***
Минуло почти две недели в отеле и в «медовом месяце» агентов, когда в их работе возникла небольшая пауза — кажется, Абдур отравился чем-то несъестным и оставался у себя в номере уже сутки. Через третьих лиц и через сотрудников отеля они узнали, что мужчина будет ещё минимум два дня восстанавливаться, потому что к нему прислали не просто врачей из персонала, а какого-то серьёзного хирурга из больницы Дубая. Поэтому, отправив все данные по зашифрованным каналам и заблокировав всё необходимое оборудование, агенты стали думать, как могут отдохнуть. — Мне не хочется никуда выходить, — сказал Леон, когда Джилл вслух задалась вопросом отдыха. — Мы каждый день появлялись на виду. Вообще-то, парочкам свойственно уединяться… — пошутил он, а она посмеялась, потому что уже привыкла к таким шуткам. — У нас есть бассейн, джакузи. Предлагаю начать с первого. — Ладно, — Валентайн просто пожала плечами и согласилась. Она уже чувствовала некоторую симпатию к Леону, и призналась себе в этом, когда им пришлось на балконе во время какого-то праздника наблюдать за салютом, а Кеннеди потянулся к ней и нежно поцеловал в щёку. Она прекрасно понимала, что это было исключительно на публику, потому что по прибытию в номер он немного выпил и ушёл в ванную, пожелав Джилл приятных снов. Возможно, это огромное заблуждение и просто увлечённость, и как только они закончат задание, приедут в Америку и разойдутся, то она и думать про него забудет, вновь утопая в работе. Но Леон виделся ей приятным человеком, с которым она уже успела сдружиться, и ей хотелось как минимум проводить с ним больше времени, чем просто вместе работать. Через десять минут они вышли почти одновременно на балкон с бассейном. На Кеннеди были обычные плавки, а на Джилл — один из смежных купальников, что ей подсунули в небольшой чемодан с бельём. Она не заметила взгляда Леона, который прошёлся чуть ли не по всему её телу, потому что отвлеклась на полотенца, но точно в очередной раз покрылась бы румянцем. В небольшом бассейне можно с трудом поплавать, скорее, он подходил для романтики, спокойных разговоров или чего-то очень горячего и приятного, но оба не думали ни о чём из этого. Они успели друг к другу привыкнуть, поэтому без слов согласились на бутылку вина, которую принёс Леон. Разговор сначала не клеился, но потом стал небыстро развиваться. У Валентайн и Кеннеди было много общего, но они не хотели этого касаться, потому что это травмировало их. Приятнее попробовать узнать мысли друг друга о чём-то человеческом и низменном, как любимая погода, цвет или время суток, но никак не обсуждать работу, Раккун-Сити или биологическую угрозу. И в глубине души оба сожалели, что их болтовня усиливалась только с помощью выпитого алкоголя, но по-другому пока что не могли. — Интересно, а если бы мы встретились раньше, году так в девяносто восьмом, всё было бы иначе? — задал скорее риторический вопрос Леон после минутного молчания и созерцания закатного солнца. — Не знаю, — быстро ответила Джилл, опустив взгляд на воду, которая легко дрожала от их редкого движения. — Всё случилось так, как должно, я думаю. После многих событий в моей жизни я… как-то смирилась. — А как же то, что мы сами вершители своей судьбы? — спросил её Леон, на что она фыркнула. — Да, это ведь я решила, чтобы в Раккун-Сити случился пиздец, — почти цинично ответила она, осушая бокал вина. — Я просто рада, что хотя бы жива после всего. На душу упала большая тяжесть прошлого. В одно мгновение Джилл вспомнила многие травмирующие события своей жизни, даже самые недавние, связанные с Вескером. И она бы наверняка утонула в них, как это каждый раз происходило, если она не отвлекалась на работу или другие увлечения, но её отвлёк Леон. Видимо, он заметил это