Должок

Маринетт, будучи параноиком и героиней Парижа на протяжении нескольких лет, тревожилась слишком часто. Несмотря на её стойкость, умение брать ситуацию в свои руки, паника легко могла окутать ее с головы до ног. Только вот тревожиться она могла и по мелочам. — Адриана нет дома? — робко спросила девушка, стоя на пороге квартиры друга. Перед ней стоял двоюродный брат Агреста. Холодный, статный Грэм де Ванили оценивающе смотрел на нежданную гостью сверху вниз. Симпатичная, одевается со вкусом, только вот характер как у запуганного щенка. — Вернётся через час. — короткий ответ, скрещенные руки на груди, заскучавший взгляд. Швея чувствовала, как живот скручивается узлом из-за неприятной энергии, исходящая от Феликса. В жизни они виделись так мало, что встречи можно было посчитать на пальцах. Когда-то в юношестве блондин сопровождал кузена на его работе по просьбе дорогого дядюшки. Пару раз на фотосессию приходили друзья Адриана. Он с ними не знакомился, но миловидная азиатка ему запомнилась. И через несколько лет они тоже виделись. Конечно, только из-за младшего Агреста. Сами не контактировали, но назвать их знакомыми было можно. Он был старше нее на четыре года, закончил университет в Англии. А сейчас работал на дому, вместе с братом снимая небольшую квартиру. Конечно, Франция сильно отличалась от родины. Привыкнуть к языку, погоде, менталитету было сложно. Но нынешняя перспектива не была плохой. Его всё устраивало. — Можем подождать его, если это срочно. — Феликс сделал шаг назад, открывая девушке дверь еще шире. Он предлагал ей остаться. Немного мешкаясь, студентка всё же решилась. Она прошла чуть дальше по коридору, шагая за хозяином. Оба оказались в зале. Брюнетка присела на диван, пока блондин оставил её одну, уйдя в другую комнату. Шум от посуды, какая-то возня на кухне, и через минуту юноша вернулся с двумя кружками в руках. Феликс присел на тот же диван, но был в приличном расстоянии от гостьи. Держал дистанцию. — Чай? — спросила Мари, осторожно поднеся керамику к губам. Глоток, обжигающей горло, и напиток оставил теплый след внутри, немного успокаивая швею. — Да, но больше предпочитаю кофе. — сухо ответил Грэм де Ванили, взглянув на рабочий стол, на котором заполнял документы некоторое время назад, пока его не прервали. — Я тоже. — тихий голос заставил парня обернуться, обратить внимание на собеседницу. — Подумал, раз подруга Адриана, то и вкусы могут оказаться одинаковы. — честно признался Феликс, заставив девушку слегка улыбнуться. — Мы с ним очень разные, на самом деле. — васильковые глаза уставились на серый город за арочным окном. Минута молчания. До этого встревоженная девушка всё ещё сидела как на иголках, хоть и пыталась чуть расслабиться. Блондину всё быстро наскучило. Он вынул из кармана брюк пачку Sobranie Black. Брюнетка заметив такую роскошь, распахнула глаза от удивления. Наблюдавшей на реакцией гостьи, Феликс вспомнил о приличии. — Не возражаешь, если закурю? — в ответ лишь легкий кивок. Грэм де Ванили преподнес сигарету к губам и зажег её за щелчок зажигалки. Он вдохнул табачный дым, а через некоторое время выдохнул. Струя серого воздуха так и окутал комнату ароматом. От глаз юноши не ушло то, как Маринетт глубоко вдохнула запах. Она мило дует губки, а горло вздрагивает. Девушка смотрит куда-то в пол. Легкий смешок и парень тянет ей сигарету. — Можешь попробовать. — девушка закусывает нижнюю губу, с подозрением поднимая взгляд на хозяина дома. Терпение Феликса было на исходе. — Если не хочешь, то... Не успел он закончить фразу, как из его рук ловко выхватили косячок. Брюнетка сделала затяжку, после чего на лице растворилась удовлетворенное выражение лица. На удивление, никакого кашля не последовало. Наоборот швея долго держала воздух, после чего тонкой дымкой выдохнула. — Не говори Адриану. — легкая просьба заставила Феликса понять, что перед ним курильщица, пытавшая бросить вредную привычку. Она вовсе не невинная и