Осень 1961 год. Париж. Джон и Пол благополучно проводят время в своём импровизированном "отпуске". Нынче в Париже около полудня, самое время выбираться из кровати для Джона, а Пол спокойно ждёт, когда тот оденется.
- Ебаные брюки, - тихо матюкнулся Джон, испытывая некритичные, но видимые сложности с тем, чтобы надеть узкие, светлые штаны. Пол, собравшийся уже довольно давно, стоял у окна и лениво посматривал то на пешеходов, то на Джона тяжело выползающего из кровати, достающего одежду, разбирающего её. Когда тот стал испытывать проблемы с брюками, на губах младшего заиграла кривая, ехидная ухмылка. - А может, просто не надо было такие узкие брать с собой? - поинтересовался он, сочувствующе сдвинув брови и надув нижнюю губку. - Завались, - Джон все же встал и натянул их на бедра, застегивая. - Это красиво. Не то, что твои шаровары, - он смерил презрительным взглядом обычные чёрные штаны Пола. - Это удобно, - все так же ехидно глядя на него, ответил юноша. - И ничего не выпирает, - он опустил взгляд куда-то пониже пояса. - Зато девушкам понятно, куда смотреть, - парировал тот. - Да, на твои очки, конечно, - сказал Пол, невинно отворачиваясь к окну, делая вид, что он только что не напомнил о них Джону. Тот одним движением резко сорвал их с носа. - Бессмертный что ли? - прошипел он. - Да ладно, сколько можно? Все, оделся. Бери куртку, и пошли, - примирительно ответил Маккартни и вышел из номера. Джон вылетел вслед за ним, впечатываясь плечом ему в спину, плотно прилегая и начиная шептать на ухо. По позвоночнику Пола побежали холодные мурашки. - А что ты так? Давай их на тебя наденем? - Уж прости, но они мне будут в ширину, даст бог, как раз, если не больше, а в длину короткие, - прыснул Пол, продолжая идти вперёд. - Ты так говоришь, как будто мерил, - не переставал дьявольски шептать Джон, совращая парня. - Эти детали нашего телосложения невооружённым глазом видно, - буднично заметил Маккартни. - Если знать, куда смотреть. - Отлепись от меня, а то подумают чего вокруг, - Пол ткнул его локтем в живот. - За разговоры не сажают, - Джон отошёл от него на шаг, но тона не сменил. - Я поспешу тебя разочаровать, они мне немного длинные - тебе самое оно. - Я не хочу их надевать, - закатил глаза Пол, надеясь, что на этом разговор закончится. - Почему? - удивился Джон. - Ну хорошо, а ты в чем будешь? Голым? - Маккартни смерил его скептическим взглядом. - Если захочешь. А захочешь, я твои надену. - Они на тебя с таким же треском налезут. - Тогда какая разница? Вид на меня у тебя такой же прекрасный, а я удовлетворю интерес, - план Леннона звучал надёжно, как швейцарские часы. - Разница в том, что я не хочу, - отрезал Пол и продолжил смотреть вперёд, прямо перед собой. - Стесняешься? - Нет. - А что тогда? - добивался Джон. - Не хочу, - коротко и просто, как день, заключил Пол. - Не ответ, - игриво не согласился Леннон, стараясь заглянуть ему в лицо и встретиться глазами. - Тогда потому что это глупо. - Тоже не ответ. - А что тогда ответ? - раздраженно глянул на него Пол. - Да - хороший ответ, тебе очень идёт это словечко, - Джон расплылся в лисьей улыбке. - А тебе кулак между глаз очень идёт. - Вот так что ли? - Леннон прижал свой кулак к переносице. - Только с размаха, - поправил его Маккартни. - Ай-ай, грубо, - Джон покачал головой. - Зато точно, - гордо задрал подбородок Пол. - Грубость никогда не бывает точна, - палец назидательно стал раскачиваться прямо перед глазами младшего. - А ты никогда не бываешь прав, - парень схватил маячущую руку и убрал от лица. - Грубо! - воскликнул Джон. - Зато по-прежнему точно, - ехидно парировал Пол. - Все, хватит обсуждать, блядь, штаны, смотри на дорогу. - Обломщик, - буркнул Джон, но соизволил обратить внимание на тротуар, успев в последний момент обойти какую-то кочку, созданную, чтобы об неё спотыкаться. Через пару метров они заговорили о том, какие круассаны лучше стянуть из соседней булочной.~
Поздние 1950-е или ранние 1960-е годы. Ливерпуль. Джон и Пол валяются на кровати у кого-нибудь из них дома, собираясь в скором времени куда-то пойти (вероятнее, на репетицию). Из радио звучит "Johnny B. Goode" Чака Берри, которую Пол внимательно слушает и повторяет.
