Пушистый пух

Стайлз был в бешенстве — нет, черт возьми! — он чертовски не успел взорваться крошечными кусочками огненной ярости. Он проигнорировал странный скрипучий звук, который издал Роско, когда он переключил передачу и повернул налево, прежде чем припарковаться на обочине перед шикарным многоквартирным домом. Порезы над его бровью и на щеке, а также разбитая губа слегка горели, но Стайлз пытался не обращать на это внимания, облизывая неглубокий порез и ощущая затяжной вкус железа. Его не заботило то, что он, скорее всего, выглядел так, будто только что выполз из хижины для убийств посреди леса, в заляпанных грязью ботинках, в кровавых дырах на джинсах и в рваном пледе. Его волосы, скорее всего, торчали во все стороны, учитывая, как часто он запускал в них свои руки и свой гребаный спринт по заповеднику, преследуемый безумно кудахчущими пикси, лупившими его по заднице магией всякий раз, когда он задыхался и замедлялся. Пикси. Боже, как же он ненавидел этих противных маленьких ублюдков. «Клянусь всем богом, известным человеку, если он узнает об этом гнезде, я убью его нахер. «Не волнуйся, Стайлз, эта часть заповедника свободна». Я его убью, черт возьми, ясно». Бормоча себе под нос, Стайлз направился ко входу в здание, не обращая внимания на тихий вздох парня, сидевшего за стойкой регистрации. А если серьезно, прием? В обычном многоквартирном доме? Он всегда знал, что Питер был претенциозным снобом, но это было слишком. Нажав блестящую серебристую кнопку лифта, Стайлз закрыл глаза и глубоко вздохнул. В вестибюле пахло смесью чистящих средств и роз, и даже нос обожгло. Как Питер мог это вынести? Постукивая пальцами по бедру, он ждал звонка, известившего о прибытии лифта, прежде чем открыть глаза, шагнуть внутрь и нажать кнопку верхнего этажа. Он нашел квартиру Питера несколько месяцев назад, но до сих пор у него не было причин навещать старика. Кроме того, если бы он не был так чертовски занят, он, вероятно, струсил бы и не вошел в здание. Вестибюль со стойкой регистрации. Шутки в сторону. Теперь, когда адреналин спал, Стайлз почувствовал жжение в ногах и спине, а усталость подняла свою уродливую голову. Он не был уверен, как долго эти маленькие крылатые дьяволята преследовали его по лесу — при этом будучи невосприимчивыми к его магии, можно добавить — прежде чем им это наскучило, и они оставили его в покое. Прислонившись лбом к прохладной стене лифта из нержавеющей стали, он сделал еще один глубокий вдох. Честно говоря, его гнев улетучился вместе с недостатком адреналина, прокачивающего его тело. Он хотел ответов, да, но больше всего он хотел принять горячий душ, что-нибудь поесть и несколько часов поваляться на горизонтальной поверхности. Другой звон заставил его поднять глаза и выйти из лифта. Коридор выглядел таким же современным, чистым и элегантным, как вестибюль, и Стайлз снова задумался, что же за люди, выращенные в Бикон-Хиллз, могут здесь жить. Он не удивился бы, увидев дворецкого или скудно одетую служанку, слоняющихся вокруг. На этом этаже было всего две квартиры — без общих стен — и с усталой решимостью Стайлз подошел к двери дома номер 28. — Стой спокойно, Фрэнсис. Стайлз замер. — Клянусь богом, ты хуже, чем Кора была малышкой во время купания, держись смирно, мы почти закончили. Стайлз моргнул. С кем разговаривал Питер? Прижавшись ухом к деревянной двери, он напряг слух. Это был… что это был за скрип? Прежде чем Стайлз смог услышать что-то еще, дверь открылась, и Стайлз фактически упал вперед, прижавшись к очень твердой, теплой груди. — Стайлз. Было ли это нежное раздражение? Он собирался подумать об этом позже. — Питер, хейииии. Выпрямившись, он посмотрел на Питера и устало усмехнулся. — Что ты здесь делаешь? «Можете ли вы сделать так, чтобы это звучало как настоящий вопрос, или все это «все, что я говорю, звучит как утверждение!» — черта семьи Хейлов?» — Стайлз? Стайлз встряхнулся, прежде чем вспомнить, зачем он сюда пришел. Упираясь пальцем в твердые грудные мышцы — ой, — он прищурился на Питера. — Подождите. Я здесь не для того, чтобы меня допрашивали», — прошипел он. — Вы знали о пикси-гнезде рядом с ритуальным