Неравенство

— Предыдущего поставщика арестовали, так что формула могла немного изменилась. Будешь брать? — Денки немного занервничал, когда услышал это. Блять, как же не вовремя всё — ему пиздец были нужны эти препараты, он чувствовал, как начало цикла подступало. Непроверенный препарат мог выдать неизвестно какие побочки, а ему же надо работать… — Давай, похуй, — вздохнул он. Риск быть раскрытым и сразу же сброшенным вниз по социальной лестнице превышал в его голове возможные риски от паленых подавителей. Он нелегально закупал препараты с шестнадцати лет, ведь в их прекрасном обществе таблетки, подавляющие течки и запах были доступны исключительно для женатых пар, уже имевших одного ребёнка, и то, только с разрешения альфы. Никто не должен был раскрыть его, иначе Денки сразу бы перестал быть личностью и героем в глазах людей, а просто приложением к своему партнёру, который должен сидеть дома и заниматься хозяйством. И плевать всем будет, что он про-герой с лицензией и закончил одну из лучших академий во всей Японии. Поэтому Каминари без лишних вопросов отдал деньги, взял баночку с зелёными таблетками и вышел из этого переулка, пока его никто не заметил. Ещё не хватало на незаконной покупке нелицензированных препаратов попасться. — Куда ходил? — Хитоши встретил его в дверях — уже вернулся с патруля сегодня. — В магаз, — Денки действительно на обратном пути зашёл в супермаркет и купил им всяких снеков на вечер — они собирались посмотреть фильм и расслабиться перед тяжёлой рабочей неделей. — Выбрал кинчик? Шинсо вместо ответа поцеловал его, намекая на то, что на вечер он запланировал не только просмотр Иллюзии Обмана. Каминари поддался на провокацию и ответил на поцелуй, прижимаясь ближе к своему парню. Иногда он думал про то, чтобы рассказать хотя бы Хитоши. Парень ни раз критиковал социальные нормы, да и сам в них не вписывался — где это видано, альфа встречается с бетой и не вешается на каждого встречного омегу. Он был таким ещё со школы, и за долгие годы ничего не изменилось… но как же Денки боялся его реакции. Даже не сколько за свой вторичный пол, сколько за то, что он обманывал его все эти годы. Ладно, не сегодня. Сегодня у него был запланирован прекрасный вечер, и Каминари решил оставить все душевные разговоры и признания на потом.

***

Денки ещё с утра почувствовал себя неважно, но не придал виду — от подавителей всегда в первые пару дней немного подташнивало. Он принимал новые уже третьи сутки, и пока побочки никак не отличались, так что парень решил, что пролетел и ничего страшного не произойдет. Они с Хитоши вышли на патруль как обычно — просто ходили по улице и следили за общественным порядком. Но чем дольше и дальше они шли, тем хуже ему становилось — сначала усилилась тошнота, а потом Каминари почувствовал, как почему-то начала подниматься температура. — Ты какой-то вялый сегодня, — заметил Шинсо. — А… Да не обращай внимания, просто тошнит немного, — Каминари немного приостановился и опёрся о стену, чтобы отдышаться. В глазах резко поплыло — асфальт начал закручиваться в спираль, а голоса на фоне приглушились. Как-то уже сложно было списать это на простое недомогание. — Точно? Ты весь бледный, Денки, — Хитоши приподнял его лицо и заглянул ему в глаза. Парень понял, что не может сфокусироваться. Он не слышал, что Шинсо ему говорил, просто вцепился ему в руки и так и стоял. Ему казалось, что он умирает — тело не слушалось, всё внутри горело, а мир постепенно мерк. Последнее, что он запомнил, перед тем, как видимо, вырубился — очень взволнованное лицо своего парня и его сильную хватку на своих руках.

