***
Несколько дней Наруто не мог до конца осмыслить всё то, свидетелем чему он сал. Он отвлекался во время тренировок, провожал Шикамару задумчивыми взглядами и всё чаще уходил поглубже в лес, чтобы подумать. Первое время мысли крутились вокруг одного и того же. Вопрос морали. Но этот вопрос очень быстро был откинут. Помимо товарищества, смирения и преданности деревне юных шиноби мало посвящали в этику. Этика ни к чему ниндзя. Она только мешает в бою, лишает сил и вынуждает делать выбор. Ирука-сенсей, конечно, старался изо всех сил воспитать что-то стоящее из Наруто, но он никогда не затрагивал темы секса или романтических отношений. Возможно, школьный сенсей был слишком стеснителен в подобных вещах, или же попросту не считал это подходящей темой обсуждения с ребенком. Наруто бросил очередной плоский камушек делать блинчики на водой глади и направился в сторону дома. Он не мог понять, что так сильно взбудоражило его. То, что его одногодка уже занимался сексом? Что он делал это с мужчиной? Что делал это со своим сенсеем? Всё не то. Он пытался вспомнить что именно заставляло сердце биться чаще, когда он смотрел на картину в окне. Крепкие сильные руки, сжимающие с силой. Уверенные и даже жесткие толчки. Эгоистичное удовольствие, всепоглощающая страсть в каждом движении. Он попытался представить подобное с Сакурой и понял, что его тошнит. Тошнит от картинки, которая вырисовывается в голове: нежные поцелуи втихую, не дай бог кто увидит, недовольное лицо девушки, постоянный контроль, попытки доставить удовольствие. Все их отношения были такими: любая симпатия Сакуры к нему была через силу или из жалости. И Наруто не хотел такого. Не хотел и приторно сладких объятий краснеющих девчонок, не хотел уговоров или попыток угодить. Тонны лести. Ему хотелось… Хотелось как у Шикамару. Наруто совсем перестал бегать за Сакурой. Да, он всё ещё шутил над ней, заботился и иногда откровенно напрашивался, но что-то неумолимо изменилось. И хотя Сакуре было интересно отчего ее самый большой поклонник перестал уделять ей внимание, она не сильно расстраивалась. Даже, возможно, вздохнула с облегчением. За первыми переменами последовали и другие. Наруто стал больше обращать внимания на их сенсеев и других знакомых мужчин-шиноби. Не всегда осознанно, он заглядывался на мышцы рук, жилистые и крепкие лодыжки, на четко обрисованные мышцы спины. По ночам к Наруто приходили полувидения-полуощущения. В них его хватали за руки, сжимали крепко и сильно. Чьи-то губы целовали, кусали и лизали его шею горячим влажным языком. Шорох одежды перемешивались с неразборчивым шепотом. Наруто не знал, что ему говорили, не помнил ни голоса, ни слов, но помнил как загоралось во сне его тело. Наруто отчаянно хотелось, чтобы кто-то им обладал. Кто-то сильный, кто может защитить, кто не побоится сломать неловким движением. Опытный и знающий. Но при этом кто-то, кому было дело до самого Наруто, кто готов был бы позаботиться о нем, научить его. В какой момент это всё преобразовалось, нашло свою цель, он уже и не мог вспомнить. Но в один день Наруто понял, что от любого прикосновений Какаши-сенсея его обдавало жаром, ноги становились ватными, а дыхание теряло привычный ритм. Заботливая учтивость, хитрая насмешка, хищный взгляд — они манили мальчишку. Вкупе со всем тем теплом, что сенсей дарил им троим, даже несмотря на то, как он выделял Саске, Наруто совсем вело. Он не мог оторвать взгляда от любого движения или улыбки, заслушивался голосом и вечерами представлял, что эти глаза будут смотреть только на него. Может быть, когда он станет Хокаге? Саске становился всё более нервным рядом с Наруто. И это заставляло того волноваться. В один момент друг мог потрепать за волосы, обхватить рукой запястье, приобнять за плечи, но в другой уже раздражался, отряхивался от любых касаний и с презрением подергивал уголками губ. Это задевало и отталкивало Наруто. После каждого подобного случая Наруто оборачивался к сенсею и искал помощи в серьезном взгляде серого глаза. В некоторых случах доходило до откровенных оскорблениях и Какаши, встав между злым Саске и болезненно-потерянным Наруто, одергивал первого. И какое-то странное чувство всё глубже прорастало внутри.***
