Месяц спустя

Марко совершил ошибку. Он не любил обманывать себя, но в эмоциональных вопросах слишком уж хорош не был. Он знал это о себе, знал, что распознать чужие чувства для него непросто, но… Но не ожидал, что так ошибется со своими. Его последние серьезные отношения закончились 3 года назад. Сколько же всего произошло за эти 3 года… Он осознал, что его привлекают не только девушки. Несколько раз влюблялся, ловя приятные бабочки в животе и чувство легкой эйфории. Его чувства даже были взаимны — но не ушли дальше нескольких свиданий, в большей степени из-за самого Марко. Ему сложно было принять в своей жизни кого-то еще, нового. Да что говорить, он хотел сойтись с Элизабетой обратно, поддавшись порыву. Ведь, в сущности, разве она не была идеальна для него? Красивая, умная, добрая… Просто замечательная. И семьи их дружили и были бы просто счастливы свадьбе. Элизабету одобрял даже младший брат Марко, Мартин. А его одобрение дорогого стоило. Передумал Марко в последнюю секунду. И не из-за себя. Решил, что это нечестно по отношению к Элизабете — потратить ее время на брак с человеком, который не был уверен на все 100%. Чье подсознание вопило «Что-то здесь неправильно, что-то не так» без видимых на то причин. Она заслуживала лучшего. Поэтому Марко с головой ушел в работу. И, кстати, добился немалых успехов. Хорватия почти единогласно выбрала его представлять себя на Евровидении. А потом он еще и неожиданно оказался одним из главных фаворитов. Марко, конечно, был шокирован, но очень-очень счастлив. Это непрекращающееся счастье длилось почти 3 месяца. И подкреплялось очередной легкой влюбленностью… По крайней мере, про себя Марко называл это именно так. Впрочем, кто мог бы его упрекнуть? Очаровательные Немо Меттлер, представитель Швейцарии, никого не смогли бы оставить равнодушным. Вот и Марко попался, просто утонув в этих огромных глазах и звуке мягкого, чистого голоса. Где это видано, чтобы человек, чьим родным языком был немецкий, говорил с таким нежным акцентом? Марко был не одинок в своей заинтересованности, чего стоил один только Сильвестр из Литвы, практически не отходящий от Немо? А еще были… Да кого только не было, всех и не вспомнишь. И парни, и девушки, и некие небинарные персоны… На любой вкус. Марко там только не хватало. Да и не хотел он отношений сейчас. Еще и с кем-то из другой страны… К тому же не хотелось взваливать на нежных Немо ответственность за его чувства. У них своих проблем хватало — люди никак не могли угомониться, даже на таких же небинарных Бэмби сваливалось меньше хейта. Вот Марко и промолчал. Даже когда Немо победили. Даже когда разбили хрустальный микрофон, порезались осколками и давали интервью с наскоро налепленым пластырем и залитой засохшей кровью рукой. Даже когда они оказались в его объятиях в последний раз — дрожащие от эмоций, прильнувшие всем телом. Хотелось не отпустить, утащить куда-то, взять за руку, рассказать какие же они удивительные… Признаться, как бьется его сердце от одного их взгляда. Пусть бы Немо сказали «нет», но они хотя бы знали бы… Но Немо тогда позвали Бэмби и Сильвестр, и Марко поспешил отпустить их. А больше у них не было возможности остаться наедине. Да Марко и не искал ее, убедив себя, что эта глупая влюбленность пройдет, как только схлынут эмоции от конкурса. Как только он окажется дома. Вот здесь-то Марко и ошибся. Прошел месяц с того дня. Изменились ли его чувства? Да. Стали слабее, поблекли в воспоминаниях? Ха. Каждое селфи, каждая фотография, каждое видео — он давно сдался, став настоящим кибер-сталкером всех страничек Немо в соц.