Жемчужина Алека Вольтури

Мэл торопилась в кладовую. До конца рабочего дня оставалось ещё несколько часов и нужно было многое успеть, чтобы не получить выговор и не лишиться оплаты. Слёзы продолжали течь и иногда она всхлипывала, вспоминая презрение и жгучую злость в его глазах. И зачем только при нём расплакалась? Как же жалко она выглядела в его глазах. Лишь только когда захлопнула дверь кладовой, Мэл почувствовала себя в безопасности. Забившись в угол комнаты, прижала колени к себе и разрыдалась. А через несколько минут пришло успокоение, а затем и смирение и, она успокоившись, принялась за работу. Было только жалко блокнот, свои оголённые чувства. «Это всё переживётся», — утешала себя Мэл, стараясь как можно быстрее обо всём забыть. Вернувшись к себе в номер Алек опустился в кресло и долго молчал, не шевелясь, лишь эмоции на его лице постоянно менялись от умиротворения до жуткой злости, от которой хотелось разметать всё вокруг. Он не понимал их истинную причину, но должен был как можно скорее от них избавиться и вернуть своё привычное умиротворённое состояние. Деметрий, который находился в этой же комнате, не решался показать своего присутствия, боясь гнева Алека, с которым лучше всего было держаться на расстоянии. Этих мрачных близнецов даже побаивался Аро, поэтому лучше помолчать, но ему было безумно интересно, что же такое заставило до этого сдержанного Алека испытывать такие не знакомые ему эмоции. Лишь только к ночи он успокоился, борясь с желанием свернуть всем шею, и освободить её и себя от мучений. И почти решившись, он посмотрел на Деметрия, который тут же встрепенулся в ожидании просьбы, устав безучастно прозябать долгие дни в этой комнате, за исключением вылазок в поисках еды, которую даже и не нужно было искать. — Мне нужно найти жертву. Деметрий тут же направился к выходу, но остановился, осенённый догадкой: — Это конкретный человек? Алек собирался с силами, но сейчас он был не в состоянии самостоятельно отправиться на поиски, боясь совершить проступок и как-нибудь навредить девушке или тем кто будет рядом с ней. Деметрий ждал. — Это девушка, работает здесь, форма уборщицы, среднего роста, каштановые волосы до плеч, большие глаза, — давал чёткое описание Алек, которого вполне будет достаточно ищейке, чтобы найти объект. Деметрий кивнул, в глубине души удивившись, такому вкусу, но подобную закуску никто не будет искать, так что какая разница. — И у неё нет запаха, — продолжил Алек, сообщая самую главную отличительную особенность девушки. От услышанного брови Деметрия подпрыгнули вверх и он слегка наклонил голову, как бы спрашивая не послышалось ли ему. Но видя терзающегося в сомнениях Алека, понял, что это действительно так. — Мне только нужно знать, где она сейчас находится, — пребывая в своих мыслях, задумчиво ответил Алек. — Хорошо, — сказал Деметрий и тут же исчез, оставляя после себя небольшое еле уловимое шевеление воздуха. Решение принято. Алек опустил руки и расслаблено откинулся на спину кресла. Его взгляд упал на блокнот, который он положил на столик рядом. Пролистав несколько страниц, он остановился на заинтересовавшей его записи, сделанной несколько лет назад. «Опять проходит слишком быстро день и опять всё повториться вновь, как день, как два назад и нету им конца. Пустая комната, свет меркнет, и образ на холсте уходит в мрак. Со страхом ждёшь. Не будет сна, все повториться вновь, и вновь. Тьма оживает. Походкой невесомой двигаясь к тебе и сердце скованно во льду. Прикосновение к плечам, объятье, нежный шёпот, такой же, как всегда. Нет воздуха дышать и страх ковает, как оковы душу. Сбегая прячешься в ночи. Глоток, ещё глоток, усталые шаги. Куда идти? Ведь за спиною шлейф из тьмы и прошлого, который не в силах скинуть ты. И вновь и вновь ты терпишь эту пытку ведь некуда идти. Рассвет, и тьма покорная уходит, чтоб снова к ночи в свои объятия принять.» Она чувствовала тоже, что и он, и видимо эти терзания беспокоили её уже несколько лет. Но тем не менее ей как-то удавалось справляться с этим. Алек пролистал ещё несколько страниц. «Солнечный свет, нежно обволакивая каждый листочек, пробивается под крону, и от легкого ветерка падает на лицо, заставляя щуриться. Последнее наслаждение. Последний вздох. Последний шаг. Нога зависает на пропастью… Покорный взгляд