«мне кажется, что мертвые возвращаются только
из любви или из мести.
ради кого ты вернулся?»
Затхлый и мокрый коридор будто сжимался вокруг Тэхена, когда он пытался пройти к двери, что выглядела довольно новой среди антиквариата, который окружал парня. Он не понимал, где находится, что это за помещение, кажется, ранее он его не видел и точно не был здесь. Тогда что он здесь забыл? Этим вопросом задавался и сам Ким, ощущая, как его легкие сдавливало липкое ощущение страха. Он не понимал, откуда оно взялось, пока не почувствовал холодное дыхание за своей спиной. Страх сковал его полностью, тело будто отказывалось ему подчинятся, а желание повернуть голову и посмотреть, что же там гасло с каждой секундой. — Тэхен… Голос был низким, глубокими и жутким. Он будто пробирался в самое нутро омеги и вызывал дикое желание бежать. Вот только ноги его не слушались, они будто приросли к полу и сковали движения Кима полностью. — Отдай мне… — шептал незнакомец прямо на ухо молодого парня, у которого, казалось, сердце биться перестало, а мозг начал рисовать картинки страшной смерти на этом месте. — Найди его свет… И отдай мне. — Я не… я не понимаю… — кажется, Тэхену понадобилось большого усилия вымолвить эти слова и составить их в предложение. Незнакомец, что прежде был за его спиной, сейчас стоял перед ним, и омега не понял, как такое могло случиться, ведь он даже не моргал. Нечто, не похожее на человека, протянуло руку к его груди, лица разглядеть не получалось, его закрывал большой капюшон, рост был на две головы выше, чем сам Тэхен, и только руки, что тянулись к нему, говорили, что ничего человеческого в этом существе нет. Огромные когти, черная, как смола, кожа, и множество шрамов, которые трудно было разглядеть, да и Кима не это сейчас волновало. — Гунрег… Острые когти коснулись груди Тэхена, и он почувствовал сильное жжение в том месте. Казалось, что в этот момент внутри парня вспыхнул огонь, который начал быстро его сжигать. Он в буквальном смысле начал гореть изнутри, покрываясь испариной, но визуально ничего не изменилось. Острые когти сильнее впились в его грудную клетку, оставляя следы от своих когтей, а омеге сбежать хотелось, лишь бы не чувствовать режущую и жгучую боль. Неизвестное существо будто хотело сжечь его душу, лишить жизни, повторяя лишь одно слово: «Гунрег». Что оно означало, Ким не знал, оно было ему незнакомо, но почему эта сущность была уверена в том, что омега в курсе? Боль становилась острее, пока Тэхен не открыл глаза, понимая, что это был всего лишь сон.***
Кабинет, утопающий в густой темноте, где каждый предмет словно окутан тайной. Массивная дверь из черного дуба скрипит, когда её открывает грузный мужчина в пожилом возрасте, впуская в комнату слабый свет коридора, который быстро поглощается мраком. Стены этого помещения облицованы темным, почти черным деревом, гладким и холодным на ощупь. Под ногами – старинный паркет, давно потерявший свой блеск и ныне покрытый ковром глубокого винного оттенка, приглушающим звук шагов. — Мистер, как и ожидалось, господин Ким прибыл в Японию сегодня утром, когда прикажите его доставить к вам? — мужчина в возрасте кланяется при входе и разрезая своим голосом тишину кабинета, не смеет поднимать своего взгляда. Мебель здесь – истинные антиквариатные шедевры. В центре комнаты стоит массивный письменный стол с резными ножками, покрытый слоем потемневшего от времени лака. За которым и восседает мужчина, к которому обращаются, не смея тревожить его своим взором. На столе разбросаны древние пергаменты и рукописи, слегка припылившиеся, как будто хозяин комнаты вечно занят их изучением, но никогда не завершает начатое. — Он завтра утром должен быть у меня. — Голос строгий, тяжелый, будто рычащий местами. Он отбивается от деревянных поверхностей и сильнее разносится по кабинету. Здесь повсюду стоят книги. Они заполняют огромные книжные шкафы, достигающие самого потолка, заставленные томами в кожаных переплетах с выцветшими золотыми тиснениями. Стеллажи, казалось бы, готовы рухнуть под их тяжестью, но держатся, словно противясь неумолимому времени. На полках царит неупорядоченный хаос, где соседствуют фолианты по философии, алхимии и истории. Пыль, осевшая на их корешки, лишь подчеркивает давность и значимость собрания. Окна, закрытые тяжелыми, плотными шторами из бархата цвета спелой вишни, не пропускают ни единого луча