Прошло достаточно много времени прежде, чем Наруто решился на откровенный разговор с Шикамару Они стояли на одной из крыш, смотря на загорающуюся теплым светом фонарей Коноху. Долгое молчание прервалось тихим вопросом: — Как давно вы с Асумой… Ну это, деттебайо!.. — Палец ткнул в один из укусов на шее Шикамару. Какое-то время тот молчал, размышляя отвечать или нет, но в итоге медленно и лениво заговорил. Он растягивал слова и делал долгие паузы, но Наруто знал, что этот вовсе не для того, чтобы обидеть или разозлить его. —Я знал Асуму с самого детства. Он был частым гостем отца. Но сблизились мы уже в составе десятой команды. Это началось почти сразу. Мы… волновали друг друга, дразнили и играли сёгу. Шикамару надолго замолчал, словно вспоминая и переживая заново все эти события. —Когда я в первый раз победил Асуму в сёгу, он спросил чего я хочу за эту победу. Тогда я смешался. Не смог сказать то, чего действительно хочу и попросил наградит так, как он считал достаточно достойным этой победы. Он поцеловал каждый палец на моих руках. В следующий раз я уже не смущался. Мой первый раз был на его веранде, поперек доски для го. — Это немного слишком, деттебайо! — От смущения Наруто хотел спрятаться и никогда больше не показываться на глаза другу. — А твоя команда?... Шикамару внимательно посмотрел на небо, разглядывая вяло двигавшиеся облака, и проговорил медленно, но четко: —Мы не скрываем наши отношения от Ино и Чоджи. Но мы и не афишируем их на всю Коноху. Они строятся не на сексе, и ни один из нас никогда не принуждал другого к чему-либо, это было моё желание и я рад, что он не против делать это для меня — рука Шикамару коснулась самого глубокого из укусов, того, что обновлялся с каждым разом и однажды превратится в шрам. — Я люблю его. Что-то перевернулось с ног на голову в мировоззрении Наруто. Но он пока не понимал, что именно.***
Саске неуверенно потянулся рукой к Наруто. Он игнорировал взгляды своих сокомандников, пока не дотронулся до чужого запястья, но стоило прикоснуться к теплой коже и какая-то едкая злость пронзила его и он с легким отвращением на лице отступил прочь. Сам Наруто с недоумением и обидой переживал произошедшее. Поведение Саске становилось всё более непонятным. И отчего-то это расстраивало всё сильнее. Пока наконец не достигло своего пика, оставляя после себя лишь обиду, опустошение и, в конце концов, безразличие.***
Наруто смотрел на сенсея Какаши во все глаза. Легкое восхищение смешалось с трепетом, когда тот почти не напрягаясь заставил противников пронзить тела друг друга. Всего лишь сменил траекторию. Играюче. Насмешливо глядя на пронзающие тела руки. Взгляд серого глаза и ярко красного шарингана нашел лицо Наруто и в их отражении мелькнуло что-то. Что-то хищное. Самодовольное. Даже можно было сказать, что сытое. Трепет заполнил живот, заставил похолодеть пальцы и загореться лицом. Наруто обмер всего на пару секунд, а затем сенсей оказался совсем близко. Настолько быстро, что мальчишка не успел отследить перемещение. Наруто ощутил жар чужого тела, прижавшегося всего на мгновение, а затем ощутил, как оно напряглось, как окаменели мышцы. Скрежет металла о металл. Щеки обдало воздухом. Наруто, ещё не зная до конца, что именно происходило за спиной, резко выскочил из-за Какаши. Его рука начала замах с кунаем, и весьма удачно пробила им грудь вражескому шиноби. Лезвие вошло как по маслу, легко преодолело сопротивление и в итоге пронзило лёгкое. Следом за этим, Какаши-сенсей оттолкнул руки противника, и быстрым отточенным движением свернул ему шею. Хруст костей, чавканье рвущихся мышц и сухожилий. Болезненный булькающий вскрик и чужое тело осело на землю. Ощущение силы и превосходства, исходящие от сенсея, просто ошеломляли. Под внимательным взором чужих глаз, Наруто перешагнул ноги врага и подошёл ближе. Где-то вдали Саске и Сакура облегченно переговаривались — они закончили со своими