Опусти белый флаг

Морские волны еле слышно ударялись о берег. Вид в том месте открывался восхитительный: чистый песчаный пляж с почти идеально белым песком, горные вершины и проплывающие вдалеке корабли. В нескольких метрах от берега был расположен навес, в тени которого можно было отдохнуть от солнца, со столом и стульями внутри и расположенным сбоку баром. Джордж расслабленно сидел там, закинув ногу на ногу и опёршись локтем на спинку, и не отводил взгляд от горизонта. Чуть прохладный морской ветерок доставал до его кожи и слегка забирался в волосы. Льюис покосился на своего неожиданно притихшего напарника, а затем взял два кристально чистых стеклянных стакана, налил туда воды и закинул лёд, после чего подошёл к Джорджу и показательно поставил один из них прямо ему под руку, но тот проигнорировал данный жест, даже не поведя бровью. — Возьми и выпей, жарко же, — пожурил его Льюис, делая глоток, — А то я тебе льда за шиворот насыплю. Выдержав паузу, Джордж вдруг произнёс: — Так значит, ты уходишь из команды? — Получается, — с абсолютным спокойствием и некоторой ноткой гордости в голосе отвечал Льюис, смотря куда-то вперёд. — Но почему? Тебя и Мерседес ведь связывает столь долгая история. Даже не знаю, как бы я поступил на твоём месте, — сложил брови домиком Расселл, украдкой поглядывая на визави. — В том-то и дело. Мы с командой уже дали друг другу всё, что могли. Я благодарен им, а они — мне. Но ничто не длится вечно, а иначе рискуешь совсем стухнуть в стагнации. Закончить карьеру в Скудерии — невероятно круто ощущается. Пусть я и семикратный чемпион, но, как говорил Себ, все мы в глубине души фанаты Феррари. Учись отпускать, Джордж-и. Льюис наконец перевёл глаза на Расселла, а затем подошёл и нежно приобнял его, похлопав по плечу. Джордж почувствовал, как защипало в глазах. — Столь резкие перемены меня пугают, — сдерживая эмоции, сказал он. — Складывается впечатление, что мой переход вызывает у тебя больше эмоций, чем у меня, — усмехнулся Хэм. — Что, я уже не могу поволноваться за своего напарника? — фыркнул Джордж. — Ты уверен, что пускаешь сопли из страха за моё будущее, а не за себя и… за нас? — иронично посмотрел на него Льюис. Услышав это, Джордж резко отвёл глаза и встряхнул головой, будто пытаясь спрятаться от пытливого взгляда Хэмилтона. Он совершенно не собирался признаваться в подобном ни ему, ни даже самому себе. — Не понимаю, о чём ты. — Да хватит, ну же, расскажи, что творится в твоей головушке, — Льюис опустился на стул рядом и положил ладони на колени Джорджа. — Ладно. Хорошо. Вот представь: ты уйдёшь. И что будет дальше? — собравшись с силами, начал Расселл. — Как что? Я буду носить не идущую мне, по словам Тото, красную форму Феррари. А ты абсолютно заслужено станешь первым номером в Мерседес, как всегда и хотел. Я с гордостью передам тебе свою позицию, ведь уже много раз говорил, как искренне верю в твои успех и талант. — Не переводи тему. Мне, конечно, очень приятно, но мы ведь совсем не об этом говорим. Скажи, что случится с нами, когда мы перестанем быть напарниками? Никаких больше совместных поездок, празднований побед, тренировок в зале и на трассе, шуток над Тото и командой, обменов музыкой и забавных съёмок для маркетинга… Благодаря работе у нас никогда не было проблем с тем, что мы проводим недостаточно времени вместе. Но со следующего года всё будет иначе. Ты станешь бесконечно торчать в паддоках и офисах Феррари, корпеть над их машиной и разработками. Зная тебя, ты можешь чуть ли не ночевать там… — Джордж, перестань, пожалуйста, — серьёзным тоном отвечал ему Льюис, — Теперь я понял, к чему ты ведёшь, и это полная