Больше нужного

Он узнал это слишком поздно. А мог узнать раньше, но с лёгкой руки грёбаного Тоби посчитал себя глубоко свихнувшимся. — Чего завис, хм? – недовольный, взмокший после только что завершённой миссии, Дейдара всё ещё тяжело дышал, вперив взгляд в напарника. Основную часть работы, как и обычно, выполнил Дейдара, Тоби прятал глиняные бомбы под землёй, причём довольно успешно, ведь дезориентированные чередой взрывов с разных сторон шиноби ловко налетали на расставленные ловушки. Всё кончилось быстро, но сил ушло также не мало. Серый дым ещё клубился на месте взрывов, будто бьющие фонтаном гейзеры. Рядом с одним из таких мест стоял Тоби, пялясь, как показалось Дейдаре, в никуда. Его фигуру дым окутывал тоже и подрывник задней мыслью подумал как, должно быть, тяжело Тоби дышится через свою дурацкую маску. Тот, неожиданно для привычной дёрганности, стоял смирно, не реагируя, как обычно, молниеносно на оклик и не обращая внимания на старшего, а потому оставалось только сверлить взглядом оранжевую спираль, нехотя приближаясь самостоятельно. И вот тогда он увидел. — Какого чёрта у тебя с глазом? – спросил и встал как вкопанный, не сделав и двух шагов. Тоби медленно повернул голову на звук, являя привычную чёрную дыру на месте правого глаза, в которой, мгновением ранее, Дейдара готов был поклясться, он увидел красное свечение. Дым постепенно оседал, но чужой образ слегка тронулся в отчего-то сбитом фокусе. Никакого свечения не было, зато был поворот головы в немом вопросе, а следом и тряска за плечи. — Семпай, что с вами? Тоби очень страшно! Что вы увидели в моём глазу? – он затараторил натурально испуганным голосом, не прекращая трясти за плечи, что мгновенно привело Дейдару в чувства. В чувство ярости. — Отвали, хм! Не смей меня трогать, тэмэ! – он бесцеремонно отпихнул от себя Тоби с такой силой, что тот чуть не потерял равновесие, проскользив по песку. — Пошли, иначе отправишься за ними. – кивок в сторону погребённой под слоем земли группой тел проигравших шиноби. Как благородно получилось закопать их останки, решил про себя Дейдара. Голова уже не шла кругом, но чувство увиденного никуда не исчезло. Всё ещё злобно-сосредоточенный взгляд не ускользнул от внимания Тоби, решившего зайтись в раздражающем приступе кашля от вновь поднятой небольшой песчаной волны. — Ну и ну. Что же вас так напугало, семпай? – всё же осторожно вымолвил Тоби, опасаясь очередного приступа гнева. Дейдара и сам не мог, да и не стал бы, говорить о природе своего иррационального страха. А это был именно он, пусть лёгкий, осевший где-то в желудке и постепенно трансформирующийся в раздражение. Ещё более унизительным было то, что раздражение относилось скорее к нему самому. — Семпай, вы наверное очень устали. Тоби может сделать вам массаж! Видимо, угроза похоронить болвана здесь же, не подействовала. — Тоби, мать твою! Тот быстро сообразил заткнуться, вытягивая руки в примирительном жесте и тупо посмеиваясь. И Дейдаре казалось, что посмеивались исключительно над ним и его ненормальной реакцией невесть на что. На миссиях бывало всякое, но такие глюки в новинку. Вынужденное общение с полоумным членом Акацки в маске очевидно влияло не лучшим образом. Проверив остатки глины в поясной сумке Дейдара нехотя махнул рукой. Конечности ныли, а внутри неприятно скребло – оставаться здесь дальше не было никакого смысла. По пути в убежище, Тоби остановился у ближайшего мелкого водоёма, но не для того, чтобы набрать воды во флягу, как следовало, а чуть наклонившись на что-то уставиться. Дейдаре было настолько плевать на очередной заскок напарника, что он даже не обернулся, продолжая следовать к убежищу. Только миновав расстояние и рухнув на кровать в надежде сразу же провалиться в сон, Дейдара понял, что пялился тот на своё отражение. Заснул он ближе к утру. — Чёртов Тоби. Миссий на сегодня не предполагалось. Даже если бы было иначе, подрывник молил бы отправить его в одиночку, потому что последние сутки казались невыносимыми. Он словно где-то жёстко облажался, но не мог понять где и какого хрена в этом замешан придурок-напарник. Вчерашнее чувство вышло за рамки песчаного глюка и теперь напоминало о себе всё чаще, заставляя нервно жевать губу и думать в сущности ни о чём. Он парадоксально забыл о сути инцидента, будто ему стерли память, но густой осадок чего-то неприятного не уходил. И главным фигурантом по прежнему оставался Тоби. Дейдара вдруг вспомнил