Чувства (не) в прошлом

       Майки скучал. Майки очень сильно скучал. На столько сильно, что не мог спать и находиться в одиночестве из-за того, что воспоминания и мысли съедали его полностью, выжимая силы и разбивая остатки сердца на мелкие куски.        Прошло уже два года, но он всë ещё помнил запах родного тела, тёплые медвежьи объятия, сильные руки и тугую косу. Помнил грубый голос, тёмные глаза и широкую улыбку, предназначенную только для него. Помнил чужое тепло, разговоры по душам, чужую поддержку, смех, драки, ссоры, гонки на байках. Он помнил абсолютно всë, что было связано с Кеном Рюгуджи и ужасно скучал.        Он ненавидел себя за то что сделал, за то что ушёл вот так, за то что оставил самого близкого и дорогого себе человека, толком ничего не объяснив, но знал, что так будет лучше. Лучше для Дракена. Он знал на что способен, знал, что часть себя он не может контролировать, знал, что не создан для спокойной и мирной жизни, о которой мечтал, знал, что рядом с ним опасно, поэтому ушел. Майки хотел, чтобы все его друзья жили спокойной счастливой жизнью, в особенности Рюгуджи, и сделал всё, чтобы отгородить их от себя. Вот только о себе самом он так и не подумал.        Он ушел, не зная что делать дальше, не зная куда идти, но главное подальше от прошлого. Санзу последовал за ним сразу же, хоть как-то разбавляя одиночество и направляя туда, где Сано самое место — в серьезный преступный мир. Майки не стал отговаривать его, потому что видел, что Харучиё не нужна спокойная жизнь. Он готов был терпеть любого Майки, а тому это было лишь на руку, потому что без правой руки, которой до этого всегда был Дракен, ему не справиться. Санзу стал заменой ему, а точнее лишь пустышкой, которой Манджиро пытался закрыть огромную дыру в душе, создавая видимость того, что он не один.        За эти два года Майки сильно изменился. Когда к ним с Санзу присоединились остальные и они стали полноценной группировкой, тормоза съехали окончательно и он полностью погряз в своей тьме. Он помнил как первый раз убил человека и ничего не почувствовал, помнил, как начал употреблять наркотики, чтобы мысли в его голове замолчали, помнил свою первую крупную сделку с оружием, первую пойманную пулю в ребро, первый чемодан наличных за поставку кокаина, первое купленное здание в центре Токио и радость всех членов банды. Он помнил, но абсолютно ничего не чувствовал.        Такая жизнь просто вошла в привычку и выхода из этого всего он не видел. Он не видел своего светлого будущего, ведь, как оказалось, всё, что он умел — это убивать и вселять страх в других людей, что помогало оставаться крупнейшей и самой влиятельной группировкой в Японии, которая взяла под контроль все сферы преступного мира всего за пару лет. И всех всё устраивало. Санзу развлекался искренне кайфуя от власти и безнаказанности, и мог вытворить абсолютно всё, что ему захочется, у братьев Хайтани под крылом были почти все ночные клубы столицы и собственный бар, который приносил им нехилые деньги, Коко был ответственным за поставки и управление всеми деньгами группировки, и тоже чувствовал себя в своей тарелке, отмывая деньги с большим успехом, Какуче и Моччо были лучшими бойцами, выбивали деньги из должников, запугивали кого надо и когда надо, и им тоже искренне нравилось их положение. А Майки стоял во главе всего этого и ему было откровенно плевать.        Ему не нужны были деньги, в которых они купались, не нужна эта власть и статус, не нужен весь этот мир с грязью, наркотиками и убийствами. Он ничего не чувствовал на этот счет и, возможно, это было к лучшему. Его совесть и моральные принципы умерли вместе с прежним Майки, заменяясь безразличием и хладнокровием, которое очень рьяно старался поддерживать Санзу.        