света. Здесь царит вечная ночь, мягко освещенная лишь тусклым светом старинных лампад, стоящих в углах комнаты. Их свет отбрасывает причудливые тени на стены, создавая ощущение мистической загадочности. — Понял, доставим в целости и сохранности. — Снова низкий поклон, и мужчина начинается двигаться к двери, чтобы покинуть место, которое его в действительности очень сильно пугает, не меньше, чем его хозяин. Хозяин же данного кабинета бросает взгляд на стены, а на них висят картины и гравюры – портреты давно ушедших людей, лики которых выражают мрачную серьезность и даже некоторую суровость. Среди них можно разглядеть изображения древних замков и сцен охоты, как будто запечатлевших дух прошлого. В углу кабинета, почти скрытое в тени, стоит массивное кожаное кресло, изъеденное временем, но все еще величественное. На его подлокотниках заметны следы потертостей, словно отчасти указывающие на привычку хозяина безмолвно сидеть здесь часами, размышляя или читая. В воздухе висит слабый запах старых книг и легкий аромат табака – единственный намек на личные предпочтения обитателя этого места. Хозяин кабинета, как и его обстановка, полон тайн. Это человек, который ценит уединение и тишину. Его присутствие в комнате почти ощутимо, даже если его нет рядом. Мрачный и погруженный в свои мысли, он редко вступает в разговоры и предпочитает одиночество, будто бы сам стал частью антиквариатного ансамбля, который его окружает.***
Это всего лишь был кошмар. Нечто нечеловеческое, что пыталось то ли убить омегу, то ли напугать его до седых волос, всего лишь было плодом его фантазии и отразилось в качестве кошмарного сна. Облегчение окатило Тэхена сильной волной, и он потер лицо своими руками, понимая, что находится сейчас в своем номере, в кровати, которая хоть и не его, но лучше, чем темный коридор из его сна. Комната, в которой сейчас находился Тэхен, была погружена в полумрак. Узкие лучи утреннего света пробивались сквозь тяжелые, пыльные занавески, бросая тонкие полосы на пол из тёмного дерева. На стенах висели картины, наполовину скрытые в тени, их сюжеты казались размытыми и искаженными. На столике рядом с кроватью лежала книга в кожаном переплете, полуоткрытая на случайной странице, и стакан с водой, в котором отблескивали последние огоньки свечи. Стоило ему пошевелиться немного, как он ощутил резкую боль на своей груди, быстро расстегнув пуговицы своей пижамной кофты, он ужаснулся от картины, что предстала его глазам, и чтобы лучше рассмотреть нечто неподдающееся его уму, парень поднялся с кровати и направился к большому зеркалу, что было встроено в шкаф-купе. На его груди виднелся явный ожог, но он был необычной формы, прямо на коже, чуть ниже ключиц, был выжжен герб, его линии словно пульсировали красным светом в полумраке комнаты. Герб изображал дракона с тремя головами, обвивающегося вокруг меча. Этот символ был как будто из другой реальности, далекий и чуждый, но ужасающе реальный. — Какого черта? – выругался омега себе под нос, не понимая, как и когда мог заработать эту «метку»? Может, кошмар не таким уж и сном был? Тэхен судорожно схватился за грудь, пальцы дрожали, как будто стараясь убедить себя, что это всё ещё часть кошмара. Но ожог был реальным, тёплым и болезненным на ощупь. «Как это возможно?» — панически подумал он. «Откуда это взялось?» Голова кружилась от мыслей и страха. Он лихорадочно оглядывал комнату в поисках ответа, но ничего не могло объяснить этот мистический символ на его теле. Тэхен с трудом сел на кровати, пытаясь собрать мысли. Страх сковал его движения, но он всё же подтянул к себе одеяло, ощущая, как каждая складка ткани натирает ожог, усиливая боль. Он попытался вспомнить всё, что предшествовало этой ночи, но память ускользала, оставляя только расплывчатые образы и смутные чувства тревоги. Его руки всё ещё дрожали, когда он медленно поднялся на ноги. В ушах гулко стучало, как будто собственное сердце было на грани взрыва. Казалось, что комната сужается, как капкан, захлопываясь вокруг него. Он повернулся к окну и прижался лбом к холодному стеклу, надеясь, что свежий воздух через щель успокоит его. Но в отражении окна Тэхен снова увидел этот страшный знак на своей груди, и его сердце вновь наполнилось холодом. Где-то далеко, в глубинах сознания, начало зарождаться подозрение, что этот символ может быть ключом к чему-то более зловещему, чем он мог себе