Сасори и тяжело вздохнул. Он вообще часто вспоминал Данну, но никому бы в этом не признался. Его смерть до сих пор не смогла прийти к сознанию Дейдары, и он ратовал за то, что она не придёт никогда. Тоби – временное нервирующее обстоятельство. Так казалось и иногда всё ещё кажется. С Сасори он чувствовал какое-никакое постоянство. Тот казался совершенно понятным, даже имея свои загадочные философские замашки, которые его младшему товарищу так и не удалось понять. Но принятие и даже уважение безусловно было. Данна явно не стал бы терпеть отвратительные выходки Тоби и проломил бы ему хребет своим железным хвостом скорпиона. Дейдара тряхнул головой и на лоб упала прядь волос. Вцепившись пальцами в простыни он резко поднялся на кровати. Нет. Он не сдохнет, пока Дейдара его не расколет. "Расколоть" Тоби оказалось не так просто, а отступник из Камня трижды проклял всю существующую документацию, которую приходилось не только кропотливо изучать, что получалось отнюдь скверно, но за которой приходилось охотиться. Он мог спросить у Тоби прямо, и естественно, он уже не раз это делал! — Семпа-ай, на Тоби напали злые собаки, поэтому теперь он вынужден носить маску и скрывать лицо. – он сгорбился, мелко подрагивая, но быстро разогнулся, подлетая ближе и заискивающе сообщая старшему напарнику на ухо. — Но я был тем ещё симпатягой! Тоби, казалось, радовался такому интересу к своей персоне, тем не менее ничего не говоря по делу, а Дейдара заметил, как его глаз стал дёргаться. Так дела не делались. Да, в свой законный выходной, когда он мог практиковать искусство и например посетить тренировочный полигон, как любил делать в любой свободный день, он в самоволку отправился искать одно из многочисленных убежищ Орочимару. Он знал о нём достаточно, потому что Данна мог изредка высказываться об оном, всегда жёстко и безапелляционно проходясь по натуре бывшего напарника. Сасори с Орочимару работали вместе и Дейдара не мог переварить тот факт, что пришёл на место этого скользкого типа, когда тот предал организацию. Данна хоть и говорил не много, но Дейдара волей не волей по крупицам собирал обрывистые факты о змее: и то, что питал такую же слабость к экспериментам, как Дейдара к своему искусству, и то, что имел множество убежищ, тайных и не очень. Выковыривая из воспоминаний каждое слово мастера, тот по памяти набросал карту мест обитания бывшего члена организации. Результат не радовал - большей части получившегося он не доверял вовсе, но это было лучше, чем ничего. Шиноби, покидающий Акацки не ногами вперёд, что уже считалось чем-то из ряда вон выходящим, рисковал буквально всем. И хрен его знает, какие силы охраняли Орочимару от возмездия, но расправиться с ним пока не получалось, тому снова удалось уйти живым. Пусть и не с концами. Память обо всех присутствовавших, должно быть, концентрировалась в личных архивах Лидера, но идея в них наведаться расценилась в голове сродни акту самоубийства, хоть Пэйн со своими приближенными где-то ошивался. Тоби где-то ошивался тоже, но самое главное, что не рядом с Дейдарой и тысячью покрытых пылью свитков. Какие-то из них были пустыми, конечно, скорее всего только на первый взгляд, но прочесть содержимое без определённой хитрой техники не представлялось возможным. Безукоризненная уверенность, что о дураке Тоби напишет сумасшедший Орочимару, вынуждала нервно усмехнуться. Он даже не знал, из какой деревни тот был родом, а уж о прежних занятиях и подавно. — Да чем этот идиот мог заниматься, – бубнил про себя Дейдара, сидя в совсем крошечном мрачном помещении, представляя собой природную пещерку, спрятанную внутри скалы. На самом деле обстановка пространства практически ничего не собой не являло, оно и понятно, вряд ли змей оставил бы хоть сколько-то полезную информацию в почти незащищённом месте. Почти. При входе он чуть не пропустил натянутую леску, а когда заметил, не двинулся с места, после чего в паре сантиментов просвистело несколько лезвий. – наверняка был просто местным дурачком, хм. Хотелось бы думать так, но вот отстранённый Лидер дураком точно не был, а значит даже такой кадр как Тоби ему зачем-то мог понадобиться. Вот только зачем? Почему-то ему не казалось странным поведение и само существование Тоби до того, как он сам не начал терять рассудок. Да, он верой и правдой служил своему семпаю, ценой нервной системы последнего выполняя чужие поручения, но никогда не демонстрировал уникальных