Именно Харучиё подсадил Сано на наркотики, сказав, что ему станет легче. Легче стало, только теперь он не мог без них даже заснуть. Санзу в прямом смысле поклонялся Майки и считал его своим королем, вот только это поклонение было его темной стороне. Он старался поддерживать тьму внутри него, пытался сделать так, чтобы она полностью поглотила их лидера, ведь именно таким был идеал в его глазах. Жестоким, безразличным, уверенным. И Майки было плевать.        Сано сильно похудел, отстриг волосы, перекрасился и ходил с вечными синяками под глазами из-за отсутствия нормального сна. Он больше был похож на призрака, чем на человека, на какие-то отголоски того веселого и доброго Майки, который был раньше, потому что даже его взгляд был абсолютно пустым. Он больше не улыбался как раньше, не смеялся, не плакал, ничему не радовался. Всё это время убило в нем всё хорошее, оставляя лишь внешнюю оболочку и импульс, за которым он следовал от безысходности.        Всё, что он делал сейчас для него не имело никакого смысла, потому что с самого начала он знал, что будет именно так. Он защищал своих близких, поставив крест на себе, и где-то внутри это было главным для него. То, что все в безопасности. Дракен в безопасности. Это было главным, потому что единственным, что вызывало в нём хоть какие-то чувства и эмоции, были воспоминания именно о нем. И это было больно.        Майки любил Дракена. Любил давно и всем сердцем. Вот только так и не признался, хотя собирался. В день, когда он понял, что ему нужно уйти, мысли о признании тут же испарились, потому что он не мог поступить так с Кеном. Это было бы намного хуже того, что он сделал, поэтому принял решения молчать до конца и умереть с невысказанными чувствами, чтобы он смог жить спокойно. Только чувства от этого никуда не исчезли.        Сано страдал молча и в одиночестве. Когда становилось совсем невыносимо, он проводил время с Санзу и наркотой, чтобы хоть как-то отвлечься, вот только с каждым днем это все больше теряло смысл. Порошки и таблетки уже не убивали его в сопли, как раньше, из-за привыкания, а Харучиё начал раздражать. Он всегда был слишком шумным, разговорчивым и тактильным, что и являлось главными отвлекающими факторами, но со временем, когда, даже под дозой, мысли всё равно были о Дракене, Майки это бесило.        Руки у Санзу были вечно холодными, а объятия бесчувственными. Каждый раз, когда он касался Майки, последний думал о том, как сильно хочет оказаться в теплых руках Рюгуджи, в его согревающих объятиях, или хотя бы еще раз уснуть у него на спине. Он сравнивал их касания на подсознательном уровне, но никогда не отталкивал Харучиё, даже если ему было неприятно. Сано в принципе сравнивал Санзу с Кеном, каждый раз убеждаясь, что лучше никогда не будет. Хару был удобным. Он потакал Майки во всем и боялся его, поэтому беспрекословно выполнял любой приказ, он также заботился о нем, только эта забота ощущалась совсем по другому. В отличии от Дракена, с ним даже нельзя было нормально поспорить или поворчать, он никогда не скажет слово поперек своему королю. Во всех действиях Санзу читался покорно-услужливый интерес и никакой искренности и теплоты, как было с Кеном. Это было очевидно, потому что Харучиё был его ручным псом, а не другом, и с ним у Майки никогда не будет таких близких отношений и такой связи, как и в принципе ни с кем больше в этом мире, но он не мог перестать сравнивать, потому что пытался заставить себя смириться и принять то, что Дракена больше никогда не будет с ним рядом. Он всё ещё кормил себя иллюзиями того, что всё пройдет, нужно просто потерпеть, и закидывал в рот очередную таблетку. Но ничего не проходило.        