У Веритаса Рацио есть одно правило в сексе

Верх комбинезона соскальзывает с плеч Топаз. Веритас мягко целует её щёку, и она опускает голову. Ощущает себя маленькой, закусывает губу и чувствует, как горит лицо. — Мисс Топаз? Всё в порядке? Он — он весь! — такой чувственный, осторожный и внимательный. Тянется пальцами, заправляет за ухо прядь волос. Топаз не привыкла теряться, но сердце в груди стучит так гулко, мешает нормально думать. Рацио заглядывает в её глаза. Смотрит пронзительно. Она сбивчиво кивает в ответ и отклоняется, опирается о кровать руками, шире разводит ноги. Стоящий на коленях между ними Рацио случайно опускает глаза и цепляется взглядом за очаровательную родинку, улыбается и склоняется к ней, чтобы оставить влажный поцелуй. Топаз чуть дрожит и следит за каждым его движением. Как он достаёт её рубашку из-под комбинезона, медленно расстёгивает снизу, целует поджимающийся оголившийся живот. На Топаз нет белья, грудь удерживает последняя пара пуговиц, а через светлую ткань видно напряжённые соски. — Могу я? — Веритас поднимает взгляд. Его пальцы замирают. Топаз вновь молча кивает, немного боится того, как может дрожать её голос. Её уверенность и его высокомерие где-то за дверью этого номера. Они для всего остального мира, для важных дел, работы. Рацио расстёгивает последние пуговицы, помогает стянуть рубашку. Топаз немного поджимает плечи, непривычно уязвимая. Грудь, не поддерживаемая плотным комбинезоном, тяжело ощущается. Ладони Веритаса мягко ложатся поверх. Он оглаживает подушечками пальцев мягко, сжимает, следит за реакцией. Топаз бы впору посмеяться — он выглядит слишком неопытным с такой трепетностью. Но у неё лишь вырывается вздох. — Доктор Рацио, вы можете, — она судорожно глотает воздух и облизывает губы. — Можете использовать свой рот… Восемь докторских дают о себе знать — Веритасу не нужно повторять дважды. Он подаётся вперёд, удобнее перехватывая грудь, и вбирает в рот напряжённую горошину соска. Топаз прикрывает глаза, обнимает его ногами, притягивая ближе. Она прогибается в спине, ощущая толпы приятных мурашек по всему телу на каждом прикосновении кончика языка. Ласка такая простая, но Рацио невероятно хорош. Одна его рука соскальзывает на ногу Топаз, проглаживает от колена до края шорт. Мелкие пупырышки мурашек под пальцами и тихие вздохи сверху подсказывают, что он делает всё правильно. Веритас переключается на второй сосок, целует, обводит ареолу языком, нежно-нежно прихватывает зубами, немного оттягивая. Прижатые к его телу ноги Топаз дрожат и поджимаются. Пальцы Рацио скользят под краем шорт, он просовывает ладонь снизу, сжимает округлую ягодицу и сам несдержанно шумно выдыхает через нос. — Мисс Топаз, — его голос звучит глухо. — Не спрашивайте ничего, — она мотает головой и роняет себя на спину, утягивая Рацио следом. Ловит его взгляд. — Просто делайте. Рацио кивает в ответ. В его взгляде слишком много напряжения и мысли. Топаз зарывается пальцами в его мягкие тёмные кудри и вжимает лицом в свою грудь. Его рука выскальзывает из шорт и стягивает их вместе с бельём. Топаз раздвигает ноги, упирается подошвами сапог в покрывало. Веритас приподнимается всего на мгновение — чтобы несколькими резкими движениями скинуть с себя всю одежду и лечь обратно сверху. Через пару минут Топаз отказывается от мыслей о его вероятной неопытности. Его руки и поцелуи повсюду: на груди, животе, ногах. Она рвано дышит, поддаваясь ласке, расслабляется и просто отпускает своё тело. Её спина выгибается, ладони слепо скользят по широким плечам. Внизу нарастает жаркое напряжение. Рацио, наконец, поднимается и накрывает губы Топаз своими. Топаз целовалась и с мужчинами, и с женщинами, но такой горячий и доводящий до дрожи поцелуй у неё впервые. Веритас ловит каждый её вздох, ведёт