способностей. По крайней мере не в открытую. Но стоило чуть напрячь память и многие факторы складывались во едино. Вечно несобранный и неуклюжий до одури Тоби никогда не получал серьёзных ран во время боя. Да вообще никаких ран. Однажды Дейдара активировал сразу с десяток взрывных мин, как на их последней миссии, не успев докричаться до напарника в приказе сматываться по добру по здорову, если тот не хотел превратиться в фарш. Взрывы отгремели, а Дейдара обреченно утёр лицо, мысленно соображая слова для отчёта о смерти нового протеже. Это было в самом начале. Потому подрывник в голос отбранился сполна, когда Тоби без труда поднялся, показавшись из-за осевших после взрывов клубов, и только отряхнулся. В этом жесте читалась такая обыденность, что на долю секунды стало не по себе. Он ничего не сказал Тоби по этому поводу. Пэйн не берёт кого попало, а ещё не берёт просто так. Если бы Дейдара не уничтожил столько, сколько уничтожил своим искусством, никто бы не явился по его душу, никто бы о нём не узнал. Значит, малыш Тоби определённо промышлял чем-то нехорошим, ясно, что не в таких масштабах, но всё же... Если в одном из свитков найдётся запись о ненормальном шиноби, перебившем пол деревни просто так, то это явно будет про Тоби. Думалось, что Орочимару как раз мог таким заинтересоваться. Дейдара посмотрел на грязную ладонь и откинулся на спинке почти рассохшегося стула. Сукин сын как бы намеренно не уничтожал всё задокументированную нудятину, в которую приходилось внимательно вчитываться: графики и таблицы непонятно чего, сведения о засеве территорий разных стран, отмеченные наводнения и уровни воды начиная со Второй великой. Он совершенно не знал, в какой из сфер начать узнавать об идиотах в масках, но явно не в этих. — Грёбаный ты ящер. Ты учёный или рабочий крестьянин, хм? На третьем часу поисков, в изначально показавшемся скудном архиве, Дейдара потерял надежду. Он даже успел вздремнуть, а проснувшись, снести затылком стеллаж с книгами. — Вот дерьмо! – потирая место ушиба, взгляд презрительно упёрся в разбросанные книги. Дейдара пообещал себе взорвать эту конуру, когда оттуда выйдет и предвкушение этого кольнуло злым азартом. Затёкшая после короткого сна, в котором он убегал от какой-то огромной чёрной твари, шея приятно хрустнула, когда он поднял голову вверх. На самой высокой полке, в отличие от падших, книги ещё стояли нетронутыми. Машинально продолжая осматривать всё, Дейдара несильно навалился на высокий шкаф корпусом, чтобы парочка всё же повалились следом. Одну он поймал на лету и скрипнул зубами от раздражения, обнаружив, что это было нечто вроде престарых исторических справок, ещё и оформленных явно в любительской манере. Такую занудную литературу наверняка мог любить Данна, но Дейдаре никогда не казались интересными ничьи гениальные рассуждения о мировой истории, ещё и изданные на всеобщее обозрение. Своих хватало. Листая книгу, он цеплялся только за заголовки. Тут тебе снова Великие войны. Первые две, если быть точнее. Пропахшие пылью воспоминания, которые помнил разве что почивший старикашка Какузу. Он опять был где-то не там. Будто невиданным образом вспомнив об угрюмом шиноби с кучей сердец, Дейдара наткнулся на его имя в книге. — Вот те на, хм. Казалось бы, мало ли старых шиноби с одинаковыми именами блуждали по земле пол столетия назад, но описание, пусть сухое и скудное, совпадало с примерным представлением о силах Какузу. Автор уделил знакомому персонажу всего пару абзацев, затем переключившись на некого Хашираму, с которым у старика был нехилый бой. А вот это имя Дейдаре показалось крайне знакомым. Чуть пораскинув мозгами он вспомнил разговоры и о нём. Хаширама – так называемый Бог мира шиноби. Дейдара скривился от такого пафосного прозвища, которым того наделили, но сам прекрасно знал диапазон силы выходца из клана Сенджу. По тем же рассказам, разумеется. А ещё этот тип стал первым Хокаге в появившейся благодаря нему же чёртовой Конохе, но откинулся буквально в первые годы жизни деревни, тем не менее запустив процесс их создания повсеместно. И Дейдара определённо не мог сказать ему спасибо. Скрытые деревни, подразумевавшиеся для установки системы и мира, в итоге существовали скорее для войн и обогащения самих себя, опять же посредством войны. Дейдара вспомнил сморщенного Ооноки и окончательно пал духом. Проклятый Камень, проклятый Хаширама. Но жизнь у мужика, как внезапно сердобольно