побег

Когда все окончательно рушится, Тьелко слышит это по сбивчивому перестуку подошв по лестнице, по слишком громкому, рваному звону ключей, по не открывающемуся будто, а словно выломанному замку. Морьо запирает дверь отточенными движениями, раз-два-три — закрыта задвижка, повернут ключ, накинута цепочка. Быстрым, как сердцебиение, внезапно участившееся у самого Тьелко, шагом влетает в комнату. Распахивает дверцы шкафа. Вытягивает с нижней полки спортивную сумку. Документы. Деньги. Несколько его, Тьелко, футболок. Штаны. Носки, белье. Собачий плед. Тьелко замирает в проеме комнатной двери. — Что… — Бери Хуана, вот ключ, — Морьо набрасывает лямку сумки через чужое плечо. Замирает на миг, смотрит больными-больными, стынущими глазами на своего… на своего. Вжимается коротко в губы поцелуем — ледяным, горьким, стылым. И отталкивает. — Беги. Тьелко понимает сразу. Он слышал краем уха, что Оромэ и одна из ветвей корпорации, которой руководил Фэанаро, отец Морьо (нет, стоп, отец Морифинвэ, Морьо уже не он, не для них обоих, не для Намо и окружающих) изрядно законфликтились, но… не думал, что все настолько серьезно. Он подбирается. — Нет. Морьо рычит, ловит скачущего беспокойно вокруг пса. Впихивает в руки… своего. — Я тебе что сказал?! — Нет, — яростно рычит в ответ Тьелко, смотрит на такса и расстегивая сумку, кивает на нее. Хуан понятливо забирается внутрь. Сумка бережно отставляется в закрытый угол комнаты. «Если услышишь стрельбу — сразу сюда». — Я не оставлю им тебя! — Идиот. — Ледяными интонациями пробирает до костей. — Так бы вы хоть… — Я не хочу — без тебя. Ясно? Вопрос закрыт. Сколько их? — Пять. Тьелко щерится. Распахивает вторую дверцу их шкафа, на половину Морьо. Совсем по-хозяйски шарится под полотенцами — и таки вылавливает тяжелую рукоять. Бросает пистолет… своему. — Троих осилишь? — Тьелко!.. — на миг ледяной мертвый взгляд становится снова болезненным. Горящий азартом охоты второй встречает его прямо. — Я не из тех зверей, что бегут из дома в случае нападения, — хрипит Тьелко. — А ты — мой дом. Морьо оттаивает. Медленно. Сосредотачивается. — Осилю троих. Не попади под… стрелы. — Стрелы? Тьелко холодеет, но вида не подает. Что ж. Оромэ послал на охоту лучших, получается. Ничего. Ничего. Охота так охота. И добычей тут будет не он. Не они. — У девушки с рыжими волосами травма левой лодыжки, — тихо, горько и яростно говорит он. — У парня с синими — туннельный синдром. У того, кто самый высокий… Морьо вскидывается, резко выдыхая. — Это же… — Мои. За тобой послали загонщиков. То, что ты добрался сюда, если уже видел их, значит только, что Нэсс решила поиграть. Наша главная… специалистка. Морьо сжимает пистолет сильнее и глухо рычит. — Ублюдок. Он знал, что ты не поднимешь… — Я убью их. Повисает звенящая тишина. Морьо смотрит на Тьелко. Тьелко спокойно смотрит в ответ, полуулыбаясь. Для него все предельно ясно. По-звериному ясно. Жестоко и в то же время — честно. — Я убью их и каждого, кто бы ни посмел помешать нам. Кто бы ни посмел попытаться разрушить мой… нет. Наш. Наш дом, — медленно и четко проговаривает он и цепляется на удивление не дрожащей ни капли ладонью за ладонь Морьо. Поднимает. Льнет к ней щекой. В дверь что-то ударяет. Морьо молча отнимает ладонь. Кивает. И вдруг достает откуда-то из глубины бесчисленного количества карманов куртки, так и не сброшенной… нож. Тяжелый, кованый Курумо охотничий нож. Тот, что подарил ему Тьелко на давние уже двадцать семь. Тот, которым едва не убил себя. Тот, который учил метать вслепую, на