Стена позора

      Физзаролли был искренне счастлив снова дружить с Блицем. Как оказалось, даже спустя пятнадцать лет их души были накрепко связаны. Вернуть Блица в жизнь было почти так же просто, как выступать на сцене — то есть, начать было на самом деле тревожно, но процесс действительно захватывал настолько, что время в общении шло незаметно, а результат был и того лучше: вместо оваций публики он слышал искренний смех и ответные подъебы лучшего друга! Это совсем не было похоже на их подростковую дружбу, но это было намного, намного лучше, потому что несмотря на то, что он действительно хорошо знал Блицо, пятнадцать лет не прошли впустую, они оба изменились, им было чем поделиться друг с другом. Блиц удочерил ребенка! Разве Физз мог бы подумать об этом несколько лет назад? Блин, даже несколько месяцев назад! А сейчас он едет в лимузине Оззи по Имп-Сити (он любит повыпендриваться), чтобы познакомиться с дочерью его лучшего друга, можно сказать, своей названной племянницей. Охренеть!       Пока все, что о ней знал Физз, была ее внешность (он изучил синстаграм), ее навыки (Блиц не мог перестать болтать о том, какая его дочурка замечательная и самая-самая. На самом деле, это было довольно мило), ее связь с Вельзевул (опять же, через посты в синстаграме. Как отец, так и дочурка — Блиц в неотношениях с Принцем из Арс Гоэтии, Луна на короткой ноге с Королевой Чревоугодия. Как иногда интересно складываются судьбы!). Сам факт того, что он с минуты на минуту познакомится со своей не-племянницей вживую, очень взбудораживает его, и улыбка не сходит с лица. Раньше Физз надеялся, что все пятнадцать лет Блица терзало чувство вины и он на себя в зеркало смотреть не мог, а сейчас ему очень приятна мысль о том, что у его лучшего друга было достаточно упрямства и воли к жизни, чтобы не колоться, не спиться и в конечном итоге не слечь в могилу. Настоящее облегчение!       Лимузин тормозит перед неприметной многоквартиркой — кое-где облуплен фасад, кое-где треснуты окна — Физз надеется, что Блиц с дочкой не живут в одной из этих квартир. Есть пожарная лестница. Разве птичий принц не может подогнать своему фавориту местечко получше? Надо будет спросить об этом.       Водитель открывает дверь, и Физз замечает у подъезда знакомую фигуру в мрачном пальто. Фигура явно не впечатлена его эффектным появлением, но все равно улыбается.       — Мог бы и на светящейся музыкальной платформе в форме хера подскочить, чего так размелочился, — закатив глаза, проворчал Блиц, и Физз искренне хохотнул с его приветственной шутки.       — Однажды обязательно! Но сегодня мне надо сделать вид, что я приличный демон, — Физз деловито кивнул головой, — Ты познакомишь меня с Луной сегодня?       — Не выйдет, — Блиц пожал плечами, — Она решила, что лучше пойдет на вечеринку Вельз. Выглядела не особенно довольной, но это обычное ее состояние, так что все норм. Погнали.       Блиц завернул в подъезд, не дожидаясь Физза, и начал подниматься по лестнице. Открыл перед Физзом дверь. Впустил.       — Вот и наша хатка. Проходи, располагайся. В комнату Луны не заходи — она откусит тебе оставшиеся конечности, — быстро предупредил Блиц, полушутка-полуугроза. Физз решил не искушать судьбу.       Первым, что заметил Физз, был запах. Затхлость непроветриваемого помещения неприятно сочеталась с очень отчетливым запашком крови грешников (то есть человеческой), в стены, ковер и особенно в диван крепко въелись дешевый спирт и последующее похмельное дыхание. Пиздец, ему действительно жаль Луну — со своим нюхом она наверняка мучается тут. Может, живет в своей комнате с открытым окном, и запрещает открывать дверь, чтобы запашок не проник из гостинной.       Бывший шут быстро оглядел гостинную. В целом, впечатление приятное: светлая гостинная, вся стена увешана фотографиями, рисунками лошадей и друзей, телек явно рабочий. Вид немного портило пятно на ковре, но в целом Блиц устроился очень даже неплохо! Вот и кухня, и санузел. Только Физз не заметил второй двери, которая могла бы быть комнатой.       — Миленько тут у вас, — мягко заметил шут, — Небольшая уборка не повредит, но в целом миленько.       — Твоих советов не спрашивали, ты в жизни не убирался — даже в цирке я все за вас с Барби делал, пока вы репетировали, — Физз решил не спорить и согласиться, потому что так, в целом, и было. Он решил перевести тему.       — А ты где спишь?       — Здесь и сплю. Этот диван идеально продавлен под мои шипы, рога и задницу, — бесхитростно ответил Блиц, — И под шум телека засыпать приятней, чем под ор соседей, чтоб их в рот наоборот.       