начал описывать автор книжонки, была не то чтобы сладкая. Опять бесконечные войны, ещё не входившие в классификацию современных, конфликты и распри с небезызвестным кланом Учиха. Тут мозг напрягать не пришлось, в мыслях сразу же нарисовался Итачи, безразлично смотрящий в сторону. Пальцы побелели от напряжения, чуть комкая страницу. Дейдара был близок к тому, чтобы захлопнуть этот оплот всего самого мерзкого, но сдержался и продолжил читать дальше. Учиха. Они воевали с Сенджу так долго, что построение деревни, да ещё и заключение между ними союза, казалось максимально нереалистичным, но Дейдара уважал такое решение. Не создание селения, разумеется, а попытку выйти из круга бессмысленных кровопролитий союзом. Но чего ради? Сейчас один клан на грани вымирания, а второй давно прозябает под землёй. Кроме напыщенного ублюдка, завербовавшего его в Акацки. Образ Итачи всколыхнул в нём засевшее чувство несправедливости и жажду отмщения. Глаза снова покорно вперились в текст. Дыхание стало более тяжёлым, но подрывник списал это на недостаток кислорода в этом каземате. «От лица Сенджу выступал Хаширама – он же и был инициатором перемирия. Со стороны клана Учиха выступал его глава – Учиха Мадара.» Этот отрывок, вернее самый его конец, Дейдара прочитал снова и снова раз двадцать. Он определённо точно слышал это имя раньше, но молва о подвигах или проигрышах этого шиноби не доходила до его ушей. — И каков же был лидер клана напыщенных ублюдков, хм? – он не заметил как присел на край стола, сметая больше ненужные свитки. Через пару страниц стал худо-бедно вырисовываться портрет этой исторической персоны. После заключения мира тот какое-то время проживал в Конохе, все силы направляя на развитие деревни и в частности клана. Обладал силой такого масштаба, что спокойно мог сражаться с Богом мира шиноби Хаширамой, в боях тем не менее дружественных. Был максимально приближен к Хокаге, прослыв чуть ли не вторым человеком в Конохе. Однако, как было написано дальше, между кланами вновь произошел конфликт. Вернее, между их представителями. — Чего, он просто свалил? Детали конфликта не уточняются, да и вряд ли автор мог об этом знать, но Дейдару удивило такое отступление. Слишком нетипичное поведение для Учих, по крайней мере такой изворотливый тип как Итачи просто так бы не ушёл точно, не оставив на прощание родной деревне какого-то дерьма. Тем не менее, Мадара был отступником. И всё прочитанное почему-то воспринялось совсем не так, как могло. Дейдара поймал себя на хоть и довольно слабом, но интересе о причинах их клановых разногласий и дальнейших действиях ушедшего. Скорее всего взыграло то, что Хокаге стал именно Сенджу. Дейдара не знал, проводилось ли среди жителей голосование, но судя по скоропостижному уходу Мадары, его дружка назначили просто так. Уже на следующей странице ранние догадки об отступлении подтвердились: Учиха вернулся, но уже подчинив себе Лиса. — Ну нихрена себе! Биджуу, которого уже кто-то себе подчинял и за которым Акацки давно вела слежку, а ныне осуществляла поимку. От такого перехлёста с реальными событиями стало даже весело. Это не оставленное дерьмо на пороге резиденции Хокаге, а нечто... интересное. Удивительно как этот проклятый шаринган, которым смогли подчинить волю Дейдары, был также способен подчинить волю громадного Девятихвостого демона. Он сглотнул слишком громко. То есть Итачи мог без проблем ускорить процесс поимки? Видимо нет, иначе бы давно применил свои силы. Мадара явно был тем ещё сукиным сыном со способностями, незнакомыми никому другому. Это интриговало. Но он всё-таки был убит своим товарищем. Оно и понятно, но во время чтения Дейдара подзабыл о реальных событиях прошлого, воспринимая информацию скорее как просто придуманный сюжет про приключения. В любом случае, никем другим он бы убит быть не смог. От чьей руки погибать такому эталонному преступнику, раз не от сильнейшего Бога шиноби? Теперь, судя по записям, в память о нём можно найти разве что громадную скульптуру на пару с Хаширамой, где первого и ждала смерть, да на страницах пыльной книжонки в убежище сумасшедшего змея. Дейдаре показалось странным то, что памятную статую воздвигли просто по факту финальной битвы, где фигурировал Мадара, но не как его место погребения. Могилы не было. Писалось про какой-то тайник, куда запрятали останки Учихи, но в тексте начались расхождения, а сам автор описанию процесса упокоения шиноби не уделил