сетях. Каждое упоминание, каждая мысль… Все жгло его изнутри. Напоминая о том, какой же он дурак, малодушный идиот, упустивший такое чудо. Какое-то время он надеялся, что Немо публично объявят о начале отношений с кем-то из участников. Тогда Марко хотя бы смог бы утешать себя мыслью, что поступил совершенно правильно. Что у него не было шансов. Но Немо не сделали этого, путешествуя по Европе в одиночестве, встречаясь и общаясь со всеми, но ни с кем не задерживаясь надолго. И Марко не выдержал, принимая решение впопыхах. Он не собирался посещать пост-пати для участников, но вот он был здесь, едва успев вчера на самолет. Он вошел в просторный зал с замиранием сердца, по пути отвечая на приветствия и вопросы. Здесь были, конечно, не все участники, но очень многие… Некоторые даже привезли с собой членов команд или друзей, так что толпа была приличная. До этого момента Марко был уверен, что Немо будут тут — как бы они могли пропустить такую вечеринку? Но сейчас его уверенность слегка пошатнулась, он никак не мог найти взглядом знакомую фигурку. — Привет, Марко, — неожиданно услышал он сзади и обернулся. Ему улыбался Сильвестр. — Какими судьбами? Я и не ожидал тебя тут увидеть! — Я и сам не ожидал, — честно признался Марко. — Но вот он я… Кстати, а где же наши победитель? Сильвестр наморщил лоб в непонятной эмоции. Испытующий взгляд, которым он наградил его прежде чем ответить, тоже показался Марко довольно странным. — Они с Бэмби пошли за напитками, — наконец произнес парень. — Хочешь поздороваться? Идем. Не дожидаясь ответа, он обернулся и направился сквозь толпу. Марко поспешил за ним. Первыми он услышал Бэмби, смеющихся над чем-то, потом заметил их темные волосы и по обыкновению выбеленное макияжем лицо. Бэмби не изменяли себе — все в черном, готическом стиле, но улыбчивые и веселые. Заметив Марко, они слегка улыбнулись ему, приподняв бокал с каким-то коктейлем, и поздоровались. Марко ответил на приветствие, но через секунду забыл и о них, и о Сильвестре… Да и о вечеринке в целом. К нему обернулись Немо, до этого стоявшие спиной, занятые беседой с Бэмби. Они были совершенно такие же, как он помнил, и в то же время еще лучше, чем в его мыслях. Растрепанные кудряшки, длинные ногти и даже розовая юбка — не та, со сцены, а повседневная, которую Немо носили еще до выступлений на Евровидении. Новым было только выражение лица — Немо выглядели уставшими еще по фото, что Марко приписывал бесконечным поездкам, но теперь они даже не попытались улыбнуться. Смотрели на него настороженно и даже грустновато, огромными глазами на бледном лице. — Привет, — сказал Марко, неожиданно хрипло. — Привет, — неуверенно откликнулись Немо. Они не потянулись обнять его, как обнимали при встрече практически всех. Сердце уколола боль — что же с ними случилось за месяц? Неужели бесконечная грубость со всех сторон, оскорбления и мисгендеринг довели их до такого состояния? Или они обиделись на Марко, ведь большинство хейта лилось на них именно от его фанатов? Захотят ли они вообще с ним разговаривать? Как бы там ни было, Марко решил не отступать. Терять ему было абсолютно нечего… «Нет» лучше неизвестности. По крайней мере, по дороге сюда он пытался уверить себя именно в этом. Он первым раскрыл объятия навстречу Немо, но даже не успел мысленно приготовиться к отказу. Они юркнули в них настолько быстро, словно мечтали о них не меньше него самого. Марко накрыл их спину своими ладонями, чувствуя прохладную кожу даже сквозь футболку. Немо прижались к нему и, к своему удивлению, он всем телом ощутил биение их сердца. Почему оно колотилось, как пойманный воробушек? Почему Немо снова слегка дрожали, что было не списать на эмоции свежей победы? О чем они думали? В