Физз понятливо кивнул и прошел чуть дальше. Он уж давно забыл, каково это, жить простую жизнь. Конкретно такой жизни он никогда и не знал — почти сразу после пожара в цирке он попал под попечение Маммона, а оттуда и в постель Асмодея со всеми последствиями. А жизнь в шатре наверняка не то же самое, что и жизнь в квартире. Следующее, что привлекло его внимание — стена. Блиц, сентиментальный ублюдок, всю стену увешал фотками своих коллег, друзей и дочери! Физз хочет узнать предысторию каждой. А между ними нашел место для дурацких маленьких рисунков лошадок. Что-то никогда не меняется.       Блиц скинул пальто и ушел на кухню, видимо, за напитками и едой, чтобы скрасить беседу, а Физз подошел к стене и внимательнее осмотрел ее.       Ебать.       Стена, издалека казавшаяся такой милой и сентиментальной, слишком милой и слишком сентиментальной для беса, ведущего бизнес по убийствам, вдруг стала самым пугающим зрелищем в помещении. Физз мог бы поклясться, он не был бы в ужасе, если бы посреди комнаты было ведро с кишками грешников или типа того. Но это. Какого хуя.       Физз подошел к самой близкой к нему фотографии. Сотрудники Блица, которые отмечали что-то в Оззи, Милли, чье имя он запомнил только из-за того, что ее муж-придурок так часто повторил это в своей песне, и из-за того, что она осмелилась вырубить его на глазах у Оззи, и собственно ее слащавый муж стояли в обнимку в луже красной крови. Милли держала топор. Ясно, кто из них сверху.       Следующая фотография. Селфи Луны. Она выглядит круто, видимо, в обновках из Стильного Оккультизма. Кажется знакомым, возможно, она выкладывала это в синстаграм.       Следующая фотография. Совместное фото. И.М.П. вместе с какой-то грешницей, на столе торт. Видимо, довольная клиентка или какая-то значимая дата. Лицо Блица плотно закрашено черным маркером.       Рисунок. Блиц действительно неплохо развил свои навыки рисования — его лошадки и пони уже не выглядят дерьмово. Одна из лошадок похожа на Луну. Другая лошадка, предположительно неудачная, неаккуратно зачеркана карандашом, как будто у Блица не хватило терпения ее дорисовать.       Следующая фотография. И.М.П. в полном составе. Все, кроме Луны, улыбаются. Лицо Блица зачеркнуто.       В большой и самой красивой рамке красуется сертификат об удочерении. Очевидно, главная гордость стены.       Следующая фотография. Милли, ее муж и Луна. Двое улыбаются, Милли показывает знак мира, муж крепко обнимает ее за талию. Луна смотрит в телефон за администраторским столом.       Следующая фотография. На этой есть подписи и небольшие рисунки: Луни с сердечком, Милли со звездочкой, Мокси с солнцем. О, так этого певуна зовут Мокси. Блица нет.       Следующая фотография. Селфи Луны и Блица. Луна выглядит очень недовольной, зубы в оскале, а за черным маркером проглядывает широкая желтозубая улыбка ее приемного отца.       Опять рисунок. Три лошадки — две из них подозрительно похожи на Физза и Барби. Третья лошадка не дорисована.       Ебать.       Физз чувствует, как слезы начинают щипать глаза. Нахуй, не так он планировал провести сегодняшний вечер. Физз переводит взгляд на следующую фотографию.       Удивительно, но на этой незаметной карточке принц Столас. Фотография как будто исподтишка. Он явно не знал, что Блиц его фотографировал, и не позировал. Получилось красиво.       Детское фото. Физз узнает самого себя — широкая острая улыбка, счастливые зеленые глаза, клоунский нос, ассиметричные полосы на рогах. Рука крепко держит чужую руку.       Физз точно знает, чью руку он держит на фотографии.       Лицо все так же неаккуратно зачеркано черным маркером.       Физз уже отчетливо ощущает, как слезы бегут по его лицу, а нос намокает от соплей. Какого хуя. Какого хуя он, блять, посмел испортить эту фотографию. Как он, блять, посмел. Кто дал ему право испортить ее.       Физз пятнадцать лет мечтал о том, чтобы Блиц ненавидел себя за пожар. Разве это не должно было его обрадовать? Блиц, самый упрямый бес в Аду, единственный бес, которому в голову пришла идея убивать в мире живых, решившийся стать гендиром дерзкой кампании, ненавидел себя. Разве это не должно было принести облегчение? Пятнадцать лет мечтаний — и он наконец видит доказательства, что Блиц понес справедливую карму.       Физз вспоминает, как он попросил Оззи запрограммировать всех Физз-ботов издеваться над Блицо. Одна из партий была запрограммирована более агрессивно. Скольких ботов пришлось повстречать Блицу за эти пятнадцать лет? Каково Блицу было видеть в них всех своего бывшего лучшего друга, которому он даже не хотел навредить?       — Пиво будешь? — зовет с кухни смутно знакомый голос. Физз поворачивается на звук и, кажется, вместо лица своего вновь обретенного лучшего друга вновь видит неаккуратные полосы черного маркера. Громко всхлипывает, пытается всосать сопли обратно в нос. — Э-э, ты чего? У меня не настолько отстойно, чтобы ты разревелся в гостинной на ровном месте!       