должного времени. Видимо недостаток информации усложнял написание. Он даже забыл зачем пришёл, как и о счёте времени. Сунув книгу внутрь плаща Дейдара ещё раз осмотрелся. Ненависть к змеиной пещере отошла на второй план, уступая место чему-то другому. Выходя, он автоматически пошарил в поясной сумке в поисках глины. Находя, кладёт в рот, блаженно пережёвывая. Взрывать убежище было глупым решением, оно ещё могло ему пригодиться, но самое интересное он взял с собой, каким-то шестым чувством зная, что больше сюда не вернётся. А значит, не вернётся никто. — Кац! Последующие дни Дейдары проходят как в тумане. Его заботили две несопоставимые друг с другом вещи: паранойя и одержимость. Днём на миссиях он не сводил глаз с Тоби, больше обычного вступая с ним в словесные перебранки, в которых бранился только сам Дейдара, а по возвращении открывал книгу в нужном месте. На очередном задании Дейдара не стал предупреждать напарника об атаке вражеского шиноби сверху; не потому, что был так занят параллельным созданием боеприпасов и обороне, что не исключало возможности крикнуть "В сторону!", но просто так. Поздно вечером он всё ещё не сможет дать себе ответ о причинах. Тоби всё видел. Непонятно как, но он видел, чёрт возьми всё, и его тупой голове не угрожал ни один кунай и ни один ошалело бросившийся в лобовую, потерявший тормоза, шиноби. Дейдара даже не смог посмотреть как это было. Настолько быстро, что он не успел прожевать глину, оставляя её за щекой. Брошенный в Тоби кунай торчал совсем не из его головы, а вернулся к законному хозяину. — Я не заметил. – соврал Дейдара, выплёвывая уже размягчённую глину за ненадобностью. Урон, нанесённый напарнику заключался в еле заметной царапине на поверхности маске. Тоби коснулся этого места рукой в чёрной перчатке, как бы прикладывая к месту ушиба, головы от товарища не отворачивая, словно демонстрируя подрывнику целостность. Никакого ушиба там не было и Дейдара мог в этом поклясться. Ему хотелось преодолеть жалкий метр между ними и сорвать спиральную маску, поначалу казавшуюся глупой, а теперь какой-то зловещей. Тоби медленно размял шею. — Семпай. – тот негромко подал голос, будто читая чужие мысли. Нет, он бы не успел сорвать его маску. — Вы в порядке? — Ага. Этот вопрос ему должен был задать Дейдара. Отвратительно. А чтобы унять свою паранойю по поводу любого действия Тоби, вечерами он читал про злоключения Учиха Мадары, правда это почему-то не спасало. Напрягало даже куда больше, но он упорно продолжал познавать прихваченную из убежища увесистую книгу, периодически чихая от пыли. Дейдара не знал про "проклятье ненависти" в контексте событий прошлого, но определенно был согласен с такой формулировкой, которая тоже почему-то показалась ему донельзя пафосной. — Даже проклятья у них фирменные, хм. «Шаринган получает своё развитие непосредственно через эмоциональные переживания носителя. Чем серьёзнее эмоция, тем сильнее становится геном.» Говоря грубо, у Учиха на роду было написано страдать, а иначе шиноби высшего класса стать практически нереально. В рамках того же клана Учиха соответственно. «Процесс эволюции шарингана несёт необратимые последствия для носителя.» — И для окружающих тоже. – шипит Дейдара, воспроизводя ненавистный день знакомства с драгоценным клановым сокровищем снова и снова. «Чрезмерное использование Мангекё Шарингана может привести к частичной или полной слепоте носителя.» А контролировать демонического Лиса обычным шаринганом было точно нельзя. Этот Мадара умудрился напасть на собственную деревню, ещё и не лишившись зрения. С профессионализмом у того проблем не наблюдалось. Сильный. Дейдара бы хотел с ним сразиться. Он бы наверное даже изобрёл что-то совсем новое, чего ещё никому не демонстрировал. Подрывник чертыхнулся, поймав себя на этой мысли. Какого чёрта впечатлять должен именно он? Дейдара бы сам с удовольствием и совершенно беспристрастно оценил чужое искусство. Его внимание тоже нужно заслужить. Хотелось бы закончить на этом, но глубоко внутри он понимал, что не заинтересовавшись Мадарой в достаточной мере, тот бы не сидел и не корпел над страницами непоэтичного жизнеописания. Он даже не корпел, а читал просто так. Были бы в убежище Акацки другие книги, то скорее всего он с таким же интересом читал и их! Пока исключительно в исследовательских целях он составлял полный образ. Хотя лучше бы исследовал образ Тоби. О внешности объекта рассуждалось трудно, но