***

Хитоши нихрена не понимал. Утром с Денки всё было нормально — а потом он резко побледнел и отключился посреди дороги. В скорой парню стало хуже, упало давление и сатурация, и по приезде в больницу его определили в реанимацию. Ощущение создавалось, будто Каминари как минимум при смерти. Шинсо нервно мерил шагами больничный коридор, ожидая, пока ему скажут хоть что-то. Они были друг у друга в списке доверенных лиц для разглашения медицинской информации, так что, наверное ему в какой-то момент должны были что-то рассказать? Хитоши устал ходить туда-сюда и сел — ожидание нервировало его, а неизвестность пугала. — Вы же Шинсо Хитоши, да? — к нему подошла медсестра с каким-то бланком. — Вы его официальный партнёр? — Нет, мы просто встречаемся, но у меня есть доверенность на получение информации о его болезни и принятия решений о медицинских вмешательствах. Если нужно что-то подписать, давайте, — наконец-то, хоть какие-то новости. — Что с ним? — У него серьезное отравление нелицензированными препаратами для подавления циклов. Вы знали о том, что он их принимает? Хитоши непонимающе посмотрел на медсестру. — Я думал, он бета. Теперь медсестра смотрела на него, как на идиота. — Видимо, он скрывал это, и в итоге это вылилось в такую трагедию. Вообще, такие решения имеет право принимать только связанный с ним альфа или родители, так что… раз вы таковым не являетесь, нужно вызвать кого-то из его родственников. Мы с ними свяжемся, — она уже хотела было уйти, но Хитоши вцепился ей в руку. Наверное, не очень по мужски и по геройски было так делать, но блять, на кону, вероятнее всего, была жизнь его парня, а эта девушка смела прикрываться какими-то условностями. — Так, вы меня извините конечно, но мне кажется, у нас нет времени на эти формальности. По документам я имею права принимать решения, и я всё же его партнер, пусть и не официальный, так что, пожалуйста, дайте сюда этот грёбаный бланк, — Шинсо был готов применить причуду, но в самом крайнем случае. — Вы не понимаете, — девушка легко выдернула свою руку из его хватки. — Данная манипуляция, на которую нужно подписать согласие, может оказать влияние на его репродуктивную систему, поэтому, нужно разрешение его альфы или родителей. — А я, блять, кто по-вашему? А отказ или оттягивание принятия этого решения не повредит всем остальным его системам?! Вы сейчас хотите убить моего парня из-за этих социальных различий, вы серьезно?! Дайте лист, или я сам его заберу, я не шучу, — парень уже перешёл на крик. Волнение и злость захлёстывали его с головой и лишали возможности рационально мыслить. Перепалку прервал врач, вышедший из-за дверей реанимации. — Нила, ну что, подписал? — мужчина выглядел взволнованным. — Он не является его связанным партнёром, — повторила медсестра. — Нужен кто-то другой. — Может хотя бы вы здесь умный?! Я, блять, имею полное право подписать этот ебаный бланк! — Хитоши чувствовал, что если ему ещё раз откажут, то он просто разнесет эту больницу к хренам. Видимо, у него разыгрались какие-то инстинкты, потому что он внезапно даже свой запах почувствовал. — Нила, молодой человек прав, — врач спокойно забрал из рук медсестры бумаги и протянул их Шинсо. — А вы не нервничайте, пожалуйста, с вашим партнёром всё будет в порядке. Он у нас не первый за эту неделю, сейчас проведем некоторые манипуляции и уже завтра он очнётся. Распишитесь вот здесь, где галочки, — парень быстро поставил свою закорючку и врач забрал бланки. — Спасибо большое, вы можете идти. Мы сообщим вам, как он очнётся. Врач взял его за руку ненадолго и Хитоши почувствовал, как злость утекает и нервное напряжение постепенно отпускает его. Видимо, причуда. — Спасибо, — вздохнул он. Кровать сегодня была отвратительно пустой и ощущалась как-то неправильно.