представить. «Гунрег» Всплыло слово незнакомца из сна, которое почему-то для омеги казалось теперь частью мозаики, загадочного сна и ожога на своей груди. Звук тихого постукивания по двери вносил в комнату едва заметный диссонанс. Тэхен, погруженный в в свои мысли о странном ожоге, не сразу услышал стук, но когда поднял взгляд, увидел, как дверь слегка приоткрылась, и в щель просунулся светловолосый парень с озорной улыбкой. Чимин, светловолосый и яркий, как солнечный луч, с его легкой походкой и открытой душой, сразу освежал любое пространство, в которое входил. Он широко улыбнулся, размахивая рукой: — Тэхен-и, можно к тебе? Тэхен усмехнулся, зная, что вопрос был скорее риторическим, но он быстро вспомнил, что ему нужно прикрыть свою грудь, не хватало еще от друга получить множество вопросов. Чимин давно стал частью его жизни, настолько близкой, что теперь даже формальности их дружбы казались лишними. Они были связаны годами совместных усилий, смеха, и, конечно, разделенными слезами. Взгляд Тэхена на мгновение задержался на слегка взъерошенных светлых волосах друга, придавая ему ещё более беспечный вид. Чимин ввалился в комнату, будто ветерок, пронесшийся в летний день. Он не просто вошел, а словно внес с собой весь свой свет, теплоту и непринужденность, которые всегда находили отклик в сердце Тэхена. Ким вспомнил, как они впервые встретились в школе, на дополнительных занятиях по искусству. Будучи новыми учениками там, они быстро нашли общий язык. Чимин со своей непосредственностью и готовностью поддержать в любую минуту быстро стал тем, кому Тэхен мог доверить самые сокровенные мысли. Было что-то особенное в их дружбе — то, как Чимин мог понять Тэхена с полуслова, с полувзгляда. Даже в моменты молчания они оставались на одной волне. Тэхен вспомнил, как однажды ночью, после тяжелого дня, они сидели на крыше общежития, смотря на звезды. Чимин, уставший, но сияющий, словно сам был частью ночного неба, внезапно сказал: — Знаешь, Тэ, я всегда буду рядом, даже если будет трудно. Эти слова тогда оставили глубокий след в сердце Тэхена, и теперь он смотрел на светловолосого друга, вспоминая те моменты, когда они преодолевали трудности вместе. Сейчас, наблюдая, как Чимин свободно устраивается на кровати, Тэхен не мог не улыбнуться. Это была та самая невыразимая простота их связи — искренняя, необременительная и безусловная. Они были друг для друга не просто друзьями, но и братьями, поддержкой и источником вдохновения. — Мы сегодня должны максимально посмотреть Японию, потому что сегодня в планах у меня оторваться в клубе, а завтра откисать. — Оторваться? Типа с другими альфами? — Тэхен изогнул бровь в непонимающем жесте. Ведь он прекрасно помнил, о том, что у Чимина есть любимый человек, с которым они так же прошли огонь и воду, множество расставаний и ссор. — Ты хочешь, чтобы мне потом Юнги голову оторвал, да? — омега хмыкает и смотрит то на Тэхена, то на окно. — Нет, просто в клубе под музыку оторваться... но и тебе найти сочного альфу. — Даже не думай, я здесь по работе, забыл? Мне нужно вечером съездить и забрать полотно начала 15 века, его мой босс долго не мог отыскать и вот нашел у какого-то богача. Тэхен и правда приехал сюда только ради работы, а Чимин поехал с ним просто за компанию, потому что он никогда не может усидеть на месте, и уж тем более пропустить поездку в Японию, да еще и с лучшим другом. — То есть мне одному исследовать Японию? Мне одному тусить вечером? За что ты так со мной? — До вечера я свободен, а вот потом, — омега подошел к шкафу, куда только вчера выложил вещи из своего чемодана, и открыв дверцу, начал выискивать, что же ему сегодня надеть. — А вот потом, в клуб сам поедешь, а я на встречу. Тэхен уже около двух лет работал художником-реставратором. Сначала это было для себя только, но потом его наняли на работу в музей, и сейчас он ограничен сроками своей работы и должен все выполнять вовремя. Ким был не просто художником-реставратором, он был мастером, который возвращал к жизни утраченные фрагменты истории. Его работа была сродни магии: с помощью кистей, инструментов и красок он оживлял шедевры прошлого, даря им вторую жизнь. Для Тэхена реставрация была не просто профессией — это было его призвание, его страсть, его способ общения с прошлыми эпохами. Когда он работал над картиной, парень словно вступал в диалог с её создателем. Каждый мазок его