Дейдара ставит на то, что выглядел Мадара более мужественной копией мерзавца Итачи. То есть, откинув всё рациональное, довольно недурно. Подрывник понятия не имел как выглядели статуи в Долине завершения, описанные в книге – хоть бы картинку додумались вставить – но ему пришёлся по вкусу масштаб выполнения. Громадные хреновины со сложенными печатями, между которыми рушился гигантский водопад – эпично. Да, отсутствие хоть каких-то иллюстраций нервировало, но фантазии Дейдаре было не занимать, потому он визуализировал как мог, где-то откровенно привирая даже уже знакомые события, но это доставляло удовольствие. Умей он рисовать, наверное мог изобразить Мадару, оседлавшего исполинского Лиса, углём или типа того. Как вообще управляют Хвостатыми? Он представлял, что по принципу верховой езды. Дейдара корил себя за спонтанную увлечённость кланом Учиха, списывая на праздный интерес, но чем больше вечеров, а иногда и ночей, он посвящал имеющейся биографии Учихи Мадары, тем больше ощущал с ним какую-то далёкую связь. Быть может, этот мужик один из всего клана был нормальным, а после его смерти там остались одни выродки. И вообще, врагов надо знать в лицо. Наверняка он мог носить длинные патлы. А ещё, использовать свои шаринганы на Хвостатых было куда более благородным и крутым, чем выигрывать честный бой с человеком с его помощью! Он делал Мадару чуть ли не праведником, пострадавшем за грехи людские, но во время осёкся, захлопнув книгу и оставляя её в общей зале, чтобы промочить пересохшее горло. На грёбаных пол минуты. Потом забрал и отнёс обратно к себе. А потом была короткая миссия, с которой возиться не пришлось вообще - Тоби на удивление отличился молчаливостью. А потом, ближе к полуночи, случайно встречаясь в общей зале, Кисаме поравнялся с ним в проходе, останавливаясь только чтобы сказать: — Лучше не лезь туда. Сообщил Хошигаки бесцветным голосом. Сообщил, продолжая идти своей дорогой. — М? – уже в спину ему спросил Дейдара, искренне не понимая, к чему это было сказано. Пожав плечами, подрывник покинул зал. Ему снился ненормальный сон, от которого пришлось встать и пройтись по комнате, чтобы отогнать не до конца ушедшие картины. Была ещё ночь, по всей видимости глубокая, потому что за стеной никто не шуршал, как бывало даже в самые ранние часы. Обычно кто-то вроде Кисаме поднимался намного раньше необходимого, они часто встречались ещё когда утренний свет не проникал в их логово, Дейдара – по нужде, Кисаме – чёрт его знает. Он успел забыть об их недавнем странном столкновении, пытаясь восстановить дыхание. Неприятный жар во всём теле только усилился, когда Дейдара поднялся. Во сне его душили, пинали под рёбра и снова душили. Нет, это было не сражение, а просто расправа. Непонятно за что, а главное, непонятно кто или что делал это с ним. Тело неприятно ныло после сна в неудобной позе – он проснулся со свешенной с кровати головой. И во сне было страшно, страшно как-то по-знакомому. Не боязнь чего-то, что является страшным по облику, но страшным по самой своей природе. Непонятное, неопознанное, как засевшая мокрота в лёгких, которую хотелось сплюнуть и очистить себя от её там нахождения. Дейдара на боль никогда не жаловался, но терпеть не мог уязвимого, слабого положения. Даже если во снах, которые он обычно забывал через минуту. Но даже сев за стол, где лежали только несколько свитков карт, собственные записи необходимые для миссии и книга в блёклой фиолетовой обложке, податливо хрустнувшая корешком в подрагивающих пальцах, он не забыл. Отвлечься. Он отвлекался так уже неделю, не помнил точно сколько, но никогда по итогу не чувствовал отрыв от грызущего настоящего. Представляя, как черноволосый шиноби крушит стены Конохи, он всё равно пребывал в реальности, словно это случилось недавно и он мог быть свидетелем. Через несколько часов он должен собраться и выйти на задание. Они с Тоби отправятся ближе к границе страны Волн, чтобы кого-то там ликвидировать. Если Дейдара ляжет сейчас, то просто не сможет сомкнуть глаз и здравых причин у этого не находилось, потому что он чувствовал себя в крайней степени изнеможённым и уставшим. Данна бы упрекнул его поганый режим, ссылаясь на вечную людскую несобранность, но теперь упрекать было некому. Дейдара провёл по взмокшим волосам пальцами, массируя голову. В книге закончилась официальная информация и пошли какие-то замудрённые теории заговоров, альтернативные сюжеты прошлого