Иголка и роза

Юра неторопливо высовывал иголку из очередной дырочки в ткани для вышивки. Ещё одно хобби в попытках найти хоть какой-то интерес к жизни. Вязание крючком, на спицах, игра на гитаре, калимбе, кастом, рисование — и многое, многое другое, чего не хватит сил даже перечислить. Но, признаваясь честно, Юру не заинтересовало ничего из этого списка. Даже сейчас, сидя в любимом кресле с вышивкой в руках, он скучает. Ему хочется бросить всё, чем он сейчас занимается, — в прочем, с большинством хобби он так и поступил, — и уйти к Илье. Он так близко, но одновременно далеко. Самый любимый и мягкий человек, тот, который всегда примет, обнимет и поцелует, шепча на ушко про то, какой же Юра идиот. А потом он аккуратно закатает его рукава и вновь примется осматривать кисти. Илья не осудит, никогда, Юра это знает, но каждый раз трясется, когда видит разочарованный взгляд любимого. Это невозможно. Юра не боится сделать больно себе, но то, как тяжело вздыхает Илья, прежде чем достать перекись с полки, ранит его сердце куда сильнее, чем лезвие по венам. И эта боль не сравнится с той, которую он наносит себе сам. После того, как он уехал из Сочи, жизнь стала идти не в то русло. Он остался один, влип по уши в проблемы и долги, и на какое-то время даже остался без жилья. Хорошо, что рядом всегда был Илья. Добрый и понимающий, любящий и заботливый — он принимал Юру любым, таким, какой он есть. Тогда, когда он сам себя не принимал. Исаковский трясет головой, пытаясь вглядеться в вышивку. Он купил ее в каком-то ларьке за крохотные деньги: обычный котенок, глядящий своими голубыми глазами прямо в душу. Скорее всего, именно на него Юра и купился. Он поближе рассматривает иголку. Довольно компактная, с большим ушком и острым концом, то, что надо для вышивки или шитья. Юра тяжело вздыхает, отрезая нитку. Нет, это бесполезно. Он не чувствует ничего, что должно произойти по рассказам Ильи: никакого восторга, радости или тем более приятного ощущения лёгкости. Юра лишь ближе рассматривает иголку. В ней нет ничего особенного, так ведь? Исаковский остриём касается своего пальца. Когда-то в детстве, мама рассказывала ему, что если наступить на иголку, то она по течению крови доплывет до сердца и вонзится прямо в него. Маленький Юра тогда безоговорочно поверил ей, смотря под ноги внимательней, боясь пропустить что-то из поля своего зрения. Но теперь Юре двадцать. Его шансы на счастливое будущее равны нулю, он страдает от поступков, которые когда-то делал сам, и теперь считает себя полным идиотом. Неужели тогда он должен был согласиться попробовать наркотики и подсесть на них? С тех пор прошло четыре года, а ремиссия до сих пор идёт очень тяжело. Когда все плохо, хочется вновь попробовать. Забыть все проблемы и просто побывать в другом мире, полном красок и чудес. Но Юра помнит то, как долго выбивался из этой ямы, пытаясь добиться жизни лучше, чем имел тогда. Юра поднимается с места, бросая на кресле все, чем был занят. Илья обещал сегодня прийти — вернее, приходит он каждый день, скорее лишь желая убедиться, что с его парнем все в порядке. От него ведь ничего не скроешь: он все узнает, все заметит — очень чувственный и заботливый парень, в отличии от Исаковского. Как-то раз, зимой, Юра забыл дома шарф и вышел на улицу к Илье. По его памяти, они тогда встречались то ли месяц, то ли два, — недолго, в общем, — но Тихонов чуть ли не пинком отправил его домой. — Да мне не холодно! — твердил Юра. — Сегодня даже ветра нет! — Ты замёрзнешь к концу прогулки. — качал головой Илья, разворачивая его в сторону дома. — Я подожду. Иди за