кисти был наполнен глубоким уважением и трепетом перед великими мастерами прошлого. Тэхен чувствовал, как через него проходят их мысли, чувства и энергия. Для него каждое восстановленное произведение искусства было свидетельством его любви к истории и культуре, мостом, соединяющим поколения. Тэхен рос в семье, где искусство всегда играло центральную роль. Его отец был коллекционером антиквариата, а папа — художником. С детства он проводил часы, наблюдая, как его родители с благоговением изучают и сохраняют старинные предметы. Но особенно его завораживали моменты, когда отец с величайшей осторожностью брал в руки древнюю вазу или ветхий свиток, а папа с любовью описывал магию цвета и света в старинных полотнах. Однажды, когда Тэхену было восемь лет, его родители привели его в старинную галерею, где он впервые увидел, как мастер-реставратор восстанавливает старую картину. Это был момент озарения. В нем вспыхнула страсть к тому, чтобы спасать и сохранять прекрасное, ускользающее от времени. Его мастерская была его храмом. Окружённый старыми картинами и фрагментами прошлого, Тэхен чувствовал себя хранителем культурного наследия. Он мог часами сидеть над мельчайшими деталями, восстанавливая оригинальный цвет и текстуру. В этих моментах омега находил истинное счастье и удовлетворение. Когда работа была завершена и картина обретала былую славу, Тэхен ощущал глубокую связь с её создателем, чувствуя себя частичкой непрерывной цепи творцов, передающих красоту и смысл через века. — Я говорил, что меня иногда бесит твоя работа и твой босс? — по-доброму фыркнул Чимин, принимая реальность, что в эту ночь он будет отрываться один, без Тэхена. — Говорил, и не один раз, но ты поймешь меня, когда сам устроишься на работу, а не будешь жить за деньги Юнги. — Он сам сказал, что я могу не работать, а я что против? — А если вы расстанетесь? Понимаешь, что тогда придется искать работу и привыкать к графику и подчинению руководителя? — говорит парень, доставая из шкафа теплую водолазку бежевого оттенка, и прикладывает к себе, чтобы посмотреть, как она на нем будет смотреться. — Во-первых, мы не расстанемся, а во-вторых, я не безрукий и не безмозглый, смогу найти работу и работать, не думал, что ты такого плохого мнения обо мне. — Чимин встал с кровати и кинул недовольный взгляд на своего друга. — Бордовый тебе больше идет. Тэхен услышал в голосе Чимина обиду, он и правда иногда бывал резок в своих словах и высказываниях, но никогда целенаправленно не хотел обижать людей ими, особое своего друга. Поэтому он откладывает водолазку на кресло рядом и поворачивается к Чимину. — Я не хотел тебя обидеть и уж точно не это имел в виду, — омега делает несколько шагов навстречу другу и забирает в свои медвежьи объятия. — Я просто всегда волнуюсь о тебе. — Я справлюсь, с Юнги или без него… — Чимин дуется, но все же обнимает Кима в ответ, утыкаясь носом в его плечо. — Справлюсь, потому что у меня есть такой друг, как ты. Напряжение в комнате спало на нет, потому что они не могли долго злиться друг на друга, всегда мирились и забывали неприятные ситуации. Теперь у них было только одно задание — собраться на экскурсию по Токио.***
Экскурсия Тэхена и Чимина по Токио была настоящим приключением, наполненным яркими впечатлениями и незабываемыми моментами. Началась она с посещения Сибуи, знаменитого перекрёстка, который считается самым оживлённым в мире. Пересекая его, Тэхен и Чимин почувствовали себя словно в центре современного мегаполиса. Тысячи людей, мчащихся в разных направлениях, не могли не впечатлить. Они сделали несколько фотографий на фоне статуи Хатико, верного пса, ожидавшего своего хозяина у станции Сибуя в течение многих лет. Их первое настоящее приключение началось с посещения храма Мэйдзи Дзингу, спрятанного в сердце шумного города. Прогулка по длинной дорожке, окруженной густыми деревьями, будто перенесла их в другой мир — тихий и спокойный, где можно услышать шепот ветра среди листьев. Внутри храма они прикасались к древним традициям, пройдя ритуал очищения в ручье и поднеся молитву, оставив свои желания на деревянных табличках эмма. Этот храм, посвященный духам императора Мэйдзи и его супруги, стал символом возрождения и модернизации Японии в конце XIX века. Следующим пунктом их маршрута стал район Асакуса, где они направились к храму Сэнсодзи, самому старому буддийскому храму в Токио. По