Что же ты ждешь – венец или нож?

      Привычная тишина палат была нарушена глухим гулом голосов, доносившимся из светлой залы, где судьбы государственные решались с не меньшей страстью, чем войны на поле брани. Высокие своды отражали шум и говор, делая его многоголосым эхом, от которого стены, казалось, дрожали.       Бояре и советники, собравшиеся перед царем по поводу столь пышного и наглого визита османского посла, не скрывали своего возмущения и тревоги. Громкие голоса переплетались в единый, неумолкающий хор, и каждый из них стремился выразить своё негодование и подозрения, словно стремясь перекричать других.       — Как это можно терпеть? Османы посылают нам в подарок свою принцессу, словно в насмешку над нашей доблестью! — произнес в сердцах один из бояр, высокий и могучий, чье лицо пылало яростью. Его слова, как гром среди ясного неба, разнеслись по залу, заставив остальных вздрогнуть.       — Верно, что за подвох за этим скрывается? Это не что иное, как оскорбление! — поддержал его другой, седовласый и строгий, чьи глаза светились недоверием и опасением. Его голос звучал твердо, как камень, подкрепляя каждое слово силой убеждений, как будто железные клинья вбивались в дубовые двери.       — Мы не знаем, что они замышляют, но этот подарок — как змея в траве. — голос третьего, тонкий и протяжный, скользнул по залу, как холодный ветер, наполняя сердца присутствующих зловещей тревогой. Он стоял, облокотившись на посох, и взгляд его был проницательным, как у старого орла.       — Подарок? Да это же насмешка над нашей честью! Они нас за глупцов считают! — возмущенно воскликнул молодой боярин, вспыльчивый и пылкий. Его глаза сверкали, как молнии, и он сжал кулаки, будто готовясь броситься в бой прямо здесь и сейчас.       Советники спорили, обмениваясь колкими замечаниями и недвусмысленными подозрениями, их слова стелились по залу, как зловещий туман. Они не могли поверить, что приезд османской принцессы — лишь акт доброй воли. В их глазах это был очередной ход в большой политической игре, где каждый шаг должен быть тщательно продуман и предвосхищён. Им казалось, что за этим визитом скрывается коварный план Сулеймана, и они были уверены, что не позволят московскому царю оказаться в роли марионетки.       — Что если это уловка, чтобы проникнуть в наши тайны? — говорил один из старейших советников, его глаза сверлили каждого, кто пытался возразить. Слова его были как яд, просачивающийся в сердца бояр. — Мы не можем принимать подобные подарки, это слишком опасно! — Его лицо исказилось от гнева и тревоги, словно он увидел призрака.       — А если она прокажённая, хворь какую привезла, чтобы царя погубить и нас всех! — подхватил другой, молодой и горячий. Его голос дрожал от волнения, и глаза метали молнии.       — Да юродивая она, страшна теперь, как смерть древняя! Не прислал бы Сулейман первую красавицу, избавился он от позора своего! — поддержал третий, худой и измождённый, с глазами, полными недоверия и страха. Он говорил, как будто произносил древнее заклинание, и его слова были полны горечи и подозрения.       — Да чего греха таить, ведьма она! Наказывать таких надо! В сундуках-то теперь падаль всякую привезла! — воскликнул четвёртый, седеющий и тяжёлый, чей голос, подобно грому, разносился по залу. Он говорил так, как будто проклинал саму судьбу.       Боярские глаза стали перекликаться, соглашаясь с каждым высказыванием и озвучивая всё более страшные и срамные догадки:       — А я от слуг её, наших же родичей, русских, слышал, что жестока она, смерти мужу каждому ищет! — возразил пятый, низкорослый, но с резким и пронзительным голосом, который резал слух, как острый нож. — Сватал её султан уже, так она приказала тому жениху уши отрезать да глаза выколоть, мол «У него глаза для писаний чужих, а уши для речей их»! Поди и государя нашего отравит или ещё чего хуже…       Зал замер, как будто слова бояр были цепями, связывающими их сердца страхом и недоверием. Тишина повисла, тяжёлая и давящая, словно само небо нависло над ними, готовое обрушиться в любой момент.       В залу вползло гнетущее молчание, тяжёлое и липкое, как предгрозовой воздух. Лица бояр и советников побледнели, как будто тени сомнения легли на них тёмным покрывалом. Они смотрели друг на друга с тревогой и страхом, и каждый был уверен: впереди их ждут беды и испытания, несравнимые с теми, что они видели прежде.       