***
Паркинсон ввалилась в квартиру друга несколькими часами ранее, пьяная, злая и заплаканная. Последний раз Малфой видел Панс в таком состоянии после визита, нанесённого в аврорат. — Никакой приговор отцу обжаловать не собираются, — скулила девушка, — просто немыслимо! Он перешёл на сторону грёбанного Ордена, да, в последний момент, но перешёл же! Припаивают убийиство младшего Яксли, упираются, блять, — щедро выматерившись, тёмноволосая засыпает на другой половине кровати Малфоя. Драко немного наблюдает за тем, как Паркинсон спит, касается рукой её волос и, чувствуя, что эмоции возьмут верх и он просто-напросто расплачется, уходит в кухню. Очередная порция огневиски притупляет эмоции, блондин находит помятую пачку маггловских сигарет и закуривает. В памяти чётко звучат слова Грейнджер: «Пошёл ты к драклу, Малфой! Я не хочу иметь с тобой ничего общего!». Она говорила это не всерьёз. Он верит в это, он верит и хочет, что бы это было правдой. Отголоском от всего дерьма, которое Гермиона пережила. Малфой устало садится на расшатанный стул, подпирает голову руками и скользит равнодушным взглядом по кухонным приборам, не убранным после ужина. Грейнджер, Гермиона Джин Грейнджер — самая блестящая волшебница своего времени, Героина Войны, подруга Мальчика-Который-Выжил, очень сильная молодая женщина. Она погрязала в последствиях чёртового заклятья, по воле случая попавшего в неё на одном из рейдов. Тогда, Драко проклинал всё: Поттера, не прикрывшего спину напарнице, которая, вообще-то, была знакома Святому Гарри с детства. Кингсли, Министера Магии со своим, грёбаным упрямством, твердившего, что «в таком обстоятельстве нет ничего предрассудительного, состояние мисс Грейнджер мы оцениваем как положительно-стабильное». Себя. Себя, поздно заметившего, что с Гермионой Грейнджер что-то не так, что она не просто отходит от заклятья одного из пойманных ПСов, а медленно погружается в пучину затягивающей бездны. Миона, как иногда позволял называть её Драко, открывалась блондину с разных сторон после начала совместной работы в аврорате больше двух лет назад. И Малфой знал точно: она пришла в его жизнь не просто в виде очередного трофея, которым блондину захотелось обладать, нет. Она была большим: живая, начитанная, яркая, талантливая. Сильная дуэлянтка, прекрасная временная напарница, захватившая разум и мысли Драко.***
Маггловское такси затормозило. Панси расплачивалась, Малфой помог подруге выбраться на свежий воздух. Порыв ветра снёс с головы девушки небольшую шляпку, Панс сцепила зубы, но промолчала. Дальнейший путь до Министерства Магии был прост: сообщение о цели визита, регистрация палочек, нахождение нужного человека в отделе. Тогда Драко поблагодарил отца, научившего парня ещё в детстве надевать маску напускного равнодушия, чтобы не задушить собеседника на месте. Паркинсон проявила большую резкость: длинные ногти подруги впились в запястье занудного министерского клерка, глаза Панси сверкнули и через несколько мгновений Драко знал, где сейчас Гермиона. Паркинсон бросила, что найдёт друга позже, Малфой поспешил отыскать Грейнджер на просторах этажа, стараясь унять дрожь в руках. Если он снова увидит одну картину, его сознание будет трудно привести в чувства при помощи сигарет и алкоголя.***