- Джонни, будь хорошим, будь милым, сладким, - Пол нежно гладил Джона по голове, пропуская сквозь пальцы пряди его волос, вторя словам песни и несколько их обогащая по собственному усмотрению. - Ммм, язык откушу, - вяло пригрозил тот, поудобнее устраиваясь на чужой груди. Они лежали, переплетя конечности, потеряв время и желание расплетаться. - Спасибо, что не хуй, - как-то внезапно хохотнул первый. Видимо, обстановка настроила его на смешливый лад. - Могу и его, - Джон потянул руку к промежности Пола, чтобы схватить её и крепко сжать в ладони. Маккартни вскрикнул и засмеялся, начиная активно извиваться, чтобы вывернуться. - Черт, да пусти ж ты, иначе я те пальцы первый откушу! - ругался Пол между смехом и борьбой. - Ну я же обещал! - деловито заявил Леннон. - Не ебет, пусти говорю! - парень сильно дернулся и выгнулся в спине. В этот момент Джон сжал его сильнее и почувствовал дрожь, пробившую чужое тело. - Да мсье это нравится! - игриво проговорил тот, утыкаясь носом в его шею и поднимая похотливый взгляд. - Да какая разница, нам идти нужно! - отчаянно протестовал Маккартни, уже стараясь не двигать бёдрами и руками убрать ладонь Леннона. - Ну может, мы задержимся, раз такие дела, - констатировал факт Джон и впился губами в чужую шею с громким чмоком. Пальцы внизу стали медленно, с нажимом массировать появляющуюся твёрдость. - Джо-он...! - тихо и слабо воскликнул Пол, чувствуя, как кровь приливает к вискам и не только. - Да, принцесса? - голова Леннона была невероятно близко к Маккартни. Он прекрасно мог видеть его скулу и ушную раковину, тогда как шеей ощущал его губы. - Ай, блядь! Пол одним резким движением довольно сильно укусил Джона за ухо. Тот дернулся и отпустил пах, дав парню отползти и весело расхохотаться. - Да ты куда, кролик, зубы распустил! Тебя манерам не учили или не кормят? - ругался Леннон, потирая ухо. - Ну мы же пообещали что-то откусить у друг друга, считай, я первым обещание выполнил! - радостно смеялся Маккартни. - Так, иди сюда, малолетний бандит, - Джон схватил Пола за шею и утянул в глубокий, влажный поцелуй. Ну а мы пожелаем им приятного вечера и не опоздать, потому что дальше была уже совсем другая история...~
1967 год. Лондон. Где-то в пустой студии, где никто не может потревожить. Джон (пьяный) и Пол (не сильно пьяный или трезвый) ссорятся, некоторые накипевшие проблемы выходят наружу.
