"Другой ночи может и не быть..." - Всё, что нам осталось

В спальне у Питера. — Тут я с товарищами только обучаюсь стрелять. — Питер повёл пальцем вокруг фотографии своего альбома, который он показывал мне у себя в кабинете. Я с интересом рассмотрела счастливое лицо молодого парня, держащий тренировочный автомат. — Здорово. — пробормотала я на немецком. — А это кто? — я тоже повела пальцем по альбому, наводя на фотографию, указывая на девушку сзади. Наши пальцы с Питером соприкоснулись. — Ах, это моя… Подруга. — Подруга? А разве в военном университете были девушки? — недоуменно повернулась я к нему, и наши объятия ослабли. — Тебе ли не знать. — он коснулся моего кончика носа. Я вдруг нахмурилась. — Не переводи тему. Откуда она там? — Ну, как откуда? Училась она там. — повёл плечами Полковник. — В мужском университете? — Я не говорил, что оно мужское. — Здесь написано! — начиная спор, показала я ему на фотографии надпись на плите. — Военный мужской университет. Ещё раз, она там училась? Питер вдруг неловко рассмеялся, но словно был горд. — Какая ты у меня внимательная однако… — промурчал он, соблазнительно выгнув бровь. — У тебя разве была симпатия до меня? Ты мне не рассказывал! — я скинула его руки с себя, которые он протянул ко мне, заливаясь ревностью. Да, я была поистине ревнива. — Нет, не была, говорю же. Ты у меня моя единственная и первая любовь! — я показательно отвернула голову. — А я вам не верю, Товарищ Полковник! — Я скрестила руки, словно обиженный ребенок. Тогда он сомкнул меня в объятиях и резко перевернул на свою постель. — Тогда я тебе докажу… — он стал целовать моё лицо, мои губы, щеки, при этом картина не казалаль пошлой, а скорее он одаривал меня чистой любовью, как и всегда. Я изредка посмеивалась, когда Питер останавливался, чтобы посмотреть на моё красное лицо, а затем целовала его в ответ. Я ни с кем не чувствала себя такой счастливой, как с ним. Но вдруг он стал настойчивее, поцелуй глубже, и переходить он начал на шею, спускаясь ниже. Я мягко попыталась остановить Питера. Конечно, я бесконечно желала его, но не при нынешних обстоятельствах. — Питер… Не стоит… — он приложил указательный палец к моим губам, осторожно перебивая. Парень одарил меня соблазнительной улыбкой. — Другой ночи может и не быть… — Теперь он не боялся быть робким. Раскрыв мою шею полностью, он начал осторожно оставлять на моих ключицах укусы, засосы. Его мягкий язык исследовал мою шею. Я постанывала от ласки близкого человека. То и дело он подбирался к моему уху, покусывая мочку, а потом снова спускался ниже. Питер начал раздевать меня. Снимая верх, я чувствовала его пристальное внимание к каждому участку тела, ранее ему не доступные. Мне не казалось это постыдным, а даже было приятно, ведь я обладала красивыми формами и изгибами, которым только можно завидовать. Но, несмотря на это, я тоже хотела, чтобы он разделся, поэтому не стала баловать его долгими взглядами. Потянувшись к его рубашке, он позволил мне снять с себя верх, но дальше лишь обратно опрокинул меня на кровать. Я поняла, что он хочет, чтобы я сорвалась, но этого не будет… Я дерзко усмехнулась ему, принимая вызов. Питер сполз к краю кровати, всё ещё оставаясь в какой-то мере одетым, и принялся меня ласкать. Он поглаживать мои ступни, исследуя каждый участок тела, целуя и облизывая. Иногда я стонала, но старалась держать самообладание. Я всегда хотела прикоснуться к нему, но он не давал. Питер хотел, чтобы я поняла, что я лишь его. Чтобы я видела, как он сильно любит меня. Я тонула в его ласках, в его жарких поцелуях, но всё время наблюдала за его голубым огоньком в глазах. Он до безумия хотел меня. И готов был сорваться. Его ласки перешли на новый уровень, и теперь он вновь стал спускаться ниже. Целуя мой живот, Питер раздвинул мои ноги и коснулся нужной точки. Я в момент выгнулась, словно кошка, пребывая в экстазе. Но я помнила наш немой спор, о том, кто первый сорвётся, поэтому лишь стонала, не говоря ни слова. Только тогда я поняла, насколько длинный его язык. Питер стал ласкать меня изнутри, проводя языком по таким точкам, что мне уже хотелось сорваться. Я держалась из последних сил. Некоторое время он делал мне приятное, но затем я не сдержалась и тихим, стонущем, но таким умоляющим голосом позвала его: — Питер… Любимый… Парня пробрала дрожь. Он больше так не мог. Мне казалось, что у меня поднялась температура, когда он начал резко и безжалостно снимать с себя оставшуюся одежду, отрываясь от меня. В миг я подумала, что он сейчас уйдет, но на меня легло облегчение после картины, которую я увидела. Всё только начиналось. Питер разделся до конца, и тогда я увидела, что меня ждёт. Его плоть была поистине огромна. У меня скопилась слюна, но дальше пошли мурашки по коже от мысли, что он запросто порвет меня. Это соблазняло и притягивало, поэтому я лишь хотела продолжения. Питер поднял меня и развернул спиной к себе, проходясь рукой по позвоночнику, вызывая волну бабочек. Его рука проскользнула по моей груди и остановилась на шее, мягким, но требовательным рывком притянув к себе, словно он был настоящим собственником, каким я его видела. Наши глаза встретились, но даже при таком положении были далеко из-за разницы в росте. Я умоляла его продолжить. Его плоть уже была возле меня, но он не начинал… Он ждал, когда я попрошу, когда я скажу это. — Питер, пожалуйста! Умоляю… — я выгнулась, чтобы моя спина касалась его торса, чтобы он почувствовал и увидел, как я желала его, и он увидел. Питер хотел извести меня, но сам извёлся не меньше. Он услышал нужные слова. Слова, которые хотел услышать. Питер вошёл в меня, моментально погружая в самое приятное чувство на свете. Он наполнял меня, пока я изгибалась в его руках. Наполнял сполна, что мне хотелось кричать, молить не останавливаться, и тогда он сжимал мою грудь и целовал мою шею до тех пор, пока я не успокаивалась. Я чувствовала его внутри себя, что наши соки скапливались и текли наружу по моим ногам, вызывая не менее приятное чувство. У меня затекла спина. Полковник, увидев это, плавно опустил меня грудью на одеяла, чтобы мне было удобно. Питер бережно приподнимал мои бедра, углубляя толчки. Мне хотелось рыдать, настолько мне было хорошо. Когда наше желание достигло пика, Питер вздрогнул последний раз и лег на кровать рядом со мной. Пару минут мы лежали, не думая ни о чем, и даже не разговаривая. Мне было хорошо. Ему было хорошо. Питер притянул меня к себе, снова вызывая приятные ощущения. Укрыв меня и себя одеялом, он продолжал стискивать объятия. Только с ним я чувствовала себя нужной. Я знала, как сильно он любит меня, а я его. И не было нашей любви предела.