Сон, похожий на счастье

      Руки, что сначала невесомо скользят по предплечьям, затем бережно оглаживают тонкую кожу на запястьях, а после осторожно накрывают его ладони, переплетаясь пальцами, ощущаются обжигающе горячими. Арген боится даже вздохнуть, настолько всё происходящее кажется сном! Но сон совсем не такой как его обычные кошмары, липкие и вызывающие тошноту, нет! Он сладкий, воздушный, как эти самые касания, и очень похожий на счастье.       Сзади прижимаются всем телом, вдавливая его в нагретый за день каменный парапет альтанки. Шумное прерывистое дыхание опаляет шею, и Арген выдыхает в такт, подстраиваясь под ритм. Нет, это не наваждение, слишком ярко он всё ощущает чтобы воспринимать это как воспалённую фантазию воображения!       Но как, как можно всерьёз поверить в то, что это происходит с ним, с ними? Это же…ну… Феникс! Феникс!       Если бы Аргена спросили, когда это началось, он бы смог ответить с точностью до минуты. Оно просто случилось с ними, настигло окончательно и бесповоротно, словно всё к этому и вело. Феникс, открытый и непосредственный, всегда вторгался в его личное пространство при каждом удобном и не очень случае. Сначала Арген замирал от каждого прикосновения или объятия, словно испуганный дикий зверёк, затем смирился, что Феникс просто такой, и другим не будет, потом привык и окончательно расслабился. Пока однажды на каком-то очередном из празднеств в честь Совета, когда вся столица соединилась в едином порыве, глядя на усеянное фейерверками ночное небо, друг просто не взял его ладонь в свою, сплетаясь пальцами, а Арген почему-то не захотел отстраняться. И так они и простояли — молча, глядя вместе со всеми в небо, пока народ не начал разбредаться после окончания шоу. Наверное, ту ночь и можно было считать началом этой их безмолвной игры, в которой никто никогда не обсуждал правила, ведь все просто знали их на интуитивном уровне.       Уйти первым — Феникс всегда разыщет его, будто кожей чувствует, где бы Арген ни находился. Найти тихое место, скрытое от посторонних глаз. Ждать. Не смотреть на него, боясь встретиться взглядами, потому что глядеть в глаза вчерашнему другу, когда он касается тебя так… Когда громко дышит, зарывшись лицом в его волосы, когда проводит кончиком носа (но никогда губами, к досаде Аргена) от уха, вдоль шеи и до самой ключицы, когда прижимается непозволительно близко… И в то же время никогда, никогда не позволяет себе перейти какую-то собственную грань, делая всё так искренне и невинно, что Аргену иногда кажется, а не нафантазировал ли он себе происходящее? — Ты только скажи, и я остановлюсь.       Голос друга не узнать сегодня — он такой хриплый, низкий, вибрирующий и отзывающийся где-то внизу живота, дарящий сладкое тепло! Арген хочет спросить, что он имеет в виду, но не успевает: горячие губы мягко прикусывают мочку уха, чуть оттягивая, затем бесстыдно скользят по шее, всё ниже и ниже, забираясь под кромку рубашки. Аргену кажется, что он сейчас умрет, когда влажный кончик языка чуть касается его ключицы. Остановиться? Да пусть хоть планета остановится и сойдёт со своей орбиты, но он никогда не скажет «стоп», что бы это ни значило и куда бы ни привело!       Арген впивается пальцами в парапет, стараясь не выдать себя, но язык Феникса творит на его теле какую-то магию, и с его губ таки срывается тихий вздох. Он тут же весь напрягается и уже почти себя ненавидит за это проявление слабости. Хочется зажать себе рот ладонью и укусить её до крови, но услышав ответный стон, такой отличный от его, открытый, громкий и несдержанный, он почему-то расслабляется. С Фениксом всё по-другому, это совершенно другое! Он хочет этого, боже мой, он хочет…его! Это осознание и пугает, и освобождает одновременно. Сам того не понимая, он подставляется под обжигающие поцелуи, запрокидывает голову, давая больше доступа к шее, и снова стонет, уже чуть смелее. — Если ты не перестанешь так делать, я… Я…       Феникс шепчет горячо и сбивчиво, не находя слов, и вдруг обречённо выдыхает ему в затылок, обвивает Аргена руками и сжимает так, что тот чуть не крякает! — Какой же ты!..       От горячего шёпота вчерашнего друга кружится голова, и с губ Аргена вдруг срывается тихий вопрос, за который он сам себя убил бы: — К-какой?       Господи, ну зачем он портит всё и для чего ему это знать? Арген чувствует как щеки вспыхивают румянцем, и никакой ночной прохладе не облегчить этот жар. — Не знаю… Красивый. Невинный. Горячий. Такой хороший и милый, что… Я не знаю, не знаю, понятно?!       Всегда красноречивый, Феникс вдруг замолкает и даже как-то обмякает, и лишь их тяжёлое дыхание в унисон нарушает мирную тишину этой летней ночи. Аргену хочется вырваться и сбежать на край света, но обнимающие его руки, на удивление крепкие и сильные, не дают. — Извини, извини, я просто… Это все так… Я ничего не понимаю, просто хочу, хочу, и не могу этого не делать!       Друг шепчет сбивчиво, а его ладони тем временем уже блуждают по телу Аргена, нежно, но требовательно оглаживая ребра, живот, устремляясь всё ниже…       Шум вывалившейся из особняка толпы заставляет их отпрянуть друг от друга словно ошпаренных! Сегодня в доме Марса очередной прием, собственно, именно поэтому Арген и здесь, в числе приглашенных.       Он с тоской вздыхает, зная, как никто другой, что любая сказка конечна. Скоро и этот праздник закончится, и ему снова придется ехать с самым ненавистным существом во вселенной в место, которое он вынужденно называет своим домом. Но правда в том, что его дом здесь, там, где он оставил свое сердце…       Арген переводит глаза на самого близкого человека в его жизни, и с удивлением обнаруживает, что Феникс наблюдает за ним. Смотрит на него таким взглядом, что можно утонуть в нём и задохнуться — теплым, откровенным, подернутым пеленой желания. — Пойдем отсюда, — он медленно подходит ближе, осторожно берет его руку и увлекает Аргена за собой, — я знаю место. — Но отец…       Арген пытается возражать, как никогда желая, чтобы тот, кто зовётся его отцом, сквозь землю провалился! — Твой отец пьян как никогда! — Феникс вдруг улыбается так зло, словно самолично подливал Аусту алкоголь как только его бокал пустел. — Не волнуйся о нем, забудь, пожалуйста!..       Ну как, как можно ему отказать, когда он так смотрит? Арген даже если хотел бы, то не смог! И он доверчиво следует за другом, уже не в силах отвести взгляд от его вспыхнувших удовлетворением и таких счастливых глаз, и думает: что бы ни было дальше, эту ночь он навсегда сохранит в своем сердце и памяти!