пушистая, как могла показаться на первый взгляд. Умеет же удивлять. — Я подумаю. — ответил блондин, после чего достал еще одну сигарету. Васильковые глаза строго стрельнули. — Так зачем пришла? — начиная диалог, спросил юноша. — Хотела поныть и выплакаться Адриану. Он бы выслушал. — голос звучал томно. Она была такая уставшая. — И какой же был повод? — вытягивая ответы, поинтересовался собеседник. — Меня хотят отчислить. — В этом нет ничего страшного. — махнув рукой, блондин тут же посчитал проблему мелочной. В жизни студента всякое бывает. Это не смертельно, из-за отчисления жизнь не закончится. — Для меня это страшно. — со злостью огрызнулась Маринетт. Усталость как рукой сняло. От робкой и стеснительной гостьи постепенно исчезал и след. — Поступить в Sciences et Lettres было не так легко, как ты можешь подумать, вундеркинд. Будучи стипендиаткой на третьем курсе, не хочется лишаться такого места. Я и без того с трудом пробиваюсь в мир моды. — язищная рука словно летела по воздуху, постоянно жестикулируя. А вторая рука держала косяк, на котором отпечаталась розовая помада. — Вот значит как. — короткий и безразличный комментарии слушателя сильнее злил девушку. Он будто бы не считался с её проблемой. — Сколько стоит обучение? — 2770€ в год. — Сумма небольшая. — низкий шепот юноши заставил дизайнершу впасть в ступор. — Я так не богата, как ты, чтобы решить эту проблему. Мне не по карману. Не обесценивай это. — блондин лишь коротко взглянул, после чего устало выдохнув, отвел глаза. Это окончательно выбесило студентку. — Раздражаешь. — она выкинула окурок в пепельницу на столе, встав с дивана, направилась к выходу. Не успела она покинуть комнату, как её запястье схватили и потянули назад. Она неуклюже споткнулась, упираясь руками в мужскую грудь. Они были близко. Даже неприлично близко. Дюпен-Чен могла слышать ровное дыхание блондина. Она, не решаясь моргнуть, смотрела в серые глаза. Почему-то так завораживает эта ситуация. Ярость, что до этого бушевала внутри, исчезла. — Ну и характер у тебя. — его спокойный голос покрыл её кожу мурашками. А его холодная ладонь легла ей на лицо. Длинные пальцы касались мягкой скулы, линий челюсти и подбородка, обводя контур симпатичного лица. Касания были невесомыми, но такими приятными. Сама того не осознавая, девушка прижалась лицом к его руке, требуя больше ласки. Это только позабавило юношу. Её васильковые глаза бегали по острому лицу. Грэм де Ванили всегда был красив. Но почему-то сейчас это осознание имело особое значение. Его холодный взгляд, ровный нос, бледные губы. Позабыв о приличии, Маринетт окончательно засмотрелась, случайно сглотнув накопившуюся слюну. Феликс слегка улыбнулся такому поведению юной дизайнерши. Её реакция на его близость была очень интересной. Он наблюдал за ней, как за маленьким ребенком, что желает получить свою сладость. Блондин отпустил руку швеи. Она могла уйти в любой момент, но что-то её удерживало. Какое-то желание, томительное ожидание. Тяжелая рука легла на её талию. Не в силах удержаться, парижанка потянулась к нему. — Obstinate... — сквозь улыбку на британском английском произнес Грэм, после чего накрыл пухлые розовые губы своими. Он не позволял себе перемещать руку на другие части тела. Ограничивался только талией. Но ладонь от скулы потянулась к затылку. Пальцами он массировал кожу головы. Феликс аккуратно целовал её, не пытаясь углублять поцелуй. Но девушку это не устроило. Она обняла его за шею, запуская руки в его идеально уложенные волосы. Прикусила его нижнюю губу, проникая дальше языком. Юноша не был против её инициативы. Но вести ей не давал. Он проводил языком по её небу, иногда касался случайно зубов. Девушка пыталась повторять за ним, поспевать. Но выходило это очень неуклюже и неумело. Феликс разорвал поцелуй. Маринетт протяжно дышала, не отрывая зрительный контакт. Она как-то разочарованно закатила губу, в который раз за день. Блондин уже понял, что это выражение лица