по нижней губе, мягко целует верхнюю. Он ловит губами её язык, мягко втягивает его и посасывает, вырывая, наконец, первый стон. У Топаз плывёт взгляд, она жмурится, перехватывает одну ладонь Рацио и опускает её вниз по своему животу. Он усмехается, отпуская её язык, но не касаясь там, где она так хочет. — Пожалуйста, — она жалобно тянет, не выдерживая напора горячего возбуждения. Он сжимает пальцами её мягкую ляжку, лижет уголок губ, целует шею, сосок. Язык Рацио медленно скользит ниже, пока сам он снова опускается перед кроватью на колени. Родинке перепадает ещё немного внимания. Веритас позволяет себе маленькую грубость, и вокруг тёмного пятнышка остаётся заметный укус. Губы Топаз красные, она бесконтрольно кусает их. Дёргает несдержанно бёдрами, сжимается внизу. Она косится на Веритаса, пока тот склоняется и лёгкими поцелуйчиками покрывает низ её живота. Она с дрожью ощущает, как капля смазки медленно катится между ягодиц. Рацио ведёт носом по её идеально выбритому лобку, дразняще целует вокруг. Топаз уже не может сдерживать всхлипы и стоны. Она сжимает свою грудь, сминает её, царапает ногтями соски, чтобы получить немного стимуляции. — Вы так нетерпеливы, мисс Топаз, — голос Рацио звучит ниже. Его дыхание она ощущает своей влажной промежностью, дёргается и тихо скулит, стискивая соски до боли и вспышек перед глазами. Если он продолжит издеваться, она кончит просто потому что. Топаз хочет зарыться в его волосы, насильно прижать лицом к вульве и тереться до тех пор, пока он не начнёт задыхаться от нехватки кислорода. Он будто читает мысли, кидает на неё внимательный взгляд. Топаз вздыхает, послушно пытается расслабиться. Тело от напряжения покрывается испариной, под спиной уже мокро и жарко, но она заставляет себя довериться. Веритас берётся за её ноги удобнее и задирает их повыше. Зад Топаз приподнимается над покрывалом, и между ягодиц от копчика до самого ануса проходится мокрый язык. Она несдержанно стонет, закатывая глаза. Вылизывает её Рацио настолько старательно и усердно, что она мысленно готовится выдать ему ещё одну докторскую — по ублажению — после секса. Язык почти не останавливается, ласкает сжатые мышцы, немного надавливает, иногда скользит на ягодицу, где губы оставляют поцелуй. Веритас пока ещё ни разу не касается её вульвы, но Топаз безумно приятно уже сейчас. До слабой дрожи в коленях, до сбитых стонов и разметавшихся в стороны волос. Она продолжает сминать свою грудь, облизывает пересыхающие от горячего частого дыхания губы и бесконечно хвалит себя за уверенное «Да» в ответ на предложение Веритаса пообщаться в более интимной обстановке. Она расслабляется, подстраивается и несдержанно улыбается, когда в её зад проталкивается самый кончик языка. Нравится Топаз слушать всю жизнь, что никто в жопу целовать не будет, а потом быть вылизанной там самим доктором Рацио. К ощущениям она привыкает быстро, балансирует на одной ступени удовольствия. Веритас отлично держит планку, не позволяет Топаз заскучать или отвлечься на посторонние мысли. Чуть поглаживает её ноги, выцеловывает упругие круглые ягодицы, слегка прикусывает, водит носом по влажной коже. Топаз ощущает, насколько мокрая. Её влагалище напрягается, когда Рацио делает что-то особо приятное, и она слышит совсем тихие хлюпы. Как же она хочет, чтобы… У Веритаса Рацио есть одно правило в сексе. Правило трёх. Он о нём не говорит ни с кем, просто спокойно принимает для себя, как нечто базовое, вроде чистки зубов. В сексе с женщиной до непосредственного проникновения Веритас должен довести свою партнёршу до оргазма как минимум три раза. После проникновения — опционально, по настроению. Удовольствие девушки, которая доверила ему себя, приняла в объятия и позволила разделить постель, — на первом плане. Без исключения. Веритасу