Гадание ведьмы

— А давай погадаем! Се Лянь неуверенно покачала головой, не разделяя энтузиазма своей подруги. — Не выйдет, ты же меня знаешь, — вздохнула она. — Я не ведьма, а посмешище. — Не говори так! — Ши Цинсюань всплеснула руками, браслеты на которых откликнулись перезвоном бубенчиков. — Ты лишь недавно вступила в наши ряды, да ещё и волнуешься перед своим первым шабашом, вот и... Жизнерадостный голос смущенно увял. Промахи Се Лянь как начинающей ведьмы действительно били все рекорды и не подлежали не то что исчислению, но и даже запоминанию. Старшие ученицы хватались за голову, а верховная колдунья Цзюнь У молча прикрывала глаза с тяжёлым вздохом, едва услышав имя бедолаги. Се Лянь взрывала котлы, пытаясь зельеварить ядовитые эликсиры, и обращала жаб в бабочек случайной запинкой в заклинании. Даже верная подруга и лучшая из старших ведьм, Ши Цинсюань, с трудом удерживалась от беззлобного смеха при виде подобных результатов. Но снова и снова бросалась на помощь Се Лянь, разгребая вместе с ней последствия ее катастрофических неудач. От извинений за неудобства Цинсюань беспечно отмахивались и восклицала: «Для этого ведь и нужны подруги!» И она вновь зазвала Се Лянь погостить до утра. Та не возражала. Хижина сестер Ши всегда была опрятна усилиями старшей и уютна благодаря младшей. Ши Уду обычно отсутствовала, деловито рассекая воздух на метле и надзирая над близлежащими лесами и водоемами. Правда, старшие ведьмы, посмеиваясь, вполголоса говорили, что их коллега по колдовству отнюдь не проклинает путников, проявивших неуважение к матери-природе, а выискивает одного конкретного генерала, как-то заплутавшего в чаще и с тех пор частенько ее посещавшего. Се Лянь не было дела до слухов — Ши Уду она уважала и потому всегда вела себя почтительно у нее дома даже в отсутствии хозяйки. Цинсюань же откровенно скучала без компании и находила предлог за предлогом, чтобы зазвать подругу чаевничать и сплетничать. Сегодня на занятии Се Лянь опять взорвала котел, к неудовольствию своей наставницы Мэй Няньцин, и тщетно пыталась оттереть сажу с лица, глядясь в зеркало. Ши Цинсюань хихикнула и щелкнула по кончику носа подруги волшебной палочкой. Пятна мгновенно испарились. — Когда уже у меня будет такая? — шутливо посетовала Се Лянь. — Сразу после завтрашнего шабаша, — успокоила ее подруга. — Тебе нужно лишь пройти обряд посвящения в настоящие ведьмы. Се Лянь перестала улыбаться и отвела глаза. — А если Темная магия меня не признает? — Почему она может не признать? — Ши Цинсюань посерьезнела и даже перестала звенеть браслетами. Се Лянь нерешительно прикусила нижнюю губу: — Завтра уже мой обряд, а ее колдовские науки мне никак не даются... Иногда думаю, что она просто меня не любит. — А ты полюби ее первой, — предложила Цинсюань, в тоне которой промелькнули игривые нотки. Се Лянь не могла не усмехнуться: — Уж не с тебя ли и Хэ Сюань брать пример? Ши Цинсюань вспыхнула, надулась и тут же рассмеялась. Ее рассказы про демоницу, с которой она на правах старшей ведьмы виделась каждое полнолуние, Се Лянь уже знала наизусть и не удержалась от того, чтобы подколоть подругу. Однако она никак не ожидала, что свернёт мысли Цинсюань в иное русло. — Точно! — воскликнула ведьма, указав на зеркало перед Се Лянь. — Вот погадаем тебе на суженого из Темного мира! — Погоди! — запротестовала та, опешив, но Ши Цинсюань уже разместила рядом с ней свои пышные бедра. Взмахом волшебной палочки девушка погасила все свечи, кроме двух. Огоньки пламени покачивались по обе стороны зеркала, озаряя два взволнованных девичьих лица в отражении. — Я после тебя, — прошептала Се Лянь. — Так и быть, подам пример младшим, — тоже шепотом согласилась Ши Цинсюань, распуская длинную толстую косу. Каскад медовых локонов окутал легким облаком миловидное румяное лицо. Ши Цинсюань облизнула пухлые губы и нараспев произнесла: — Алая нить, веди меня! Сверкнуло острие иглы, уколовшей палец на руке ведьмы, и несколько капель крови упали на зеркальную гладь. Для Се Лянь она осталась прежней, но Ши Цинсюань определенно видела что-то свое. Зелёные глаза девушки сияли, как звёзды за окном, а с губ слетел громкий радостный писк. Цинсюань сразу подавила его, спрятав в ладони улыбающееся лицо, но ответ был очевиден. — Это она, да? — Се Лянь радостно обняла подругу за плечи, вдыхая