П𝙿𝚄Я𝚃𝙷ы𝙴 𝙷𝙴П𝙿𝚄Я𝚃𝙷𝙾𝙲𝚃𝚄

*** Приложив руку ко лбу больного, Бомгарт вздохнул. Бинх без сознания шевелился под одеялом. Мокрая чëлка Бинха прилипла ко лбу, лицо горит, глаза жжëт, а голова болит так сильно, что даже не находясь в сознании Александра моментами передëргивает. Тело было бессильное. Александр был укутаный в одеяло так, что оно закрывало ему половину лица — были видны только закрытые глаза и мокрые волосы. Время глубокая ночь, и лишь свеча освещает помещение. Бинха взяла горячка — Александр лежал на спине раскинув руки-ноги в разные стороны. Темно-красный старый диван у Бомгарта не большой, но этого хватило что-бы поместить относительно тоже небольшого Бинха. Нет, небольшим его назвать нельзя, просто человек среднего роста. Маленьким полицмейстера мог назвать только тот, кто явно хочет умереть прямо на месте. Но сейчас не об этом — Бинх уснул достаточно быстро. И уже спустя час он стал себя чувствовать так, буд-то бы его засунули в котëл с горячей водой, и он вот-вот закипит вместе с ней. Конечно же, пойти к врачу было выше полицейской гордости, поэтому он дотянул до глубокой ночи, когда он уже был в состоянии беспомощности, заставив Бомгарта провозиться с ним очень долгое время. Слава случаю, доктор в этот раз находился в непривычно трезвом состоянии. Ну а так как Бинху все же слишком поздно удалось понять то, что если он будет "геройствовать" он до утра не доживëт, было очень даже не плохо то, что его помощник Тесак как раз тоже шëл к Бомгарту, и, увидев падающего возле докторской хаты Бинха, успел его подхватить. Сейчас же русоволосый Тесак сидел у дивана рядом с болеющим начальством. Бомгарт носился туда-сюда по всей хате то за какими-то лекарствами, то еще за чем-нибудь. Тесак же держал в руке кружку тëплого чая, который Бомгарт ему заварил. Тесак сидел рядом на тот случай, если Александр очнëтся, а Бомгарт этого не заметит. Тесак смотрел то на начальство, то на горящий камин, а то и вовсе наблюдал как Бомгарт носится по хате. По телу Тесака пробежалась дрожь, когда он услышал что Бинх дëрнулся. Повернув голову, Тесак заметил что Бинх открыл глаза, смотря прямо на него. Медленно поднеся руку ко лбу больного, Тесак ощутил как тот дëрнулся. Видимо, всë из-за сильного жара. —Александр Христофорович, слышите меня? Ответа не было, только хриплый стон. Ну зачем этот полицмейстер всегда заставляет всех нервничать? —Мф... — хриплый стон, каким-то не своим голосом, —Сколько я так пролежал.. Скорее не вопрос, он всë-таки понимал, что лежит недолго. —4 часа.. Мда, вообще зашибись. Нет, ну, с одной стороны это не так долго, но с другой стороны он все эти 4 часа промучался. Только хриплый вздохи и стоны моментами. Не ему, мужчине, это всë показывать нужно. Он не слаб, что-бы прямо сейчас взять и вскрикнуть от боли. Или же слаб? В любом случае, надо терпеть, ему не положенно кричать. *** Бомгарт очень долго сопротивлялся, ведь он не поверил в такое быстрое "излечение" Александра. Только вчера ночью лежал и стонал от боли, а уже сегодня утром проситься домой. А Леопольд всë же не хочет что-бы начальник полиции ушëл больным — мало ли что случится. Но Бинх был против того, что-бы полежать у Бомгарта лишнюю неделю. Бинха всë время мучало одно — Всадник, конечно, повержен, но вдруг у него были преспешники? Гоголя он всë же решил сразу не подозревать — человек, который от одного вида крови в обморок падает не может совершать преступления. Но это только лишь на совести