Вдруг, словно из-за кулис, раздался властный голос царя, громкий и уверенный, как раскат грома:       — Довольно! — Его глаза сверкали решимостью, и он оглядел присутствующих с таким взглядом, который не оставлял места для сомнений. — Мы примем их подарок… Мы примем её и окажем ей должное уважение, — продолжал Иван, его голос стал мягче, но всё ещё звучал решительно. — А если потребуется, мы найдём способ извлечь из этого выгоду для нашей державы.       Царь сделал шаг вперёд, его величественный облик вселял в сердца присутствующих нечто большее, чем просто страх — надежду и уверенность в том, что он, их государь, не допустит поражения.       — Османы хитры, но и мы знаем толк в этих делах. — продолжал он, его голос был твёрдым и непреклонным. — Мы будем следить за каждым её шагом, и если она попытается навредить нам, ей не будет прощения!       — Верно! — подхватил один из бояр, набираясь смелости от слов царя. — Мы не дадим себя одурачить!       — Мы должны быть на чеку, но не отказываться от дара, который может принести нам выгоду! — добавил другой, его голос звучал уже не так уверенно, но в глазах появилось новое пламя.       Словно по команде, советники стали обмениваться одобрительными кивками и поддерживающими взглядами. Страх и подозрения начали уступать место решимости и готовности к действиям.       — Государь, как мы поступим дальше? — спросил один из бояр, его голос дрожал, но в нём звучало уважение и преданность.       — Мы будем действовать с осторожностью и мудростью. — ответил царь, его лицо было непроницаемым, как гранит. — Поручим самым верным и преданным людям следить за принцессой, выяснить, что за тайны она скрывает и какие намерения имеет её отец. Мы разгадаем их планы и обернём против них же.       Советники зашевелились, переглядываясь и обсуждая будущие шаги. Атмосфера в зале изменилась: вместо страха и паники появились решимость и уверенность в своих силах. Они знали, что впереди их ждёт трудная борьба, но были готовы к любым испытаниям, ведь за их спинами стояла могучая держава и мудрый правитель, которому они верили безоговорочно.       — Мы готовы к любым испытаниям, государь! — торжественно произнёс один из бояр, и его голос эхом отозвался в сердцах всех присутствующих. — Мы не допустим, чтобы московское царство стало игрушкой в руках османов!       Царь кивнул, и его глаза блеснули гордостью за своих верных слуг. Но он знал, что с такими людьми за спиной можно ждать новую бурю, любую коварную интригу….       Иван IV внимательно следил за прениями бояр и советников. Его лицо оставалось непроницаемым, но внутри него бушевала буря противоречивых чувств и мыслей. Он уже давно научился прятать свои эмоции за железной маской власти, но сейчас, он чувствовал, как тёмное облако сомнений нависает над ним.       "Что если они правы?" — мелькнуло в его голове. "Что если за этим визитом действительно скрывается коварный план Сулеймана?" Но затем, глядя на лица своих бояр, полные подозрений и недоверия, Иван почувствовал внезапный укол жалости. Принцесса ведь ещё совсем юная, возможно, она просто жертва, без своей вины оказавшаяся в центре опасной игры.       Его мысли метались, как загнанный зверь. С одной стороны, царь знал, что не имеет права допустить, чтобы московское царство оказалось в руках османов. Но с другой стороны, в глубине души его грызло сомнение: а что если эта девочка действительно ни в чём не виновата? Она могла стать всего лишь пешкой, и теперь её жизнь зависит от милости тех, кто окружает царя.       "Что если бояре причинят ей зло?" — эта мысль не давала ему покоя. Он видел, как легко подозрения превращаются в жестокость, как быстро страх перерастает в ненависть. Иван знал, что его люди могут быть безжалостны, когда дело касается защиты государства. Но он также знал, что иногда милосердие и мудрость могут быть более мощным оружием, чем мечи и копья.       Иван задумался, как поступить так, чтобы защитить и царство, и юную принцессу, чья судьба теперь зависела от его решения. Он понимал, что любой неверный шаг может привести к катастрофе, и ему нужно действовать осторожно и разумно.       "Если она действительно ни в чём не виновата, я должен сделать всё, чтобы её не постигла жестокая участь," — решил он про себя.       В это время, в далёкой части Кремля, принцесса Армаан, оставленная наедине со своими мыслями, ощущала весь груз своей новой судьбы. Слуги занесли и разгрузили привезённые сундуки, а затем поспешили покинуть госпожу, оставив её в одиночестве среди великолепия, которое теперь казалось ей холодным и чуждым.       Наконец, принцесса позволила себе снять удушающую ткань вместе с маской силы и уверенности. Её лицо, до этого спрятанное за покровами, открылось миру. Лёгкий холодок пробежал по коже, напоминая ей о том, что она находится в месте, где всё чуждо и враждебно. В этой царственной клетке, несмотря на своеобразную роскошь, она чувствовала себя одинокой и потерянной, как птица, заточённая в золотую клетку.       