Абсцесс

Они ковыряются друг в друге, как в гнойнике, выдавливают наружу, на чистый и невинный свет — всё то отвратительное, мерзкое и гадкое, что есть внутри них, неприглядное для остальных. И вместо того, чтобы с отвращением отвернуться или может быть осудить — они с особым интересом и наслаждением только больше зарываются, копаясь во внутренностях, вытягивают все пороки. Они играются с огнем — триггерят друг друга, задевают самые болезненные точки, доводят до слёзной истерики и обжигающей паники, только чтобы потом собирать друг друга по кускам, склеивать в который раз части треснувшего лица (самообладания), дабы после прикоснуться мягким движением губ к коже — в знак благодарности, но никогда не извинения, ведь извиняются только тогда, когда признают собственные ошибки и обещают их больше не повторять, а они одна большая ошибка, которую не изменить. Они не вскрывают друг другу глотки, не перерезают гортань, даже при всём огромном желании, когда уже и вправду хочется взяться за нож, по одной просто причине: потому что знают — из их уст льется горькая правда. И никто другой им её не расскажет честно и прямо в лицо, никто не подберёт настолько подходящих и описывающих слов, никто не знает их настолько хорошо, как они друг друга, чтобы понять их действия и поступки, кроме них самих. Они не друзья. Уже. Они не любовники. Они одна большая ошибка — нельзя убрать одного, а другого оставить. Неважно находятся ли они рядом, поддерживают ли связь, ведь они срослись между собой, объединившись в нечто общее. В то, что невозможно вывести и нельзя забыть.