Смысл жизни.

Двоя мироходцев стоят напротив друг друга. Смотрят на друг друга. Совершенно не похожие: один эмоциональный, громкий, постоянно в движении, а другой спокойный, тихий, что аж шагов не услышишь, обычно тоже постоянно двигается, но если скажут стоять или сидеть без движения – для него будет проще простого. Однако, они оба – один человек. Один из другой реальности, другой, соответственно, из другой. Один усмехается над другим, превохносит себя выше его, хотя они равны. Гений и воин – это они, буквально. Пока один предпочитал сидеть тихо и блестать своим умом, другой свергал Империю. Пока один часами сидел и придумывал план по созданию проэкта, что преподнесёт его как Бога другим обычным людям, другой дрался с сильнейшим преступником мультивселенной и переписывал конец, оставляя лишь боль в затылке при упоминании его имени. Пока один застрял на острове, придуманном им самим же, другой разговаривал с Богами и искал волшебные артефакты, названные "огнями". Пока один наслаждался "публикой", что была в огромном замешательстве, у другого ломило тело в портале меж мультивселенными. Пока один всю жизнь мучался из-за своей слишком хорошей памяти, научился прятать чувства за маской, улыбаться не смотря, какой момент жизни он сейчас проходит, насильно наделил себя самыми лучшими качествами, другой просто при каждом переходе забывал всё, чудом помня лишь своё имя. Пока один бежал от ответственности, другой брал всё на себя. Так можно перечислять до бесконечности, ведь находясь в тёмном пространстве, где время стало пространством, можно наслодится тишиной и подумать об всех отличиях этих двух мироходцев. Но к сожалению, они не готовы ждать вечность. Точнее, готов ждать только один, другой поросто не сможет. Отличия добрались и до цвета: голубые глаза будут вечно светить своей решительностью, и они всегда будут живыми, в то время как ярко-рыжие глаза будут всегда наполнены непредсказуемостью, но они всегда будут пустыми. Первые вечно будут скрыты под тёмными линзами голубых очков, вторые будут видны каждую секунду, но никогда не останутся полностью открытыми. "Глаза – зеркало души", у второго душа пуста, хоть ты этого никогда не поймёшь, у первого понятно, что он живёт. Живёт в своё удовольствие, гладит курочек, паралельно решая проблемы вселенского маштаба, второй же ест их на обед, и никогда не беря на себя всю ответственность. На кого угодно, только не на себя. На одного летят все девушки во круге, однако у него никогда не было ничего серьёзного: они все на день. У другого был в жизни только поцелуй, и то стёртый, и он, разбивая сердца, влюблял в себя ещё больше. Пока одного полюбили за то, что он умный, другого полюбили за то, что он всегда думает о других. Однако почему он сейчас не может подумать о другой "я"? Ответ прост: нервы не железные. Он заставил его разгребать яму, которую создал он же. Они – один человек, их обоих зовут "Lololowka" – хоть оба и предпочитают "Лололошка" – но пока первый бежит от прошло, беря имя "Джон Дейви Харрис", сокрощаемое до иностранных букв "JDH", второго просто называют коротким "Ло". И перый сбежал, сверкая своей бесподобной улыбкой, но второй устал его терпеть. Убьёт ли обычная пуля мироходца, что может жить до тысячи лет? Нет, однозначно нет. Самое максимальное – это отправит его в больницу. Но попытка не пытка. Сейчас Ло главное даже не отправить свою копию в могилу, а сделать больно. Как можно больнее. Он не такой хороший, каким представляется окружающим. Заряжаный пистолет направлен перед собой. Голубые глаза, скрытые за тёмними стёклами голубых очков, не вырожают ничего, кроме злости. Однако по лицу ничего не прочитать. Вот только копия знает, насколько он щас зол. Только вот на лице Дейва только лёгкая ухмылка, и лишь он же может понять, что она натянута. Выглаженный до идеала белый костюм, а руки без единого шрама сложины за идеальной спиной, с идеальной осанкой. "Всё идеально, всё должно быть только идеально, я буду идеальным". Будешь, но только в своих мечтах и в глазах окружающих. — Ты меня достал, Джон. Голос. Не такой громкий, но и не такой тихий, и с хрипотой. — Я больше не буду терпеть тебя. Ноль реакции. Лишь ухмылка стала ещё шире. В этом они