***
Небесную столицу сотряс яростный рёв колокола, оповещающий о новом вознесении. Небожители столпились на площади, с нетерпением желая узнать, кто же тот счастливчик, коему повезло вознестись. Ярчайшая вспышка ослепила всех присутствующих и когда свет рассеялся, пред глазами предстала фигура дважды низвергнутого Генерала Сянь Лэ. Было видно, что и сам вознёсшийся небожитель был в шоке, пускай один глаз и был сокрыт под повязкой, но второй смотрел на всё с шоком и дрожью. — Генерал Хуа! — голос был до боли знаком, но сколько Хуа Чен не напрягал память, ни чего не получалось вспомнить — Генерал Хуа, я не ожидал, что мы сможем встретиться вновь. Хуа Чен с ярким не пониманием в единственном глазу смотрел на Небожителя, поглаживая свой верный ятаган. Божество перед ним было смутно знакомым. Длинные каштановые волосы собранны в густую косу, перекинутую через плечо. Изумрудные одежды подчёркивали насыщенность глаз Небожителя, а лёгкая улыбка не скрывала чуть острых клычков. — Принц Ци Жун? — удивлённо спросил Хуа Чен, смотря на Небожителя, лицо которого озарила яркая улыбка — Когда вы вознеслись? — Чуть позже твоего первого низвержения — с улыбкой ответил Ци Жун — Я вознёсся как божество литературы. Ты не поверишь, как я рад увидеть хоть кого-то из Сянь Лэ. Хуа Чен верил. Многие столетия скитаний позволили Небожителю пересмотреть многие свои действия и отношение к некоторым людям. В то время, когда государство Сянь Лэ ещё не было стёрто с лица земли, Хуа Чену не очень то и нравился второй принц. Даже можно было сказать, что Хуа презирал его, считая его бесхребетным и слабым. Тот всегда таскался за Принцем Се. Спустя годы Хуа мог сказать, что просто завидовал. Се Лянь воспитывал младшего брата, даря ему заботу и любовь. Всегда заступался за Ци Жуна перед своими родителями и был готов принять на себя любое наказание, которое должен был получить Принц Ци. Глаза Хуа Чена были застланы ревностью и он не мог заметить того, что даже в то время, когда он только вступил в армию, Принц Ци пытался подружиться с ним, но Хуа лишь отталкивал его. — Я рад, что с вам всё в порядке, Принц Ци — с лёгкой улыбкой сказал Хуа и поправил повязку, осматриваясь, слегка передёргивая плечами от того внимая, которое было на него обращено. Ци Жун заметил, что Генералу было неловко и он просто махнул всем рукой и увёл Хуа Чена с площади к себе во дворец. Эта встреча для обоих была самым приятным событием за последние восемь сотен лет. Обоим было что сказать, но молчание говорило само за себя. Ни Принц, ни Генерал не хотели рушить ту тишину, что повисла между ними. Воспоминания о падении их родного государства разом наплыли, как тайфун, не давая даже выдохнуть. — Принц Ци, ни какие слова не смогут выразить ту печаль, которая обуревает меня за то что я не смог защитить Принца Се — тихо произнёс Хуа, сидя во дворце Ци Жуна, смотря в пиалу с чаем. Со стороны Ци Жуна раздался грустный смешок. Божество не знал как сказать Хуа Чену о том, что стало с их обожаемым светлым и добрым принцем. Во что превратила его война и смерть. Порой Ци Жун смотрел на закат и думал, как бы повернулась жизнь, если бы тогда вознёсся не он, а его Венценосный брат. Что бы было, если бы тогда они поменялись местами? Как же принц желал, что бы всё изменилось. — Хуа Чен, ты сделал всё что мог — с печалью в глубоких изумрудах глаз Ци Жун посмотрел на Небожителя и сделал маленький глоток чая — Я благодарен тебе, что ты защищал моего Венценосного брата даже ценою своего низвержения… Ты был не обязан спускаться к нам, но ты сделал это. И это уже говорит о много, Генерал Хуа. Хуа Чен слабо кивнул и погладил Эмин по сокрытому глазу. Ятаган тихо заурчал, отзываясь на прикосновение создателя и хозяина, слегка завибрировав и открыв глаз, осматривая место прибывания Генерала. Если бы только тогда Эмин был у Хуа Чена, он бы мог и спасти Принца Се. — Хуа Чен, Мой Венценосный брат жив — еле слышно произнёс Ци Жун и отставил пиалу с чаем в сторону, вставая с подушки и проходя к окну, наблюдая за движением солнца — Только он уже давно не тот, каким мы его запомнили. — Принц Ци? — Хуа Чен помнил, как на его руках остывало тело Наследного принца, а сейчас Ци Жун говорит, что Се Лянь жив. Это сбило Генерала с толку, а в единственном глазу так и читались не понимание и миллионы вопросов. Ци Жун тяжело выдохнул и повернулся к Хуа Чену, смотря в его глаз. Как сообщить тому, кто отдал всё ради его брата, чем тот стал? Второй принц потеряно осмотрелся и прикрыл глаза, стараясь собраться с мыслями, которые роем бились в его голове. — Мой Царственный брат — Ци Жун открыл глаза, не сводя прямого взгляда с Генерала Сянь Лэ — Стал непревзойдённым… Князем демонов… Одним из четырёх великих бедствий, наравне с Несущим смерть. Хуа Чен замер. Застыл, словно замороженный этими словами. Всё это казалось не правильным. Как его милый, добрый и заботливый Принц, мог стать демоном? Казалось, что Ци Жун просто смеётся над Хуа Ченом, но глядя на его серьёзное выражение лица и боль в глазах, Хуа понимал, что тот не шутит. Это правда. Се Лянь демон. И не просто демон, а непревзойдённый. — Можно ли как-то встретиться с ним, Принц Ци? — Хуа Чен хотел лично убедиться в том, что сказал Ци Жун, но в ответ получил лишь покачивание головы. — Никто не знает, где конкретно находится обитель моего Венценосного Брата — глухо ответил Ци Жун, отвернувшись обратно к окну, наблюдая за падением лепестков персикового дерева, которое Ци Жун высадил в честь своего брата — Но я по стараюсь найти способ вам встретиться, Генерал Хуа. Хуа Чен слегка кивнул и опустил взгляд в пиалу с чаем. Перед глазами предстала ласковая и добрая улыбка Се Ляня. Его горящие жизнью и силой золотые глаза. Нежные руки, крепко держащие меч. И тот последний взгляд через всё поле боя, в котором медленно затухал огонь жизни. Он должен обязательно встретиться с Принцем Се и увидеть своими глазами каким он стал. Ему было без разницы, что тот демон. Хуа готов следовать за демоном, лишь бы в этот раз быть способным защитить Принца от этого жестокого и мрачного мира.Больше ОН не позволит ЕМУ пострадать.