Гермиона была там. Сидела возле стола на неудобном стуле, перебирала какие-то пыльные бумажки и, на первый взгляд, выглядела абсолютно нормально. — Грейнджер? — тихо возвестил о своём присутствии Драко. Миона даже не подняла глаз, продолжая копаться в документации. — Грейнджер, — повторил уже другим тоном Малфой, — нужно поговорить. Парень шагнул к шатенке, та вздрогнула, будто только что очнулась от сна, схватила волшебную палочку с левой части стола и выставила её вперёд. — Кто вы. Как вы сюда попали? — её взгляд, блуждающий по фигуре блондина, остановился на серых глазах Малфоя. Это. Началось. Снова. Она не помнит. — Я твой друг, помнишь? Невилл и Полумна попросили, чтобы я приехал за тобой. У них хорошие новости, — Драко изо всех сил старался, чтобы тон его голоса звучал буднично, немного радостно и спокойно. В такой ситуации нет места нервам, если Грейнджер почувствует, что он врёт, она аппарирует. Найдёт способ сбежать и состояние девушки ухудшится. — Не помню, — качает головой Гермиона, — ты выглядишь… подозрительно. — Я зарегистрировал палочку, Герм, — Драко обходит стол и оказывается с правой стороны от Гермионы. Он нарочно улыбается, касается руки шатенки, кладя свою палочку возле Грейнджер. — Драко Малфой, я не представился, твой старый друг. Девушка хмурится, обхватывает палочку двумя руками, вертит её и возвращает на место. — Почему Невилл лично не прибыл? Что-то случилось? — она подозрительна. Так всегда бывает, когда ей хуже, чем обычно. Мысли путаются, воспоминания стираются. Что этот Эйвери с ней сделал для медиков — загадка, которую тяжело разгадать. Под угрозой всё: начиная от отношений, которые Гермиона разорвала из-за своих болезненных проблем, заканчивая здоровьем самой Грейнджер. И даже, если они не вместе и уже никогда не будут - Драко не оставит её. Он нужен ей, нужен, чтобы помочь, спасти. Как не спас, не помог тогда, на том холодном полу Малфой-менора, где шатенка рыдала под пытками Беллатрисы Лестрейндж. — Всё в порядке. У него просто много работы. Ты же не против навестить друга, поболтать с ним? — Драко меняет суть разговора, тон голоса становится приторно-слащавым. Грейнджер перестаёт хмурится, что-то меняется в лице шатенки, она мигает глазами, убирает свою волшебную палочку в специальную кобуру на плече, кивает и осторожно встаёт со своего места. — Вот и чудесно, — заканчивает Малфой. Он берёт Миону за руку. Девушка холодна, как лёд, процесс пагубного влияния заклятья на организм запущен в черт знает какой раз. Но Драко больше не сдаться: найдёт нужных врачей, перероет грёбаную землю носом вверх, если потребуется. Парня поглощает чувство вины за потерянные три месяца, в которых он верил всем, кроме собственных глаз и ощущений, замечая, что с Гермионой что-то не так, но не пытаясь заставить девушку лечиться по-другому.***
Полумна задумчиво оглядывает потолок комнаты, поправляет серёжку в виде редиса и отмечает, что Невилл необычно нервный. — Малфой и Паркинсон привезут Гермиону, — сообщает друг и коллега. Долгопупс связывается с целителями из Франции, те выслушивают сбивчивую английскую речь и обещают приехать, как можно быстрее. Лавгуд кладёт руку на Нева, слегка хлопает парня сначала по левому, затем по правому плечу. — Ей можно помочь, — уверенно сообщает Луна, смотря в глаза Долгопупса, — ты же знаешь, что нужно сказать, когда они придут? Невилл кивает, поправляет халат и просит двух колдомедиков «претворить легенду в жизнь». Парень отчего-то уверен, что Драко ошибается в своих подозрениях, Гермиона не может, просто не может быть больна неизвестной болезнью, ведь магическая медицина уже давно смогла бы оказать шатенке необходимую помощь. Луна флегматична, Невилл нервничает, Драко крепко держит Грейнджер за руку в такси, а Паркинсон выбивает у Гарри разговор с Долоховым, некогда близким приятелем умершего Эйвери. Каждый пытается внести свою лепту в корректировку, созданную на почве мести и неумолимого желания Пожирателя Смерти сделать защитникам светлой стороны как можно хуже и больнее.***
