Часть 2
15 июня 2024 г. в 03:49
Чтобы играть в шахматы с Северусом, нужно запастись терпением. Нет, вычеркните это. Требуется терпение для чего угодно, связанного с Северусом. Шахматы — один из многих случаев, когда нетерпеливость может стать причиной разногласий. Он не любит спешки. Задолго до первого хода продумывает свою стратегию. На то, чтобы он решил, что хочет передвинуть свою самую левую пешку на одну клетку вперед, может уйти минут десять.
— Рон всегда обыгрывал меня в шахматы. Не думаю, что когда-нибудь с ним поравняюсь. Тебе играть-то со мной вообще нравится? В этом… не то чтобы есть какой-то вызов.
— В сравнении с первыми попытками, ты явно преуспел. Уверен, со временем твой мозг осилит эту задачу, чем ты и заслужишь статус компетентного противника.
Самое время для того, чтобы закинуть удочку. Я передвигаю пешку вперед.
— Никогда не играл в шахматы до Хогвартса.
— Обычное дело. Шахматы не многим в юности кажутся интересными. — Он не поднимает взгляд, а я не собираюсь упускать шанс.
— Ни во что другое до школы я тоже не играл.
— Что насчет предыдущей группы идиотов-последователей, до учебы? Уверен, кем бы они ни были, вряд ли они отказали бы тебе в досуге.
— У меня не было друзей. Как и возможности играть. Никогда не покидал пределов дома моей тёти.
— Мне ты не кажешься отшельником.
Он делает ход, и я отвечаю:
— Мне не разрешалось выходить наружу.
— Магглы. Уверен, они были крайне обеспокоены, что кто-нибудь прознает о магии.
— Так много вещей, о которых не знал я, пока не оказался в Хогвартсе…
— В этом и смысл школы.
Все еще не смотрит на меня, сосредоточен на игре. Он осведомлен о моем детстве. Но недостаточно.
— Я не знал, как на самом деле погибли родители. Не знал, что знаменит как мальчик, который выжил. Не знал, что какой-то безумец хочет меня прикончить. Не знал, что существует магия, пока не получил письмо — мистеру Г. Поттеру, Чулан под лестницей, Тисовая улица, дом 4, Литтл Уингинг, Суррей. — Северус смотрит на меня, прищурившись. — А еще я не знал, какое на вкус печенье. Или что такое кровать. Или друзья. Не знал, что такое самооценка. И я понятия не имел, что моя обычная жизнь была неправильной.
— Мистер Поттер, и зачем вы мне это рассказываете?
— Потому что никому другому не рассказывал, даже Рону и Гермионе, какой была моя жизнь до Хогвартса. Вообще никому, включая Дамблдора. Хотя, подозреваю, он был в курсе. Почувствовал, что с тобой поделиться безопасно. Теперь ты думаешь обо мне хуже?
— Маловероятно, что я в принципе способен думать о тебе хуже. — За его ответом легко скрываются настоящие эмоции. Но теперь они не так тщательно спрятаны. Слова могут быть резкими, но в них нет остроты и запала. Как вынужденная привычка язвительно отвечать. — Подобное требует смелости, но советую впредь воздержаться и не раскрывать врагам все свои секреты.
— Ты мне не враг. К тому же, не могу представить, кому бы я мог доверять так же сильно. Столько раз ты спасал мне жизнь? Вряд ли существует что-нибудь такое, что я мог бы рассказать, чтобы изменить твое восприятие.
— И на чем же зиждется эта уверенность? Мое отвращение к тебе тайной никогда не было.
— Не ко мне. К моему отцу, возможно. Но мне кажется, что я тебя все же чем-то привлекаю. Иначе ты бы давно перестал приходить. — Он хмыкнул и сделал свой ход. А я уже и забыл, что мы тут вообще-то в шахматы играем. Похоже, продолжать разговор Северус не настроен. В мои планы не сходили резкие шаги, но тему затронуть все равно надо. — А у тебя случались с кем-нибудь деструктивные взаимоотношения?
— Когда что-то ищешь, обязательно находишь. Большинство отношений пронизаны элементами насилия. Грань тонка.
— Ты не ответил на вопрос.
— А я и не должен. Это абсолютно не твое дело.
— Ты сейчас в таких отношениях?
Он поднимает взгляд и всматривается, но совсем не так, как ранее. Я ощущаю давление на разум, поиски скрытого в моих словах подтекста. Не пытаюсь блокировать, но открываюсь и позволяю фортам пасть. Я приветствую вторжение в сознание. Пока он пробирается в потоке мыслей, мы оба сидим совершенно неподвижно. Отстранившись, он поднимается на ноги, чтобы уйти.
— Пожалуйста, не уходи, Северус.
— Я не нуждаюсь в жалости. Уж тем более не от тебя.
— Ты только что заглянул в мой разум. Почувствовал жалость? — Его спина напрягается на мгновение. — Хоть немного? Всё, что ты мог увидеть, это мои подозрения. И беспокойство. Потому что мне не все равно, что с тобой происходит. Я не планировал действовать за спиной. Не пытался поговорить с Поппи, хотя, вероятно, ей бы стоило знать. Но я не буду тем, кто расскажет. — Он не сводит пристального взгляда. — Если только ты не хочешь опровергнуть или подтвердить мои подозрения о дурном обращении. И только в таком случае я, вероятно, попытался бы обсудить с ней этот вопрос, не называя имен. Просто обмолвился бы, мол, подозреваю, что близкий друг подвергается насилию.
— Моя жизнь тебя не касается.
— Ну так скажи мне, что я ошибся. Что я углядел здесь то, чего и в помине нет.
— Он не жесток со мной! — На короткий миг гнев вспыхивает, как спичка, но Северус тут же проглатывает его. — Как бы это ни выглядело со стороны, это не жестокое обращение.
Значит, кто-то все-таки есть. Мужчина. Друг или…?
— Северус, ты гей? Или, может, вы просто друзья?
Он бледнеет, осознав, что сорвалось с его языка, и некоторое время молчит. Я знаю, что терпение — благодетель. И я вообще не на эту тему хотел поговорить, но если поможет — почему бы и нет.
— Мое мнение не изменится из-за твоего ответа. Я гей. Никаких проблем, если ты тоже. И никаких проблем, если ты натурал. Все нормально. При любом раскладе.
Минуты утекают сквозь пальцы, а он всё также молчит.
— Он не жесток со мной.
— Готов поклясться, что говоришь правду? Поклянись моей жизнью, что не лжешь.
Палец дрожит около ободка чашки, которую он держит в руке. Я уже знаю правду, но вряд ли могу заставить его озвучить оную.
— Почему твоей? Общепринято клясться собственной.
— Общепринято приносить клятву на чем-то ценном. Никаких сомнений, что мою жизнь ты считаешь таковой, ценишь в разы выше, чем собственную. Попроси я тебя поклясться твоей, ты бы точно не преминул солгать. Для сохранения моей жизни ты множество раз подвергал опасности собственную. Поэтому — поклянись моей.
Он отвлекается, чтобы сделать глоток чая. С медом вместо сахара.
— Не стал бы называть его действия насилием. Уверен тем не менее, что многие бы восприняли их именно так. Это не имеет значения.
— Имеет. Твоя жизнь и так была полна разного рода дерьма. Какой-то мудак в придачу тебе точно не нужен. Как долго ты с ним?
Северус шумно выдыхает. Он выглядит усталым, но решительным.
— С начала моего пятого курса в Хогвартсе.