Майки тайно присматривал за Рюгуджи, чтобы быть спокойным на счет того, что у него всё в порядке. Он был идиотом, пытаясь забыть, но при этом не в силах был отпустить. Он знал, что тот открыл свою мастерскую вместе с Инупи, что он перекрасился в черный, что всё ещё живет в борделе и никого себе не нашел, что так и не вступил ни в какую группировку после Свастики и жил обычной жизнью, занимаясь любимым делом. И это искренне его радовало и придавало уверенности в том, что Майки поступил правильно. Он всё ещё боялся, что по старой памяти кто-нибудь из его врагов решит прийти к Кену, поэтому приставил несколько людей смотреть за ним и помочь в случае чего, потому что если с ним что-то случится, то Сано себе этого не простит. Даже с нынешней жизнью Дракен оставался его смыслом и ему было плевать на всё кроме него.        И сейчас, сидя в своём кабинете и смотря в панорамное окно на стекающие по стеклу капли дождя, Майки думал о нём. Снова. Прошло больше двух лет, но ничего не изменилось, а стало только хуже. Он был под кайфом, а рядом крутился Санзу рассказывая о какой-то сегодняшней стычке с поножовщиной в баре Хайтани, о которой ему было абсолютно не интересно слушать. Майки подкурил сигарету и откинулся на спинку дивана, расслабленно выдыхая дым в потолок. Спустя пару минут Харучиё приземлился рядом с ним и обнял за плечи, громко смеясь над чем-то, что не услышал глава. И это стало последней каплей терпения Сано на сегодня. Он медленно убрал чужую руку и встал с дивана, потушив сигарету об запястье, направляясь к выходу. — Ты куда? — Хару удивленно посмотрел ему вслед, откинув голову на спинку дивана. — Хочу прокатиться, — Майки взял кожанку со спинки стула. — Поехать с тобой? — Нет.        Сано вышел на улицу и глубоко вдохнул свежий воздух. Голова начинала болеть от постоянной болтовни Санзу, поэтому он решил развеяться, хоть на улице и шел дождь и уже давно было темно. Обычно он не любил такую погоду, но сейчас холодные капли хорошо расслабляли, а шум дождя дарил иллюзию покоя. Майки сел на свой байк и поехал по пустой дороге, а в голове тут же появился образ Дракена, который едет рядом с ним и широко улыбается. Он улыбнулся ему в ответ, смотря куда-то в сторону, а после мотнул головой, понимая, что там никого нет и, походу, он уже докатился до галлюцинаций.        Манджиро ездил по ночному Токио около часа, остановившись всего два раза: первый раз на заправке, чтобы пополнить бак и покурить под навесом, а второй раз около мастерской Рюгуджи, к которой он приехал совершенно случайно. Он правда вообще не собирался заезжать в этот район, но, задумавшись, он совсем не следил за дорогой, поворачивая куда упал взгляд. А сейчас он стоял напротив «D&D Motorcycle Shop» на другой стороне дороги и смотрел в темные окна. Была уже ночь и магазин был уже давно закрыт, поэтому Майки мог спокойно рассмотреть вывеску и байки на витрине, которые было видно благодаря уличным фонарям.        Он слез с мотоцикла и подкурил сигарету, прикрывая её рукой от дождя, а после посмотрел на небо, которое всё было в тучах. Он глубоко вдохнул, прикрыв глаза, понимая, что хочет подойти поближе, но это было лишком опасно, особенно, если там есть камеры, ведущие на вход. Майки сделал ещё одну тяжку и снова посмотрел в сторону мастерской, с ужасом замечая, что дверь открылась. — Твою мать, — тихо себе под нос прошипел Сано и бросил пол сигареты на землю, поворачиваясь спиной и наивно надеясь остаться незамеченным на пустой дороге. — Майки? — прозвучало родным голосом, когда тот уже закинул ногу на байк, чтобы уехать, но резко замер. — Майки, это ты?        