свои объятия Марко попытался вложить все — извинения за своих болельщиков, сочувствие, заботу, нежность… Он еще вчера пообещал себе на этот раз не разжимать руки первым, позволить Немо самим решать, сколько они хотят стоять в кольце его рук. Хотя они тоже, по-видимому, приняли такое решение, не собираясь отстраняться ни на миллиметр, прильнув щекой к его груди, тонкими пальцами стиснув футболку у Марко на спине. Объятия длились уже неприлично долго, и на этот раз их не собирался прерывать никто. Даже Бэмби и Сильвестр отошли на почтительное расстояние, хоть и бросали на них периодические взгляды. Когда Немо поняли, что Марко никуда не денется, они начали постепенно успокаиваться. Сердцебиение замедлилось, пальцы разжались, и ладони теперь спокойно лежали на спине Марко, не вцепившись, а просто обнимая. Марко осторожно погладил Немо по позвоночнику, дожидаясь, пока они расслабятся в его руках окончательно. — Я хотел бы сказать тебе кое-что, Немо, — мягко нарушил он молчание, наклонившись к самому их уху. — Прогуляешься со мной? Немо кивнули и нехотя отстранились, пряча глаза, показавшиеся Марко слегка покрасневшими. Неужели они едва сдерживали слезы? Не желая отпускать совсем, он потянулся взять их за руку, а затем пропустил слегка вперед, пробираясь к выходу. Ушли они недалеко, свернув в первый попавшийся коридор, где не было слышно шума вечеринки. Марко подвел Немо к широкому подоконнику у огромного окна, остановился, но оставил их руку в своей. — Марко… — едва слышно вздохнули Немо. — Марко, я… — Позволь мне сказать первому, пожалуйста, — мягко перебил их он, когда они не нашли слов. А затем… Затем он сказал то, что прокручивал в голове бесчисленное множество раз, то, что жгло ему язык весь месяц… А может, и дольше. — Немо, ты удивительные, самые необыкновенные на свете… Ты — противоречие, ты — сочетание несочетаемого. Такие хрупкие с виду и такие сильные внутри. Такие ловкие на своей крутящейся сцене, а ведь это совсем не просто… И через несколько минут разбившие микрофон, просто не удержав в руках. Такие открытые, но загадочные. Такие дружелюбные, но умеющие отстоять свое мнение там, где это важно. Ты — как твоя песня… В тебе столько разного, что в ком угодно другом это было бы странно. А в тебе — правильно. Так, как должно быть, — Марко перевел дыхание и тут же сделал новый вдох. Поздно было отступать, да он и не смог бы. — Ты потрясающие, других таких нет и быть не может. Нет ничего удивительного в том, что я в тебя влюблен. Без памяти, так, как не влюблялся еще ни в кого и никогда. Немо, я приехал сюда только для того, чтобы сказать тебе… Я не могу тебя забыть. Не могу выбросить свои чувства из головы, я… Немо неожиданно накрыли его рот рукой, мягко прижимая тонкими пальцами. Он ощутил касание прохладной кожи, холод металла их колец. — Молчи, Марко… — шепнули они едва слышно, а на их щеках блеснули дорожки слез. — Скажи только — когда же я проснусь? Он отнял их ладонь от своего лица, и тут же поднес снова — на этот раз, чтобы поцеловать. От этого жеста Немо задрожали всем телом. Они снова скользнули к Марко в руки, приникая головой к плечу. — Я думали… Я думали, ты победишь, — тихо произнесли они. — Будешь стоять с заслуженным кубком, а я скажу тебе. Скажу, что голову от тебя потеряли, что ты должен знать, пусть я и не нужны тебе… Марко, я бы никогда не посмели и думать, что могу быть тебе интересны. Хотя бы как друг, не говоря уже о… — Как же ты можешь быть неинтересны? — Марко и сам едва сдержал слезы от такого простодушного признания. — Как, если ты вот такие: нежные, милые, удивительные? Немо невесело хмыкнули. — Ты… Ты бы удивился. Тому, как