противниками. Они были достаточно далеко, чтобы не заметить ничего из того, что происходило за широкой спиной сенсея. Какаши чуть склонил голову, он был серьезен и внимателен. Ярко красный, светящийся изнутри, шаринган оценивал каждый вдох ученика, считал сердцебиение и запоминал все движения так же четко, словно записывал на пленку. Наруто испытывал легкую робость, но быстро преодолел ее. Загорелые руки легли на крепкую грудь Какаши-сенсея. Внутри всё сжималось в ком. Какаши уже видели, как миллиметр за миллиметром ученик начал подниматься на мыски. Как напряглись мышцы его шеи, как вытянулась спина. Наруто ощутил, как испачканные в чужой крови руки легли на спину и затылок, а затем с силой притянули ближе, заставляя встретиться губами с лицом сенсея гораздо быстрее. Маска была слегка влажная от дыхания, крови и пота. Но отчего-то это не показалось отвратительным, наоборот, Наруто прижался губами к губам сенсея, сквозь маску ощущая их мягкость. Тот же крепче обхватил тело подростка, практически вжимая его в себя. Они целовались сквозь маску, но даже так Наруто ощущал, что это полноценный взрослый поцелуй. Чужие губы обхватывали его собственные, влажный язык обводил их, пропитывая маску слюной, и толкался глубже, намереваясь обойти преграду и попасть в сладкое нутро чужого рта. Наруто скорее чувствовал, чем слышал или осознавал, что из его горло льются какие-то звуки. Хныкающие, такие влажные, как и сам поцелуй. Пальцы вонзились в его тело сквозь слои одежды, прижимая, практически приподнимая над землей, заставляя ощутить и твердость рук, и неприятный рельеф жилета. Наруто дышал тяжело, жадно хватал воздух, который делил с сенсеем. Это был его первый поцелуй. Первый настоящий поцелуй. И это было… шокирующее. Невероятно. Потрясающе! Внутри будто плескалась лава, деттебайо! Рука в перчатке сместилась с затылка: огладила загривок, прошлась ногтями по шее и в итоге легла на щеку. Шаринган закрылся, а второй глаз глядел напряжённо и задумчиво. — Понравилось? Наруто отчаянно закивал, не найдя в себе сил, чтобы начать двигать языком. Губы все еще покалывало ощущениями от поцелуя. Сзади послышались оклики сокомандников, руки медленно отпустили мальчика. Какаши выпрямился, снова становясь значительно выше. И Наруто вновь ощутил, насколько старше, опытнее и сильнее его наставник. Сенсей поправил маску на себе, обернул жилет, а затем ухмыльнулся так, что мальчика всего передёрнуло. Его словно прошибло электричеством. …Приятно. Саске смотрел с некоторой досадой на Наруто. Это напрягало и смущало Наруто. Глаза подростко светились шаринганом, они смотрел неотрывно, оценивающе. Задержались на губах, на примятой причёске и совсем смятой одежде. Наруто четко уловил момент, когда в глазах Саске начали формироваться, но так и не появились вторые томоэ. Как злой огонь сжигал что-то внутри, заставляя друга сжимать и разжимать кулаки. Он хотел что-то сказать, открыл рот, но так и не сказал. Лишь метнул очередной взгляд на сенсея. На буквально несколько секунд Наруто хотел окликнуть его, расспросить. Но эти секунды прошли, он пожал плечами и перевел взгляд на наблюдавшего за ними Какаши-сенсея. Тот явно что-то обдумывал, приходя к какому-то решению. Они вчетвером двинулись дальше с поля боя. Их миссия рисковала затянуться ещё на один день, а значит надо было найти место для привала и обустроить лагерь до темноты. Саске продолжал кидать злые взгляды, но больше не убегал от Наруто. Наоборот, держался как можно ближе, иногда излишне близко. Наруто чувствовал себя растерянным от этих качелей, но не желал быть их частью. Он совсем перестал понимать друга. Разложив палатки, быстро перекусив вяленым мясом и подлечив полученные раны, седьмая команда распределила очередь караула. Сначала Наруто хотел постелить свой спальник у Какаши-сенсея, но тот молча покачал головой и мальчишке пришлось смириться. Сакура и Саске улеглись в палатке генинов. Наруто же не спешил присоединяться к ним. Наоборот, он подсел ближе к сенсею, который должен был караулить первым. Они смотрели на огонь, которых