Спасение от тревожности сексом

Самое страшное для Ильи – проигрыш. Это знают, наверное, все его сокомандники, но всю подноготную темь этого страха знает Юра. И истерики, и селфхарм: всё это, как свои проблемы знал Исаковский. Может, Илье и не хотелось, чтобы он узнал, но уже поздно, да и привычным стало то, что Юра всегда успокоит и именно к нему можно упасть в объятия, сидя в долгой тишине. Так ему было лучше. После прихода Юры проигрышей стало меньше. Отец Ильи стал больше гордиться сыном, и Тихонов уже меньше боялся неудачных игр, но вот: на очередных соревнованиях они заняли второе место. Проиграли, хотя та команда была совсем немного сильней и шансы были велики. Всем как-будто забылся страх Ильи, и только Юра поглядывал на парня, надеясь, что тот не начнет переживать, хоть и знал, что потом Илья точно будет, но тут он не сможет даже обнять его, ведь отношения они пока не очень хотели показывать на людях. На выдачу кубка должен идти капитан, то есть – Илья. Ноги у него уже начинали трястись, прибавлялась фантомная боль от старых порезов на бедрах, которые точно пополнятся не сегодня так завтра. — Ты точно дойдешь? Я могу взять, — шепнул тому Юра, подходя чуть ли не в плотную. Со стороны это выглядело так, как будто он ему угрожает, в частности это было из-за каменного лица Исаковского. — Смогу, уйди, я должен идти, — ответил Илья, пытаясь скрыть от проницательного взгляда дрожь в голосе. Юра уже смрился, тяжело вздохнул и отошел: поможет потом, у них целая ночь впереди для истерик и успокоений. Илья побежал к тренеру забирать кубок, вся команда стояла с мужчиной и ждала только их, Юра поплелся за ним. — Дайте Илье кубок уже, что ты так задержался? — тараторил тренер, пихая в руки Тихонова награду. Он взял кубок, поднимая его вверх, как вдруг понял, что ноги его больше держать не смогут, слишком трясутся, руки тоже подрагивали. Илья всунул уже ненавистную ему награду кому-то из команды и уже хотел убежать, дабы не упасть прям на площадке, но не успел. Ноги подкосились, в глазах потемнело, и он упал, конечно не в обморок, но стоять он уже не может. Хотя упал громко сказано, Исаковский, побеждавший за ним, успел подхватить обмякшее тело и легким, как будто заученым, или очень привычным действием, поднял его на руки. — Мы пойдем, — отчеканил Юра, уходя в сторону выхода. Все смотрели, не моргая, вся команда была уверена во взаимной ненависти у этих двух, а тут так легко взял и поднял без лишних слов, унес, а не скинул на кого-то, в общем – это было поразительнее того дня, когда Илья решил устроить выходной. Их отель был не так далеко в этот раз, так что Юра быстро дошел до номера, уложив Тихонова на кровать, сел рядом. — Эй, давай раздупляйся, я вижу, что ты уже не в отключке, — сейчас Исаковский говорил мягче, лицо его было нежнее, а взгляд направленный на притворяющегося Илью был неимоверно ласковым. Они любили тишину, любили говорить глазами, кулаками, губами, да всем чем только можно, но не словами – это скучно. Их любовь глубже слов, так не передать всех чувств, они понимали друг друга со взгляда, с очередного удара по затылку, с поцелуя. Например поцелуй в кончик носа значал «спасибо», в лоб – «как ты?», в щеку по утрам после ночёвок – «мне пора» и таких обозначений было много, и они знали их, понимали, хотя не разу об этом не говорили. — Как ты так быстро понял... Спасибо, что унес от туда. Мне опять пиздец от отца... — мямлил Илья, утыкаясь носом в шорты Юры. Илье всегда становилось легче просто от нахождения рядом с Исаковским, а наедине это ещё ярче показывалось. Рядом с ним нет места тревогам, это будет потом – сейчас есть праздные разговоры и нежность. Юра – лучшее успокительное для Ильи. — Придурок он, забей же ты на него наконец, Люль. — он запустил руку в мокрые волосы, поглаживая, — в душ надо и тебе и мне. Конечно, оба понимали двусмысленность этой фразы, Илья улыбнулся, всё так же прижимаясь к бедру Юры. Как рассказывал сам Исаковский, раньше, во время его зависимости, его тело исхудало, но сейчас намного лучше и, как говориться, там есть что пожамкать. — Ой-ой, ты хочешь вдвоем? М, Юш? — спрашивал Илья, поворачивая голову на названного Юшу, хитренько смотря на него. Юра любил сравнивать этот взгляд с глазами лисицы, или уж очень похотливыми глазками одного подтипа демонов – суккубов. Такой же похотливый демонюга, ищущий как можно больше утех с возлюбленным, хотя как утверждает сам Илья, Юра — его первый партнер во всех планах, но похоже он был настоящим нимфоманом, раз хотел так часто и много, хоть это и не совсем определение этого термина. — Хочу, — одним простым словом можно решить несколько вопросов. Илья улыбнулся ещё больше, схватив руками за шею Юры, затянул его в поцелуй. Конечно, любые поцелуи начинались нежно и мило, но такой парочке было тяжело долго держаться на одной