очень нравится быть сейчас с Топаз. Медленно ласкать, раскачивая осторожно качели её удовольствия, касаться во всех возможных местах, целовать. Наблюдать, как от скромной неловкости она раскрепощается до яркой улыбки и стонов. Как расслабляется, позволяя себе просто наслаждаться. Когда он ощущает подрагивание её ног более ярко, а стоны становятся ещё свободнее и слаще, он одним движением лижет от ануса до самого клитора, намеренно тесно прижимаясь носом. На языке остаётся естественная смазка Топаз. Её так много, что Рацио не может сдержать довольного стона и быстро облизывается. Топаз от неожиданной ласки буквально подкидывает на месте. Она красиво выгибается, напрягаясь всем телом, и издаёт очень громкий протяжный стон. Рацио немного раздвигает её ноги и принимается вылизывать. Он не останавливается и не уделяет внимание только чему-то одному, нет. Его язык скользит по большим половым губам, проникает легко между, пару секунд с усилием давит на клитор, а через мгновение уже касается уретры. Номер заполняют звучные причмокивания и стоны. Язык Веритаса мягко погружается во влагалище, делает несколько поступательных движений. Рацио очень внимательно считывает каждую реакцию на свои действия, чтобы вовремя переключиться. В правильную секунду он поднимается к клитору и мягко ритмично лижет, отсчитывая в голове секунды. У Веритаса Рацио есть одно правило в сексе. Правило трёх оргазмов партнёрши. И первый будет через три, два… — Ах! Х-ха! Блять! Топаз прекрасна. Полностью утопает в накрывшем удовольствии, отдаётся ему. Она крепко сжимает свою грудь, жмурится. Её метает на месте так, что она случайно бьёт Веритаса тяжёлой подошвой ботинка по голове, не замечая этого. Он не мешает. Даёт несколько секунд, а после прижимает расслабленный язык обратно к клитору. Он не делает больно, понимает, как Топаз сейчас чувствительна. Всего лишь продлевает ощущения и готовится почти тут же наблюдать второй оргазм. Отпустив одну ногу, он медленно вставляет в Топаз два пальца, скользит ими мягко внутри, чуть сгибает. Когда её тело немного расслабляется, Рацио тут же пускает все силы на то, чтобы её накрыло вновь. Двигает пальцами внутри, посасывает мягко клитор, облизывает его. — Док, я, — голос её хрипловат, она пытается что-то простонать, но её и правда успевает накрыть следующим оргазмом. Рацио не достаёт пальцы, но язык теперь лишь нежно и легко касается мокрых складочек. Он любуется Топаз, её раскрасневшимся лицом, приоткрытыми губами и подрагивающим животом. Он считает, что девушки прекрасны в чистейшем удовольствии. Дико хочется поцеловать Топаз, пока её медленно отпускает, и он не отказывает себе. Аккуратно поднимается выше, ложится рядом. Он пытается вытащить пальцы из влагалища, но Топаз тихонько поскуливает и хватает его за запястье. — Понял, не дурак, — он тихо посмеивается, приобнимает её свободной рукой и позволяет Топаз прижаться. Она всё ещё немного в эйфории, и это не может не вызвать его довольную улыбку. Огладив лицо Топаз взглядом, он прижимается с поцелуем. Мокрым от смазки и слюны, чувственным, глубоким и горячим. Топаз цепляется крепче за его запястье, тянет немного, и Веритас послушно принимается двигать в ней пальцами, ловя губами благодарный стон. Нога в ботинке снова случайно ударяет его, и Веритас ставит себе мысленную пометку разуть её чуточку позже. Топаз трогательная и ласковая, льнёт к его груди, бесконтрольно трогает и гладит, ни на секунду не позволяя разорвать поцелуй. Но когда пальцы игриво принимаются скользить по его прессу вниз, он останавливает её. — Просто расслабьтесь, пожалуйста, — он смотрит очень проникновенно. Топаз теряется на мгновение, но руку убирает. Рацио знает эту реакцию: как же так, от девушки не требуют чего-то в ответ? Ни минета, ни самой