... - Нет! Нет! - отчаянно и бездумно повторял Джон, сопротивляясь тому, что сказал Пол, бросаясь в разные углы заставленной аппаратурой комнаты. - То есть ты хочешь, чтобы я бегал за тобой? Сосредоточенно ублажал твои высокопоставленные хотелки? - высоко вскинув брови, удивленным голосом кидался вопросами Пол. - Заткнись! - исступленно крикнул Джон, замерев посередине комнаты, желая минуту тишины, секунду, чтобы вставить свою фразу, чтобы изменить ход диалога, чтобы успокоить друга. - Заткнись? А ты не перебарщиваешь? Заткнись... - повторил Пол в шоке. - Ты совсем охуел? - Нетнетнет, прости, я не хотел, - Леннон в приближающейся истерике, которую отвратительным для него образом совершенно не мог держать под контролем, чуть не схватился руками за голову и сделал рассеянный шаг в сторону Маккартни. - Я не могу, ты не прав, ты не правильно понимаешь... - Я неправильно понимаю? Отлично. Что же я ещё такого должен понять? Тут я, действительно, даже представить не могу, чего же ещё я не уловил! Неужто мне нужно, как в гареме, в паранжу замотаться и тихо в углу сидеть? - он стал размахивать руками, изображая наматывание. С каждым словом он все больше заводился, не видел или отказывался видеть детячье состояние друга напротив, как будто оно ещё больше его раздражало - как будто он считал, что Джон не имеет на это права, если Пол сам так себя не ведет. - Да, почему ты... - он зажмурился изо всех сил и попытался сглотнуть комок в горле. - Успокойся, ну пожалуйста, ты кипятишься, не можешь меня услышать, пожалуйста... - Я? А ты подумал, кто меня до такого состояния довёл? Я "не могу тебя услышать". Я уже всё услышал. - Нет, не всё! - из последних сил неловко воскликнул Джон. - Не надо играть со мной в эти сопли. "Я люблю тебя", "я тебя тоже", "ты самый-самый", - он начал передразнивать всем знакомые фразы, которые так любил использовать Леннон в стрессовых ситуациях, с нарастающим нажимом. - Тфу! В рот я это все ебал! Одно слово и тысяча действий, чтобы доказать, что так-то оно все правда, но я "не все правильно понял"! - Не надо, не говори так, я же действительно, я же честно, я честно... - суматошно пытался что-то вставить Джон. - Ты всегда "честно". А вот личность твоя иногда в конфликт с собой вступает, - выпаливал Пол. - Но ведь ты же в этом со мной в одной лодке, мы же вместе... - Леннон хотел напомнить ему, что они оба были такие противоречивые, такие внешне сильные, а внутри ранимые, оба делали одно дело жизни, оба писали, оба любили... - Я в лодке. А ты утопающий. Я могу пытаться тебя поймать, но дело это гиблое. - Почему, почему, почемупочемупочему, - бесконечно зашептал Джон схватившись за голову. Он в бессилии попятился назад и впечатался спиной в стену, съехав по ней на пол. - Потому что ты не хочешь пытаться им не быть. Это прозвучало даже слишком отрывисто. От этих слов Джон беспомощно задержал дыхание, чтобы удержаться на тонкой нити сознания, а Пол вдруг себя услышал. Он остановился и посмотрел на друга, забившегося в угол. Пьяный, под травой или чем-то хуже, не в состоянии говорить и отвечать - жалкая картина, но это был Джон. Джон, который сколько бы костей или носов кому-то не сломал, сколько бы ужасающе грязных вещей не сделал, скольким бы людям не нахамил, продолжал источать из себя эту поразительную детскую беззащитность. Теперь она чувствовалась как нельзя ярче. Как будто раньше такого не было. Возможно, потому что раньше до такого состояния они доходили вместе в разговорах о матерях, а теперь Пол, хоть и был разгорячен, был абсолютно защищён, он нападал, тогда