкивая его на сцену. На ватных ногах Джи поднялся на сцену, стараясь не показывать явное волнение. — Давайте, накидайте ему идей, —улыбается Бан. — Покажи ласкового кота, — произносит Со, за что его просто придушить хотел Хан, но делать нечего, надо показывать. Младший становится на четвереньки и начинает ходить, будто трётся о ноги хозяина, а после произносит: — Мяу. Его щёки краснеют, но он продолжает свой этюд, краем глаза замечая улыбку Минхо. Он ещё раз мяукает и ложится на спину, задрав ноги и руки вверх, показывая, что хочет, чтобы ему почесали пузико. Немного полежав, он опять встаёт на четвереньки и выгибает спину, словно он правда кот. Выпячивая задницу кверху, он слышит слова: — Хватит, — гордо произносит Бан, а после добавляет, — Молодец, я горжусь тобой. Ли пробивает дрожь. Он говорил эти слова и он должен говорить их сейчас. — Джисон, это очень круто, если вспомнить твой результат два года назад, то это просто потрясающе — хвалит его Со, искренне не ожидая такого результата. — Ну, Минхо, что скажешь? — толкает его в плечо режиссёр. — Это охуенно, — всё что смог сказать Хо. * — Да, Феликс, теперь я работаю тут, и ты приходи, а то Чан жаловался, что гримёр один уволился, а другого найти не может, — разговаривает по телефону Джи, облокотившись на подоконник, и смотрит в окно. — Обязательно, как раз ищу работу, а тут ещё и с тобой, — радуется Ликс. Хан оборачивается, когда слышит, что дверь открывается. — Ладно, передавай привет Хёнджину, а мне пора, — прощается Джисон. — Ага, давай, пока, — сбрасывает звонок Феликс. Хан откидывает телефон на подоконник и задаёт вопрос: — Зачем дверь закрыл? — Может поговорим? — глубоко вздохнул Ли, подходя всё ближе. — Прошло два года, неужели тебя это волнует? — Джисон безразлично смотрит прямо в глаза старшему, хотя в груди бушует непостижимое количество эмоций. — Джисон, ты просто бестолковый, —прижимает своим телом Минхо младшего к подоконнику. — Да, именно такой, — отрезает Джи, продолжая пялиться в такие излюбленные глаза. — Мне так нравились твои белоснежные волосы, но это не мешает называть тебя ангелом, — шепчет Хо, зарываясь рукой в чужие, теперь уже чёрные волосы, — Почему ты сбежал, даже не поговорив? Ты просто плюнул на мои чувства. — Заткнись. — Что? — Я соскучился, — впивается своими губами Хан в губы Ли. Руки резко охватывают его шею и зарываются в волосы. Хо стискивает руками тонкую талию и прижимает к себе ближе, желая слиться с ним воедино, — Хочу тебя, — в чужие губы шепчет Джи. — Прямо здесь? — Не зря же ты дверь закрыл, — хихикает младший, толкая старшего на диван.