шарфом. И это только одно из сотни воспоминаний, оставшихся в его сердце навсегда. Они всегда греют и спасают его в трудные времена. Юра подходит к зеркалу в ванной комнате, решая умыться, чтобы смыть с своего лица остатки усталости. Невольно, он рассматривает себя, готовый заплакать. Огромный горбатый нос, пустые голубые глаза, тонкие брови и едва ли заметные губы. Он выглядит просто ужасно, даже не считая вечного недовольства на лице и синяков под глазами от вечного недосыпа. Юра опускает взгляд ниже. Руки, исполосованные шрамами, тонкие запястья и длинные пальцы. Исаковский коротко хмыкает, сравнивая свои руки с женскими. Тело все такое же стройное и спортивное, несмотря на то, что Юра перестал ходить на волейбол ещё пару месяцев назад. Тогда, когда и почувствовал это странное и назойливое желание: убить себя. Стоя на кухне с ножом в руке, лёжа в ванне, полной воды, гуляя с Ильёй по ночному городу — каждый раз в голове всплывает пластинка, играющая из раза в раз все ту же мелодию. Юра вновь отмахивается от этих мыслей, набирая в ладони немного воды. Ледяные капли точно освежают его, делая чуточку бодрее. Юра проходит в коридор, глядя на настенные часы. С минуты на минуту Илья должен подойти — он слишком пунктуальный, чтобы опоздать, да ещё и к Юре. Исаковский прав. Когда стрелка приближается к 17:30, тут же раздается звонок в дверь. Он улыбается, совсем слабо и еле заметно, но искренне, и подходит ближе. — Кто там? — хихикает Юра, глядя в глазок. Ему не нужно спрашивать, ведь он знает ответ. Но лишний раз, в последний раз, увидеть улыбку на лице Ильи было многим для него. Последний..почему Юра об этом подумал? Эта мысль пролетела в голове мельком, не задерживаясь надолго, но «последний раз увидеть его улыбку» — звучит страшно. — Илья. Твой любимый парень. — тут же раздается из-за двери, прерывая весь поток странных мыслей. Юра вновь тихо хихикает. Поворачивает замок, дожидаясь характерного звука, после чего пропускает Илью в квартиру. Перед глазами до безумия родная фигура, которая тут же затягивает Исаковского в теплые объятия. — У меня для тебя подарок. — произносит Тихонов, глядя прямо в глаза Юры. Он кивает, намекая на продолжение. Это было ожидаемо: Илья с каждым приходом приносил Юре скромный подарочек — небольшую открытку, сделанную своими руками, или плитку шоколада, набор кисточек, когда Исаковский упомянул о новом хобби, или каподастр, когда рассказал о желании попробовать игру на гитаре. Но в этот раз это что-то новое. Илья, словно фокусник, одним движением достает одну розу из-за уха Юры. Пышная, с алыми лепестками цвета крови, с длинным стеблем. Юра улыбается, принимая подарок. Он делает вдох, втягивая носом приятный аромат живого цветка. — Спасибо. — произносит тот, отводя взгляд в сторону. — В цветочном сегодня было крайне пусто. — хмыкает Илья, опуская руку на талию Юры, тем самым притягивая его чуточку ближе. — Роза это банально, правда? — Зато романтично. — усмехается Исаковский, утыкаясь носом в родное плечо Ильи. Все таки они проходят на кухню. Юра ставит розу в пустую банку из-под огурцов, набирает воду и ставит ее на стол, любуясь. Он не девчонка, чтобы ему дарили цветы, но этот жест внимания со стороны Ильи по-особенному приятен. Юра тянется к чайнику, чтобы набрать воды. Он мельком вспоминает, что Илья так и не посмотрел его руки — видимо, и так видел, что новых порезов нет, Юра ведь в футболке дома гоняет. — О чем ты мечтаешь, Юр? — раздается где-то из-за спины, когда Исаковский набирает воду. Тот ненадолго замолкает. Он не видит своего будущего, не может представить себя