люди реагируют… — они покачали головой и вздохнули. — Но знаешь, я все равно хотели сказать тебе, даже когда все пошло не по плану, и выиграли я. А ты ушел, не поехал на афтепати, потом даже не взглянул на меня… Я подумали, ты злишься… Что я украли у тебя победу, а потом еще и микрофон разбили… Твой. Заслуженный. Марко обожгла злость. Немо повторяли то, что писали эти идиоты на форумах… Неужели додумались сами? Или помогли? Как бы хотелось проучить их всех, за каждую слезинку, за всю боль, которую испытали бедные Немо за этот месяц. Их всех — и, в первую очередь, самого себя. — Ты же не серьезно, Немо… — вздохнул он им в волосы. — Ты ничего у меня не крали. Ты победили абсолютно честно… А уехал я тогда потому, что не особенно люблю вечеринки… Да и понимал, что не сдержусь, но не хотел портить тебе победу своими признаниями. — Портить? Что же ты мог испортить, Марко? Кто угодно был бы счастлив услышать от тебя хоть намек… Кто угодно в ту ночь… И, уж тем более, я. — В ту ночь… А сейчас? — хрипло спросил Марко. — Неужели ты думаешь, что за месяц что-то изменилось? — тихо откликнулись Немо куда-то ему в плечо. — Если я нужны тебе… Хоть мне и сложно в это поверить… Сложно поверить, что я не сплю сейчас… Не отпускай меня. Я так жалели, что позволили тебе разжать руки тогда. — Конечно, ты нужны мне. Месяц назад я думал, что это глупость, влюбленность, которая пройдет за пару дней обычной жизни… Но Немо, я… Я вижу твое лицо каждый раз, как закрываю глаза. Я и не знал, что способен на такие чувства, — искренне признался Марко. А потом, не дожидаясь ответа, он отстранил от себя Немо, мягко и бережно… Чтобы прижать обратно, на этот раз по-другому: увереннее, нежнее, откровеннее. Немо закрыли глаза, подставили ему губы, и Марко накрыл их своими. Немо едва слышно выдохнули, тепло их дыхания на его лице… Тонкие руки на его шее, худенькая талия под его ладонями. Марко мечтал об этом моменте, представлял миллионом разных способов, и все равно реальность стала неожиданностью. Никакое воображение не смогло бы подсказать ему вкус губ Немо: сладость блеска, горечь недавно пролитых слез. — Кхм, — произнес кто-то за его спиной. Первым порывом было просто отмахнуться. Но голос был знакомым, а Немо могли не хотеть выставлять напоказ свои чувства. Пришлось нехотя обернуться. — Нет, ну собственно… — развел руками так невовремя появившийся Сильвестр. — Наконец-то. — Ты хотел сказать — слава всему и всем, — хмыкнули стоящие рядом Бэмби. — Я думали, не переживу этот месяц. Хотя Немо надо отдать должное, они так и не признались, кто же увез с собой их сердце… — Никогда не забуду, как ты позвонили наорать на меня, — засмеялся Сильвестр. Судя по всему, эту парочку абсолютно не смущало, что они обсуждали Немо и Марко прямо в их присутствии. Хотя Марко это тоже особенно не трогало — пускай говорят, но делают это потише, и желательно, где-нибудь подальше… — Эм-м, ребята, — смущенно подали голос Немо. — Спасибо, что вы переживаете за мою личную жизнь, но… — Но теперь она налаживается, и нам пора бы отсюда удалиться, — притворно-серьезно кивнул Сильвестр. — Пойдем, Бэмби. Удачи, Марко. Немо, позвони нам вечером… Если найдешь время, — он слегка ухмыльнулся, взял Бэмби за руку и потянул их прочь. — Они…? — когда они скрылись за поворотом, негромко поинтересовался Марко. — Не знаю. Может быть. Мне кажется, они и сами еще не решили, — пожали плечами Немо. — А мы, Марко? Мы теперь…? — Встречаемся, — кивнул Марко. — Если ты, конечно, не против. Немо улыбнулись — наконец-то так, как любил Марко — широко и искренне, просто излучая счастье. И потянулись за новым поцелуем, вкладывая в него все свои ответы.