Девушка дрожала, словно осталась на улице перед громоздкими ступенями Кремля, будто вшивая собачонка, забытая всеми и обречённая на то, чтобы не пережить ещё одну ночь. В её глазах скользил страх перед неведомым, перед чужими людьми, которые могли оказаться как друзьями, так и врагами.       Сидя на скамье, она смотрела на заснеженные просторы, которые простирались за стенами дворца. Снег ложился мягкими пушистыми хлопьями, накрывая всё вокруг белым покрывалом, скрывая под собой жизнь, которая бурлила где-то далеко за пределами её нового мира. Начинало смеркаться, и тени стали сгущаться, придавая окружающему пейзажу ещё большую мрачность.       Ледяные, тронутые ветром деревья казались ужасающими, их скрюченные ветви напоминали руки чудовищ, стремящихся схватить её. Пелена, заполнившая всё пространство за окнами, была как символ её одиночества и отчуждения, словно весь мир утонул в этом белом безмолвии, лишённом красок и тепла.       Принцесса вздохнула, ощущая, как её сердце наполняется тоской и страхом. Она была одна в этом мире, который казался ей таким чужим. Все былые мечты и надежды остались далеко, в тёплом и солнечном дворце её родины. Здесь же, в этой зимней стране, она чувствовала себя как изгой.       Армаан прижала руки к груди, пытаясь согреться, но холод, исходивший от стен этого дворца, проникал глубоко в её душу. Она знала, что её ждёт нелёгкий путь, и ей предстоит доказать свою силу и стойкость. Ей оставалось лишь надеяться, что она сможет найти в себе силы справиться с этой участью и сохранить своё сердце тёплым.       Её сердце было охвачено глубоким одиночеством и болью от предательства собственного отца. Слёзы медленно стекали по щекам, когда она вспоминала свою прежнюю жизнь в османском дворце, где, несмотря на все интриги и опасности, она чувствовала себя защищённой и нужной. Возле дверей всегда были верные слуги, готовые помочь и утешить её в любую минуту. Богатые столы, полные лакомств и угощений, радовали глаз и сердце, а за окном всегда светило яркое солнце, дарующее жизнь и радость. Даже луна, не могла скрыть того обилия зелени и цвета, которые окружали её в родном доме.       Теперь же, в этом холодном и чужом краю, ей казалось, что всё это было лишь сном, который разбился на мелкие осколки. Она сидела, сгорбившись в попытке прижать колени к груди, чтобы уткнуться лицом в мягкие ткани своего платья. Слёзы, горячие и горькие, обжигали её щеки, и в её душе разгоралось пламя горечи и боли.       — Неужели ты отдал меня ему? — шептала она, её голос срывался от горечи. Она обращалась к своему отцу, который лишил её тепла и любви. — Кто поймёт меня в этом чужом краю? Кто согреет моё сердце, наполненное болью и отчаянием? Разве знакомо тебе, каково это — быть с нелюбимым?       Она вспомнила день, когда узнала о своём будущем. Её отец, великий султан, уверял её, что это в её интересах, что союз с московским царём принесёт ей честь и защиту. Но теперь она не понимала, как могла потерять право голоса в собственной судьбе.       Армаан, потерявшая всё, что было ей дорого, теперь была вынуждена искать своё место. Вокруг неё не было ни одного знакомого лица, ни одного человека, которому она могла бы довериться.       Но несмотря на это, внутри неё начинала загораться искра решимости. Она не собиралась покориться своей судьбе и стать лишь марионеткой в чужих руках. Она была готова бороться за свою жизнь и своё счастье, несмотря на все трудности и препятствия, с которыми ей предстоит столкнуться.       Она встала с твёрдой скамьи, выпрямилась и направилась к окну. Её взгляд скользнул по заснеженным просторам, которые теперь были её новым домом. Она возьмёт свою судьбу в свои руки и будет бороться за своё право на счастье. Ведь внутри её сердца горел огонь, который никто не мог потушить.       Принцесса стояла у окна и смотрела на бесконечные просторы Кремля. Вдалеке она заметила движение и вскоре увидела фигуру, выходящую на улицу. Это был Иван IV, московский царь, к которому её судьба теперь была привязана.       Он шёл по двору, его шаги были твердыми и уверенными. Снег хрустел под сапогами, оставляя чёткие следы на белоснежной поверхности. В этот момент он выглядел как человек, несущий на своих плечах огромную ответственность, но не сгибающийся под её тяжестью. Осанка царя и уверенные движения говорили о силе и власти, которые он олицетворял.       