Физз срывает со стены фотографию с собой и зачерканным бесенком. Краем глаза он замечает старое фото их троицы. Фото с Барби и Тиллой. Фото, где малыш Блицо кормит яблоком цирковых адских лошадей. Блиц ожидаемо зачеркан на каждой. Он подскакивает к испуганному другу.       — Как ты посмел! Как ты посмел, блять, испортить наше детское фото! — Физз ткнул кусок бумаги в нос хозяину. Фотография порвалась, но хуже ей уже не будет. Слезы все еще заливают лицо. — Почему ты, ублюдок, решил, что имеешь право портить эту фотографию! Ты знаешь, что я любил ее!       Физз замечает дрожащее дыхание Блица. Его глаза тоже на мокром месте. Блять, что за вечер, нахуй. Они должны были быть слегка навеселе и рассказывать друг другу дурацкие истории, в которых другой не смог участвовать из-за разлуки. Они не должны были на трезвую реветь из-за ебаных фотографий. Сука.       — Я тоже любил эту фотку, — Блиц отводит глаза, по белой щеке скатывается слеза, — Я не думал, что ты когда-нибудь снова захочешь увидеть ее. Или меня.       Физз решает, что крики сейчас не помогут. Они уже достаточно потеряли из-за недоговорок и агрессии. Им надо поговорить как двум взрослым зрелым демонам, и Физз благоразумно готов взять на себя роль ответственного за адекватный разговор. Слезы все еще катятся по щекам. Он глубоко вдохнул. Годы терапии не должны пропасть даром!       — Я понимаю. Я просто… Много воды утекло, да? — шут с невыносимой тяжестью смотрит в глаза друга. Ни у одного из них нет улыбок.       — Крови, я бы сказал, — попытался пошутить Блиц, но это не вызвало реакции. Он тяжело вздохнул. — Я понимаю, ты хотел познакомиться с Луни. Ее нет, а у тебя наверняка есть дела веселее, чем смотреть на старые фото. Если хоче-       — Наливай пиво. Прежде чем знакомиться с твоей дочерью, мне, видимо, придется еще раз познакомиться с тобой.       Они действительно разговаривают. Блиц рассказал обо всем — как не мог смотреть на себя в зеркало после того, как проебал Физза, потом как окончательно проебал Барби, как ублюдски проебал Веросику, как мудацки проебал Столаса. После того, как убил собственную мать — единственного беса во всем Аду, который терпел его ублюдство. Продолжает проебывать МиМ и драгоценную Луни. По словам Блица, он все еще не проебал их только потому, что они не любят его. Мокси его еле терпит, а Милли очень мила, но она мила в основном со всеми, и он явно не в списке фаворитов. Луна не любит его, она не дает ему заботиться о себе, не дает обнимать, огрызается каждый раз, когда Блиц пытается сделать с ней селфи. Все, кто любил его, в итоге были проебаны самым жестоким образом. Луни в безопасности — она не любит его.       Физз узнает, что ту самую фотографию Блиц испортил после того, как Робо-Физз напал на него в Лу-Лу Лэнде на работе, когда ему было около двадцати пяти. Люцифер слышит, как надрывно он рыдает от этой информации.       Физз узнает, что Блиц хотел завести щенка, чтобы у него был стимул проснуться утром. Он хотел кого-то, о ком необходимо заботиться, чтобы заставить себя функционировать, как нормальный взрослый. Он удочерил Луну, потому что увидел в ней самого себя в ее возрасте: ни гроша за душой, полное отсутствие доверия и огромная ненависть к себе и миру. Он и Луни на самом деле похожи. Он ни за что бы не оставил ее там. Но он не был ей нужен, она могла бы справиться сама, а теперь она застряла с ним и ненавидит свою жизнь.       Он узнает, как Блиц пытается исполнять детскую мечту и вести бизнес. Наконец узнает подробности сделки с Гоэтией. Ебать. Можно ли это назвать проституцией? Что за пиздец эти двое накрутили в своих отношениях. Все усложняется тем, что Кэш действительно продал Блицо Гоэтии на день за презерватив и монетку. Ублюдок, блять. Хорошо, что он разрешил Оззи сделать кристалл для Блица и И.М.П.       Исповедь Блица разбивает Физзу сердце с каждым услышанным словом. Он отправляет Оззи сообщение о том, что остается на ночевку, и проводит ночь, обнимая старого друга, принимая его слезы в свою рубашку и извиняясь сам не зная за что. За Робо-Физзов, наверное.       Они засыпают в обнимку, мягко переплетя хвосты, как делали в детстве. Воздух тяжелый. Где-то в ночи Физз слышит, как негромко стучит входная дверь, кто-то чертыхается и подходит к дивану. Физз слишком устал, чтобы отреагировать. Блиц и вовсе не дернулся, что странно для его инстинктов убийцы. Должно быть, это кто-то безопасный.       Безопасная фигура негромко выругивается, снимает со спинки дивана одеяло с лошадками и накрывает их. Краем глаза Физз видит белый пушистый хвост. Фигура аккуратно прикрывает дверь внутри квартиры, и Физз наконец засыпает, утомленный всеми слезами, пролитыми этим вечером.