пути к нему они прошлись по торговой улице Накамисэ-дори, полной маленьких магазинов и лотков с местными деликатесами и сувенирами. Омеги попробовали тайяки — рыбные пирожки с начинкой из сладкой пасты анко, и традиционные рисовые крекеры сембэй. Приблизившись к главному входу храма, они остановились перед величественными воротами Каминаримон с огромным красным фонарем, которые служат входом в священную зону. Внутри храма они подожгли благовония и наблюдали, как местные жители совершают обряд омикудзи, вытягивая предсказания на будущее. После культурного погружения в историю Токио друзья отправились в район Харадзюку, который известен своим эклектичным и модным духом. Они прошлись по улице Такэшимидза, где царит атмосфера молодости и креативности. Здесь можно было увидеть людей в ярких костюмах, которые как будто сошли со страниц комиксов. Тэхён и Чимин заглянули в несколько необычных бутиков и попробовали знаменитые японские крепы с самыми разнообразными начинками. В одном из кафе они посидели на открытой террасе, наблюдая за оживленной толпой и наслаждаясь сладким вкусом крепов. Позже днем парни решили заглянуть в район Акихабара, центр японской поп-культуры и технологий. Они побывали в нескольких крупных магазинах электроники и манга-кафе, где Чимин нашел редкую коллекцию комиксов, а Тэхён увлекся новыми играми и гаджетами. Они также посетили мейд-кафе, где их обслуживали официантки в костюмах горничных, создавая ощущение попадания в мир аниме. На закате друзья отправились на прогулку по району Одайба, где их встретила потрясающая панорама Токийского залива и футуристические здания. Они прокатились на колесе обозрения, наслаждаясь видами на вечерний Токио, который мерцал огнями. Когда небо стало темнеть, огни города создавали магическую атмосферу, освещая башню Токио и Радужный мост. К концу дня, обогатившись новыми впечатлениями и воспоминаниями, Тэхен направился на встречу с продавцом полотна, которое так необходимо было не только его босу, но уже и самому Тэхену. Ведь хотел поработать с полотном, на котором мог быть изображен сам Император Гуйдази. Прославился он жесткостью не только к своим врагам, но и своему народу, слагались даже легенды, что Император обладал магической силой, что он заключил сделку с Дьяволом, чтобы прийти к власти. Поэтому самому Тэхену не терпелось поработать с его портретом и погрузиться в его историю. А Чимину не терпелось посмотреть клубы в таком современном городе, как Токио. — Я, как буду в отеле, напишу тебе. — Мягко проговорил Тэхен, обнимая своего друга на прощание. — Я вернусь не раньше пяти часов утра, поэтому ложись без меня спать. Чимин с легкой улыбкой взъерошил темные волосы Тэхена и прыгнул в такси, которое в скором времени доставило его к месту назначения. Киму же далеко ехать не требовалось, встреча была назначена в районе Одайба, а по названию заведения было понятно, что это ресторан. Пока Ким добрался до этого места, на улице шумного Токио начали капать первые капли дождя, кажется, погода здесь имела свойство достаточно быстро меняться, к сожалению, зонт Тэхен не взял собой. Но, к счастью, он уже перешагнул порог ресторана, осматриваясь в попытках найти человека, с которым должен встретиться. — Мистер Ким? — раздался мужской голос где-то слева от омеги, и он, немного дернувшись, повернулся на источник шума. Не то чтобы Тэхён был слишком пугливым, но в незнакомом месте резкие звуки и вправду могли напугать его. — Не бойтесь, меня зовут Хироси Танабэ, по поводу продажи картины, присядем? Мужчина указал на столик с левой стороны, где уже стояли пару бокалов и бутылка белого вина. — Я здесь, не чтобы распивать вино, а чтобы получить полотно, и если мне не изменяет память…— омега хоть и не был намерен сидеть и распивать здесь с незнакомым человеком, но за стол присел, — с моим боссом общался совершенно другой человек, а не вы. — С вашим боссом общался мой босс, что достаточно логично, а мы просто пешки, исполняющие их просьбы, не так ли? Мужчина присел напротив Тэхена и налил в свой бокал немного вина, почти сразу же пробуя его на вкус. — Вы может быть и пешка, а я человек, с которым сотрудничают и работают, и я уж точно не выполняю просьбы другого человека, если мне это не выгодно. А вот вам явно нет выгоды от этой сделки. — Языкастый, хороший вкус у Чонгука достаточно. — Почти себе под нос проговорил мужчина и пронзал