даже в следующем месяце, не то что через пару лет. — Не знаю. — честно отвечает тот. Илья недолго вглядывается в Юру, словно прожигая в нем дыру, хотя в его взгляде не было ничего негативного. Может, лишь переживания за ухудшение состояния своего парня, но не более. — Хочешь, когда мы отучимся, купим домик на берегу моря? — резко выдает тот, слабо улыбаясь. Звучит как мечта. Даже слишком приторно и сладко, чтобы когда-то это стало реальностью. — И заведем двух котов? — поворачивается Юра, опираясь бедрами о столешницу, пока рядом с ним бурлит чайник, греющий воду. — И заведем двух котов. — в тон ему повторяет Илья. Он поднимается с места, подходит ближе, оставляя на губах Юры смазанный поцелуй. А тот хочет больше, стараясь отпечатать в памяти каждый их совместный момент: нежные поцелуи, ночные прогулки, теплые объятия и поездки. Даже на выпускном они танцевали вместе. Они стояли позади всех, скрытые остальными ребятами в «нормальных», как выразилась тогда классная руководительница, парах. Юра не понимал, да и всё ещё не понимает, как ему удалось уговорить ее, но он остался безумно благодарен. — С кем танцует наш сын? — краем уха тогда уловил недовольные вопли отца Ильи Юра. — Милый..— пыталась успокоить его жена, поглаживая по плечу. — Неужели ты не видишь, как они смотрят друг на друга? Тогда Юра сильнее прижался к своему островку тепла и спокойствия, держа на губах победную улыбку. В то время, как у всех отвисли челюсти от их пары, они были счастливы. Это ещё одно теплое воспоминание. — Ты здесь? — трясет его за плечи Илья, возвращая в суровую реальность. Тогда, пару лет назад, жизнь казалась проще и дышалось легче. Хотя, может быть, так думает только Юра. Илья словно с тех времён никак и не поменялся — такой же красивый, умный и заботливый. Такой, каким запомнит его Юра. — Да-да. — кивает Исаковский, пока тянется за ещё одним поцелуем. Чайник характерно щёлкает, говоря о том, что, вообщем-то, уже можно наливать горячий кипяток. Но оторваться от губ Ильи сейчас кажется невозможным — он настолько невероятно целуется, что голова Юры идёт кругом и где-то в животе завязывается плотный узел. Он словно расплывается под его умелыми руками, смело поглаживающие бедра. Юра ловко изворачивается, как только поцелуй обрывается, после чего достает два пакетика чая — один малиновый, для себя, а второй черный, для Ильи. Он все таки больше предпочитает классику, не изменяя своим вкусам. 17:57. Они садятся за стол, смело хрустя печеньем, стоящим на столе в красивой тарелке. Разговаривают обо всем на свете, смеются, целуются и держатся за руки, чувствуя себя самыми счастливыми на свете. Они есть у друг друга и этого достаточно — Юра вмиг откажется ото всех, если только рядом всегда будет внимательный взгляд карих глаз. — Тебе становится легче? — спрашивает Илья посреди разговора, неловко укладывая свою руку на ладони Юры. — Конечно. — улыбается тот, не желая расстраивать Тихонова. И они вновь целуются, пока Юра без стыда укладывает вторую руку на его шею, чувствуя, как быстро пульсирует вена, гоняя кровь по организму. Они живы, они дышат и они влюблены, разве есть что-то прекраснее? 18:23. Они перебираются в спальню Юры. Лежат на кровати, пока Исаковский укладывает голову на чужую грудь, и вновь говорят. Болтают без конца, словно темы для их разговоров никогда не заканчиваются. — У нас в команде появился новый участник. Пришел на твое место. — с долей грусти произносит Илья. — Я рад. — он проводит пальцем по его груди, глядя прямо в глаза. Рядом с ним он забывает обо всем: все проблемы и невзгоды улетают прочь, освобождая место лишь для любви и бесконечного обожания. 