И ещё раз. Сано не слышал этот голос больше двух лет и прямо сейчас почувствовал, как внутри него что-то ожило, зашевелившись. Он тряхнул головой, опуская ногу обратно и понимая, что очень сильно хочет обернуться, но не может. Ему стыдно, больно и паршиво от самого себя. Кен не должен был его видеть. Они вообще не должны были больше никогда пересекаться и видеться, но сейчас… — Майки… — уже ближе. Рюгуджи перешел дорогу, стоя под дождем и смотря на чужую спину, но не решаясь подойти ближе двух метров.        Манджиро начало трясти. Он сжал руки в кулаки и пытался прийти в себя, пытался заставить себя сесть на этот чертов байк и уехать, пока есть возможность, но соблазн был слишком велик. Его любимый человек впервые за столько времени сейчас рядом, его Кенчик, его лучший друг, который так отчаянно звал его по имени, стоя позади. Майки не выдержал. Он медленно повернулся, поднимая взгляд и встречаясь с родным, всё таким же теплым взглядом. — Боже, это и правда ты… — Дракен не верил своим глазам.        Он смотрел в глаза Сано и видел в них страх, что было совсем непривычно. Майки сильно похудел, из-за чего глаза как-будто бы стали еще больше, а явные следы усталости в виде черных кругов под ними совсем не нравились Кену, но это всё ещё был его Майки. И он совершенно не знал что говорить и как себя вести сейчас. Дракен был рад его видеть, очень рад, ведь Майки был не единственным, кто скучал. Ему очень хотелось подойти ближе, крепко обнять и никогда больше не отпускать, но не знал, позволит ли Сано сейчас вообще прикасаться к нему. — Ты перекрасился, — Рюгуджи не нашел ничего лучше из всех фраз, что были в голове, и неловко улыбнулся. — Ты тоже, — Майки смотрел на эту улыбку и поджал губы, чувствуя ком в горле.        Ему впервые за всё это время хотелось плакать. Он так ужасно поступил, кинул своего лучшего друга, а он всё равно смотрел на него как раньше, как будто бы ничего не было. От этого Майки стало еще хуже, но он держался, чтобы не выглядеть ещё более жалко в глазах бывшего друга. — Хочешь… Посмотреть внутри? — Кен показал рукой назад, на свой магазин, и неловко поджал губы в ожидании.        Они уже минут 10 стояли под дождем, молча рассматривая друг друга и говоря что-то с большими паузами, поэтому он решил хотя бы переместиться в помещение. Майки задумчиво посмотрел в сторону, а после отрицательно мотнул головой. — Мне лучше уйти, — Сано развернулся к своему байку, но почувствовал, как его резко остановили за руку. — Давай хотя бы поговорим, Майки… — Кен держал чужую руку слишком аккуратно и парень легко мог её вырвать, но даже не пытался, чувствуя тепло родных пальцев хоть немного. — О чем? — Сано не оборачивался, сжимая вторую руку в кулак. — А ты считаешь нам нечего обсудить? — Дракен грустно усмехнулся и в этот раз его тон звучал строже. Он явно злился, хоть и пытался это скрыть, Майки это понимал. — Ты скрывался столько времени и ты думаешь, что сейчас я тебя так легко отпущу?        Майки вздохнул и слабо улыбнулся на эти слова, а в голове пронеслось: «А я и не хочу, чтобы ты меня отпускал». Он повернулся обратно лицом к Кену и снова посмотрел в глаза, которые теперь были ближе, и внутри снова что-то зашевелилось. Он давно такого не чувствовал, он в принципе давно ничего не чувствовал. — Пойдем, тебе там понравится, — Дракен улыбнулся, всё ещё держа его за руку, и потянул в сторону магазина. — А ещё у меня есть тайяки. Ты же всё ещё их любишь? — Мгм, — Сано промычал, боясь что-либо говорить в полный голос из-за всё ещё надвигающихся слез, и совершенно не сопротивляясь шёл за парнем.        