Грейнджер лежит на больничной койке с закрытыми глазами, иногда беспокойно метаясь во снах. Колдомедики погрузили Гермиону в состояние сна, в ожидании коллег из Франции, а Малфой стоит в проходе палаты, не решаясь подойди к шатенке ближе. Паркинсон, вернувшаяся после разговора с Полумной, толкает Драко в спину. — Побудь с ней, хуже ты не сделаешь, — заявляет подруга и оставляет Малфоя вновь наедине с Гермионой. Блондин медлит, но решается, приближаясь к Грейнджер и оставляя на холодной щеке Мионы быстрый поцелуй. — Прости меня… Прости, что был так глуп, чтобы не обратить внимание на твоё состояние, — голос срывается, Драко замолкает и сглатывает. Он ненавидит себя сильнее, чем в ночь битвы за Хогвартс, когда парню пришлось принять объятья Тома Риддла.***
Французы проводят совещание, собирают консилиум из прибывших коллег и английских колдомедиков. Блондин сидит под дверью палаты Гермионы, справа Паркинсон, а по левую сторону сидит Луна Лавгуд. Драко обращает внимание на серёжки-редиски, Полумна улыбается Малфою и на душе немного теплеет. Французы предлагают перенаправить Гермиону в их страну, лечить другим методом, чтобы, как выразились иностранцы: «избавиться от нехорошего сияния в глазах юной волшебницы». А Драко горько усмехается, понимая, что это сияние и привлекло его внимание в ней. Заставило очароваться, влюбиться, поступиться принципами не заводить отношения со старыми знакомыми, будь некогда они его врагами или даже лучшими друзьями. Паркинсон громко шепчет Лавгуд, что у Грейнджер есть все шансы побороть болезнь, а Малфой старается не думать ни о чём. Запах волос Гермионы в его голове, этот пронизывающий взгляд шатенки, заставляющий Драко раз за разом обнимать её, целовать и не хотеть отпускать. Что же такое сотворил Эйвери с Грейнджер, что для Малфоя она стала такой важной? Или дело в самом блондинке, который, наконец рассмотрел возле себя потрясающую девушку, пострадавшую от рук ПСа?***
Первым, что она увидела, когда очнулась, была охапка ромашек. Гермиона обожала их с самого детства, и сейчас цветы вызвали неподдельную радость у шатенки. Грейнджер вдохнула запах цветов, скосила глаза влево и заметила… Драко Малфоя. Опешив, Гермиона удивлённо разглядывала Слизеринского Хорька, посетившего её в… Стоп, а где она находилась? — Что ты здесь забыл? — прервала шатенка молчание. Драко сдержался, чтобы не показать своё состояние. Похоже, надежды на худшее медленно сбывались. Её здоровье приходило в норму, вот только пробелы в памяти слишком большие и не могут восстановиться без потерь. — Навещаю тебя, Грейнджер, — спокойно ответил блондин, — нравятся цветы? — Миона прищурилась, ещё раз вдохнула запах ромашек, осторожно кивнула и перевела взгляд на серые глаза парня. — Я рад. Что ж… Не буду тебе мешать. — Знаешь, останься, — вдруг заявила шатенка. Драко замер, собираясь уходить. Парень облизнул пересохшие губы, с лёгким недоверием взглянув на Гермиону. — Расскажешь, как я здесь очутилась. Я не в Англии, верно? — Малфой кивает, садиться возле кровати Грейнджер и, стараясь не смотреть на Гермиону слишком часто, начинает рассказ. В голове Драко щёлкает мысль, что их отношения могут начаться с другого, чистого листа, который Малфой не запятнает. Ему хочется стать для Мионы лучшим, что есть у неё в жизни, и на этот раз блондин не упустит эту возможность.