Отрастëт!

Забирать сына из детского сада - ежедневная рутина, на самом-то деле, многих семей, что не обошла стороной и семью Хан. Ведь с собственным четырëхлетним чудом Хëнджин сидеть уже не может - декретный отпуск благополучно закончился, подтолкнув омегу к поиску работы. На старую - в офис - возвращаться совсем не хочется, а потому временно мужчина устроился в кофейню, пока его резюме бегает по нескольким местам, куда он желал бы устроиться. Они с Джисоном чередуются, один день Хëнджин забирает Сынмина, следующий - Джисон, и так по кругу. Реже, как, к слову, и сейчас, они идут в садик вместе, когда совпадают графики их работ. А Минни и не против того, что после долгого дня наедине с энергичными детишками, его обнимают сразу оба родителя. Он ценит дни, когда папы приходят вдвоём, заходят в группу, держась за руки, а после целуют его в пухлые щёчки и расспрашивают о прошедшем дне. Залюбливают по-максимуму, ведь хотят сделать Сынмина самым счастливым ребёнком на свете. И получается у них это очень даже хорошо. Как и было сказано ранее, сегодня мужчины идут забирать малыша вместе. Джисон встретил Хëнджина с работы, и когда подошёл к кофейне, увидел своего мужа, держащего в руках два стаканчика с кофе, в одном из которых был американо - любимый кофе Хана. Альфа тогда зацеловал Хëнджина, крепко-крепко обнял и поблагодарил не один раз, когда, попивая приготовленный любимым омегой кофе, согревался в февральский мороз. Заходя в уже родные и для мужчин стены детского садика, в который они на протяжении полугода водят своё чадо, Хëнджин крепче руку супруга сжимает, думая над тем, что им может рассказать Сынмин сегодня. Будет ли он, как в тот раз, жаловаться на невкусный суп, коим его "пичкали" в обед? Или с радостью рассказывать о том, какую красивую аппликацию они сделали сегодня, и спешить показать её родителям? Хвана в такие моменты пробирает неописуемая радость. Осознание того, что Сынмин - его ребёнок, что рассказывает Хëнджину, как своему папе, о пережитых событиях. Предвкушая то, каким радостным выбежит к ним сегодня Сынмин, Джисон улыбается шире и переступает порог группы. Дорогу до этой самой двери он запомнил ещё давно, и теперь даже вслепую может дойти до неё от ворот детского садика. Он, всё ещё держа Хëнджина за руку, заглядывает в комнату, где обычно играют дети, и взглядом пытается найти собственного ребёнка. Не проходит и минуты, как в его ногу со всей силы врезается маленькая молния, выбежавшая буквально из ниоткуда. – Папа! – вместо приветствия и тёплых обнимашек тянет Сынмин. И по этому самому "папа" оба родителя понимают, что что-то точно случилось. Минни ноет, прыгая и просясь на ручки, и Джисон, обеспокоенно переглянувшись с мужем, подхватывает его. Устраивает поудобнее и гладит по голове, начиная слегка покачивать. Такое обычно успокаивало сына, как и родной запах отца. Обычно, но не сейчас. Там же, откуда к ним выбежал Сынмин, вскоре появляется макушка Феликса - воспитателя группы Мина. Он виновато губу закусывает, сжимая что-то в кулаке. Что именно, Джисон не видит, сейчас вообще внимания на Ли не обращает, ведь в приоритете его маленький и, судя по всему, напуганный детëнок, как любит его называть Хëнджин. – Прошу прощения! – почти сразу выдаёт Феликс, становясь рядом с Джисоном, – Наверно, это я не доглядел. Надо было убрать лего подальше.. – он затылок чешет, тараторя так быстро, что мужчины едва разбирают суть его слов. – Что случилось? – Хëнджин непонятливо косится на не менее напуганного Феликса и щурит глаза, но не со зла. Кричать на Ли он не собирается, собирается лишь разобраться в ситуации и успокоить сынишку. – Сынминни вместе с остальными ребятами играл в лего, – начинает свой рассказ Феликс, – Но кто-то прикрепил одну деталь к другой неправильно, – омега рукой в волосы зарывается, гадая, сильно ли на него будут кричать, – И он попытался открепить эту деталь зубами. Но у него не вышло, – Ли наконец ладонь раскрывает, демонстрируя маленький зубик, в верхней части немного запачканный кровью и лежащий на салфеточке. Сынмин на минуту стихает, внимательно слушая воспитателя, а после вновь слезами заливается, широко открывая рот и показывая папам отсутствие одного верхнего переднего зуба. – Ну Минни, зачем из-за такого плакать? – Джисон продолжает малыша по голове гладить, пока Хëнджин