как Джон сейчас даже не пытался прикрыться. Эти мысли остудили его. Он подошёл к Джону вплотную и сел на корточки рядом, заглядывая в розовое, напряженное лицо, готовое расплакаться. - Ладно, я немножко перегнул, - сказал Пол и положил руку Леннону на колено. Нихера он так не думал, но плачущим Джона он точно видеть не хотел. Джон вскинул на него мокрые, жалобные глаза. - Не реви, рёва, - как-то заботливо сказал Пол и вытер ему одну слезинку. Услышав свой же голос, он окончательно смягчился, как будто вспомнил, чтó за ребенок перед ним сидит. Джон сморщил нос, явно показывая, что от этого проявления нежности готов разрыдаться, но сдержался. Он взял руку, находящуюся около его лица, и сжал. - Ты больше не злишься? "Ещё бы спросил "расстроен ли я?" или "помирились ли мы?". Ему пять лет, я клянусь" - подумал про себя Пол. - Нет. - Тогда послушай, послушай... - снова зашептал тот. - Говори, - Пол старался отвечать мягко. - Я ведь действительно люблю тебя. Как там было? "Но из всех тех друзей и любимых нет никого, кто сравнился бы с тобой". И как говорил ты? "Мы можем с этим разобраться". - И как говорил ты: "Жизнь очень коротка, и нет времени, чтобы ссориться и ругаться", - слегка усмехнулся тот. - Именно! Ну я же не вру. Ну у меня отвратительный характер, ну что я могу... - Нет, вот тут прости, но можешь. Я глубоко убеждён, что каждый может, но не хочет, - признался Пол. - Может. Юлить перед каждым репортёром, делать самые милые глазки на свете, петь про любовь к девочке девочкам, а потом приходить домой и трахать меня, пока дыхание не остановится, - с лёгкой улыбкой ответил Джон. Пол на это удивленно раскрыл глаза и дернулся. - В этом нет ничего ужасного, но это же ты. Во всех твоих желаниях и поступках ты. Нет ничего, чтобы бы ты сделал искренне, и в чем не было бы тебя - хоть черты твоего характера, грани личности. Но я же заинтересован в конце концов в тебе. Во всех- В каждой шероховатости твоего характера. Даже в том, как ты кричал на меня только что. Это ужасно, и не надо про старшего Джонни рассказывать гадости, иначе в других обстоятельствах, он тебе что-нибудь набьет, - он погрозил пальцем с грустной улыбкой. - Но ты был удивительно прекрасен и мужественен. И я рад. Я не хочу, чтобы ты менялся или сдерживался для меня, я люблю тебя и хочу общаться с тобой, даже если ты хочешь причинять мне боль. Пол ошарашенно уставился на него. - Джон, но я не хочу, чтобы ты причинял мне боль, - ответил он. - Ты сказал очень красиво, и я также заинтересован в тебе настоящем, в каждом твоём проявлении, но я не хочу, чтобы мне было больно. И тебе делать я тоже не хочу. В этом же должна заключаться любовь - в том, чтобы человек оберегал другого человека от мира и от себя, не давал ему страдать. Прежде всего от себя. И именно тут, для другого, менялся и ограничивал себя. - Звучит красиво, - Джон грустно опустил взгляд. - Но меня так не учили. Глупо звучит, но я не умею, меня не научили. - Джон, Джон, Джон, - Пол взял его лицо в свои руки, не давая удариться в самобичевание, переключая. - Я знаю. Я не упрекаю тебя в этом отношении. Давай пробовать. Жизнь продолжается, мы все ещё тут, сидим рядом, и я прошу тебя попробовать. Для меня. Ведь я уже стараюсь для тебя, так попробуй для меня. Тот смотрел на него внезапно округлившимися глазами, замутненными пеленой слез и наркотических веществ в малых дозах. - Давай. Скажешь, что мне делать? - доверчиво попросил Джон. - Скажу, но потом. - Но обязательно скажи. - Скажу. Пошли лучше отсюда, - Пол улыбнулся и помог ему встать.~
1962 год. Ливерпуль.