пространством?! Питер, казалось, смутился на секунду, прежде чем он сосредоточил свое внимание на различных небольших травмах, которые носил Стайлз, и, закатив глаза, вздохнул, повернулся и пошел дальше в свою квартиру. — Войдите и закройте дверь, мне не нужно, чтобы мои соседи думали, что я частенько посещаю бездомных твинковатых проституток. — Бездомный, твинк- что?! Питер оглядел его сверху донизу, Стайлз, нахмурившись, вошел и закрыл дверь. — Итак. Ты знал об этом гнезде? Я рассказал тебе о ритуале защиты, который собирался провести сегодня вечером, и сказал, где я хочу это сделать, а ты ничего не сказал! — выплюнул Стайлз. — А когда Дерек сказал, что место чистое, и я посмотрел на тебя в поисках подтверждения, ты никак не отреагировал! Пока Стайлз ругался и следовал за Питером, волк завел его на кухню, достал стакан и наполнил водой. Как только Стайлз сделал вдох, он сунул его в руки мальчика. — Выпей. Ты выглядишь так, будто вот-вот потеряешь сознание. На секунду у Стайлза возникло искушение продолжить разглагольствования, но, вздохнув, он начал пить — и, боже мой, он не осознавал, как мучился от жажды. — …спасибо, — наконец пробормотал он, прежде чем поставить теперь уже пустой стакан на прилавок. — Итак. Еще раз. Вы знали? Потому что меня только что преследовали по заповеднику пикси, которые чертовски били по задницы! У ублюдка хватило наглости ухмыльнуться ему. — Били по задницы? — Заткнись и ответь мне! Питер покачал головой, повернулся к раковине и схватил кусок бумажного полотенца. Он говорил, включая воду и слегка смачивая ее. — Нет, я не знал. Мои пробежки, как правило, сосредоточены на тех частях заповедника, с которыми я уже знаком, — на них и на границах — поэтому я по глупости доверился Дереку, что он знает, о чем он говорит. Иди сюда. Стайлз моргнул, наблюдая, как Питер обернулся и поманил его ближе. — Почему? Питер закатил глаза — опять семейная черта Хейлов? — и поднял влажное бумажное полотенце. — У меня здесь нет дезинфицирующего средства, но кто-то должен хотя бы попытаться очистить вас и эти царапины. Неверяще прищурившись, Стайлз пожал плечами, прежде чем сделать несколько шагов ближе. Крепкая, но нежная хватка за подбородок вывела его из оцепенения, и с растущим огорчением он почувствовал, как пылают его щеки. Закрыв глаза и прикусив язык, он почувствовал, как Питер нежно очищает порез на брови, как по виску медленно стекает капля воды. — Эти порезы единственные травмы? Стайлз медленно кивнул. — Хорошо. Пикси противны, — пробормотал Питер, прежде чем сосредоточить свои усилия по уборке на порезе на щеке. — Но я действительно хотел бы узнать больше об упомянутом «ударе по заднице». Стайлз застонал, прежде чем нерешительно ударить кулаком в грудь Питера, чувствуя начинающийся раскат смеха и ровное сердцебиение. — Они продолжали бить меня своей магией всякий раз, когда я замедлялся, — пробормотал Стайлз, скрестив руки на груди. — Они продолжали кудахтать надо мной. Черт, он звучал плаксиво. Питер усмехнулся, прежде чем осторожно коснуться разбитой губы. Стайлз зашипел, и через секунду боль и ломота последних часов исчезли. Со вздохом Стайлз почувствовал, как усталость возвращается, и не мог перестать наклоняться вперед, пока не почувствовал грудь Питера у своего лба. —Вы истощены. — Не проницательно, Шерлок. Раздраженно вздохнув, Питер осторожно развернул Стайлза, прежде чем подтолкнуть его к дивану, занимавшему почти половину просторной гостиной. — Давай, садись. Стайлз сделал, как было сказано, все еще не открывая глаз. Он чувствовал, как Питер вытаскивает его из пледа, как теплые руки обнимают его лодыжку и снимают с него туфли. Стайлзу было тепло и комфортно, и, прежде чем он успел просто плюхнуться, рука Питера обхватила тыльную сторону его ладони и мягко перевела его на спину. - Спи Спать. Стайлз почувствовал, как его охватывает беспамятство, прежде чем он смог даже подумать о споре. Когда Стайлз в следующий раз открыл глаза, комната, в которой он находился, была тускло освещена солнечным светом, пробивающимся сквозь жалюзи. Со стоном он потер лицо, тихо зашипев, когда вспомнил о порезах на лице. Смесь между использованием довольно большого