звук. Тот, который… Вкладывает его в чужую ладонь. — Кого тебе будет… легче? — хрипит он. — Белку. И Нэссу. — …значит, тебе девки. Мне пацаны. Еще удар. За ним еще. — Я на кухню. — Пожалуйста… — Выживу. В конце концов… когда-то я был телохранителем семьи Фэанариан. Я умею убивать. А ради тебя — выживу. Тьелко снова на миг успокаивается, теплеет — и, хлопнув залихватски Морьо по плечу, легко толкает его к стене. Вжимает крепко, целует — мокро, глубоко, жадно. — Я… — Я люблю тебя, — выдыхает Морьо на перебив. — Если что-то пойдет не по плану — Хуана в охапку и через балкон к пожарке. Ясно? Я выживу. Обещаю. Выживу и если что — отыщу. Обязательно. Тьелко кажется, что сейчас он способен не то что убить кого-то из своей бывшей «команды» — окончательно бывшей, — а перевернуть мир. Его хмурый кофейный ведьмак, щелкнувший затвором и под треск и скрежет косяка входной двери исчезнувший в коридоре, впервые это слово сказал ему так прямо. За такое стоит жить. Выламывается дверь. Звучит два прицельных выстрела и восклик. Звон тетивы арбалета. Выстрел в стену. Ага. Айвен увернулся-таки. Когда в комнату влетает через миг рыжая отчаянно Белка, Тьелко без капли дрожи и сомнения всаживает ей в глаз нож по самую рукоять, проворачивает. Кровь брызжет на стену, звук крошащихся костей слышен даже за приглушенным — видимо, вплотную в тело — выстрелом. Нэсс перескакивает через осевшее безжизненно тело рыжей соратницы. Смотрит — холодно, печально. Чуждо. Тьелко проворачивает в ладони нож. На удивление, молча. Говорить сейчас кажется неправильным. Вожак натравил на решившего выбрать иной пусть волчонка самых матерых из стаи? Что ж. Не стоило забывать, что сам мальчишку не только отсасывать учил и подставляться. А еще не стоило недооценивать телохранителя — пусть и бывшего — из третьей по значимости и влиятельности предпринимательской семьи Лондона. — Значит, ты выбрал его? — глухо и мягко говорит Нэсс. Шепчет почти. — Понимаю. Морифинвэ — хорошее… — Морьо. Его зовут Морьо. Морьо Карнистир, не Морифинвэ Фэанариан, — почти лает яростно светловолосый и бросается. Подсечка, удар, длинный нож Нэссы легко проезжается по коже, раскрывая рану, до жировой прослойки, тут же щедро плещущую кровью, но и Тьелко не отстает, несмотря на боль. Лезвие его — их — ножа отсекает девчонке, возомнившей себя второй после Оромэ, половину уха. Она прижимает его к полу коленями и собой. От тела Белки растекается лужа, и светлые волосы пропитываются ими быстро. — Я… Кажущаяся хрупкой ладонь с силой вцепляется в его лицо, царапая. Поднимает над полом… удар. — Я ведь… Тьелко хрипло смеется. — Что, хочешь сказать, «любишь»? Дура. Он сбрасывает ее острое колено с плеча и широко полосует сверху вниз ножом, острием, под острым углом вонзая его в живот бывшей подруги и вспарывая. Некрасиво. Неизящно. Бывшей подруги, бывшей спутницы. — Любила бы — выбрала бы меня. А не его, — насмешливо хрипит он на ухо бьющейся от боли девушке на ухо. — Нашла бы способ. Или поступила бы так же. Он скидывает с себя содрогающееся тело без малейшего сожаления. Морьо смотрит обеспокоенно от арки в коридор, опуская пистолет. — Жив? — хриплым, дрожащим голосом спрашивает он. Шатается вперед. — Я тоже тебя люблю, — невпопад отвечает ему, совершенно по-дурацки улыбаясь, Тьелко. Хуан гавкает из угла — тихонько совсем. — Бежим? — спрашивает старший из них, протягивая руку. Младший хватается за нее и поднимается. Кивает. — Бежим. Через пять минут взревывает и удаляется шум мотоцикла. Через десять приезжает вызванная кем-то полиция.