Николая. Да и не слишком чëрноволосый был похож на убийцу, ей богу. Обыкновенный приезжий молодой писарь, правда, слегка со своими странностями. Но это никак не отменяет того факта, что он может быть преспешником не по своей воле. Поэтому Бинху нужно каким-нибудь образом понять, что Гоголь не виновен, когда есть подозрения что он виновен. А лучший способ доказать чью-то невиновность — найти виновного. В лес боялся идти каждый диканьковец. Даже мужики боялись этого. А девицы так тем более — детей своих дома держали, никуда не выпускали. Но Александр и в Бога то не верит, ему ли в лес идти бояться? Хотя как только он зашëл туда — и впрямь, коленки затряслись. Но, чтож, надо, Бинх, надо. Тебя на смерть не жалко, кому ты нужен? *** —Александр Христофоры-ы-ы-ы-ч! Вот вздремучило ведь Бинху в лес пойти? Не было его уже целые сутки — как испарился! А не предупреждал ведь не единую душу. Всполошились диканьковцы, Тесак дружину поднял, и искать Александра. Да только в Диканьке его не было, осталось одно место — лес. Как назло, дневное время потратили на поиски в Диканьке, осталась ночь. С самого утра Тесак неладное почувствовал — мало ли, что случилось? Нету начальника полиции. Как сквозь землю проволился. Бинх хоть мужик и крепкий, не баба, но если уж дело в лесу нечисти коснëтся — Бинх уже ничего тут сделать не сможет. Ну вот Тесак и стал тревогу бить. У Тесака от нервов голова кружится — три раза уже упал. —Зря мы тебя с собой взяли! — диканьковец Тесака за шиворот поднял, — Дурья твоя голова! Долго шли, долго искали. Сейчас бы хоть тело бы найти! Хотя о таких ужасах и думать то страшно.. Дошли уже до самой глубокой чащи в лесу. —Да всë! Ну пусть покоится с миром. Праведный был мужик. Тесак задушить хотел диканьковца того, да грех себе позволить не мог. Хотел было возразить, услышал хриплый стон возле озера. Под шелест листьев пошëл, как воробей расстрепанный Тесак, и разглядел возле озера тело — по одним кудрям Бинха узнал. Пальто на Александре не было — потерял, видать. Лежал Александр без сознания, рубашка грязная, в крови. — Ну чтож, пусть покоится с миром. Не дождëтесь. *** Живой Бинх, здоровый. То, что в крови лежал — руку поранил. Ладонь только обработать надо, да и всë. Не стал Бинх у Бомгарта лежать, сам справится. Да только помощник его всë же настоял, что бы руку ему обработать. Свет от камина разливается по стенам, Бинх на диване сидит, вздыхает. Одну лишь свечу слышно. Тесак перед тем как уйти плед принëс, камин затопил, свечу зажëг. Такой заботливый... Бинха в последнее время очень стал привлекать Тесак — высокий, аккуратный, складный, русоволосый, карии глаза невероятно глубокие, хоть и грустные от природы. По характеру суеверный, сам по себе тихий, спокойный. Хотя нрав у Тесака четный, справедливый. Если что и сам может кого-то утихомирить. Руки у Тесака тëплые. От таких мыслей у Бинха закружилась голова. Почему-то он почувствовал влажность в.....Стоп! О чем это он думает?! Он не мужеложевец! Он абсолютно нормальный, крепкий, сдержанный бывший офицер. Но... Почему тогда так сильно хочется... Так! Не думай об этом! Что, совсем с ума сошëл!? Эх, Саша, Саша, до чего ж ты себя довëл... Ты не мужеложевец! Хотя он и сам был в этом не уверен. Рука сама по себе потянулась к... —Алексан Христофорыч! Там дождь начался... Можно у вас, что-ли, переночевать? Я не стесню, коль могу и на полу поспать.. Чëрт! Вот не вовремя.. Слава богу успел руку отдëрнуть. Только ведь же ушëл! Ох... Ладно.. —Да... Конечно...