18:51. Они решают поиграть в мобильные игры. Разного рода стрелялки и бродилки-ходилки, как назвали бы это люди более старшего возраста. Но им нравится, да и для Юры любое времяпрепровождение с Ильёй будет радостным. — Ты же в курсе, что не умеешь играть? — с ухмылкой спрашивает Илья, выбирая внешность для своего персонажа. — Значит, научусь. — отвечает тот, прежде чем начать первую битву. 19:10. Юра выигрывает, оставляя Илью негодовать под собственные вопли. — А я победил! — вновь и вновь напоминает тот. — Выиграл! Хотя ни разу не заходил в эту игру! — Молодец..— чуть более раздражённо отвечает Илья. Юра не обижается. Знает, что тот не специально — синдром отличника, навязанный в детстве родителями, крайне тяжёлая вещь, с которой ему приходится жить. И даже простой проигрыш в игре может крайне озадачить и разозлить Илью. Юра не злится. 19:31. Они ругаются. Так громко, что, кажется, могут услышать даже соседи сверху. Все началось с глупой игры, после — беспричинной обиды Ильи, а потом заводиться начал и сам Юра. — Замолчи! — резко слышится от Ильи, прежде чем тот поднимается со своего места. — Меня бесит твой голос! — вновь рычит тот, уже не разбирая собственную речь. Мир в один миг рушится перед ним. Стены падают, и теперь он опять чувствует себя одиноким, несмотря на присутствие любимого человека в комнате. Тело содрогается в порыве злости. — Тогда уходи. — произносит тот, гордо вскидывая подбородок. Это глупо. Эта ссора не должна была произойти между ними, она беспричинна и бессмысленна, но, черт возьми, Илья слишком беспокоится из-за всего. Четверка в дневнике, не поставленная запятая, не отбитый мяч — все это может вывести его из колеи, заставляя кричать, бить и злиться. 19:32. Он слышит хлопок двери. Этот звук отдается в ушах, повторяясь ещё и ещё, до тех пор, пока Юра окончательно не поймет, что же произошло между ними. В какой момент пробежала кошка? Юра сопоставляет все, произошедшее за этот вечер, но не может понять. В первый момент они играют, а во второй уже ругаются. Юра не винит Илью, но если бы не его вечный перфекционизм и желание быть везде первым..все было бы проще. Он вспоминает их знакомство. Тогда Юра только перешёл в новую команду и переехал в Санкт-Петербург, сбежав от своего парня, к счастью, давно бывшего. Судьба распорядилась очень удобно, отдавая его в лапы именно этой команды. Она отличалась от других: в ней было так же шесть человек, но здесь было спокойнее. По крайней мере, так было дальше, но сначала.. Когда Юра в первый раз появился в раздевалке их команды, Илью охватила дикая ярость. Он злился на него, на тренера, даже на подошедшего Рому. — Ты же Сочинский! — восклицал тот, сжимая кулаки до побеления костяшек. — Теперь Питерский, очевидно же. — фыркнул Юра перед тем, как толкнуть его плечом и выйти из раздевалки. Тогда он мячом разбил ему губу — это запомнилось хорошо и надолго. Особенно ему тогда нравилось недовольное выражение лица Ильи. Это совсем старое, но такое же теплое воспоминание. 19:40. Юра резко встаёт со стула. Раз Илью бесит его голос..он его больше никогда не услышит. Исаковский роняет стул, задевая его ногой, но полностью игнорируя падение. Ему плевать сейчас. Решение в голову приходит слишком резко и необдуманно. На эмоциях, во время злости в перемешку с недопониманием. Они просто не понимают друг друга. Им всего двадцать лет и, наверное, они бы научились это делать, — или научатся, если все пойдет не так, как он хочет. Юра достает коробку с лекарствами, хватая оттуда первые попавшиеся упаковки. Их нужно много..