опускается на живые, постоянно движущиеся волны песчаного моря. Губительное и дарящее освобождение. Они медленно текут в своем величавом спокойствии, ласково надвигаясь на берег и нехотя отбегая назад. Коварные. Всё мираж — море, запах зелени, теплый луч и даже свежий ветерок. Они все заодно и ждут, когда ты уже решишься. Все и даже воздух… Лишь только сердце, что ещё стучит — верно тебе. Лишь только оно заставляет вдыхать этот отравленный воздух, заставляет слушать лживый шум прибоя, заставляет смотреть на карикатурные картинки окружающего мира. Ещё немного… Тяжелые волны закрутились в воронку, поджидая. Скрутят, сожмут и поглотят, постепенно насыщаясь, смакуя каждую песчинку души. Заберут себе всё. Всё кроме надежды. Лишь только ради неё каждый раз переживаешь эту муку, каждый раз вдыхаешь последний раз и ради неё делаешь решительный шаг. Ради неё борешься с тисками лазурных объятий, пересиливая адскую боль. Ради неё, снова взбираешься по острым камням, с надеждой встречая вчерашний рассвет.» Наверное, об этом она думала, когда сидела одна на палубе. Алеку было волнительно читать эти строки, ведь именно так он видит этот мир, который для него уже давно потерял краски. И он словно почувствовал её одиночество и всю тяжесть борьбы, с которой она встретилась в жизни. Возможно, поэтому в её глазах были искорки счастья и облегчения, когда он оказался рядом. Далее взгляд Алека остановился на дате под этими строками, которые были написаны несколько месяцев назад. Он резко вздохнул. То чём она написала случилось же вчера… Она это предвидела? Деметрий появился через пару часов, довольный улыбаясь — поиски увенчались успехом! Проходя мимо он сказал номер комнаты и палубы, и расслабленно растянулся на диване. Алек не торопясь спускался вниз, раздумывая о прочитанном. И зачем он это делает, не до конца было понятно для него. Много вопросов и так мало ответов. Лишь только догадки, а на все вопросы только она сможет дать ответ. Найдя нужную комнату, скрытый темнотой коридора он остановился у двери. В комнате находилось двое человек. Раскрыв свою ладонь и сделав выдох, погрузился в болезненные воспоминания, и по коридору заструились светлые, еле заметные завитки тумана, заполняя собой пространство, проникая в щель под дверью. Выждав пару минут, нажал на ручку двери, которая легко поддалась щёлкнув сломанным замком. Алек оказался в крохотной комнате без окон, которая вмещала только две кровати, стол, стул и два шкафа. «Как в склепе. И как только она может здесь находиться?», — подумал Алек, оценивая обстановку. Ему было неуютно. И где-то на задворках сознания промелькнула мысль о том, что её нужно вытащить от сюда, туда где ей будет дышаться легко и свободнее. Девушка спала — волосы разметались по подушке; на лице отразились дневные переживания: синяки под глазами, морщинки на лбу; беспокойные сны не давали ей покоя, заставляя метаться в агонии. «Но почему? Как такое возможно? Туман же должен быть лишить её всех чувств!» — Алек взглянул на соседку, которая неподвижно лежала на кровати окутанная клубами тумана. Действует! Он снова посмотрел на девушку и свой туман, который не причинял ей вреда. Потрясённый Алек замер, задумавшись на несколько секунд, а затем протянул вторую руку, усиливая насыщенность яда, но его клубы откатывались назад, словно, наталкиваясь на невидимую стену, окружающую девушку. У девушки был дар! Направив туман в сторону второй кровати, он присел рядом и склонился над девушкой, раздумывая о своём присутствии здесь. Убить её, но тогда Вольтури лишатся одарённого вампира. Обратить её? Но этот корабль был не лучшим местом для этой идеи. Оставить её здесь и со временем она обо всём забудет? Но этого не случится. Его появление в её жизни уже оставило неизгладимый отпечаток, который он увидел в её глазах. Тогда, что же ему делать? Девушка застонала и повернула голову, она горела. Алек поднял руку и положил на её пламенный лоб, ледяной кожей пытаясь унять агонию. Он чувствовал себя виноватым в этом её состоянии и хотя бы так пытался искупить свою вину. Девушка снова застонала и открыв глаза, затуманенным взглядом посмотрела на гостя, затем убрав его руку со лба, крепко сжала, и повернулась на бок, прислонив его ладонь к своей щеке, и закрыв глаза, пробормотала: — Не уходи. Прошу.