***

      Острые камни впиваются в лопатки, но Аргену плевать. Даже если бы его пытали сейчас раскаленным железом, он бы с места не сдвинулся! Пока Феникс так близко, пока он вжимает его всем телом в утес, скрывающий эту удалённую часть берега от посторонних глаз, пока он может целовать эти губы, такие мягкие, сладкие, желанные! Они сплетаются языками, Феникс целует жадно, порывисто, отдавая всего себя и отдаваясь происходящему всецело, несдержанно выстанывает ему в губы, жмется всем телом, касается Аргена…везде! То там, то здесь, словно не веря что это происходит, словно боясь, что наступит день, взойдет солнце, магия развеется, и это больше никогда, никогда не повторится!       И Арген касается в ответ. С его души будто срывается предохранитель, годами запечатывающий все чувства. Он стонет, он хочет, он…любит? Наверное, это и есть любовь, такая она: горячая, красивая, со вкусом его губ, запахом соленого ночного бриза и ощущением прогретого за день песка под ногами! — Я хочу…       Арген, наблюдающий как Феникс обцеловывает его живот, спускаясь всё ниже, уже не помнит где и когда потерял свою рубашку. Он вздрагивает, видя своего друга на коленях. Пугается, когда тот касается его губами так, как никто никогда не касался. Смущается, когда тот не отводит глаз, бесстыдно глядя в ответ, и ужасно ревнует, вдруг представив, что Феникс делает это не впервые! — Ты чего? — друг мягко улыбается, отстранившись. — Я…не знаю, — честно отвечает тот. — Тогда не переживай. Это мне надо волноваться если об этом кто-то узнает. Ну, или вдруг тебе не понравится…       Арген с удивлением замечает, как всегда такой уверенный в себе Феникс вдруг заливается краской, и от этого понимания на душе вдруг разливается нежное тепло. А дальше становится совсем уж невыносимо сладко, и он почти ненавидит собственное тело за то, что не может больше сдерживаться! — Феникс, я… Боже, я сейчас!..       Тот резко поднимается, накрывая его губы своими и давая попробовать собственный вкус. — Подожди, давай вместе, я хочу вот так… — Феникс ловит его взгляд, касаясь уже ладонью. — Ты тоже можешь, если хочешь конечно...       Конечно же Арген хочет! Сгорая от стыда и желания, он касается в ответ. И в этот момент, разделяя самое сокровенное, глядя в родные, полные блаженства глаза, он чувствует, что нет ничего более правильного и прекрасного в этом мире!