ее головокружительную эйфорию. Ши Цинсюань горячо закивала, на говоря ни слова, а затем вскочила на ноги и закружилась по комнате. Се Лянь засмеялась, с теплотой глядя на нее. Однако Ши Цинсюань тут же вспомнила о подруге и повернула зеркало к ней. — Теперь давай ты! Се Лянь взглянула в счастливое лицо рядом с собой и недоверчиво покачала головой, однако расстраивать не решилась. Девушка медленно вытянула несколько длинных серебряных заколок из своей прически, и длинные каштановые пряди заструились по плечам. Не особенно веря в успех, Се Лянь коснулась иголки и шепнула: — Алая нить, веди меня. Ничего не произошло. Се Лянь выждала немного, всматриваясь в зеркало, но видела лишь свое отражение и любопытный нос Ши Цинсюань. Заметив состояние подруги, та попыталась подбодрить ее: звонко чмокнула в щеку и предположила: — Может, двух гаданий для этой ночи слишком много... Пойдем спать? — Иди, а я ещё посижу. Ощутив сумрачное настроение Се Лянь, старшая ведьма не стала настаивать: понимающе кивнула и тихо притворила дверь в комнату, не прощаясь. Завтрашней ночью должен был состояться шабаш — там они и встретятся. Се Лянь устало зевнула, ненадолго прикрыв глаза. От волнений перед обрядом посвящения гудела голова, и очень клонило в сон. Пора было не вариться в котле своих тревог, а укладываться в постель и до вечера набираться сил, чтобы... — Чтобы опозориться хоть немного меньше, — вслух пошутила Се Лянь, обращаясь к себе. Открыв глаза, она мельком взглянула в зеркало и замерла, не решаясь сделать вдох. На нее смотрело чужое лицо — худое и бледное до мертвой серости, какую Се Лянь видела лишь у демонов, но сокрушительно красивое. Девушка в отражении улыбнулась, и под верхней губой сверкнул острый клык. Она небрежно перекинула через плечо тяжёлую черную косу и глянула лукавым глазом — второй скрывался под длинной вьющейся прядью волос. Впрочем, Се Лянь было достаточно и одного, чтобы ощутить, как румянец заливает ее щеки. Демоница медленно подняла изящную кисть и пошевелила длинными пальцами в знак приветствия. На одном из них ведьма отчётливо разглядела алую нить, ведущую за пределы рамы зеркала. К ней. Непослушными руками Се Лянь толкнула зеркало в сторону и с размаху перевернула его отражающей поверхностью вниз. Сердце колотилось в груди, как сумасшедшее, а перед глазами до сих пор стояло прекрасное ласковое лицо незнакомой демоницы. Чья-то рука тронула Се Лянь за плечо, заставив подскочить едва ли не до потолка. Но это оказалась весьма обеспокоенная Ши Цинсюань. — Что стряслось? Я услышала стук и... Она умолкла, воззрившись на перевернутое зеркало. Се Лянь вновь ощутила, что краснеет. Перебарывая неловкость, она рассказала Ши Цинсюань о своем свидании, постаравшись честно припомнить все приметы своей демоницы. — Скрывает один глаз, заплетает косу и очень красивая, — подытожила Ши Цинсюань, загнув пальцы. — Я спрошу у Хэ Сюань, может, она подскажет, кто это. Се Лянь хотелось сказать, что подобное вовсе не обязательно, особенно учитывая не особенно дружелюбный нрав Хэ Сюань. Однако Цинсюань искренне преисполнилась решимости провести настоящее расследование до следующего полнолуния и засыпала подругу вопросами. Они обе заснули лишь на рассвете, свалившись без сил и крепко проспав до самого вечера. Алое марево заката поступало в сомкнутые веки и заставило ведьм пробудиться к началу шабаша. — Готова? — спросила Ши Цинсюань, поправляя на Се Лянь остроконечную шляпу. — Конечно. Конечно, готова она не была. Ее колени дрожали, сжимая метлу, пока они с Цинсюань летели на Мертвую поляну, усердно вытоптанную многими поколениями. Здесь издревле проводились шабаши, здесь юные ученицы становились настоящими ведьмами. Здесь Се Лянь ожидала своего провала. О нет, она не была готова. Ни к окружившим ее сестрам по колдовству, воздевшим руки к беззвездной пропасти неба и торжественным хором распевающим обрядовую песнь. Ни к заклубившейся в воздухе Темной магии, с небывало-послушной лёгкостью распахнувшей врата в демоническое царство. Ни к явлению из самой пасти темных вихрей знакомой зазеркальной красавицы в алом шелковом одеянии, глядящей прямо ей в глаза с ласковым прищуром. Ни к ее звучному мягкому голосу, прокатившемуся по Мертвой поляне и обласкавшему ее слух каждым словом. — Княгиня демонов, Хуа Чэн, прибыла за своей суженой.