тихо потрескивал в темноте. Чуть вдали шуршали Саске с Сакурой в палатке, немного споря между собой, но это не перекрывало ощущения покоя, который зародился в Наруто. Где-то в лесу ухала сова. Он не помнил, сколько они просидели, но, когда из палатки стало слышно только тихое сопение, а небо совсем стемнело, Какаши-сенсей подкинул хворост в костер, прошёлся вдоль импровизированного лагеря, а после сел под деревом. Взгляд его внимательных глаз несколько раз прошелся по Наруто, практически прошибая его насквозь. —Иди сюда, — позвал его сенсей. И Наруто подошёл, уверенно, но неловко. Он не знал, чего ждать от своего наставника, как изменятся их отношения после произошедшего на поле боя. Неожиданно, даже для себя, глупые мысли забили лёгкую панику. Он не хотел лишиться того тепла, что испытывал от взаимодействия с сенсеем. И более того, он хотел больше этого тепла. Ему стал нужен не только тот порочный жар, что зарождался от прикосновений, хищных взглядов и приказного тона, но и посиделки в Ичираку, обсуждение комиксов и боевых историй Какаши-сенсея. А ещё он жаждал стать ещё ближе: слушать мысли и рассуждения сенсея, увидеть с каким выражением лица он просыпается, узнать, какие моменты в этих дурацких книгах более любимы и что скрывает его прошлое. Наруто встал между расставленных колен, а после посмотрел в лицо наставника. Тот медленно расстегнул жилет, продолжая задумчиво смотреть глаза в глаза. Рука мужчины плавно развернула мальчишку спиной, а после нажала на грудь, притягивая в полуобъятие. Земля под ними была сухая, пахло хвоей. Наруто чувствовал тепло чужого тела и не мог удержаться от искушения прижаться ближе. Настолько насколько это вообще возможно, пока сенсей не выдохнул со смешком. Шею опалило, жар разнесся от загривка по всему телу, оседая где-то внутри. Они сидели совсем тихо. — Чего ты хочешь, Наруто? Мальчишка чуть поёжился от вопроса. Дыхание сбилось. Он сам не до конца знал, как облечь в слов всё, что чувствует. Как перевернулась его жизнь. Чего он хочет от Какаши? Всего и сразу. Чтобы эти объятия не кончались. Чтобы движения рук стали лишь крепче. И, возможно, самую малость откровеннее. — Быть с вами? — Старался звучать уверенно, но вопросительные интонации всё равно прорвались. Они снова замолчали. Одна из рук Какаши запуталась в золотистых локонах и осталась там.***
Наруто ощутил себя словно в центре пожара. Кожа закипала, пот струился по телу. Темнота вокруг, мягкость. И только за спиной к нему принималось что-то твердое. —Проснулся? — тихий шёпот звучал слишком отчетливо и громко, уха коснулось влажное дыхание. Следом пришло и осознание, что он больше не на полянке у костра. Он укутан в пуховой спальник, но всё так же прижат к Какаши-сенсею спиной. Крепкие руки прижимали его тело, гладили по бокам, скользили по внешней и внутренней стороне бедра. Одна из рук поднялась обратно наверх и закрыла рот Наруто, именно тогда, когда мальчика выгнуло против воли, а из груди хотели политься стоны. — Ш-ш-ш, ты же не хочешь, чтобы Саске узнал, чем занимается его возлюбленный? Наруто вернулся, не до конца понимая фразу. Возлюбленный Саске? Но он и не хотел ее понимать. Не сейчас. Самое главное — быть потише — он уловил, а остальное можно оставить на потом. Пальцы огладили губы, нажали на нижнюю и Наруто, преодолевая неловкость, сделал то, что хотелось уже какое-то время, и облизал эти пальцы. Тщательно прошёлся языком вдоль их, а после и после затянул двое из них в рот. Какаши-сенсей тут же принялся там хозяйничать. Он нажал на язык, а затем прошёлся по нему вдоль, не ослабевая нажим, и так же назад. —Внутри тебя горячо и влажно, Наруто-тин*. Мальчишка захлебнулся слюной, сдерживая стон. В тот же момент к нему прижались ещё теснее и Наруто ощутил, что Какаши-сенсей сбросил верхнюю часть формы: ни жилета, ни свободной водолазки. Только тонкая майка, переходящая в маску, и свободные штаны. И, что немаловажно, наставник тоже был возбужден. Это осознание было не менее ошеломляющим, чем все действия. Ощущать, что кому-то приятно с тобой, что кто-то