Зови меня как хочешь

      – Ну Фу-уго, ну пожа-алуйста, – Наранча смотрит на него жалобными глазами, скорчив самую милую рожицу, которую только смог, – давай на сегодня закончим с математикой? Я устал, есть хочу, пить хочу, и на улицу... Сегодня так жарко, у меня уже мозги плавятся...       – Нет, – Фуго немного обречённо, медленно выдыхает, – нам ещё нужно сделать пару заданий. Неужели ты думаешь, что у меня мозги не плавятся? Ты сам вызвался, чтобы я тебя учил, Нара, уже забыл?       Гирга не меняется в лице и продолжает упорно глядеть на Паннакотту. Кот в сапогах, ей богу.       – Могу только принести тебе попить чего-нибудь холодного, – не сдаётся, баран упрямый, – И не думай, что поведусь на твои детские провокации. Всë равно никуда не денешься от меня, пока не закончим. Обещаю, что не буду колотить тебя всем, что под руку по-... ну, в общем, не буду, как обычно...       Десятисекундная пауза. Брюнет, наверное, смирился, – трагично вздохнул и опустил голову, спрятав от Фуго глаза. Тот, в свою очередь, замялся, задумавшись о правдивости своих слов (про занятия!) после реакции Наранчи на них.       – Ну так что? Колу, фанту, спрайт будешь или нет?       – Какой же ты зануда, Панна, – паренёк зевает, широко открыв рот, и, сгибая руки в локтях, закидывает их за голову, – так уж и быть. Фанту хочу.       Блондин округлил глаза и поперхнулся воздухом, уставившись на Гиргу туповатым взглядом. Панна?.. Фуго уже и забыл, что у него имя есть...       – Ч-чего? Как ты меня назвал?       «Неужели сработало то самое магическое воздействие на него собственного имени?».       – А что такое? Я прекрасно помню, что ты имени своего стесняешься, – Наранча улыбается и говорит с ноткой доброй насмешки, – а зря, знаешь ли. Отличное имя.       «Вкусное» юноша решил не добавлять. Мало ли...       – Тем более, ты ведь меня называешь по-особенному – никто другой так не делает, – Гирга кончиками длинных пальцев теребит угол тетрадки по математике, – а мне что, нельзя? Да и перед кем ты вообще стесняешься? – брюнет показывает на себя большим пальцем и смеётся, – Так что давай, заканчивай со своими глупыми загонами, или что у тебя там...       – Вот чертëнок, – только и смог выдать Паннакотта.       Странные ощущения, конечно. Парень правда не очень-то любит своë имя и редко разрешает другим использовать его в качестве обращения. Но тут... Да, и правда, Нара – так только Фуго зовëт этого дурачка. Даже Миста ещё не пробовал. Хотя, вроде, лучший друг.       – Не то чтобы я стесняюсь...       – Да по тебе видно, – Наранча в привычной манере заливается до жути заразительным смехом, быстро стуча кожаными каблучками об пол, – сидишь весь красный, как... э-э... как клубника! Понял, понял?       Блондин сначала выгибает бровь, делая вид, что не понял, но потом сдаётся окончательно и присоединяется к Гирге, громко смеясь с ним в унисон.       – Как тут не поймёшь, – Паннакотта с облегчением выдыхает и вытирает слезу в уголке глаза, – дурачок ты, Нара, зови меня как хочешь. Не буду тебя сегодня математикой больше мучить.       – Правда?! Ты лучший, Панна-а! – Наранча бросается с объятьями к Фуго на шею и чуть не сваливает его со стула, – Пойдём гулять? Фанты попьëм вместе и мороженого поедим! А то реально скоро зажаримся тут, блин...       Снова щекотно покалывает в груди. Не бабочки – нежнее. И приятнее. Словами не объяснить.       – Без проблем, – юноша, широко улыбаясь, одной рукой покрепче обнимает Гиргу за спину, а другой треплет по тëмным волосам, – Ты теперь всегда будешь меня так называть?       – Да. Не против?       – Только за, Нара. Собирайся.