там где солнце

Солнце горит ярким пламенем, сгорает в пепел и температура достигает сорока градусов если не больше. Лето. Долгожданное настолько что до сих пор не верится. На кухне душно - хоть в окно прыгай, пахнет лесными ягодами и кофе, утро кажется на удивление спокойным, не считая громкого лая собаки во дворе. В воздухе летают пылинки похожие на светлячков, и вокруг почему-то царит молчание. Коля старательно готовит кофе для шестерых, рядом шастает заспанный Дзено, а за ним хвостиком Тэтте. Чуи и Осаму не видно – проспят до двенадцати. Общий дом не всегда дарит одни радости, но конкретно сейчас в нём чувствуется особая атмосфера – уют в солнечных лучах. Коля мимолётом улыбается им двоим и уходит в комнату, где Фёдор всеми силами пытается уснуть, но судя по недовольному лицу получается это у него плохо. – Уже одиннадцать, вставай и пой! – негромко говорит он, ставя чашки на чайный столик. Он садится на кровать рядом с сонным комком противоречий и с нежностью заводит чёрную, блестящую на солнце прядь за ухо. – Я приготовил нам кофе. – шепчет Коля, и Фёдор чувствует, что тот улыбается. – Доброе утро. – произносит он хрипловатым голосом и наконец открывает глаза, словив на себе любящий взгляд из-под светлых ресниц. – Доброе, милый. Как спалось? – говоря это он не может оторвать взгляд от Достоевского – примерзает глазами к каждой частичке тела – нужно будет отскребать. И он весь такой рассеянный, уязвимый, летний, что хочется запомнить всё до мельчайших деталей. – Не знаю... – он не задумываясь притягивает Колю к себе торопливо целуя пухлые, сладко-горькие от кофе губы, они по-особенному чудесны, или это всё бессонная ночь на голову свалилась? – Ты не спал? – замечает Коля между делом. Федор лениво мычит в губы и крутит головой – ни секунды не спал. Коля ведёт рукой по шее, груди, животу – очерчивает бледную кожу прикосновениями, чтобы тот навсегда это запомнил. Солнце из окна жжет кожу на спине, но Коля как-то не замечает, лишь спрашивая, – Еще пять минут? – Еще пять минут. – соглашается он отодвигаясь, чтобы освободить место для Коли, и накрывает обоих одеялом, даже если сейчас можно умереть от жары. За дверью слышится скрип досок – чьи-то осторожные шаги и скорее всего это Дзено. Суэхиро идет позади без возможности увидеть выражение его лица и аккуратно хватает того за руку чтобы не отстать. Руки теплые, мягкие и прикосновения ощущаются немного иначе чем обычно. Дзено заходит в комнату ожидая пока войдет и Тэтте, а затем со скрипом закрывает дверь. – Нужно починить. – рука выскальзывает, и хотя он может поклясться что случайно, по пульсу Тэтте, может сказать что тот расстроился. – Иди сюда, и не делай такое выражение лица. – Дзено может читать Суэхиро как книгу, знает его от кончиков волос до самого сердца, и не может перестать умилятся. Какие они все-таки влюбленные дураки. – Постой, – Он делает вдох, прислушивается к запаху и останавливается. – ты налил в кофе соевый соус? – Ну... да...? – признается Суэхиро пожимая плечами и чувствуя как на него сейчас обрушится тирада о том что если еще раз он так сделает, то Дзено выселит его. Как и предполагалось тот открывает рот, как Суэхиро неторопливо накрывает чужие губы поцелуем, – Помолчи. – Но я... между поцелуями начинает он, – ничего не говорил. – Вот и не нужно. – шепчет Тэтте трепетно гладя большим пальцем закрытое веко – любит целиком и полностью, и принадлежит одному лишь Дзено. Они сидят на кровати в обнимку, молча смотря фильм и наблюдая за временем, на часах одиннадцать пятьдесят девять, а через минуту наверху громко звенит будильник. В ту же секунду в него летит, вероятно, подушка, он падает, но звенеть не перестает. – Твою мать Дазай! Я просил выбросить это дерьмо! – Чуя раздраженно встает с кровати, скидывая одеяло, выключает будильник и выкидывает его прямо в окно. На нем не по размеру большая, немного влажная от пота футболка и боксеры, на шее несколько засосов, так что Дазай не скрывая пялится. И черт, Чуе удается выглядеть горячо даже сейчас и вообще всегда. – Мы сегодня собирались на свидание если ты забыл. – наконец говорит он медленно моргая. – Сдалось тебе это свидание с самого утра? – он устало вздыхает, открывая шторы, а тело сильно ломит, так что кажется он упадет. Чуя такой домашний, полусонный, обведенный белым солнечным светом похож на эльфа. Или все же на домового? – Уже двенадцать часов, дорогуша. Утро ты проспал. – Разве? – удивляется Чуя морща брови, но в итоге забывает об этом – сейчас мысли заняты совсем другим. Осаму великолепен, восхитителен и просто безумно красив, на нем – ничего кроме до сих пор не забывшихся поцелуев и бордовых следов, даже не верится что этот парень может что-то в себе не любить. – Давай через час, я хочу подольше насладится твоим обнаженным телом. – о, да, прямолинейность – его второе имя, так что у Осаму на лице выступает алый румянец, и Чуе это только в радость. – Тогда иди ко мне. – Он ловит Накахару в жадные объятия, размазано целует все что попадется под губы, в то время как Чуя сонно, мечтательно за ним наблюдает. И цветущее лето как никогда кажется необычайно чудесным.