и выученной наизусть биографии. Впервые за всё время чтения Дейдара увидел заметки сделанные от руки: что-то подчёркнуто, где-то стоят знаки вопросов и стрелки. Вникнуть в это помешал шорох за дверью. Подрывник скривил губы, приветствуя утро и копошение жизни в мрачных стенах. Он не обращал внимания на время и посторонние звуки, морально готовя себя подняться и принять холодный душ, а лучше просто нырнуть в какое-то озеро, но продолжал сидеть на месте, из-под полуприкрытых век смотря на текст. Он не сдвинулся с места даже когда услышал приглушённые, но уверенные шаги за спиной. Ни скрипа двери, ничего до не следовало. — Какого ты тут забыл, хм? Я собирался выходить, потеряйся. – куда-то в руку сказал Дейдара, подавляя зевок и потирая напряжённые всё ещё почему-то темнотою глаза. — Как ты вообще вошёл? Дейдара вполоборота посмотрел на силуэт напарника. Гадать о том, кто мог так нагло к нему заявиться не приходилось. Так было и раньше, но обычно перед этим с криками тарабанили в дверь. Дверь. Он точно закрывал её на ночь. — Ты... – он приподнялся, но чужие руки в кожаных перчатках надавили на плечи, усаживая обратно. — Семпай в последнее время такой рассеянный... – тянет Тоби с привычкой дурацкой интонацией, но немного иначе. — Забыли закрыться и удивляетесь, почему к вам приходят гости. Глаза больше не слипались. Тоби рук не убирал, а Дейдара напрягся. Тело не желало совершать других попыток прервать происходящее, пока сам Дейдара отчаянно хотел зарядить проклятому Тоби по башке. — А зачем вообще нужно закрывать двери? – продолжал свой уже монолог напарник, чуть наклоняясь к плечу, на котором покоилась рука. — Вы чего-то боитесь? Вкрадчивый шёпот рядом с ухом пустил волну мелкой дрожи по телу подрывника и это не ушло из внимания Тоби. Послышалась глухая усмешка. — Я так и думал. В этот момент на Дейдару навалился груз всех неспокойных ночей, прочитанных вдоль и поперёк страниц и совместных миссий. — Что вы читаете? – Тоби отнял одну руку, теперь опираясь ею о письменный стол и заглядывая в книгу. Дейдара слышал над собой сосредоточенное дыхание, а медленно переведя взгляд налево заметил, что напарник был без фирменного плаща. — Занятно-занятно... пусть и не совсем правдиво. — Тебе то откуда знать? – выпаливает, тут же жалея об этом, потому что тон вопроса сдал его с потрохами, выходя максимально нервным, а собственный голос заметно просел. Его, должно быть, схватила лихорадка пока они блуждали по нищим крестьянским землям днями ранее. И судя по ощущениям, больной находился в её заключительной стадии. Терять было нечего. — Кто ты вообще такой? Над ухом снова усмехаются, на этот раз как-то недобро. Чёрный силуэт разрастался, сливаясь с чернотой окружающей. Сам становясь чернотою. — Неужто до сих пор не догадался? Дейдара не мог определить, что настораживало его больше: откинутый официоз в обращении с ним или совершенно другой, низкий и немного хриплый, голос. Нет, это не настораживало, это пугало до усрачки. Откуда-то знакомая холодная надменность, сочащаяся и брызгающая. Дейдара шарит взглядом по столу и полкам в поисках спрятанного оружия. Он сразу подумал про технику Отражения лица, которую так любили применять для обмана или шпионажа, но внутри осело чёткое осознание, что это был именно его напарник, а не вражеский шиноби. О сложностях проникновения в логово Акацки в принципе думалось в последнюю очередь. Мысли в голове крутились только возле одного. — Ну-ну, расслабься. – рука почти ласково похлопала по чужому плечу. Маска находилась совсем рядом с щекой Дейдары, который ещё минуту назад был готов развернуться и вцепиться в неё, проломив и раскрошив на кусочки, который сейчас не мог заставить себя чуть повернуть голову, просто скосить взгляд, чтобы вглядеться в оранжевый водоворот и зияющую чёрную дыру глаза. Ему любезно помогают сделать это, проведя грубой тканью перчатки от плеча до шеи, а затем и до щеки. Чернота стискивает лицо, нависая слева и вынуждая смотреть точно в прорезь. Алым сверкнул шаринган, безжалостно рассекая мохнатую тьму, а внутри подрывника что-то громко ухнуло. Дейдара, кажется, перестал дышать. Лёгкие сжимались, пытаясь выполнять свою работу, но кислорода по прежнему не поступало. Щёки болели от жёсткой хватки и он почти не замечал этого. По голове как-будто ударили чем-то чугунным, внутри всё схватилось тягучим спазмом. Он снова увидел бесформенное чёрное чудовище, преследующее