пытается успокоить Феликса и донести до него то, что это его вины в этом нет. – Всё в порядке, – ободряюще улыбается Хван, – Это же должно было когда-нибудь случиться. Зубки у Минни молочные, а они у детей быстро растут. Поплачет немного и успокоится, не вините себя в этом. – Феликс кивает, передавая салфетку с зубом Хëнджину. Тот берёт её в руку и показывает Сынмину, вернее, пытается показать, ведь мальчик всё время отворачивает голову. – Солнышко, посмотри какой красивый! – Нет! – почти визжит Сынмин, махая руками, отчего Джисону приходится крепче обхватить его, чтобы предотвратить падение, – Теперь меня разлюбит Минхо! – еле выговаривает, прежде чем снова закричать. Хëнджин рот раскрывает, не зная, что сказать, объяснить Мину, что зуб его вырастет, или сказать, что отношение Хо к нему не изменится? Тот самый Минхо, за мнение которого Минни так переживает, - его друг. Хëнджин часто, ориентируясь на их с Джисоном первоначальную "дружбу", мечтательно вздыхает и думает, как им счастливым может быть совместное будущее Сынмина и Минхо. Никто пока не знает, альфой окажется Сынмин или омегой, но оба родителя уверенны в том, что их малышу ближе именно второе, а вот Минхо будто суждено быть альфой. Быть может, всё окажется совсем иначе, но сейчас это - единственные догадки. – Милый, – начинает Джисон, вздыхая, – Твой зубик отрастëт. Он молочный, падает в первый раз! – Джисон улыбается, вытирая слезу с пухлой щëчки и почти невесомо её целуя, – Минхо не разлюбит тебя из-за такой глупости. У него самого ведь уже падали зубки, помнишь? – Сынмин кивает, икая, и ручки свои к отцу тянет, обхватывая его шею. Хëнджин сзади пристраивается, поглаживая малыша по спине, и целует его затылок, прося Джисона поставить его на пол. – Сейчас пойдём домой, покушаем и помоемся. Когда будешь ложиться спать, положишь зубик под подушку, – заговорщически шепчет Хëнджин, опускаясь на корточки рядом с Сынмином, – А ночью к тебе прилетит зубная фея, – продолжает шептать он, улыбаясь. Мальчик какое-то время смотрит на него и хмурится, но быстро понимает, о чëм говорит папа, и зеркалит его улыбку, чуть ли не прыгая от радости. – Минхо она принесла игрушку! – Сынмин хлопает в ладоши, – И мне тоже? – А вот это секрет, – Хëнджин палец ко рту подносит, складывая губы в трубочку, – Быстрее дойдëм до дома, быстрее ляжем спать, ведь так? Малыш кивает активно, убегая к своему шкафчику, и только теперь Хëнджин, поднявшись, замечает, что в группе больше нет детей - всех забрали ещё до того, как пришли они. – Вы такие хорошие родители, – отвлекает Хвана от мыслей Феликс, мечтательно улыбаясь, – Минни так быстро успокоился. – Всë просто, – пожимает плечами Джисон, – С детьми так и нужно, лишь поговорить и дать им понять, что ничего страшного в этом нет. – Это правда, – поддакивает Ли, – Сказать, как есть. А ещё, – он сходит на шёпот, чтобы Сынмин их не услышал, но тому не до этого сейчас - он занят сборами всех своих игрушек, – Немного пофантазировать. Как, например, с зубной феей. В этом всё дело. Вы отлично справляетесь с ним. Сынмин растёт очень умным и воспитанным мальчиком, – после этих слов Хëнджин не может перестать улыбаться. Его пробирает гордость за собственного малыша и огромное желание обнять его прямо сейчас. Но отвлекать Сынмина сейчас не хочется - тот всё ещё игрушки одну за другой в рюкзачок складывает, лишь любимого зайчика оставляя в руках, и поворачиваясь к родителям. Джисон прыскает, оглядывая Минни с головы до ног - за слишком быстрыми сборами тот не заметил, что надел шапку задом наперёд, а шарф и не завязал вовсе - лишь накинул на плечи. – Иди сюда, – Джисон присаживается, протягивая руки к сыну, и Сынмин срывается с места, стягивая шапку - видимо, всё же понял, что надел её не так. Шапка надета правильно, шарф крепко завязан так, чтоб холодный ветер ни на секунду не пробрался к коже Сынмина. Все готовы. Можно идти. Сынмин крепко сжимает зайчика в одной руке, пока вторую тянет к Хëнджину, и тот берёт ладошку сына к свою руку, говоря ему попрощаться с Феликсом. – Простите, что мы сегодня так поздно, – неловко улыбается Хëнджин. – В этом нет ничего страшного! Я всё понимаю, вы всё-таки работаете. Хорошего вам вечера! – И вам! – улыбается Сынмин. Стадию принятия он прошёл успешно и теперь улыбается без стеснения дырки между зубами. Отрастëт ведь!