простой дрочки? Он улыбается шире, кивает ей, хвалит. Трётся носом о щёку, целует голое плечо, очаровательно поджатое и сгибает внутри пальцы. Так правильно, что в ответ тут же получает трепетную дрожь и стон. Правило трёх. — Я ещё не закончил, — он мажет коротким поцелуем по губам и снова опускается вниз. Не забывает быстро разуть Топаз и помять её маленькие ступни свободной рукой. Ноги он кладёт на свои плечи, а лицом прижимается обратно к промежности. Теперь он чередует активную ласку с короткими передышками. Это один из самых верных способов подвести к пику уже подуставшую девушку. Пальцы внутри двигаются размеренно, проникают глубоко, раздвигаются в стороны и поглаживают стенки. Языком же Рацио ласкает клитор, но раз за разом отрывается и просто целует ноги. Топаз податлива. Разнеженная, ласковая, такая мягкая. Стоны ласкают уши, а пьяный взгляд и алые от покусываний губы — лучшая награда для Веритаса. У него стоит чертовски сильно, яйца тянет возбуждением, но он себя не касается. После трёх оргазмов девушке будет ещё сложнее с интересом вовлечься в долгий секс, но если партнёр не кончит, может возникнуть ощущение неполной удовлетворённости. У него всё рассчитано, и Веритас с новой несдержанной улыбкой прижимается к клитору, чтобы довести счётчик до желанной тройки. Этот оргазм тише и мягче, но длится дольше. Из-за стимуляции изнутри на ладонь Рацио брызгает струйка прозрачной жидкости, и лишь после этого он медленно достаёт пальцы, оставляя последний чмок на лобке. Наконец, они укладываются в полноценные объятия. Топаз, как кошечка, жмётся, улыбается, трётся лицом, слепо целует наощупь. Ей хорошо, и Рацио просто гладит её, позволяя себя сжимать и закидывать себе на бедро ноги. Он не задаёт вопросов, ничего не говорит и никак не давит. Ждёт, пока Топаз сама решит, что хочет дальше. — Хочу тебя внутри, — всё же мурчит Топаз куда-то ему в шею. Он прощает такой резкий переход на «ты», кивает и тянется в сторону за презервативом. Привстав и раскатав резинку по всей длине члена, он смотрит на игриво улыбающуюся ему Топаз. — Есть любимая поза? — он целует её и заглядывает в глаза. Она с новым заметным удивлением задумывается, а после кивает. Укладывается поудобнее на подушки на спину, разводит ноги в стороны и тянет Веритаса на себя. Он в ответ спокойно кивает и послушно устраивается сверху. На самом деле выбор ему понятен и приятен. Миссионерская поза позволяет девушке и дальше спокойно получать удовольствие, не напрягаясь лишний раз, при этом имея свободу для манёвров без отвлечения от процесса. — Настоятельно прошу вас сообщить, если вдруг что-то не понравится. Я тут же остановлюсь и по желанию мы обязательно продолжим позже, — Веритас серьёзен. Смотрит в глаза Топаз, ища там понимание. Она тянется, обвивает его руками и ногами, притягивает ближе и целует. — Доктор Рацио, я никогда раньше не видела в вашей серьёзности сексуальности, — снова на «вы». Она шепчет и качает головой. — Боюсь, теперь на встречи с вами мне всегда придётся брать запасные трусики. Её взгляд вылизывает его крепкое тело. Она чуть двигает бёдрами, потираясь пахом о его стояк. Он всё ещё ждёт ответ. — Хорошо, — Топаз выдыхает медленно и становится чуть серьёзнее. — Я теперь, конечно, уверена в вас, но непременно скажу, если что. Рацио благодарит её глубоким поцелуем и направляет член. Потирается головкой и надавливает, совсем немного проникая внутрь. Топаз не напряжена, но всё равно немного сжимается. Поцелуй становится более поверхностным, теперь в нём больше воздуха, и Веритас внимательно следит за дыханием Топаз, короткими толчками проникая всё глубже. Судя по всему, она его правила принимает легко. Расслабленно прикрывает глаза, глубоко вдыхает носом и выдыхает в поцелуй, легко по очереди прихватывая губы. Она