похожи: никогда не выдают настоящих эмоций. Лололошку это бесит? Определённо. Впервые на его памяти он так сильно кого-то ненавидеть. Даже когда Шэрон бросила их с Ричардом на корабле с "мёртвым" Диланом и без знания, как им управлять, он не чувствовал такую сильную ненависть. Скорее, злость и печаль, даже не ненависть. И как бы Ло не был удивлен этим, он решил бить по, как казалось, больному. – Знаешь, а ведь автоматон твоей сестры погиб на острове... Он точно знал, зачем говорил это. Только сработает ли? По виду JDH не скажешь, даже мышца на лице не дёрнулась. А нет. Послышался лишь тихий смешок, но и в нём нет каких-либо эмоций, грусти например. Будто Дейву и правду смешно, будто для него это ничего не значило. Лололошка уже думал копаться у себя в памяти, искать то, что может его задеть. И вспомнил Саймона Солуса, вот только это уже не пригодилось. Лёгкими и медленными движениями, напоминающими прекрасный танец, двойник начал идти к, уже непонимающему, Лололошке. Голубоглазый оставался на месте, но ему уже стало жутко. Звуков шагов не было, а сами шаги были аккуратными, медленными, что очень не соответствовало поведению Джона. Обычно они резкие, быстрые, плавные, а сейчас из этого списка сохранилась только плавность. Лололошка в руке только сильнее сдал пистолет, готовый в любой момент нажать на спусковой крючок что не осталось незамеченным для Харриса. Оранжевоглазый ещё сильнее выдавил ухмылку, подходя ближе, и смотря ровно в глаза своей копии. А тот в свою очередь не отводил взгляд, хоть его и напрягал зрительный контакт, даже за тёмными линзами у обоих мироходцев. Между ними было примерно три с половиной метра, но Харрис быстро сократил это растение до метра. До дула пистолета, что сейчас держали руки, которые были в шрамах. И Джон заметил: у его копии была помятое, белое, но и испачканое худи. Задранная штанина, да и сами штаны все в складках. Грязные до ужала, раньше, белые кросовки. И даже так, Лололошка выглядел до ужаса идеальным. Идеальнее Джона. И Джон ненавидел это чувство. Но ненавидет ли Джон Лололошку? Между дулом пистолета и головой оставалось пару сантиметров, из-за этого Ло немного подсогнул руки, чтобы в случае чего пуля влетела сразу намертво в череп, хотя зная Дейви, он легко сможет вытащить её, и остаться живым, только вот идеальную кожу будет "украшать" уродливый шрам. Зрительный контакт не прерывался ни на секунду. Казалось, что они даже моргали одновременно, хотя никто не мог это разглядеть. Но главное, Лололошка заметил, что ухмылка Харриса постепенно превращается в... Лёгкую улыбку, всё такую же натянутую, но и с мимолётными оттенками грусти. И не успел Ло среагировать, как резким движением, от которого голубоглазый даже дёрнулся, голова, а точнее лоб Джона прислонился к холодному металу. Всё ещё прямая осанка, руки за спиной, ни одной складки на одежде, но та идеальная причёска растрепалась, и сейчас закрывала и без того закрытые глаза. Лололошка не знал, что и думать. Он ожидал любую реакцию, от обычного смешка до глобальной истерики, но почему то именно этот вариант событий он отметал. Ло хотел наоборот: чтобы у Дейви были эмоции на лице, а не у него самого, ведь даже слепой мог понять, что голубоглазый в огромном замешательстве, даже в шоке. — Она была идеальной. Идеальней меня. Голос, с той же хрипотой, но он более... Грустный, от чего Ло снова передёрнуло. Лололошка хотел что-то ещё сказать но ему не дали: взяли руку, что была на спусковом крючке, от чего голубой захотел её отдёрнуть: Руки альтернативы мягкие, прекрасные, но слишком непривычные, он сам не знает почему. Но эта же идеальная ладонь не дала далеко убрать руку, а только сильнее прижать её к пистолету. — Пусти мне пулю в лоб. И это был не вызов – "ну давай, попробуй это сделать" – а просьба – "пожалуйста, сделай это" – хоть Харрис никогда не опустится до "пожалуйста". Да это выглядело даже больше как мольба, чем просьба. И, Лололошка признаёт, ему действительно стало очень жаль JDH. Но следующие слова от альтернативы только убили всю оставшуюся ненависть Ло к нему. А ненавидел ли Лололошка Джона? — Мой смысл жизни умер во второй раз. И всё было бы хорошо, если бы не резкий и слишком громкий звук выстрела.