Он не ел тайяки уже два года, потому что они напоминали ему о Дракене, и столько же не видел его улыбку, которая сейчас, кажется, заставила биться давно умершее сердце Манджиро. Он знал, что совершает огромную ошибку, идя за ним, знал, что не сможет остаться, знал, что разговор не будет приятным, но просто физически не мог уйти, потому что впервые за долгое время он снова чувствовал себя живым. Он снова чувствовал тепло внутри и все эмоции, которые подавлял импульс и наркотики, как будто накопились и начали выходить в один момент, что Майки думал его разорвет от их переизбытка.        Они зашли в магазин и Кен тут же принес полотенца, накрывая одним голову Сано в заботливой манере. Они оба промокли насквозь, что пришлось включить обогреватель рядом с диванчиком для клиентов, на котором они расположились. — Держи, — Рюгуджи протянул пакет из местной пекарни, в которой всегда покупал выпечку для Майки. Тот молча забрал его и залип из-за нахлынувших воспоминаний. — Ты ушёл, а привычка покупать их осталась, — парень усмехнулся, распуская волосы и обтирая их полотенцем, пока Сано всё ещё неподвижно сидел и смотрел на пакет.        Дракен прекрасно видел, что Майки не в порядке. Не говоря о его внешнем виде, он видел взгляд, с которым он первый раз к нему обернулся, видел телодвижения и эмоции на лице. Он с уверенностью мог сказать, что Майки разбит и опустошен, а ещё скорее всего обдолбан. У него было много вопросов, которые он хотел задать, но в первую очередь он хотел привести его в чувства, потому что на такого Майки ему было больно смотреть. — Хэй, — Кен аккуратно дотронулся до чужого плеча и когда тот поднял взгляд, он увидел глаза полные слёз, но как будто им запретили покидать пределы век. — Майки…        Дракен придвинулся ближе, убирая выпечку в сторону, и всё также аккуратно обнял парня. Майки всегда был маленьким, но сейчас Кен на самом деле боялся его сломать из-за нездоровой худобы. Он больше был похож на хрупкую куклу, поэтому не стал обнимать крепко, легко поглаживая по спине большой ладонью. Они оба были мокрые и холодные, но Манджиро всё равно чувствовал то самое родное тепло от тела бывшего друга. Оно окутало его полностью со всех сторон, даря такое забытое спокойствие и защиту от всего мира. Майки несколько секунд сидел неподвижно, а после поднял трясущиеся руки и обнял в ответ крепко, до хруста костей, придвигаясь еще ближе. Кен улыбнулся и тоже чуть усилил хватку, чувствуя как сердце начало биться быстрее.        Майки ощущался в объятиях совсем по другому, даже пах совсем не так как раньше: травяным шампунем и сигаретами. И прижимался слишком отчаянно, как будто боясь, что всё это сон, и тихо всхлипывал в широкую грудь. Дракен понимал, что ему это нужно, поэтому готов был просидеть так хоть всю ночь, лишь бы Сано стало легче. Он всего пару раз видел как Майки плачет за всё время их дружбы и сейчас, он был искренне рад, что он всё ещё на столько доверяет ему, что может плакать в его руках.        Сам Манджиро не до конца понимал что именно сейчас происходит, просто отпустив себя и не думая ни о чем кроме тепла, по которому до смерти скучал. Он плакал тихо и слишком долго, как ему казалось, а ведь Дракен хотел поговорить, а не вытирать ему сопли. После этой мысли Майки нехотя отстранился, вытирая лицо руками и смотря в пол. Ему не хотелось ни о чем говорить, не хотелось обсуждать всё, что произошло. Он хотел просто остаться тут, в родных руках, навсегда, хотел, чтобы всё снова было как раньше, хотел быть рядом с Кеном, но понимал, что это невозможно. Теперь он был другим и жизнь у него другая, в которую ни в коем случае нельзя втягивать Дракена. — Мы не должны были видеться, — первое что сказал Майки после того как успокоился. — Это