погружена в себя и свои ощущения, как Веритас и хочет. Он опускается с ласками на её шею, не мешая цепляться за себя крепче, как маленькая обезьянка. Он входит до конца и замирает так, немного удобнее укладывая ноги и руки. Собственное возбуждение бьёт по затылку, и Веритас несдержанно прикусывает ключицу Топаз. Она стонет, цепляясь за его плечи крепче, и давит пятками на поясницу. Рацио отзывчиво и послушно делает первый толчок. Их стоны сливаются в один. Тесно и приятно до дрожи и головокружения. Веритас держит в мыслях, что Топаз должна кончить ещё раз, желательно, раньше него. Он двигает бёдрами, наращивая темп постепенно, слушает мокрые хлюпы, шлепки их тел и вздохи Топаз. Она не сдерживает себя, и он по реакции находит самый правильный угол проникновения. Со всеми нужными данными он позволяет расслабиться и отдаться удовольствию и себе. Целует и вылизывает шею Топаз, ловит её губы, пару раз склоняется к подпрыгивающей от толчков груди. Её соски напряжены, очень приятно ощущаются на языке, и он добрых несколько минут не может оторваться от их посасывания. Топаз под ним извивается, бесконечно елозит ногами и бёдрами, гладит руками, царапается. Она достаёт губами и зубами его плечи, льнёт к ним и не сдерживает себя. Громко стонет, кусается до ярких следов, выгибается в спине, ощущая, как всё тело сладко-сладко напрягается на каждом безумно правильном толчке. Их секс хоть и длится недолго, но оказывается очень ярким и эмоциональным. Топаз не замечает невольных слёз удовольствия, когда Веритас опускает одну руку на низ её живота и принимается в такт своим движениям ласкать клитор. Сам он уже на грани, держать ровный ритм — такой важный для женского оргазма — всё сложнее. Но он держится ровно до того момента, как Топаз встряхивает крупно с надрывным стоном. Стенки влагалища сжимают внутри член, и тогда Веритас позволяет себе сорваться. Стискивает руками Топаз, наваливается на неё и хаотично быстро трахает до звёзд перед глазами обоих. Его настигает оргазм, и весь мир на несколько секунд исчезает за вспышкой фейерверка внутри. Отпускает их обоих мягко. Рацио тратит силы на то, чтобы снять и отложить презерватив, а после ловит Топаз в тёплые объятия. Он пару секунд оценивает её состояние, но быстро понимает, что на этом их секс закончен. Он тянет на неё одеяло, прикрывая вспотевшую спину от случайного сквозняка, ждёт, пока Топаз уляжется поудобнее. И лишь после прикрывает глаза, жмётся к её лбу щекой и коротко чмокает влажную солоноватую кожу. Они оба потные и липкие, но это настолько не важно. Прижиматься друг к другу сейчас — правильно. Ласково гладить, целовать, куда придётся. Сейчас только они двое друг для друга. — Ты не уйдёшь к утру? — Топаз уже сонная. Спрашивает, снова перескочив на «ты», пока зевает. — Могу остаться, если вам… — Тебе. — Если тебе, — Веритас поправляет себя с улыбкой, — этого хочется. — Мгм. Если разбудишь меня по моему будильнику с чашкой кофе, — она наглеет, смеётся. Внутри — пустота от тревог, проблем и дел. Нежное отступающее удовольствие, укутывающее будто тёплый плед зимним вечером. — Перед сном ещё ванна, — добавляет от себя Рацио, лениво косясь на одну из двух дверей в номере. Топаз ворчливо мычит ему в грудь. — Хотя бы душ. Я с огромной радостью помогу. — Ох, после такого секса либо замуж, либо в лесбиянки, если честно. Веритас посмеивается. Он наслышан и признаний в любви во время оргазмов, и просьб остаться до утра. Правда ещё ни одна девушка не захотела попробовать перейти с ним на другой уровень отношений, но он сам, кажется, даже этому рад. Есть своя прелесть в свободе. Мыться уже дремлющую Топаз он и правда ответственно относит на руках. Как и укладывает после в перестеленную постель, готовит утром кофе и будит её нежным прикосновением к плечу.