количества магии и бегством от пикси вырубила его. — Доброе утро, спящая красавица. Стайлз застонал еще громче. — Отвали. — Так грубо. И после того, как я любезно разрешил тебе спать на моем диване. Стайлзу удалось перевернуться в том направлении, откуда доносился голос Питера. Полное открытие глаз казалось колоссальным усилием, и с вином он глубже зарылся в одеяло. Одеяло? Растерянный Стайлз ощупывал все вокруг и да — он был укрыт военным, пушистым одеялом. Питер накрыл его одеялом. И прошлой ночью очистил порезы на лице. И заставил его пить воду. «…» Стайлз был реалистом, и он также относительно смирился с тем фактом, что склонен лгать самому себе. Много. Одна из самых больших лжи, которую он повторял себе за последние месяцы снова и снова? Что его не привлекала лиана, чью кушетку он сейчас занимал. Во второй раз в этой квартире Стайлз почувствовал, как жар прилил к его лицу. Действительно ли он рассказал Питеру о «задирании задницы»? Только звук чашки, поставленной на кофейный столик, заставил его вернуться к настоящему. — Кофе. Завтрак скоро будет готов, так что постарайся быть хотя бы наполовину связным. Мне бы очень не хотелось тебя убивать за то, что ты пролил кофе ИЛИ еду на мою мебель. Стайлз фыркнул, прежде чем снова тщательно протереть глаза и медленно сесть. Все его тело слегка болело, но острая боль от вчерашнего перенапряжения прошла. Немного приоткрыв глаза, он схватил кружку, сделал глоток и вздохнул. Идеально. Две ложки сахара и немного молока. Ждать. — Питер? Откуда ты знаешь, как я пью кофе? Если не считать звука шипения чего-то в кастрюле, на мгновение стало тихо. — Я обращаю внимание. — Хм. Справедливости ради, Стайлз тоже знал, как Питер пил свой кофе, но, к примеру, о том, что он солгал самому себе. Покачав головой и пытаясь полностью проснуться, Стайлз сел, схватил кружку обеими руками и осторожно потянулся. Если не считать боли в спине, все было в порядке — он чувствовал себя в порядке! — тут он заметил движение краем глаза. — …Питер? — Ммм? Стайлз моргнул. Он снова моргнул. — Я не хочу тебя пугать или что-то в этом роде, но что-то странное сидит на полу в твоей гостиной». — О, черт возьми! После некоторого лязга на кухне Петр вошел в гостиную, встал перед диваном и уставился на бело-серый пестрый… пух? сидит на своем ковре. — Клянусь богом, Фрэнсис. Как?! Взгляд Стайлза переместился на Питера, и всплыло воспоминание о прошлой ночи. —ЭТО Фрэнсис? Уши Питера, казалось, покраснели, и Стайлз с нерешительной ухмылкой сел прямее. — Да. Это должен быть Фрэнсис. Я ухаживал за ним прошлой ночью. И если ты кому-нибудь расскажешь о нем, я не только буду все отрицать, но и выпотрошу тебя, как только представится удобный момент. Видеть Питера таким взволнованным и… покрасневшим? действительно завел Стайлза, и с почти маниакальной ухмылкой он сбросил одеяло с колен, сделал еще глоток кофе и наклонился вперед. — Тааааак… — Что. — Что такое Фрэнсис? Кроме 99%… Пуха. «Мудак», — буркнул Питер, прежде чем наклониться, — ПРИВЕТ, крепкие ягодицы, покрытые джинсами! — и подбирая Фрэнсиса. — Хорошо, пух и мудак. Я могу понять это описание, но я все равно хотел бы знать, кто он ТАКОЙ. Пыхтя, Питер сел на диван рядом со Стайлзом, глядя в потолок, словно молясь о силе, и поглаживая мягкий на вид мех. Стайлз увидел дергающийся розовый нос и почувствовал, как у него отвисла челюсть. — И так это… — Фрэнсис — ангорский кролик, и если следующий звук, вылетевший из твоих уст, будет смехом или ненужным комментарием, я тебя вышвырну. Какой бы ни была реакция Стайлза, с этими словами он закрыл рот, чувствуя, как слезы наворачиваются на его глаза. Питер. Был кролик. Ангорский кролик. Стайлз тяжело сглотнул, сделал несколько успокаивающих вдохов и осторожно коснулся белых клочков шерсти. — Он… Ммм. Мягкий. Это… ОН! писк в его голосе, выдававший его веселье. — Это кажется немного… нереальным. На секунду воцарилась тишина, пока Питер смотрел на Стайлза, прежде чем он вздохнул и отработанным движением раздвинул мех. И да, был кролик. С огромными ушами. Или, по крайней мере, Стайлз думал, что то, что он видел, было ушами. А ещё были очень пушистые лапки, чёрные