большая ошибка. — Вот как? — Кен усмехнулся, мотнув головой и смотря на белую как снег макушку. — Тогда зачем ты сюда приехал? — Я проезжал мимо, — тот всё ещё не поднимал глаз, не зная что сказать на это. — Ага, и совершенно случайно остановился покурить напротив моего магазина, — Дракен раздраженно закатил глаза. — Что происходит, Майки? Я всё это время искал тебя и безрезультатно, а сейчас ты вдруг сам ко мне приехал. Я даже избивал твоих парней, чтобы узнать где ты, но никто из них не раскололся, — после этих слов Сано наконец поднял взгляд. — Да, я знаю, что ты приставил людей следить за мной. Только не понимаю для чего. — Зачем ты искал меня? Я же просил этого не делать. Ты мог нарваться на кого-нибудь серьезного и тогда всё было бы бессмысленно. — Что всё? О чем ты вообще говоришь? — Дракен начинал злиться. — Почему я искал тебя? Серьезно? Потому что ты мой лучший друг, Майки. Потому что ты мне дорог. Потому что не мог я смириться с твоим уходом все два года. — Даже если бы ты меня нашел, это было бы зря. Я уже не могу ничего изменить и сейчас… — Манджиро встал с дивана, направляясь к выходу. — Я уже не тот Майки, которого ты знал, и лучше нам никогда не встречаться снова. — Нет, ты нахуй издеваешься, — Кен встал со своего места и преградил путь парню. — Я же сказал, что не отпущу тебя так просто. Хотя бы до тех пор пока ты не перестанешь говорить долбанными загадками. — Отойди, Дракен, — Майки посмотрел на него серьезным взглядом.       Он и так собрал всю свою волю в кулак и встал с этого дивана, чтобы не сделать хуже, а Кен снова убивает в нём всю решимость. Он знал, что поступит по скотски просто уехав, снова ничего не объяснив, но так будет лучше. Ему нужно уехать, нельзя оставаться дольше, потому что Майки знал, что не выдержит. Он знал, что будет, если он скажет правду и абсолютно не хотел этого, вот только Дракен был другого мнения. — А то что? Снова меня отпиздишь и молча уйдешь? Валяй, — Кен скрестил руки на груди, с вызовом смотря на друга. — Ты не понимаешь, — Сано сжал руки в кулаки, мотнув головой. — Тебе стоит отойти и забыть про меня, как только я отсюда выйду. Тебе не нужно всё это, поверь. Просто забудь и живи счастливо, Дракен. — Ты прав, я не понимаю. Ни твоих слов, ни действий. И поэтому я никуда не отойду, пока ты мне всё не объяснишь. Разве я не заслужил знать хотя бы причину? Я правда для тебя был на столько не важен, что ты так просто смог уйти, не сказав ни слова? Я считал тебя… — Заткнись! — Майки резко перебил парня, смотря со злостью. — Ты блять не имеешь права так говорить, когда всё это буквально ради тебя! — Да что за бред ты несёшь?! — Кен подошел ближе, махнув рукой. — Что было ради меня? Неделя больницы после твоего избиения? Опустошение после твоего ухода? Куча бессонных ночей из-за тупых мыслей «почему Майки так поступил»? Или разбитое сердце?! Что именно было ради меня и в каком блять месте?! — Всё это лучше, чем останься я рядом с тобой! Я блять могу убить тебя и даже не сразу это пойму! Я ушел, потому что рядом со мной опасно. Я сам опасен. Я не хочу причинить тебе боль, не хочу портить тебе жизнь, не хочу навредить тебе в очередном порыве импульса. Я хочу, чтобы ты жил нормальной жизнью, как обычные люди, поэтому ушел и сделал это так, чтобы ты меня возненавидел, а ты… — Майки протараторил всё это в повышенном тоне, а после вздохнул, делая паузу. — Почему ты не ненавидишь меня? Почему ты всё еще смотришь на меня таким взглядом? Ты должен был дать мне по лицу и выпнуть подальше от своего магазина, а не успокаивать меня на своем диване. Почему ты всё ещё держишься за меня? — Я уже сказал. Ты мне дорог, — Дракен успокоился, подойдя