его в коротком сне змеиного убежища, пожирающее его ещё дергающееся в агонии тело и омерзительно чавкающее. Позже оно всё-таки приобрело очертания. Поразительно, но на толику стало легче. Увидел избитого до потери сознания себя под воздействием чьей-то разрушительной силы. Теперь он знал, чьей она была. Не только увидел, но и почувствовал во всех красках и оттенках. Превратив его тело во что-то абсолютно немощное и бесполезное, карательная рука положила в его рот сплюнутый на миссии ненужный кусок глины, и, складывая печать, в точности повторяя привычную технику Дейдары, активировала детонацию. Он был взорван как одна из своих глиняных птичек. И это он тоже прочувствовал сполна. Так явно, что с трудом смаргивая этот, казалось бы, нескончаемый кошмар, ощутил сбежавшую по щеке слезу, стёкшую прямо на чужую перчатку. Шаринган мог украсть и вставить себе кто угодно, кто угодно также мог продемонстрировать на Дейдаре свои исключительные способности. Но с таким извращённым запалом и фантазией, играя подобно коту с добычей, мог действовать только полностью отбитый идиот или лишённый всего побочного гений старого мира. Или один человек сразу в двух ипостасях. Сомнений больше не было. Их не было изначально. Ему только что косвенно представились. — Не пытайся разглядеть больше нужного, Дейдара. Хватка разжалась и голова дёрнулась вниз, словно у тряпичной куклы, которую, вдоволь наигравшись, отбросили за ненадобностью. — Так вот она... – шмыгнув носом и изобразив подобие улыбки, через силу начал Дейдара, замечая, что ранее всегда плотно прилегающая к чужому лицу маска чуть приподнята наверх, обнажая часть шеи и рот. – сила легендарного Учиха Мадары. Губы напротив изогнулись, как бы копируя его выражение. Дейдара отодвинул стул, чтобы смотреть было удобнее, его всё ещё не переставало колотить, но он даже не стеснялся успевшего немного опухнуть от слёз лицо. Мадара не возражал, возвышаясь над ним в расслабленной позе, словно не затратил ни доли имеющихся ресурсов. Естественно, Дейдара хорошо помнил про чужую выдержку со слов книги - тут не наврали. — Это вряд ли, – сказал тем же низким голосом, но почти добродушно. Подрывник жадно очерчивал взглядом широкие плечи, обтянутые чёрной водолазкой, двигающийся при разговоре кадык, и теперь видимые в районе губ шрамы. – я показал тебе в сущности ничего, просто чтобы ты имел обо мне иное представление, кроме бульварных россказней, украденных у Орочимару. — Убьёшь меня? Я раскрыл твой секрет. – этой ночью он был готов ко всему. Под рукой ни единого предмета защиты, а все отработанные тысячу раз техники потерялись на задворках памяти. Зачем ему вообще защищаться? — Ты мне нравишься, Дейдара. Ни к чему избавляться от тебя так негуманно. – рука в перчатке снова коснулась чужого пострадавшего лица, на этот раз не причиняя боли. Или Дейдара просто разучился её чувствовать. На большом пальце кольцо Данны как вечное напоминание о неизбежном. Как раньше уже никогда не будет. Под неспешным движением руки в районе лица и затылка он постепенно перестал ощущать липкий страх и последствия гендзюцу шарингана. Тоби. Чёртов Тоби на самом деле... Он даже показал своё лицо полностью, но это воспоминание проскользило дальше, не задерживаясь в голове. Дейдара узнал слишком много, но слишком поздно. Помнится, на одной из миссий ему показалось...

***

Утро встретило головной болью и пустым желудком. Ночью он изучал замороченную карту местности, чтобы иметь представление куда по утру необходимо было незамедлительно направиться. Проснулся он лёжа головой на столе, вернее на книге, с которой почему-то таскался последнюю неделю. — На кой мне сведения засева территорий страны Огня, хм? Он скверно помнил содержимое, зато лоб помнил жёсткую обложку. Дейдара проковылял на кухню, не обнаруживая там никого кроме Кисаме, кратко ему кивнувшего, почему-то ухмыльнувшись. Молча поглощая недоваренный рис, Дейдара ни о чём не думал до тех пор, пока сзади не подкрался Тоби. — Доброе утречко, Дейдара-семпай! — Твою ж..! – поперхнувшись едой, он зло обернулся из-за плеча, источая гнев вселенского масштаба. — Ещё хоть один раз ты подойдёшь ко мне со спины... — Дейдара-семпай! – Тоби был бодр и весел, отчего его хотелось задушить. — Чего ещё?! – выплюнул Дейдара, молясь, чтобы Кисаме в случае чего не останавливал его от возмездия. Тоби глупо уставился на чужое лицо, по-дурацки склонив голову. — А что за синяки у вас на щеках?