— Обычно столь уверенный в себе Бинх выглядел растерянно, —Ты можешь и на диване поспать, зачем ж на полу.. —Что-то случилось? Вот ж ты... Невовремя пришëл... —Нет, нет... Тесак подошëл ближе и сел рядом с возбуждëнным. Только этого Бинху не хватало.. Тесак взял того за руку, погладив по ладони. —Всë точно нормально? Возбуждение взяло верх. Бинху показалось, что Тесак хотел спросить ещë что-то, но не успел — слишком резко Бинх впился в чужие губы. Вот тебе и армейская выдержка! Ошарашенный событиями Тесак не мог пошевелиться, но почему-то тело как-то само реагировало на происходящее — Тесак отвечал на поцелуй. Руки почему-то сами потянулись к шее Бинха и надавили на нее, что-бы углубить. Тесак взял Александра за ягодицы и таким образом поднял. Александр обхватил ногами писаря, а руками держался за шею. Александр дышал тяжко, в предвкушении ожидая, что будет. Александр жаждал. Жаждал Тесака. Он жаждал каждого его прикосновения. Он жаждал каждого его слова. Он жаждал каждой ласки. В то время писарь мягко дотронулся губами до начальской шеи, покрывая еë мягкими поцелуями. Спустя некоторое время поцелуи перешли на засосы. Александр стонал от возбуждения, мягкие и томные стоны вырывались с губ. Еще громче Александр застонал в тот момент, когда Тесак задрал его свитер и стал лизать соски. Александр ëрзал руками по шее помощника, пока тот ласкал руками тело первого. Пальцы у Тесака сухие, нежные, сильные. Александр пытался сдержать стоны. Александр путался в словах, собственное возбуждение задурманело разум. —Т-Тесак.. — замер он и простонал — мфах.. Дыхание полицмейстера было обрывистое, что вызывало обрывистый стон с каждым новым вздохом. Он резво поцеловал писаря в губы. Это был резкий и ненасытный поцелуй. Он жаждал его. —Ещë пара таких ласок.. — отдышался полицмейстер,облизнув Тесачьи губы — и я з-за себя не руч-чаюсь.. Писарь заглянул в задурманенные глаза. —Так и не ручайтесь.. Я сам все сделаю, — после этих слов Тесак положил Бинха на кровать, стягивая с него штаны вместе с нижним бельëм. Свитер улетел вместе с другими вещами куда-то в угол комнаты. Тесаку открылся неповторимый вид на Александра. Бинх оказался снизу. Такой открытый, и такой доступный... Эта ночь будет бессонной, но самой лучшей. Бинх поддался вперëд — он расстегнул рубашку писаря, в то время как писарь ласкал тело Александра. Чувствуя жаркие прикосновения сухих пальцев, Александр приподнялся и поднял голову. Таким образом он буквально дышал в губы писарю. Тесак был не против. И опять же Александр утянул его в жаркий поцелуй. Поцелуй тоже был ненасытный, но в тоже время такой нежный. Тело послушно отзывалось на ласку. Собственное тело выгибалось, стараясь насадиться как можно глубже на Тесака. Он требовал продолжения, моля, что-бы тот был всë глубже и глубже. Тесак не на секунду не прекращал движения, нарастая темп, растягивая его. Бинх чувствовал, как на этот раз вместо пальцев в него вошло кое-что другое, кое-что больше. Он застонал. Бинх откинул голову назад, чувствуя, как Тесак внутри касался простаты, вызывая ощущения, из-за которых на возможно не застонать. Мурашки бежали по телу, доставляя удовольствие. Тесак старался доставить как больше удовольствия, действуя несильно быстро, переодически интересуясь состоянием Бинха. Он боялся, что причинит ему боль. Ночь будет без сна, и завтра они будет засыпать прям за рабочим столом. Но для обоих эта ночь была лучшей.