тебя желает — это действительно приятный опыт. — Тебя кто-нибудь уже касался так, Наруто-тин? Вы с Саске уже заходили дальше поцелуев? — лицо сенсея склонилось ниже, прижались тканью маски к шее, обжигая дыханием. —У нас ничего не было с Саске, — попытался ответить Наруто, насколько давали пальцы во рту, которые поспешно достали. Это что-то сделало с Какаши-сенсеем. Он убрал руку с тела Наруто, а спустя секунду впился зубами в шею. Помечая. Пальцы крепко сжали губы, не давая вскрикнуть, другая рука прижимала поперек груди, буквально вжимая мальчика в его наставника. — Я никогда не был с Саске, Какаши-сенсей. — Сбивчиво зашептал Наруто, стоило его немного освободить. — Мы никогда не целовались, кроме одного недоразумения. Сенсей сместился и стал покусывать его ухо, его руки легли на бедра, сжали их и его ноги развели, чтобы проснунуть между ними колено. Наруто разом ощутил насколько он меньше Какаши в размерах, но отчего-то это только больше раззадорило. Какое-то доверие, что в этих объятиях с ним ничего не плохого случится, что ему не сделают неприятно. — Я целовался только с вами, — руки забрались под одежду, огладили крепкий живот, сжали бока, а затем резко потянули на себя, заставляя буквально проехаться по спальнику и бедру сенсея. — Меня трогали только вы. В поясницу толкнулось чужое возбуждение. Твердое, горячее. И Наруто всё же застонал, не сумев сдержать себя. Какаши зарычал и вновь вернулся к шее. — Я буду касаться тебя везде, Наруто-тин, — в доказательство слов, одна рук скользнула в штаны мальчишки, — и заберу твою невинность. —Какаши-сенсей, Наруто, у вас всё нормально? Голос Саске прозвучал прямо над головой, и Наруто пришлось зажать собственными руками рот, иначе из него раздалось бы постыдное скуление. Наставник сжал небольшой член мальчишки и того выгнуло дугой. — Наруто приснился беспокойный сон, — слегка хрипло произнес сенсей. Его слова звучали несколько унизительно. Саске не следовало бы знать о кошмарах, даже если они и были. Но это полностью оправдывало любые звуки, которые издавал Наруто до этого момента. Было слышно, как Саске отошёл, но всего на расстояние едва ли пары метров от них. Если Наруто начнет издавать звуки, то его услышат. Эта мысль заставила член в чужих руках дернуться. Над ухом раздался весёлый смешок: —Малыша Наруто возбуждает мысль, что кто-то может заметить, как он стонет под своим сенсеем? — Какаши вновь толкается между его бедер. Мозолистые пальцы скользнули ниже, обогнули яички и с нажимом погладил промежность. Наруто дернулся, им владела какая-то отчаянная жажда. Он помнил, как потрясающе хорошо было Шикамару. Ему хотелось того же. Он попытался придвинуться, насадиться на чужие пальцы. —Так жаждешь члена своего сенсея? Наруто весь был как на иголках, ему казалось, что он мог кончить от одного только голоса этого извращенца. Начитался же своих отвратительных книжек! Какаши-сенсей говорил грубо, но томно, и попадал своими словами прямо в яблочко. Мальчишка попытался обернуться, он хотел заглянуть в лицо своего наставника. Хотел увидеть, как тот смотрел на него, какие эмоции мелькают на дне чужих глаз. И больше всего боялся равнодушной насмешки — она бы убила его. Но лицо его наставника показало гораздо больше. Красивая довольная улыбка, мягкий поплывший взгляд, излучающий тепло. Какаши-сенсей выглядел счастливым. И красивым. У него было достаточно мужественное лицо, мелкие почти невидимые шрамы, совсем не портящие его. Наруто не было важно как выглядит его наставник, он готов был целовать его сквозь маску и никогда так и не увидеть, что под ней. Поэтому больше всего его поразила даже не красота мужчины, а его доверие. Какаши облизнулся, глаза сощурились и приобрели игриво-хищное выражение: — Ты забудешь вообще всё, кроме моего имени, Наруто-тин. Возбуждение накатило волной. Аккуратные губы прижались к губам Наруто, а затем раздвинули их и влажный язык проник в его нутро. Наруто почувствовал, как снова начинает хныкать, а тело будто ожило и само решило потереться о бугор в штанах сенсея. Какаши медленно стягивал