глаза и очаровательный подергивающийся носик. — У тебя есть кролик. — Это ангорский кролик, и это невероятно выдающаяся порода! — У тебя очень пушистый, очень милый — и стоит повторить — ОЧЕНЬ пушистый кролик. Ты… . Питер зарычал, Фрэнсис посмотрел на него, но больше не отреагировал. Стайлз поставил кружку, поднял руки в знак защиты и усмехнулся. —Эй, не осуждай. Я просто… я удивлен, ясно? Черт, целая рука Питера исчезла в меху маленького парня — Фрэнсиса! — напомнил ему голос в голове. — Обычно он не… НАСТОЛЬКО пушистый, — проворчал Питер и посмотрел на Стайлза. И ладно, Стайлз был первым, кто признал, что он склонен быть мудаком, но в глазах Питера было упрямство и уязвимость, что заставило его задуматься. Его улыбка превратилась в мягкую улыбку. —Нет? Питер покачал головой, по-видимому, не доверяя изменению поведения Стайлза. — Нет. Через несколько дней будет… показ, — сказал он. — После этого я подстригаю его, чтобы ему было удобнее. В то время как придурочный голос в его голове кричал от нечестивого ликования, Стайлз просто откашлялся и кивнул. — Итак, как долго он у тебя? И я могу потрогать его? Потребовалось еще мгновение, прежде чем Питер, казалось, сдулся и нежно погладил уши Фрэнсиса. — Около года. Я пошел в Дитон за некоторыми из его трав, и он держал его и его братьев и сестер сзади. Ему было всего несколько недель, и он был самым маленьким в помете. Он родился без левой задней ноги и, по-видимому, владелец подумывал о том, чтобы его усыпить, вместо того, чтобы искать кого-то, кто мог бы его забрать. Волк задумался и осторожно разделил между пальцами прядь шерсти. — Я связался с указанным владельцем и купил его. То, что он… другой, не означает, что он бесполезен. Мысли Стайлза вернулись к их первой встрече, к тому, как шрамы Питера покрывали половину его лица и, скорее всего, большую часть его туловища. — Он равнодушен к тому, что я оборотень, и он мастер побега. Я не планировал брать его на показы, но, если не считать его отсутствующей ноги, он идеальный образец. И его бывший владелец тоже показывается. Стайлз ухмыльнулся. Месть. Унижение. ЭТОГО Питера он знал. — Итак, вы решили, что Фрэнсис будет здесь, чтобы стать лучшим кроликом на упомянутом показе, НЕСМОТРЯ на отсутствие ноги? — Точно. Теперь, я думаю, мне следует вернуться к завтраку, прежде чем все станет совсем холодным и несъедобным. Прежде чем Стайлз успел отреагировать или попросить снова потрогать пушистого зверька, Питер бросил Фрэнсиса Стайлзу на колени, встал и вернулся на кухню. Стайлз застыл, широко раскрыв глаза. Фрэнсис уставился на него своим дергающимся носом. — Питер?! — Что? — Я не знаю, как обращаться с кроликом?! —Просто погладьте его, он не сломается. Стайлз бросил ядовитый взгляд на кухню, а затем осторожно положил руку на Фрэнсиса и тихонько издал «Ооооо…». — Он такой мягкий… — Конечно, он мягкий, он ангорец. Это из названия, — донесся голос Питера до гостиной, и Стайлз, закатив глаза, начал перебирать пальцами мягкие пряди. — Ты красивый мальчик, не так ли? Фрэнсис, казалось, не обращал внимания на комплименты. Вместо этого он зевнул, обнюхал пальцы Стайлза и позволил Стайлзу погладить себя. Когда Питер вернулся в гостиную, неся тарелки с овощными омлетами, он казался неуверенным. — Ты ведь никому не расскажешь, да? — О твоем очаровательном пушистом друге? — спросил Стайлз и посмотрел на Питера с мягкой улыбкой. — Не волнуйся. Твой секрет в безопасности. Питер кивнул, поставил тарелки на журнальный столик и схватил Фрэнсиса с колен Стайлза, прежде чем поставить его обратно на пол. Он сел рядом со Стайлзом, вздохнул, протянул одну из тарелок Стайлзу и взял свою. — Спасибо. Стайлз фыркнул с ухмылкой и толкнул Питера в плечо, прежде чем вонзиться. — Спасибо, что позаботился обо мне прошлой ночью. Не думал, что так сильно и так быстро разобьюсь. И на завтрак, — Стайлз облизнул губы. Питер улыбнулся — не ухмыльнулся, не ухмыльнулся и не скривился! — и кивнул. — Пожалуйста. Они ели в приятной тишине, пока… — Однако я требую совместной опеки. Фрэнсису понадобится немного моего потрясающего «приземленного» менталитета, иначе он станет полным снобом!» Питер застонал.