Пол сидел за столом в Каверне. Он держал в руках бутылку пива и внимательно разглядывал её слегка напряжённым взглядом, поддерживая голову рукой. Он думал. Думал о том, как будет жить дальше. Вдруг в клуб вошёл Джон. Он повертел головой, увидел Пола и направился прямо к нему. - Ну что, будущий папаша! - ехидно поприветствовал он парня, на что Пол хотел уже было возмущаться, что над таким не шутят, но увидел лицо Джона с очень странной кривой ухмылкой, почти пугающей. - Приветствую коллегу. Я теперь тоже. На последних словах с лица слезла улыбка. Джон смотрел на Пола поразительными глазами: широко раскрытыми, в которых сходу читалось все, что он по этому поводу думает. Читалась беззащитность, растерянность, незнание. Его брови были слегка нахмурены, а сам он шумно сглотнул. Пол протянул ему руку и крепко пожал, выражая этим всё. Поддержку, соучастность, полное понимание. Задержавшись так на мгновение, Пол решил встать. Он крепко обнял Джона и почувствовал, как тот с благодарностью ответил на этот жест, так же сильно обхватив руками его спину.~
Ранние 1960-е годы. На протяжении всего дня группа Битлз где-то гуляла, веселилась, в том числе на природе и по различным барам. Пол, в процессе их игр и смеха, один или пару раз поднимал на руки и сажал на плечи Ринго. Вечер того же дня.
- Ты сегодня к нему открыто лип, - раздражённо поджав губы, процедил Джон. - Я к нему... что? - в полном, искреннем изумлении переспросил Пол, слегка наклонив голову вбок, широко раскрыв глаза и приоткрыв губы. - Лип. - Лип? - уже больше вникая в происходящее, повторил Пол. Кажется, его ревновали. - Да, - коротко, как бы стесняясь того, что говорит, ответил Джон. - Слушай, тебе, может, это, к доктору записаться - слух проверить? - Мне, может, это, и записаться, - повторил его же конструкцию Пол, начиная взвинчиваться. - Только если ты пойдешь вперёд меня к такому, который логику проверяет. - Сын медсестры не знает названия врачей? - неудачно съязвил Джон. - Не приплетай её, - зло одернул его Пол. - Хорошо, не буду, - легко согласился Леннон. - Но ты не ответил на претензию. - Какой ответ? Это решается одной короткой фразой и контраргументом, - с недоумением ответил Маккартни. - Просвети. - Пошёл нахуй, Джон. Давай, я буду тебя к Син ревновать! - Это другое, - буркнул Джон. - Какое, блядь, другое? Что за хуйню ты несёшь! Ты головой ударился? - Только если ты тоже! С каких пор ты лапаешь других парней? - продолжал настаивать Леннон. - Что? С каких пор на руки поднять - все равно что лапать? - возмущался Маккартни. - Да- ах, да это тут причём! - воскликнул Джон. - В смысле?! Это ты сказал, а не я! - Я про прикасаться! - выпалил тот. Пол, очевидно, что-то понял в этой фразе или ничего не понял, но уставился на него широко раскрытыми глазами, а тот пару секунд старался восстановить дыхание. - Про касания! Про тактильность. Про совершенно особенную, про такую, которая существует между нами. Дай. Джон резко сократил между ними расстояние и схватил Пола за руку. - Смотри. Так, - он крепко схватил и пожал кисть Пола. - Жмут руки при встрече. Так, - он схватил со стола карандаш, сунул его в руку Пола и быстро, ловко взял его обратно. - Берут вещи из рук друг друга. А так, - он медленно, мягко, но упруго, с легким, приятным нажимом схватил ладонь Пола. - Я жму руку тебе. Они на секунду встретились взглядами. Оба с удивлением поняли, что краснеют. - А так, - Джон снова вложил в руку Пола карандаш и, нежно коснувшись его пальцев, задержавшись на долю секунды, взял обратно. Действие чувствовалось значимо, приятно, мягко. - Я беру вещи из твоих рук. Они продолжали стоять, глядя друг другу в глаза и часто, глубоко вдыхая и выдыхая в унисон. Джону на мгновение захотелось верить, что он смог убедить Пола. - И эти действия абсолютно разные. У них появляется дополнительный смысл. И он заметен, как бы не хотелось его скрыть. И эту же нежность я видел сегодня у тебя! Это не история с девушкой и сексуальным влечением, это... другое, - смялся он в конце, не зная, как закончить, и разрывая зрительный контакт. - Джон, - как-то серьёзно ответил Пол, покачивая головой. - Это бред. То есть это очень мило, хорошая презентация, но я сегодня ничего не делал. - Да как ты не видишь! - плаксиво воскликнул тот. - А как ты не видишь, что ведёшь себя как девчонка! - кинул Пол. - Да пошёл ты нахуй, - вспылил Джон. ...~
1964 год. Сцена после вечеринки, где оба изрядно выпили. Пол явно перебрал и Джон, поддерживая его, ведёт по совершенно пустому коридору гостиницы, в баре которой они, предположительно, и напились.