белье со своего ученика. Тот полностью осознавал, чувствовал, что стирается последняя грань между ними. Подготовка была быстрой, возможно, всё дело было в гораздо более высоком болевом пороге, а может в чакре девятихвостого, но Наруто не ощутил ни боли, ни дискомфорта. Сенсей полил их маслом с излишком, а затем приставил член к нему. Он медленно потерся им, а после так же осторожно принялся входить. Как бы он не распалял желание Наруто, какие пошлости бы не нашептывал, в такой момент бережная забота выступала на первый план. Сенсей покрывал плечи ученика поцелуями, и это вызывало такой глубокий трепет в Наруто, что слезы сами выступили на глазах. — Внутри тебя действительно горячо и влажно, — зашептал этот чертов старый извращенец, — и так узко, что я готов залить тебя спермой уже сейчас. Наруто вновь задохнулся. Ощущение заполненности казалось каким-то правильным, ему было до безобразия хорошо. Член Какаши-сенсея распирал его изнутри и казалось, что наполнял собой полностью. И тот будто считывал мысли своего ученика: — Ты словно создан, чтобы я имел тебя. Наруто не выдержал, это было чересчур: —Какаши-сенсей, двигайтесь! А не болтайте, деттебайо! Шею опалило теплым довольным смехом. А затем крепкие руки обхватили Наруто: одна поперек груди, другая на бедре. Он не давал мальчишке сдвинуться и на миллиметр, а сам медленно, но глубоко покачивался. Нежно, мягко, давая распробовать и привыкнуть. Наруто неожиданно ощутил лёгкое покалывание вдоль позвоночника, не болезненное, приятное. — Какой хороший мальчик! — Какаши-сенсей вновь зашептал на многострадальное ухо ученика. А затем ускорился. Толчки стали резче, сильнее. Они выбивали дыхание и тихие стоны, которые не было уже ни сил, ни желания сдерживать. Имя сенсея само слетело с губ криком. А потом снова. И ещё много-много раз, пока не заменило дыхание. Наруто ощущал, что сам долго не продержится. У него не было опыта в таких вещах. Ему хватило буквально нескольких минут. В глазах потемнело, по нервам ударило током.***
— Наруто, открой глаза, — тихий довольный голос шептал на ухо. Вокруг все ещё мягко, грудь сенсея, к которой его прижимали, крепкая, а объятия потрясающе уютные. То, что они обнажены совершенно не смущало. Какаши-сенсей, несмотря на свое никуда не пропавшее возбуждение, мягко гладил мальчишку по рукам. — Ты отключился. Видимо, это оказалось слишком для тебя. Наруто, не сдержавшись, выругался под нос. Глаза наставника сверкнули весельем. — Это ничего, ты устал и у тебя было много впечатлений. Мы продолжим в другой раз. Наруто всё ещё мысленно ругался на собственную слабость, но кивнул. Сначала было желание запричитать, но страх снова вырубиться во время секса с Какаши-сенсеем значительно пугал. Тело было ватным и вялым. Мысли медленно текли в голове. Но одна из них все же была ярче других. Наруто вспомнил, как Асума-сенсей закончил рукой после того, как до края дошел Шикамару. И это воспоминание пробудило интерес. Обычно не отягощенный излишним смущением, Наруто покраснел и внимательно посмотрел на расслабленное лицо сенсея, затем на его руки и после на скрытый спальником пах. — Какаши-сенсей, вы всё ещё… — голос сдал. — Да, — хитрая усмешка вновь появилась на лице. — Хочешь посмотреть? Бледная ладонь медленно, будто бы специально наводя интригу, опустилась под одеяло, приподняла его и открыла Наруто вид на всего Какаши. Длинные мускулистые ноги, крепкие бедра и крупный — Действительно крупный! Как он вообще поместился в нем? — член. Мальчик сглотнул слюну. Сенсей с усмешкой следил за реакцией своего ученика, а после, так и не закрыв глаза, поцеловал его. Несмотря на все чувства, сил шевелиться у Наруто не было, язык вяло ворочался во рту, но Какаши и этого более чем хватало. Он оторвался от ученика, немного приподнялся и подтянулся выше. Его пах оказался практически на одном уровне с лицом Наруто. — Если захочешь что-то делать — делай. Если нет, то не нужно. Рука быстро и с силой задвигалась на члене. Масло хлюпало и брызгало на лицо абсолютно завороженного мальчишки. Сенсей шипел сквозь