ещё ближе и пытаясь взять Майки за руку, но тот резко её одернул. — Нет. Тебе был дорог прежний Майки, а не я. Ты даже не понимаешь с кем сейчас разговариваешь, — Сано замотал головой, сжимая кулаки. — Я убиваю людей, торгую оружием, сижу на наркотиках и поставляю их в страну, я держу все нелегальные клубы и казино, обворовываю людей и ещё много всего отвратительного. Я ужасный человек и такой я тебе не нужен. — А может быть хватит решать за меня? — Рюгуджи подошел ближе, взяв лицо Майки в свои руки и смотря в глаза. — Что бы ты не говорил, мне плевать. Я вижу своего Майки перед собой. И ты всё также мне дорог.       В глазах Сано в этот момент что-то зажглось и они тут же наполнились слезами. Сердце было готово выпрыгнуть наружу, а губы поджались, в попытке сдержать слезы снова. Он накрыл большие ладони Дракена своими маленькими холодными и дрожащими, а в голове искал подходящие слова для ответа между громко кричащим «люблю». — Я понял, что ты ушел, чтобы защитить меня, чтобы я жил счастливой жизнью, — Кен усмехнулся, стирая всё-таки скатившиеся слезы большими пальцами. — Но ты даже не спросил нужна ли мне такая жизнь, если в ней нет тебя. — Но… — Мне плевать чем ты занимался. Ты всё ещё можешь вернуться. Я вижу, что тебе плохо там, Майки. Тогда зачем? Разве все эти убийства и наркотики приносят тебе удовольствие? — Сано отрицательно мотнул головой. — Тогда уходи из группировки. Останься тут, со мной. — Ты не понял главного. Я всё ещё могу навредить тебе. Когда меня поглощает импульс, мне плевать кто передо мной. Я не хочу, чтобы однажды… — Майки замолчал, сглотнув ком в горле. — Я не могу подвергать тебя такой опасности. И не могу так просто уйти. Без меня тебе будет лучше. Ты найдешь себе нового лучшего друга, вон, например, Инупи, он хороший вариант. — Ты тоже не понял главного.       После этих слов Дракен наклонился и накрыл чужие губы своими в легком поцелуе. Это было почти невинное касание, без намека на что-то пошлое. Нежный, искренний поцелуй, от которого Манджиро в шоке раскрыл глаза и чувствовал как всё его тело буквально горит. — Кенчик… — Ну наконец-то, — тот широко улыбнулся, всё ещё держа чужое лицо в своих руках. — Я так скучал по этому дурацкому прозвищу. И по тебе пиздец как скучал, Майки. — Что… Ты только что сделал?.. — То, что мечтал сделать уже давно, — Кен снова наклонился и дотронулся лбом до чужого лба. — Не нужен мне никто другой, Майки. Мне всегда был нужен только ты. Моя ленивая и упрямая заноза в заднице. — Кенчик, — повторил Сано и заплакал сильнее, убирая от своего лица сильные руки. — Зачем ты это сделал? Зачем?! — он беспорядочно вытер лицо руками и посмотрел на парня взглядом, полным боли. — Я всё тебе рассказал, а ты всё равно… Зачем?! Ты сделал только хуже! — Я… — Рюгуджи растеряно смотрел на парня, у которого явно начиналась истерика. И такое он видел в первый раз, что лишь подтверждало то, на сколько был разбит Сано. — Прости, я не хотел тебя обидеть или разозлить. Я подумал, что… — Нет! Ты не понял! — Манджиро резко перебил его, пытаясь дышать ровно. — Я люблю тебя уже много лет. Я мечтал о спокойной жизни с тобой, мечтал быть с тобой, я даже хотел признаться, но когда понял, что во мне есть темная сторона, я запретил себе думать об этом и ушел. Я ушел, потому что люблю тебя и желаю счастья, а ты… Ты сейчас всё это разрушил. — Майки. — Я не могу остаться, понимаешь? Не могу ответить тебе, не могу жить среди близких мне людей, не могу просто взять и уйти из группировки. Всё это ошибка, большая ошибка. Поэтому мы не должны были видеться. Всё стало намного сложнее… Почему, Кенчик? Я же все рассказал. Ты должен ненавидеть меня… — Майки поджал