Крах империи одного перфекциониста.

Пальцы подрагивают, хватаются за край растянутой, домашней футболки, в надежде унять эту самую дрожь. По квартире, да и возможно, за её пределами, доносится безжалостный крик отца, наполненный разочарованием и яростью до краев. Казалось,что одно только разочарование уже льется через край. Он снова недостаточно. Он снова не оправдал надежд. Хотя, когда он хоть что-то оправдывал? Все равно ему внушали, что быть лучше остальной серой массы ровесников - цель всей его жизни. Нет ничего важнее победы, даже если цель не оправдывает средства. Изо дня в день, одно и тоже. Казалось, вставить хоть слово в этот унизительный для маленького Ильи монолог - означало быть погребённый заживо, прямо сейчас, в одно мгновение. Утирая нос, на тыльную сторону ладони скатилась горячая слеза,одна единственная. Большего в этой ситуации Илья себе позволить не мог. Мужчина напротив отрывался как мог, казалось, что за какое-то второе место по школьной олимпиаде на блондина сейчас же обрушится небесная кара и его непременно отправят в ад, варится в котле с такими же «бездарными» детьми, которые всего-навсего хотели родительской любви и счастливого детства. Пытка закончилась, надзиратель велел «катится прочь в комнату и не появляться в поле моего зрения еще день». Ну, катится так катится. Проигрыш. Такое гадкое слово, въевшиеся Илье на подкорку настолько, что каждый раз , когда до него долетало что-то созвучное - хотелось рвать и метать. Он снова недостаточно. Он снова всех подвёл. Разочарование, злость, обида и все вытекающие чувства бурлили в крови , словно лава из вулкана. Проигрывали они не в первый раз, но точно и не последний. И каждый раз лидера накрывало, как в первый. Ответственность за подготовку команды давила тяжёлым грузом, изо дня в день заставляя наклонится все ниже к земле, пока не повалишься от бессилия и усталости . А когда батрачишь сам, этот груз ответственности в перемешку с самокритикой вовсе оборачивается смертельным оружием. Пулей в висок, машиной без тормозов и еще кучей подобных сравнений. Очень странный монолог прозвучал в голове Тихонова, но он передавал, как ничто иное,все его чувства во время этого самого проигрыша. Выйти из транса заставила рука на плече, не сильно его сжимающая. Во всем потоке мыслей Илья не заметил, как уже сидел в заказном автобусе, уныло направляющимся в забронированный отель. Исаковский наклонил голову в немом вопросе, как бы спрашивая «Что,мать,твою с тобой не так?» На вопрос ответа не последовало. Но чужой руки Тихонов с плеча не убрал. Доехали до отеля молча, редко переглядываясь. В одном из таких взглядом Юра прочитал «поговорим в номере» и облегченно прикрыл тяжёлые веки. Считывать они друг друга научились совсем недавно,но польза от этого была, ещё какая. Илья разбирает сумку, когда в голове начинают проскальзывать детские воспоминания. Он не хочет, чтобы они еще когда либо повторились. Он больше не хочет слушать эти часовые монологи. Больше не хочет проигрывать. Чего он вообще сейчас хочет?? Вопрос в голове застал её носителя врасплох. Приземляясь на кровать, Тихонов запускает пальцы в светлую копну и чуть оттягивает пряди. Дышать моментами становится тяжелее, сердцебиение учащается и на ладонь падает жалкая, никак по другому не назовёшь, слеза. Слеза полная разочарования, ярости и чего-то ещё.Закатывать истерику в одном номере с Исаковским не хотелось сейчас как никогда. Проглатывать эмоции всегда было привычкой. «Рыдают - только слабаки» - твердил отец вне зависимости от возраста и ситуации. Голова неприятно гудела, уголки глаз щипали ужасно сильно. Рядом присела ещё одна сутулая фигура, посмотреть и опознать возможности не было. Здраво мыслить тоже. Руки от несчастных волос кто-то отодрал, никак иначе,заставляя смотреть точно в глаза. Руки в митенках легли на плечи, теперь уже сжимая в попытке привести в чувства. Унизительно. Слишком. Хлопок. На щеке остается яркий след от ладони. В обычной жизни Тихонов бы уже как с цепи сорвался, но сейчас эта пощёчина позволила прийти в чувства. Вернуться в реальность и разглядеть все такое же отстраненное лицо Юры. Легче в полной мере не становится,но перед глазами уже плыть перестает. Хоть какой-то плюс. Исаковские руки переместились теперь на щеки. Он явно пытался что-то сказать,отчаянно хмуря брови,но никакие слова на ум не шли вообще. Тихонов отчаянно шмыгнул носом,высказывая недовольство этому угнетающему молчанию. — Ты идиот. — единственные пара слов,которые Юре удалось связать между собой. Тяжело вздыхая ,он продолжил свой монолог,наконец решившись. — Я примерно знаю,что ты сейчас хочешь услышать. Ты молодец, в любом случае. Ты делашь достаточно и иногда даже слишком. Проигрыш в каком-то блядском матче не означает крах целой империи. Вся команда и тренер в том числе, все они ценят тебя и знают,сколько ты делаешь и вкладываешь в каждую тренировку. — И..Ты тоже??— стыдливо роняет взгляд куда-то в пол,из-за чего-то стесняясь вопроса. — Я что?? — недоуменно переспрашивает. Потом пару мгновений обдумывает и суть вопроса с опозданием,но доходит. — Я..Тоже вижу сколько ты делаешь и действительно ценю это. — перед последними двумя словами Исаковский делает небольшую паузу,как будто боясь произносить. — А теперь вытирай сопли и прекрати вести себя так ,будто мир вот-вот перевернется из-за какой-то нашей общей — он особенно выделил последнее слово — неудачи. — Юра,я... Спасибо. — крепко сжимает в объятиях,роняя голову на чужое плечо. Телячьи нежности Юра не любил и высказывал это каждый раз,когда видел Илью и Рому рядом стоящими. Но сейчас почему-то промолчал и даже по спине пару раз похлопал утешительно,прежде чем удалиться в ванную сами знаете зачем. Утирая нос тыльной стороной ладони и переваривая все недавно сказанное,в голову пришло осознание,что как в детстве не будет никогда. Рядом с ним в те моменты не было никого. Были только отцовские тирады и ничего более. Может быть,с этого момента все в действительности станет,наконец, хорошо?