нежности, так что их поцелуй быстро перерос в страстный и более резкий. Юра подхватил Илью на руки, пытаясь доплестись до ванной комнаты, не прерывая поцелуя. — аккуратнее, только попробуй сделать так, чтобы я ударился, еблан. — язвить Илья мог всегда и везде, эти привычки тоже могли заводить и не слабо так, например, хотелось наконец заткнуть его. Юра цыкнул и наконец дотащил Илью до душа. Хоть Тихонов был выше, Исаковский спокойно таскал его на руках, потом болела спина немного, но это не так важно. Илья спрыгнул с рук, прижимаясь к стене всё так же не разрывая ртов. Пальцы Юры всегда были ледяные, у Ильи – горячие. Проходя холодными руками по разгоряченному телу, Исаковский вызывал мурашки и дрожь у Тихонова, от чего всегда посмеивался. Так было и сейчас, он завел руки под футболку, водя от груди до пресса, иногда заходя и на спину. Илья цыкнул, отпихивая от себя Юру, он быстро стянул с себя верх, кидая куда-то в сторону, положил руку возлюбленного обратно на грудь. — Теперь давай, — чуть ли не промурлыкал Тихонов с всё той же хитрой улыбкой. В карих глазах огонек загорелся с новой силой, и Юра пустил в ход губы и зубы, уже ими проходясь по разгоряченному телу Ильи. Кусая в разных местах, особенно облюбленной стала область ключиц и шеи, где время от времени проскакивали засосы и следы, которые не всегда удавалось спрятать. Руки Ильи сжимали длинные волосы Исаковского, иногда отпуская их, дабы погладить по голове, сам он часто вздыхал, шепча имя Юры, что так и оставалось где-то на губах. Это не был пик наслаждения, но Тихонов уже получал неимоверное удовольствие только от одних ласк. Оставляя очередной укус на груди, глаза Юры метнулись на сосок парня, а рот растянулся в довольной улыбке. — Я знаю о чём ты думаешь, не смей, — процедил Илья оттягивая Исаковского за волосы. — я тебе патлы все вырву, если попробуешь. Юра жалобно посмотрел снизу вверх, хлопая длинными ресницами, при этом всё так же улыбаясь. Он состроил самое жалобное лицо, которое только мог, выпрашивая что-то настолько похабное и интимное, выглядел всё так же спокойно и уставше. — Ну, пожалуйста, Люшенька, любовь моя, тебе так жалко? Или ты стыдишься? — говорил он тоже как всегда, только иногда проскакивали нотки возбуждения. Юра знал, что Илья просто хочет по-быстрее дойти до оргазма, но выбешивать его в такие моменты было ещё веселее, чем обычно. — Завались, мудила, — прикрикнул Тихонов, хватая Исаковского за запястья, и таким ловким и быстрым манёвром смог развернуть уже самого Юру к кафельной плитке лицом. Юра матернулся от неожиданности, но быстро замолчал, уже чувствуя напор Ильи, ему не хотелось сильно злить его, всё таки боль — не самое приятное чувство в сексе. — Коней придержи... — пробормотал Исаковский, когда его щеку еще сильнее приложили к стенке. — больно, сука! Но Илья уже не слушал его, снимать одежду было поздно, так что он просто разорвал футболку прям на нём. На спине Юры были были ещё не сошедшие царапины от немного длинных ногтей Ильи, пара старых шрамов и порезов. Исаковский прогибался в пояснице, пытаясь поцеловать Илью снова, но тот был уже на приделе, поэтому проигнорировал просьбу парня, стягивая с него уже и низ. — Ты же не будешь... — пролепетал Юра, но его заткнули быстрым поцелуем. Тихонов понял, что он имеет ввиду и ответил: — Не буду, заткни свой ебучий рот. Илья тоже разделся и Исаковский отвернулся, впечитваясь лбом в стенку, он хотел было взять свой член в руку и самому справиться с собственным оргазмом, но его быстро перехватили ловкие пальцы Ильи. Он немного надавил на головку, распределяя предэякулят по органу, и, начиная надрачивать. Из Юры вырвался тихий то ли стон, то ли всхлип, теперь девать руки ему было некуда, и он сжал их в кулаки, упираясь в стену. Исаковский прикусил, опуская голову всё ниже, пока не стал упираться макушкой, а глаза его смотрели прямо на оба их члена. Тихонов устроился между бедрами парня, имитируя половой акт, он двигался сразу быстро, попутно хватая Юру за талию свободной рукой и ещё сильнее прижимая к своей груди. Юра оторвал голову от стены, запрокидывая её и, кладя на плечо парня. — Юш, прошу тебя сожми сильнее, умоляю... — прошептал Илья, кусая его мочку уха. Юра вздохнул, пытаясь как можно сильнее сжать свои бедра, так как будто хотел чуть ли не оторвать член парня. Илья в ответ довольно простонал, целуя и кусая шею Исаковского. Засосы оставались на видных местах, которые скрыть будет очень сложно, но сейчас им было далеко не до этого, всё внимание парней было сосредоточено на как можно быстром оргазме, ведь их члены уже изнывали от жгучего желания, в общем как и они сами. Спустя ещё пару минут таких движений оба наконец обильно кончили с довольно громкими и несдержанными стонами. — Лично я устал сегодня, предлагаю всё таки зайти в душ, — сказал Илья, отходя от Юры.