губы, а по щекам снова скатились слезы. — Майки, послушай, — Дракен снова подошел ближе. — Я очень ценю то, что ты хочешь меня защитить, но мне этого не нужно. Я в любом случае не буду счастлив без тебя, понимаешь? С импульсом или без, мне плевать. Мне нужен только ты. — Ты не понимаешь о чем говоришь. Ты не видел какие вещи я творил. — Мы столько лет дружили и всё было хорошо, разве нет? Я уверен, что мы сможем справиться с этим и ты больше никого не убьешь. Я не знаю что ты делал все эти два года, но я найду какой-нибудь способ тебя сдерживать, уверен, что такой есть. А если получу пизды от тебя, то не страшно, не в первый раз, — Кен улыбнулся, смотря в темные глаза напротив. — Зачем тебе это? Неужели ты правда хочешь быть с таким человеком как я? — Да, Майки. Я хочу быть с тобой и хочу, чтобы ты был счастлив. Хочу, чтобы ты улыбался мне как раньше, смеялся и дурачился. Хочу будить тебя по утрам, заплетать и кормить. Хочу покупать тебе тайяки и носить на руках после еды. И готов сделать всё для этого.              Сано смотрел на него и в который раз за вечер захлебывался в чувствах. Он понимал, что уже никуда не уйдет, понимал, что разрушил всё, ради чего старался, понимал, что скорее всего пожалеет, но сейчас ему было плевать на всё это. Он смотрел на улыбку Дракена, чувствовал его руки на спине, которые снова аккуратно обнимали и дарили тепло, и слышал слова любви, которые на ухо шептал парень. И ему хотелось раствориться в этом моменте и больше никогда не существовать.       Майки немного отстранился и потянул Кена за шею ближе к себе, в этот раз целуя сам. Рюгуджи улыбнулся и ответил со всей нежностью, успокаивая Сано и даря уверенность в нём. Этот поцелуй был намного дольше и глубже, но всё еще без капли пошлости и страсти. Только искренние чувства и соленый привкус от слез Манджиро. — Я так устал… — спустя несколько секунд Майки отстранился и наконец выдохнул с облегчением. — Давай пойдем спать и оставим всё на завтра? — Кен посмотрел в уставшие глаза, которые загорелись как раньше. Сано лишь кивнул и вытянул руки вверх, как делал всегда, чтобы Дракен взял его на руки. — Иди ко мне.       Рюгуджи поднял слишком легкое тело, усаживая на себя как коалу, и пошел к лестнице на второй этаж, где была спальня на случай, если он или Инупи засидятся в мастерской допоздна. Майки же обнимал парня всеми конечностями, а внутри чувствовал полное спокойствие. Он так долго мечтал об этом, что сейчас всё казалось сном, но даже если и так, то он был счастливым. — Кенчик… — уже почти во сне пробормотал Майки, когда они поднимались по лестнице. — Да? — Ты правда меня спасешь? — Обещаю.       И Майки поверил, спокойно провалившись в сон. Кен уложил его на постель, укутывая в одеяло, и сам лег рядом, еще пару минут рассматривая осунувшееся лицо. Он улыбался и аккуратно перебирал белые волосы, отмечая в голове, что они всё такие же мягкие как и раньше. Спустя пару минут Сано придвинулся ближе и улегся на грудь Дракену, обнимая, а тот оставил поцелуй на его макушке, после чего увидел, как тот улыбается сквозь сон. Улыбается в первые за долгое время.       Завтра им придется обсудить многое и явно неприятное, и решить что делать дальше, но сейчас Манджиро Сано сладко спал в объятиях любимого человека и это была первая ночь почти за три года, когда он спал так хорошо и спокойно, а Дракен наоборот не мог уснуть, боясь, что на утро может не увидеть Майки рядом. Он смотрел на любимое лицо и обдумывал всё произошедшее, всё ещё не до конца веря в то, что Сано снова рядом. Подумав о том, что он больше никогда его не отпустит, Кен сильнее обнял парня и прикрыл глаза, наслаждаясь. — Я обязательно спасу тебя.