остаться живым трупом после подобного абсолютно не хочется. Он бежит в ванную, но его взгляд цепляется за одинокую розу, стоящую в банке с водой. Впервые Илья подарил ему цветы на их первую годовщину — что-то около месяца отношений. Тогда Юра этого не понял, но получил быстрое объяснение: — Ты мой первый молодой человек. — говорил тот, смущённо глядя на букетик из нескольких пионов. — И я хочу, чтобы это запомнилось на всю жизнь не только мне, но и тебе. Юра принял цветы, счастливо улыбаясь. Самое неловкое воспоминание по его памяти. 19:43. Юра берет в руки розу, вновь вдыхая ее аромат. Она всё ещё пахнет Ильёй, его телом и одеколоном, но так же имеет и свой природный запах, и эта смесь ранее бы снесла Юре голову, но не сейчас, когда он в выборе между жизнью и смертью. Он уходит в ванную, еле закрывая дверь. Кидает в раковину все таблетки, найденные из коробки, после чего кладет розу на полочку около зеркала. Юра вновь смотрит на себя, чувствуя подкатывающую к горлу тошноту и отвращение. Его ненависть к себе дошла до пика, он не ощущает себя в своем же теле нормально. Ему плохо, он так страдает — но именно это тело полюбил Илья. Он носом утыкался в его шрам, оставляя поцелуй на щеке. Мог часами вглядываться в ледяные, голубые глаза Юры, а после лишь ближе прижать его к себе, обещая никуда не отпускать. — Его бесит мой голос. — напоминает себе Юра, стараясь не поддаться ничему из своих мыслей. Он вскрывает первую упаковку, бросая в рот сразу несколько таблеток. Это так глупо. Юра понимает, что Илья сказал это сгоряча, не желая обидеть, но душа-то эти слова никогда не отпустит. Будет цепляться до последнего, ранить вновь и вновь, пока Юра не закончит эту нить страданий. Юра опирается на раковину, качая головой. У него нет другого исхода событий — ещё тогда, в шестнадцать лет, он говорил, что умрет в двадцать из-за передозировки. Что он скорчится где-то в канаве, больше не напоминая людям о себе. Юра без раздумий закидывает ещё и ещё, не желая хоть на миг решить иначе: он умрет здесь, в ванной, один, лишь с розой от любимого человека. 19:57. Исаковский чувствует слабость в теле, после чего он падает на пол, хватая за собой цветок. Его трясет, пока тело охватывает судорога. Он вспоминает все, что может, словно пытаясь унести за собой на тот свет. Как они с Ильёй купались в фонтане, как ели мороженое, сидя на ступеньках магазина, в тридцатиградусную жару, как Илья гладил его по волосам, пока Юра устраивался головой на его коленях. А сейчас он один, с каждой минутой чувствуя себя все хуже, с желанием умереть и найти свое место, где не будет никаких проблем. В его голове всплывает сегодняшнее начало дня. Как он уколол себя иголкой, как скучал от вышивки с котёнком, как вспоминал все свои прошлые хобби.. 20:57. Юра словно чувствует, как медленно гоняет сердце кровь. Он кладет руку на грудь, находит последние силы ради этого, прижимая к ней колючий цветок. Но Юра уже не успевает этого почувствовать — мозг отключает его сознание раньше. 00:43. Время смерти Юры. Ему на помощь никто не пришел, да и не должен был, ведь свои намерения он никому не высказывал. Знал бы Юра, насколько сильно плакал Илья, найдя его холодное тело утром. Он прижимал его к себе, паралельно шепча что-то несуразное: извинения, злость на себя, сожаления. Горячие слезы падали на ледяные конечности, пока Илья делал попытки нащупать его пульс. Надежда в его сердце жила до последнего, что вот он, Юра, жив, просто смеётся над ним. И, возможно, если бы не те слова Ильи в совершенно глупом конфликте, их жизнь бы текла все в том же русле.