- Давай, я требую, - задрав голову требовал Пол. - Блядь, какого- Чего ты требуешь? Иди ровно! - пытался призвать его к порядку Джон. - Нет, ну чего ты, поёшь-поёшь свое "Any time at all", "just look into my eyes", а сам ломаешься, - пьяно, заплетаясь, но уверенно продолжая, говорил Маккартни. - Нихера ты связал пьяный бред. Да не наваливайся ты на меня! - Я спе-ци-а-льно! - Да похуй, отстань. Спать пошли, пьяница, - ворчал Леннон. - Ну поцелуй же ты меня! - открыто призвал его Пол. - Спа-ать! Ты что пил? - отмахнулся Джон. - Ну виски, потом... вина, наверное... - задумчиво затянул парень. - Ты градус понижал? Епта, мне тебя ещё ночью откачивать? - Почему тебе. И вообще. Один бокал, не страшно, - рассеянно, встрепенулся юноша, уставившись куда-то в пустоту. - Это не работает по принципу "не страшно", спешу тебя разочаровать, - говорил Джон с лицом, постепенно погружающимся в депрессию от идиотизма товарища. - Я понимаю, что ты чувствуешь себя молодым, но через 22 года и переборы с алкоголем я проходил в том году и скажу, что они уже чувствуются. - Да ну тебя, нормально все будет. Пойдём, что ли, ещё выпьем, - Полу хотелось чего-то ещё, хотелось продолжения. - Я тебя в кровать тащу! Ты не заметил? - возмутился Джон тем, что его работу так не ценят. - В кровать? - игриво заулыбался Пол и максимально сблизил их лица. Джон не успел отпрыгнуть, потому что такое расстояние было для него почти естественным из-за зрения, и парень успел крайне похотливо произнести пару фраз: - Так ты исполнишь свои обещания? Я помню там было что-то про коров и про любить, пока они не придут домой... - Ап, руки при себе держим, - среагировал Джон, поймав руку Пола, тянувшуюся, чтобы расстегнуть его пиджак. - Ты сейчас или мёртвым мешком на кровать свалишься, или тебе, не дай бог, заплохеет. Я, даже если захочу, ничего с тобой не сделаю. - На поцелуи время есть всегда! - торжественно задрал руку вверх Пол. - Проституток? - Дам лёгкого поведения, - поправил его Джон. - Где твои манеры? - Так, да? Нет? - Слава богам, пришли, - обрадовался Джон, увидев заветную дверь. - Нет, Пол, в номер. - Но это твой... - А разницы? - отстраненно поинтересовался Леннон. - Нет, нет, я только рад, - пошло улыбнулся Пол и нырнул в номер. Через несколько часов. Тишина пустой комнаты. В коридоре почти никто не ходит, а все объекты в замкнутом пространстве накрыла пеленой темнота. Два тела, тихо посапывая, лежат поперёк на одной кровати в одежде. Вдруг, один из них приоткрывает глаз, хмурится, привстает на локтях и на секунду замирает. В следующее же мгновение он одним движением вскакивает и бежит в сторону ванной. - Пол? Что? Где? - сонно потирает глаза Джон и сползает с кровати вслед за ним. Вдвое или втрое медленнее он подходит к дверному проходу и заглядывает внутрь. Звуки говорили сами за себя. Ничего не видящими глазами он просто пялился в темноту, прислушиваясь к своему дыханию, почему-то участившемуся сердцебиению и Полу, к каждому его шороху. Когда он услышал, что Маккартни сел на кафель рядом с унитазом и шумно выдохнул, то решил приблизиться, садясь перед ним на корточки. - Ты как? - мягко спросил он, пытаясь увидеть глаза. - А как