Армаан внимательно следила за ним, стараясь уловить каждый жест, каждое движение. Она вспомнила все страшные рассказы, которые слышала о нём: о жестокости, о беспощадности, с которыми он расправлялся с врагами. Её сердце сжалось от страха, когда она думала о своей судьбе, о том, что теперь она во власти этого человека, чья репутация пугала всех вокруг.       Но, наблюдая за Иваном, она начала сомневаться в правдивости этих историй. Он не казался таким ужасающим, как о нём говорили. В его лице она увидела не только суровость и решимость, но и что-то ещё, что заставило её задуматься. Может быть, он не просто жестокий правитель, а человек с глубокими чувствами и переживаниями? Человек, который способен на милосердие и понимание?       Девушка увидела, как он остановился и посмотрел на заснеженные деревья, будто задумавшись о чём-то важном. В этот момент в его облике не было ничего страшного, ничего, что говорило бы о том, что он бездушный тиран. Наоборот, в его взгляде читалась глубина мыслей, и это вызвало у неё странное ощущение. Ей показалось, что этот человек может быть не таким ужасным, каким его рисовали ей в рассказах.       "Может ли он быть другим?" — думала она. "Может ли под этой маской жестокости скрываться что-то человеческое, что-то, что я смогу понять и принять?". Эти мысли заполнили её сознание, и она чувствовала, как в её сердце зарождается надежда на то, что её будущее может быть не таким мрачным, как она себе представляла.       Её мысли текли, как плавный поток, обволакивая её сознание. Она смотрела на Ивана, чувствуя, как её душа наполняется новыми чувствами и ожиданиями. Она знала, что её ждёт нелёгкий путь, но была готова принять этот вызов. Ведь в её сердце жила надежда на то, что любовь и понимание могут превозмочь страх и одиночество, и что даже в этом холодном краю можно найти тепло и радость.       Князь Андрей Курбский, хитрый и изворотливый, давно обдумывал свой следующий шаг. Он видел, что царю Ивану Грозному принцесса Армаан пришлась не по нраву, и тогда у него появится шанс заполучить её себе, как диковинку, вызывающую зависть у окружения. Поэтому он решил одарить её вниманием и подарить что-то особенное.       Когда он приблизился к её покоям, в голове крутились мысли: «Если она не угодит царю, то она может стать моей. Главное, сейчас показать ей свою заботу и интерес». В тот момент раздался стук в дверь, и Курбский, собравшись с мыслями, вошел.       Мерием продолжала наблюдать за мужчиной на улице, склонив голову. Она едва успела накинуть на лицо вуаль, чтобы скрыть его и следы недавних слёз. Её глаза, ещё полные боли, поднялись на Курбского, и она почувствовала, как его присутствие немного успокаивает её. Ведь она видела, как тот стоял за спиной царя.. Князь, не выказывая своих истинных намерений, с заботливостью взглянул на неё. Он заметил её расстроенное состояние, но решил не обращать на это внимания, чтобы не смущать её ещё больше.       — Принцесса Армаан, — начал он, склоняясь в лёгком поклоне. — Надеюсь, моё присутствие не помешает вашему покою?       — Нет, князь, вы не помешали, — ответила она, стараясь удержать голос от дрожи. — Проходите.       Подойдя ближе, Андрей с поклоном и ласковостью верного слуги протянул ей роскошную шубу, искусно отделанную мягким тонким мехом. В его глазах светилась искренняя симпатия, тщательно замаскированная под заботу.       — Принцесса, эта шуба для вас, я видел, как тяжелы для вас наши холода,— сказал он, протягивая одеяние. — Позвольте выразить вам свою глубокую симпатию в этот трудный для вас период.       — Благодарю вас, князь, — ответила Армаан, слабо улыбаясь и принимая шубу. — Это очень мило с вашей стороны. Ваша забота для меня неоценима.       — Мерием, вы не должны чувствовать себя одинокой, — продолжил Курбский, садясь напротив неё. — Порой нам всем нужна поддержка.       Девушка улыбнулась ему, слыша имя, которое когда-то окутывало душу теплом. Её сердце немного растаяло от его внимательного отношения, и она приняла шубу с благодарностью. Это был не просто подарок, а знак того, что в этой сложной ситуации у неё есть хотя бы один союзник. Его внимание и забота стали для неё как луч надежды, осветивший мрак её нынешних переживаний.       — Вы правы, князь, — сказала она. — В такой трудный момент даже такое внимание может стать огромной поддержкой. Спасибо вам за вашу доброту.       — Я всегда рядом, принцесса, — ответил Курбский, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более искренне. — Если вам что-то нужно, то вы всегда можете отослать своих слуг ко мне.       Она ощутила наивное чувство, что несмотря на все испытания, она не одна и что рядом есть человек, готовый поддержать её в трудную минуту.