Тэхена своим взглядом. — Полотно у меня не с собой, его нужно забрать из одного места. — Прости, что? Вы должны уже были приехать сюда с ним, а не пудрить мне мозги. — Злость Тэхена начала закипать в нем, как можно так безответственно относиться таким вещам? Скорее всего, из-за злости он и не обратил внимание на высказывание касательно него самого. — Почему вы не привезли его сейчас? — Дело в том, что транспортировка такого полотна — достаточно трудоемкий процесс, и возить его из места в место нецелесообразно и может еще больше его повредить, поэтому мой босс принял решение, что лично сам завтра отправит его вместе с вами в Корею, а пока он будет у него. — А взглянуть мне на него как? Как оценить его подлинность и ценность? — Мы можем с вами сейчас проехать к месту, и вы все увидите, посмотрите и оцените. Омега насупил свои брови и наклонился немного вперед, он действительно не мог поверить, что ему предлагают сейчас ехать не пойми куда, чтобы посмотреть. И его вправду насторожил тот факт, что полотно не привезли сейчас, хотя он как художник-реставратор понимает, что плотно и правда может быть в плохом состоянии, и перевозить его постоянно туда-сюда может только все усугубить. Но Тэхен правда не понимает, почему нельзя было сразу об этом оповестить и устраивать цирк здесь. — Куда ехать нужно? — омега хоть и не рассматривал поездку неизвестно куда, как что-то позитивное, но выбора у него явно не было, иначе босс ему голову открутит, если картина будет неподлинная. — За город, полтора часа езды. — Альфа, сидящий перед Тэхеном, посмотрел на часы, понимая, что уже поздний час, поэтому поспешил опередить вопросы. — Машина вас довезет назад до отеля, к полуночи, поэтому за время можете не переживать. — Господи, почему нельзя было все по-человечески сделать, — Тэхен поднялся с места и поправил свое пальто. — Выезжаем? Альфа допил бокал своего вина и так же поднялся с места, оставляя пару крупных купюр на столе. — Пойдем, моя машина у входа припаркована.***
Машина Хироси уже как полчаса двигалась по оживленным дорогам Токио и наконец-то выехала за город. Дождь лишь сильнее усиливался, создавая пелену, за которой почти невозможно было разглядеть дорогу. Омега пытался сосредоточиться на мерном гуле двигателя, но в голове было слишком много мыслей. Кто этот человек, за рулём которого он оказался? Почему он согласился на это сомнительное предложение? Краем глаза Тэхен заметил, как неизвестный водитель иногда бросает на него короткие, подозрительные взгляды. Что ему известно о картине, которую он должен оценить? Ничего, кроме того, что заказчик утверждал её огромную ценность и необычность. Страх начал подниматься откуда-то из глубины его желудка, медленно перетекая в холодную дрожь по всему телу. Тэхен попытался успокоиться, напоминая себе, что это всего лишь работа. Но у него не было уверенности ни в клиенте, ни в ситуации. В голове возникали пугающие сценарии, один мрачнее другого. А если это ловушка? Что, если этот неизвестный водитель увезёт его в лес и там произойдёт что-то ужасное? Тэхен осторожно дотянулся до мобильного телефона в кармане, проверяя наличие сигнала. Сеть была, но это мало его успокаивало. Вдруг машина свернула с асфальтированной дороги на узкий, извилистый гравийный путь. Через несколько минут в свете фар стал виден особняк. Современное здание из стекла и бетона выглядело странно, как будто неестественно встроилось в окружающий его лес. Несмотря на современный дизайн, что-то в этом доме было не так. Он напоминал крепость, которая своими прозрачными стенами пыталась скрыть от посторонних глаз какие-то тёмные секреты. Когда машина остановилась перед воротами, Тэхен почувствовал, как по его спине пробежали мурашки. От особняка веяло чем-то зловещим. Тишина вокруг была оглушающей, прерываемой только звуком его дыхания и тихим шорохом леса. Двери особняка казались ему пастью, готовой поглотить его, стоит только переступить порог. Он не хотел выходить из машины. Не хотел идти к этим странным, пугающим воротам. Но другого выбора не было. Тэхен глубоко вдохнул, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце, и медленно открыл дверцу автомобиля. — А как зовут хозяина дома? — вдруг спросил Тэхен, проходя в ворота и останавливаясь возле массивных дверей, которые вели внутрь постройки. Внимание омеги так же привлекло большое количество машин на территории, возле