Синдром Адели

Тот день был по-особенному холоден. Ливень вперемешку со снегом вился над просторами, оледеняя океан. - Адель! — послышался голос позади. - Адель! Это была дрянная Пэнси. Руки ее были в крови, глаза в слезах, а стояла она напротив котла, что попросила у Милли Булстроуд. - Мышиная кровь может отправить его. — произнесла я, передавая колбу для зелья. Паркинсон изменилась в лице, однако не собиралась останавливаться на середине. - Для таких случаев существует противоядие. — она заполнила пузырек алой жидкостью. - Он поймет. Подобные зелья имеют своеобразный запах. — вновь указала я, театрально закатив глаза. - Подмешай в алкоголь. Тогда не узнает. — ее слова казались смешны, однако улыбки на ней не было. - Почему я? — хитро произнесла я, касаясь колбы с любовным ядом. Нравилось ли это мне? Определенно да. - Я не могу это сделать. Он заподозрит меня, а вот ты чиста перед ним. К тому же, я нервничаю, когда вижу его, а у тебя всегда однотипное выражение лица. Кажется, милая Паркинсон в отчаянии. Как мило. - Сделаю это ради тебя. — фальшиво ответила я, улыбнувшись. Паркинсон тут же засияла. - Неужели я вижу твою улыбку? Это сон? Нет, не сон. Волшебникам не снятся сны. Девчонка кинулась ко мне, спрятав в свои объятия и, наконец проговорив со мной сценарий, проводила к коридору. Любила ли я Пэнси? Нет. Я ненавидела ее. Ненавидела с тех пор, как увидела. У нее было много странных привычек. И одна из них - неумение принимать решение, неумение действовать. Именно поэтому в тот день я стала соучастницей плохого дела. Ещё с прошлого дня я помнила где находится комната заветного Слизеринца. За окном слышались отдельные звуки дождя, смывающего блеклое солнце с небес и дарующее проход луне. Близился комендантский час, коридор пустовал. Казалось, одной лишь мне хватало смелости постучаться в его дверь, пряча в сумке алкоголь, смешанный с зельем. На пару стуков послышался ответ: грубые шаги, приближающиеся ко входу, затем звук открывающегося замка и наконец, дверь отворилась. - Адель Лестрейндж. — Малфой пронзил меня взглядом, а его бледные, на вид холодные руки застегнули последние пуговицы на рубашке. - Ты живёшь один? — резко произнесла я, вглядываясь на второй план картины, что восстала передо мной. Позади Слизеринца стоял письменный стол, укрытый кучей книг, рядом с ним располагалась кровать, на которой восседали свежие вмятины, а рядом с постелью стоял длинный шкаф с зеркалом. - Старостам положены одноместные комнаты. — его голос по-прежнему был суров, и серые, туманные глаза по-прежнему смотрели лишь на меня. - Ох, староста... — я поняла свое неизбежное положение. Казалось, предлагать старосте факультета алкоголь, да ещё после комендантского часа было смертным приговором, который дрянная Пэнси решила скрыть от меня. Отомстила ли я? Нет, не люблю мстить. Тем временем, я и Малфой стояли в коридоре, утешаясь второй минутой тишины. - Думаешь над тем, что не стоило приходить ко мне? — он бросил хитрый взгляд к бутылке, чей край едва заметно торчал из сумки. - Проходи. И я вошла. Вошла без малейшего колебания. Даже не помню, что именно движило мною в тот момент, однако интерес мой был выше любых принципов. - Хочешь выпить со мной? — он сел за стол, а взглядом указал сесть на кровать. Нет. Если выпью, то отправлюсь. - У меня аллергия на алкоголь. - Вот как. — Малфой выхватил бутылку из сумки и принялся осматривать содержимое. - Подобный цвет у вина редко встретишь. Кажется, рассуждал он около минуты, прежде чем как открыть бутылку яда. - Я добавила туда корицу. — кажется, мои слова выглядели слишком серьезно. Я никогда не лгала своим друзьям, это правда. И наконец он сделал глоток. Затем второй, третий. Лицо его совсем не бледнело, руки не дрожали, а сам он, даже наоборот, становился краше с каждым глотком. Помню, как после этого Паркинсон отплатила мне тремя такими бутылками, но без яда. Помню её улыбку, ее радость от успеха. - Наконец я добьюсь своего! — она всегда была чересчур эмоциональна. Именно это меня и раздражало в ней. Помню даже, как в один из дней она решила проверить действие своего яда. Кажется, с того момента , как яд был в теле Слизеринца, прошло всего пару дней. - Я разослала всем приглашения. Представь, даже милый Поттер решился прийти! Никогда не видела его пьяным. Даже интересно, на что он способен под действием алкоголя. — ее монолог казалось, будет длиться вечность, ведь переставать она не собиралась. - А Миллисента! Она сказала, что возьмет кучу алкоголя, представь? Я ее даже не приглашала!  Дрянная Пэнси продолжала говорить, однако я перестала ее слушать. Я лишь наблюдала за ней. Наблюдала за тем, как она наряжается в свое лучшее платье, что прислала ей мама, за тем, как она старается не испортить прическу, за тем, как сияют ее глаза лишь при одном слове, "Малфой". Вскоре и я подошла к зеркалу. Кажется, в тот вечер на мне была рубашка, кожаная юбка чуть выше колен, чулки, туфли и мамин пиджак цвета смоли. Насколько помню, этот пиджак подарил ей коллега с работы. Однако то, чем она занималась, сложно было назвать работой. Это, скорее долг. Это то, чем следует гордиться, то, что нужно передавать из поколения в поколение. - Готова? — прозвучал голос позади. Это была дрянная Пэнси. Она разоделась так, словно собирается на свадьбу. - Готова. В тот день смеялись мы все. Почти все. Помню, само мероприятие проходило в подвальном помещении Академии, что укрывалось за одной из картин. Кажется, это был портрет молодой девушки, что держала в руках кубок с вином. А за этим портретом можно было увидеть ещё одну картину: около полусотни учеников с разных факультетов. В руках каждого находилась хотя бы одна бутылка спиртного, на лице была улыбка, да такая хитрая, словно каждый пытается сдержать смех. Но почему же? Наверное, потому что Паркинсон упала в ноги Малфою, что в очередной раз отверг ее на глазах всей Академии. Кажется, даже лёжа на полу она содрогалась от волнения. Один лишь Гарри помог встать милой Пэнси, на лице которой расплылась тушь. - Почему? Почему не сработало? — ее взгляд пал ко мне. А тот момент я была лишь наблюдателем, что стоял в стороне, допивал последние капли вина с кубка, и смотрел на нее так, словно видит впервые. - Кажется, ты забыла добавить в яд корицу. С тех пор все обходили ее стороной. Все, кроме меня. Я была с ней все время. Я успокаивала ее, поддерживала. Я ...