могу? - страдальчески вздохнул Пол. - Я же говорил, - грустно сказал Джон и бессознательно потянулся погладить юношу по волосам. - Помочь встать, умыться, раздеться, лечь? - Какой широкий выбор опций, - иронично хмыкнул Пол. - Не ерничай, - Джон ущипнул его за щеку. - Ай. Да ладно, - хмуро буркнул Пол и попытался встать. Джон подхватил его, и они поднялись, крепко держась друг за друга. - Включить свет? - Да. Яркий белый свет пронзил комнату и болезненно ударил по глазам. В момент, когда они увидели друг друга, им стало неловко, а глаза старались не встречаться. Пол сам умылся, а Джон тихо подождал его снаружи, чтобы не сверлить взглядом, хотя ему хотелось бы убедиться, что тот справится. Пол вышел в коридор и включил свет в самом номере, как бы желая сохранить эту напряжённость, отдаленность. Он сел на другую кровать, стал доставать вещи из карманов, затягивая время. Джон смотрел на него какое-то время, но когда понял, что на протяжении пары минут наблюдает, как тот вертит в руках одну и ту же бумажку, подошёл к выключателю и просто потушил свет. - Да не буду я тебя трогать, если не хочешь. А ты хотел, - он внезапно комично поднял палец вверх. Видимо, Пол его увидел, потому что хихикнул. - Давай спать. Они молча разделись и легли под спокойное шуршание простыней, одеял и одежды. - Спасибо, что довел до номера, - внезапно сказал Пол, пронзив ночную тишину и слегка разбудив дремлющего Джона. - А? Не за что. - А я много глупостей наговорил? - смущенно шепнул из-под одеяла Пол. - Ты так говоришь, как будто я помню или записывал, - заулыбался Джон. - Тем более, что чем глупее, тем больше мне обычно нравится. - В таком случае, дважды два - пять! - засмеялся парень. - Не-е, математика не моё, но неплохо, - деловито оценил его Леннон. - А как насчёт: я люблю тебя? - почти застенчиво, но страшно кокетливо предложил Пол. - Это не глупо! Ну же, Макка, я ждал от тебя чего поизобретательнее! - Эй ты! - Маккартни привстал на локте, вытянул из-под уха подушку и замахнулся ею над Ленноном, из-за чего тот наигранно съёжился, вызывая у обоих смех. - Я жду свои четыре слова в ответ! - Четыре? Это грабёж, я должен отдать больше, чем получил! - Джон! - Ладно, ладно, сдаюсь! Пол положил подушку на законное место и выжидающе наклонил голову набок, силуэт которой можно было разглядеть сквозь темноту. - И я люблю тебя, - улыбнулся Джон, чувствуя себя страшно уютно. Он вывернулся на кровати как-то криво, но при этом удобно, голова с ушами утопала в подушке, а все тело, как облако, укутывало одеяло, и ему казалось, что он маленький беззаботный ребёнок, который перед сном прощается с мамой или старшим братом. - Вот, теперь я доволен, - Пол плюхнулся на благоухающую подушку. - Спокойной ночи? - Сладких снов, - умиротворенно ответил Джон. Они оба почувствовали невероятно комфортную тишину и вязкость сна с усталости. Но Леннона посетила последняя перед сном важная мысль, которую он посчитал необходимым озвучить. - Пол? - Мм? - Только если ещё раз плохо станет - буди. - Хорошо, - нежно, сквозь сонную улыбку ответил тот. - Спасибо. - Теперь точно спокойной ночи. - Сладких снов, - повторил Пол Джона, и через некоторое время оба крепко заснули.