которых стояли люди с оружием. «Охрана что ли?» Пронеслось вихрем в голове омеги, и тут же открылась та самая большая дверь, и на ее пороге появился пожилой мужчина. — Господин Ким, Господин Танабэ, рад, что вы добрались без приключений, Господин Чон в своем кабинете и готов вас принять. — Мужчина отошел немного в сторону, пропуская гостей внутрь. Величественный холл, окутанный полумраком, был заполнен антикварной мебелью и предметами, рассказывающими о прошлом. Свет едва пробивался через тяжелые портьеры, создавая игру теней, от которых мурашки пробегали по его коже. Каждый шаг отдавался гулким эхом, как будто сам дом наблюдал за ним. Тэхен двинулся дальше, каждый шаг давался с трудом. Он шел медленно, пристально вглядываясь в темные углы. На стенах висели старинные картины, изображающие суровые лица, следящие за каждым его движением. Окружение наводило на мысль о том, что здесь живет человек, который ценит старину и избегает суеты современного мира. Тэхен понимал, что хозяин особняка — загадочная и скрытная личность, вероятно, предпочитающая уединение шуму и суете. «Гунрег… » Низкий голос будто эхом отбился от стен, и Тэхен вздрогнул. Он узнал его, и, кажется, после сегодняшнего утра парень всегда будет помнить этот до мурашек ужасный голос. Но как он мог быть здесь, если это был просто сон омеги? От этого его еще больше сжало внутри чувство страха и незащищенности, а оставленный ожог с утра начал печь сильнее обычного, от чего омега чуть не рухнул на пол, но смог удержаться, хватаясь за стену. — Мистер Ким, все в порядке? — настороженно спросил Хироси, подходя ближе к омеге и обхватывая его руку, пытаясь удержать. — Да… да, все хорошо, просто голова закружилась. — Неестественно соврал омега, пытаясь выпрямится и привести себя в порядок. Жжение не прошло, но стало более-менее сносным, а вот вопросы в голове о таинственном Гунреге и метке на своей груди не прекращались. Проходя дальше мимо массивных книжных шкафов, наполненных пыльными томами, он почувствовал себя в мире, который остался в прошлом, далеком и незнакомом. Шелест страниц, когда он случайно коснулся одной из книг, прозвучал как шепот, рассказывающий о нерассказанных историях. Это укрепило его мнение о том, что хозяин — человек, стремящийся уйти от повседневности в мир своих мыслей и воспоминаний. Каждая комната, через которую он проходил, открывала всё больше тайн о Мистере Чоне. В одной из них он заметил старинное кресло, обтянутое потертой кожей, стоящее у огромного окна, из которого открывался вид на запущенный сад. Это место казалось Тэхену идеальным для тех, кто ищет одиночества и покоя. Он представлял себе владельца этого особняка, сидящего здесь вечерами, вдали от людской суеты, размышляющего о чем-то своем, скрытом от посторонних глаз. Подходя ближе к кабинету, Тэхен почувствовал, как тревога перерастает в тихое восхищение. Его ожидания о хозяине дома обретали конкретные черты: перед ним, вероятно, человек глубоко уважающий старину, возможно, отчужденный от современного мира и его быстрых ритмов. За тяжелой деревянной дверью кабинета он наконец должен был встретить того самого Чона, человека, о котором пока знал лишь по тому, что видел вокруг. Каждая деталь этого дома говорила о его обитателе больше, чем можно было бы узнать из личного общения. И когда он медленно толкнул дверь, Тэхен был готов к встрече с тем, кто избрал для себя столь своеобразный способ существования. Тэхен вошел самый первый в кабинет и услышал холодное: — Оставьте нас одних. Сомнений не оставалось, голос принадлежал фигуре, сидящей в большом массивном кресле и склонившейся над какими-то бумагами. Запах здесь был своеобразный и говорил о том, что перед ним находится альфа, с достаточно необычными ароматом. Здесь отчетливо пахло эвкалиптом, и это явно исходило от человека. Вокруг них была приглушенная атмосфера, создаваемая лишь тусклым светильником на столе. Было ясно одно — свет здесь не особо любили. Дверь в кабинет закрылась с грохотом, и омега даже дернулся, за последний день он стал достаточно пуглив. — Не бойся, я тебя не съем, Тэхен. — Голос был твердый, низкий и пробирал до мурашек, Ким, кажется, таких еще не слышал в своей жизни. В нем чувствовалась власть, словно он держал все под контролем и ничего не могло его смутить, в то время как голос омеги казался дрожащим и ломким. — Я не боюсь, я здесь только для