чушь. В жизни есть не только работа, нельзя зацикливаться на ней. Я вполне способен распределять свои дела так, чтобы у меня оставалось время на личное. А если чьи-то отношения держатся только на нахождении в одной команде, то к чёрту такие отношения. Последняя фраза полоснула Джорджа как ножом по сердцу. — Хотелось бы в это верить. Но ты же знаешь, что гонщики слишком зафиксированы на своей работе, многие ничего в жизни кроме неё и не видели. Мы гоняемся на мировом уровне как раз потому, что переходим границы. — Не следует сводить нас с тобой к стереотипному собирательному образу сферического гонщика в вакууме. Ты совсем не такого склада: в твоей жизни масса интересов и других дел, помимо гонок, которыми ты регулярно занимаешься. А я уже добился в автоспорте больше, чем кто бы то ни было, поэтому легко способен отвлекаться и дышать не только работой. — Ладно. Допустим, — у Джорджа не было сил спорить с Льюисом на этот счёт, — А что насчёт Шарля? — А что насчёт него? — Теперь ты будешь с ним в одной команде. Конечно, многие выражают надежды, что вы станете отличными напарниками, видимо, делая ставку на твою дипломатичность и задавленность Шарля. Но я скорее склоняюсь к тому, что тебе вместе с руководством придётся решать проблему несовместимости ваших амбиций. И вы в итоге либо станете бороться друг с другом, либо умудритесь прийти к консенсусу, в случае которого возможная степень вашей близости меня пугает. То есть Шарль станет для тебя либо Нико, либо мной или Валттери… — Джордж аж поперхнулся от того, насколько трудно и неправильно было говорить последнее предложение, от которого взгляд Льюиса мгновенно стал до предела возмущённым. — Это уже ни в какие ворота не лезет, тебе следует извиниться. Такой истории, как с Нико, я не допущу в своей жизни больше ни с кем и никогда, можешь не сомневаться. Да и Шарль… Я, конечно, признаю, что Леклер на многое способен, но он… — Хэмилтон очевидно хотел сказать что-то о слабостях будущего напарника, но запнулся и посчитал это неуместным, — Но он не Нико, понимаешь? — решил он остановиться на такой формулировке. — Точно… — раздосадовано склонил голову Джордж, — Зря я это сказал, мне жаль, прости. Но я… Места себе не нахожу. Совсем уже с катушек съехал. — Сравнение Шарля с тобой, кстати, тоже глупость. Если у меня с напарником сложатся хорошие продуктивные отношения, это не значит, что он заменит тебя. Сам подумай, как абсурдно это звучит, — продолжал Льюис, игнорируя прозвучавшие извинения, но затем смягчился, — Никто не сравнится с тобой, — Хэмилтон поднёс ладонь к лицу Джорджа, нежно провёл пальцами по щеке и чуть пригладил его кудрявые волосы. — Я хочу, чтобы мы с тобой были напарниками. Это все знают. Кумир детства стал моим партнёром… Во всех смыслах, чёрт! — эмоционально встряхнул головой Джордж, очень насмешив Льюиса, — Чего ты улыбаешься?! — Ничего! Просто, это правда же. — Меня пугает мысль, как легко всё может рухнуть… — Любые отношения хрупки и способны закончиться в любой момент. Но ведь куда важнее, насколько сильны сами люди. Меня и тебя слишком много всего связывает, да и нам с тобой ведь не впервой справляться с трудностями. Давай решать проблемы по мере их поступления. — Ты прав. Возможно, я действительно надумываю много лишнего и бессмысленно треплю нервы нам обоим. Они поднялись на ноги и крепко обнялись, слушая доносящийся издали шум волн и крики птиц. Их руки сплелись в замок, и они направились в сторону города и наполненных людьми улиц. Впереди была ещё целая жизнь. Никто не знает, чего ожидать от следующего года или даже дня, поэтому важнее всего то, что есть сейчас — единство и счастье.