сжатые зубы и смотрел на него во все глаза. Наруто неуверенно потянулся вспотевшей ладонью к паху перед ним, мягко погладил мошонку. Тяжёлая, горячая. Нежная бархатная кожица, немного влажная от пота, мальчишка с удивлением обнаружил в себе желание попробовать ее на вкус. Он приблизил лицо к промежности сенсея, осторожно высунул язык и широким мазком попробовал. Кожа как кожа. Пахло мускусом и потом. Не противно, но и не вызывало желание не отлипать. Однако то, как Какаши тихо застонал над ним — вызывало. А потому он ещё раз провел языком, в этот раз вдоль шовчика, горячо выдохнул, ощущая, как рука сенсея стала двигаться ещё резче. Запахло озоном. — Наруто, посмотри на меня, — тот поспешил выполнить просьбу и немного отодвинулся, — открой рот и вытащи язык. Зрачки сенсея расширялись по мере того, как старательно Наруто открыл рот и расслабленно вывалил язык. Это что-то сломало в мужчине, и он поспешно схватил Наруто за волосы, притягивая ближе, пока не член не уперся в горло. Светлые кудри тут же наэлектризовались. Мальчишка сразу начал захлебываться и дернулся, Какаши с дрожью отпустил его. Сперма смешанная со слюной стекала изо рта, текла по шее. — Ты молодец, Наруто. Ты такой молодец, — Какаши склонился и провел языком по шее, слизывая одну из дорожек. Он заглядывал в голубые глаза и, не найдя в них злости или отвращения, поцеловал. — Я возьму твой караул, спи.***
Стоило открыть палатку, перед лицом оказался Саске. Ненависть в его глазах была сильна. Он нашел еще одну причину, чтобы искать силу — ему нужно было вернуть Наруто себе. Его внимание, его желание состязаться, его глупые шутки и светлые взгляды. Наруто был его! Его! Саске и так слишком много потерял и он не отдаст больше своё никому. Естественно, сенсей не мог не заметить особую связь между этими двумя. Он находится в полной уверенности, что эти двое, если и не были в отношениях, то однажды вступят в них. — Саске, отпусти его и прими этот выбор, — тяжело выдохнул Какаши-сенсей. Он не планировал участвовать ни в каких драмах. Даже если бы Наруто выбрал его лишь любовником, развлечения ради или же чтобы что-то познать для себя, или от обиды за поведение Саске, то Какаши бы принял это. Он был не против побыть на вторых ролях. Без шума, скандалов или расколов внутри команды. Но сейчас и без шарингана было ясно, что после экзамена на чунина что-то поломалось в его подопечных. Они наполнились ядом, гноем и желчью, которые прорвало после прошедшей ночи. Статическое электричество затрещало на одежде и в волосах Саске. Сенсей глубоко вдохнул, чтобы успокоиться и не поддаваться настроению одного из учеников. Перед глазами стояло совсем другое лицо. Улыбка, — мягкая, довольная и расслабленная, — которая притягивала к себе взгляд и вызывала желание позаботиться. Искристые синие глаза, в которых мельтешат озорные черти. Сейчас мальчишка спал, наверняка уставший после боя, эмоциональной встряски и первого в жизни секса. Смешок прорвался, несмотря на всю серьезность ситуации. Черт возьми, он действительно увел у Саске Наруто. Да еще и совратил совсем ребенка. Вот только Шиноби взрослеют рано. После первого убийства. Ученик перед ним весь напрягся, злость и жажда отомстить за обиду плескались в нем, грозя перетечь за край. Такая отчаянная борьба за человека, который уже выбрал не его... Это было несколько пугающе. Как нельзя кстати вспомнилось и своё глупое желание пометить Наруто. Даже если лис залечит следы от укусов. В конце концов, его так сильно задевал этот самодовольный Учиха лишь по одной причине. Какаши и сам не до конца был уверен в чувствах Наруто к нему. Но... — Саске, иди спать. Я заступлю вместо Наруто.***
Утром, сонно смотря на улыбающееся лицо, Наруто чувствовал, что наконец-то понял Шикамару в полной мере. Он тоже любил своего сенсея. И не из-за секса, а потому что он такой, какой есть. Такой же, как и он сам, сонный. Тёплый. У него сильные руки, которые так крепко прижимали к себе под тяжелой тканью спальника. И он всегда-всегда был рядом. — Доброе утро, Какаши-сенсей! — Доброе, Наруто.