того, чтобы оценить подлинность картины, соизволите мне ее показать? Не по себе стало именно в тот момент, когда взгляд Чонгука зацепился за Тэхена, он смотрел из под лба, и казалось, что убить готов, но может такое впечатление было только при первом знакомстве. — Картина находится у меня, и я готов дать тебе с ней работать, но только на моей территории, соответственно, только у меня дома. От этих слов Тэхен полностью впал в ступор, его гоняют туда-сюда, для чего? Теперь он уже не боится непонятно злого взгляда, он готов рвать и метать, потому что омега не позволит незнакомым ему людям вертеть им вот так просто. — Вы сейчас шутите надо мной? Я пролетел полмира для того, чтобы вы сказали мне это? Вы заключаете договор с моим боссом, готовы продать полотно, а сейчас вы вдруг не хотите его продавать? — омега кипит словно чайник сейчас, кажется, если бы не его воспитание, он бы уже все здесь разбил. — Вы человек, который не держит свое слово, провозили меня полвечера, чтобы я с пустыми руками уехал? Мужчина подмечает, что у человека перед ним, несмотря на миловидную внешность, достаточно острый характер, умеет постоять за себя и явно не даст себя в обиду. Ким Тэхен напоминает ему цветок, который в простонародье называют Лютик — он символизирует свет, но имеет скрытую остроту. — Тэхен, не стоит разводить здесь драму, я уже говорил с вашим начальником, он одобрил вашу работу на моей территории, с учетом если все расходы я возьму на себя, также после полного восстановления полотна, вы имеет право перевезти его в Корею. — Чонгук встал из-за своего стола, обходя его и направляясь прямо к омеге. Он, кажется, глаз с него не сводил, стараясь уловить эмоции, которые явно сейчас менялись со скоростью света, — А у меня никто не спросил, хочу ли я работать здесь? — Я думаю, что если вам нравится ваша работа, не имеет значения, где ее выполнять, я прав? Тэхен не мог не согласиться с ним. Он действительно любит свою работу и не имеет значения, где ее выполнять и в каких условиях. Его больше злит, что это спонтанно все решилось, и Кима даже в известность не поставили. Тэхен не может избавиться от странного чувства, когда впервые увидел Чона. Его внутренний голос настойчиво шепчет, что стоит держаться подальше, быть настороже. Не то чтобы альфа казался ему опасным — скорее, это был интуитивный страх перед неизвестным. Омега улавливал в его глазах что-то, что невозможно было разобрать. Эта смесь неподдельного интереса и скрытой грусти завораживала его, но и внушала недоверие. Когда же мужчина оказался совсем близко к нему, и Тэхену удалось разглядеть полностью его черты лица при свете, исходящем от лампы, он удивился, насколько человек перед ним красив, в его лице читался статус и непоколебимость, а глаза сияли чем-то таинственным и сокрытым от людского взора. Действительно манящая личность. Тем временем, Чонгук смотрел на Тэхена и понимал, что его прошлое настигает, наступает на пятки и путает разум. Словно в каждой черте лица, в каждом жесте он видел отражение своего прошлого, кого-то, кто давно уже покинул этот мир. Чонгук ловил себя на том, что постоянно сравнивает Тэхена с этой потерянной фигурой. Он не мог поверить своим глазам, как будто кто-то вернулся из-за грани небытия, вернулся в виде Тэхена. Это одновременно пугало и утешало его, наполняло сердце противоречивыми эмоциями. Он хотел омегу себе, хотел узнать его ближе, увидеть, поэтому устроил этот цирк с картиной и невозможной ее перевозкой. Он настоял, чтобы именно Ким Тэхен занимался ею, чтобы он оказался в его доме, в его руках. Но Чон не подозревал, насколько он будет парализован, увидев Тэхена. Точная копия. Даже родинка на кончике носа. Чонгук начал сходить с ума, как только Ким Тэхен переступил порог его кабинета. — Завтра с утра, я буду ждать тебя здесь, на этом месте, начнешь работать с картиной. — Голос Чонгука разрезал воздух между ними, и омега снова вздрогнул от неожиданности. — Я еще не дал своего согласия, не решайте за меня, мистер… — Тэхен замялся, потому что понял, что даже имени его не знает. Только фамилию. — Чонгук, можешь обращаться ко мне по имени, — его имя эхом отдалось в голове омеги, будто он уже мог слышать его, только не знал где, — я могу расчитывать на тебя завтра? Омеге очень сильно хотелось сказать: «Нет, вы не можете.» Но единственное, что он смог сказать: — Да, я буду завтра с утра, Господин Чон.