означает недовольство. Её пальцы, что путались в его волосах, опустились на его плечи. Неужели всё закончилось? Швея обиженно опустила взор, пока горячий шепот не обжег её ухо. — Желаешь продолжить? — Дюпен-Чен нутром чувствовала, что он ухмылнулся. Ей даже видеть этого не нужно. Феликс укусил мочку, на которым была черная серьга-кнопка. Из уст брюнетки сорвался стон от неожиданности. Через секунду он облизнул это место, будто бы извиняясь. Разгорячившие губы стали покрывать её бледную кожу влажной дорожкой. Мари откинула голову назад, давая ему больше пространство. Поцелуи были глубокие, долгие и страстные. Он целовал чувственно, что ноги пошатывало, становясь ватными. Если бы Феликс не придерживал её, то девушка давно свалилась бы на пол. Он оттягивал её мягкую кожу, слегка покусывая. Британец прекрасно знал, что на её белоснежной шее останутся фиолетовые пятнистые следы. Что же скажут её друзья и сокурсники? Ему было плевать. Даже наоборот у него присутствует мимолетное желание увидеть реакцию окружающих, в особенности своего брата, на яркие засосы на его подруге. Рука на талии стала немного перемещаться то вверх, то вниз. Он с нажимом прикасался к её ребрам, словно считая косточки её скелета. Маринетт всё притягивала к себе мужчину, пытаясь быть ближе. Вот только куда ещё ближе? Она почувствовала как низ живота возбужденно тянет, а между ног становится влажно. Грудь вздымается от сбивчивого дыхания. Феликс ласкал губами и языком её яркие ключицы. С каждым разом он спускался всё ниже. Швея даже стала радоваться тому, что надела сегодня рубашку с декольте. Еле он дошел до большой грудной мышцы, как вдруг донесся звук замка. А дальше захлопнулась дверь и знакомый бодрый голос заставил разум обоих протрезветь. Маринетт тут же сделала несколько шагов назад. Она встревожено уставилась на юношу, что будто бы не имея ни капли стыда, нагло ухмыльнулся. Феликс подправил свою рубашку и лохматые волосы. А девушка всё пыталась разгладить свою блузку. Грэм де Ванили подошел к ней ближе, расчесывая пальцами её локоны. — Спрячь засосы, иначе меня убьют. От осознания, что они только что вытворяли, Мари залилась румянцем. Желание никуда не ушло. Ей всё ещё хотелось продолжить. Ей хотелось зайти неприличного далеко. Ей хотелось его. — Мари, привет! Что ты здесь делаешь? — поздоровался Адриан, как только зашел в комнату. Обернувшись на голос, она натянула улыбку. — Рада тебя видеть, Адриан. Я бы хотела с тобой побеседовать, но мне уже пора. Увидимся позже. — она говорила быстро, и торопливо ушла из дома. Покидая квартиру братьев, Маринетт оставила одного из них в недоумении, а другого в удовлетворении. — Ты опять курил в доме? — заметил самодовольное лицо брата и окурки на столе, строго спросил Агрест. В ответ ему лишь пожали плечами.

***

В белой водолазке ей было жарко. Но лучше так, чем стать новой темой сплетен в университете. Нервно шагая к декану, Маринетт уже была готова к отчислению из-за невероятно плохих результатов и бесчисленных пропусков. Всё же она не успела совмещать учёбу с геройством. — Проходите. — ответили ей за дверью, как только она пару раз постучала. Присаживаясь напротив Месье Абеля, студентка модного ВУЗа уже была готова слышать смертный приговор. — Что ж, Мадемуазель Дюпен-Чен, к сожалению, степендия больше вам не пренадлежит, но последующие семестры этого курса вы можете спокойно закончить. Если хотите вернуть место стипендии, то со следующего учебного года постарайтесь встать в строй. Не облажайтесь. — Правда? — удивленно, не веря своим ушам, спросила дизайнерша. — Но как? Я ведь... — речь не могла формироваться, язык не слушался. — Месье Грэм де Ванили оплатил вашу учёбу за этот год. На этом всё, можете идти. Всего доброго, Мадемуазель Дюпен-Чен. Выйдя с кабинета декана, Маринетт не могла сдержать улыбки. Было приятно и радостно. Конечно, она обязана будет вернуть ему всё до копейки. Но сейчас третьекурсница намеревалась пойти в гости.