***

Денки очнулся в больничной палате. Зрение всё ещё было мутным, как перед тем, как он отключился, но уже лучше. — Ты как, придурок? — о, это точно был Хитоши. Он почувствовал, как парень взял его за руку. Силуэт немного расплывался. — Жив, видимо, — легонько улыбнулся Каминари, легонько сжимая руку Шинсо в ответ. Каминари чувствовал, что с трудом может пошевелиться, все мышцы сковала слабость и усталость. Чёрт, наверное Хитоши уже знает причину, по которой его вырубило… и что теперь? — Почему ты мне не рассказал? — парень положил голову к Денки на колени, окончательно расслабляясь. Всё в порядке, он очнулся, значит, можно себе позволить. — Сначала боялся твоей реакции, а потом, что получается так, что я врал тебе всё это время, а врать в отношениях не хорошо, — Каминари внезапно понял, что чувствует запах Хитоши — видимо, его организм очистили от остатков препарата, а значит, ничего больше не блокирует его вторичный пол. Шинсо пах лавандой, внезапно. Альфы обычно воняли чем-то более брутальным, таким, что Денки не мог этого выносить, а тут… — Ты злишься? — Только на то, что ты отравил себя хрен пойми чем. Не беспокойся, тебя не накажут за покупку нелицензированных подавителей, я всё уладил. Очень иногда помогает пользоваться своим социальным положением, знаешь? Некоторое время они молчали, Денки легонько перебирал волосы Хитоши и думал о том, как же ему повезло с ним. — И что теперь? Запрешь меня дома и заставишь родить тебе кучу детишек? — Каминари посмотрел прямо в глаза своему парню — зрение наконец-то окончательно прояснилось. — Только если ты сам этого захочешь, идиот. Я не имею права за тебя решать. — А общество считает, что имеешь. Я же так, просто приложение, даже о своём собственном здоровье без твоего разрешения подумать не могу. Это бесит, — Денки отвёл взгляд и посмотрел в окно. Интересно, распространились ли о нём слухи уже? — Да я такое общество в рот ебал. Мне похуй, — Хитоши приподнялся. — Я… очень рад это слышать, знаешь. Хотя, я догадывался, что ты это нормально воспримешь, ты не такой, как многие альфы, но… всё равно переживал. Хитоши положил обе ладони ему на щёки, как часто любил делать, когда Денки нервничал. — Придурок ты. Я люблю тебя, и никогда бы не заставил делать то, что тебе не нравится. Мне плевать на твой вторичный пол, просто, давай договоримся, что ты больше не будешь жрать всякую дрянь, от которой можно уехать в больницу, а то и на тот свет, ладно? Ты и сам это понимаешь. Найдем какой-нибудь более безопасный способ переживать твои циклы. Хитоши поцеловал его — Денки на вкус сегодня был как лекарства, но как же всё равно было. В процессе поцелуя его неожиданно накрыло чужим запахом — он никогда его не чувствовал. От парня резко начало пахнуть чем-то цитрусовым, сладким. Шинсо бы его прямо тут съел. Видимо Каминари уловил этот настрой, потому что резко отстранился и слегка ударил его током. — Эй, не распускай руки! Как минимум, потому что мы в больнице. — Прости, прости, — Хитоши понял, что не стоит. Да и в конце концов, он же не тупое животное, которое ведётся на запах. Надо было контролировать себя. — Слишком люблю тебя. Вечером Денки выписали. Правда о своем вторичном поле, которая случайно открылась Хитоши, придала Каминари сил и уверенности в себе. Он больше не стеснялся этого и не пытался скрыть, наоборот, спустя какое-то время заявил об этом открыто на каком-то интервью. Денки после этого и дальше продолжил быть героем, никто не выгнал его, не стал осуждать и косо смотреть. Потому что если бы кто-то и посмел что-то промямлить, то он бы тут же грохнул его на месте без размышлений. Такое открытое заявление подняло волну признаний и от других героев, вскрыло проблему нелегального рынка подавителей и заставило общество пересмотреть своё отношение к омегам и оборотом лекарственных препаратов. Денки был охренеть как горд собой и больше ни о чем не жалел.