и положил ей на плечо руку, слегка притягивая к себе в приободряющем объятии. — Уверен, если бы в девяносто восьмом мы встретились, то я бы никогда не смог подойти к тебе и что-то сказать. А сейчас и уверенности понабрался, и опыта, — его голос звучал ровно, но Джилл словно услышала какие-то намёки, но промолчала. — Сейчас понимаю, что хотел бы познакомиться с тобой вне всего говна, что окружает нас. Валентайн подняла на него взгляд и легко улыбнулась. Надо же, он тоже что-то чувствует к ней. Но только она не сразу поняла, было это дружеским или более интимным? Однако его взгляд, который спустился сначала на её шею, а потом грудь, дал явно понять, что он готов выйти далеко за дружеские отношения. — Можно тебя поцеловать? — негромко спросил он таким низким и привлекательным голосом, что перехватило дыхание. Как Джилл могла отказать ему прямо сейчас? Они были взрослыми людьми, прекрасно понимающими, чего хотят — поддаться желанию на пару недель и сделать друг другу приятное, даже если потом это станет тёплыми воспоминаниями. Лёгкий кивок дал ему «зелёный свет», и Леон наклонился к ней, сначала аккуратно касаясь её губ своими, а затем начиная её целовать. Они тут же стали пытаться приноровиться друг к другу, и в этом поцелуе оказалось, что Леон был более пылким и жаждущим, потому что довольно скоро углубил поцелуй и придвинул её к себе ближе. Джилл, словно молодая девчонка, выгнулась в спине и почувствовала, как горячо становится во всём теле и особенно напряжённо внизу, когда Кеннеди целовал её и трогал спину и талию своими руками. Она положила свои на его плечи, а кистями коснулась шеи, и через полминуты зарылась пальцами в его шикарные волосы. Не хотелось отрываться от этих губ, как и вдруг в моменте хотелось поддаться чувству и продолжить всё дальше поцелуев. И ему как будто тоже, потому что он вдруг оторвался от её губ и стал целовать шею. С губ Джилл сорвался выдох, полный удовольствия, а пульс стал сумасшедшим. Наверное, за все свои годы она не испытывала чувства и ощущения приятнее этого. Где-то в глубине сознания она понимала, что стоит остановиться, потому что это их первый поцелуй, но всё то, что между ними происходило за две недели, мотивировало её поддаться желанию. Она признавалась себе, что ей нравится, как Леон ведёт себя рядом с ней, изображая мужа и любовника. Ухаживал он красиво, вёл себя тактично и мило, а шутил искренне и от души, наслаждаясь её обществом. Кеннеди красиво одевался и был привлекательным взрослым мужчиной, смотрел томно и внимательно, когда того требовала роль, и учтиво не делал лишних движений в её сторону, когда замечал, что женщина краснела даже на публике. Джилл хотелось узнать его лучше, а в самых сокровенных мыслях даже хотелось видеть его рядом и над собой, однако всему этому мешала работа. И сейчас они словно дали себе волю, решая воплотить свои роли в жизнь и перенести их на себя. Губы Леона опустились ниже на ключицу, когда вдруг он словно сам себя одёрнул и заставил оторваться, но не отодвинуться. Его горячее дыхание обожгло её шею, потом губы. Момент промедления дал им отдышаться и прийти в себя, осознать, что сейчас произошло. — Что мы творим… — прошептала и усмехнулась Джилл, прижавшись ко лбу Леона и не желая, чтобы после её слов он отошёл и почувствовал себя неловко. Она чувствовала накатывавшее отчаяние, словно была уверена, что он сейчас так сделает, но тот лишь усмехнулся и не отодвинулся. — А мне нравится, — проговорил он чуть громче, затем сглотнув. — Я бы хотел продолжения. Джилл усмехнулась, словно довольная кошечка. Резко в ней проснулось кокетство, а уверенность стала переть из всех щелей, стоило ей услышать полную взаимность Леона. Она потянулась к нему, впилась в губы и чуть ли не повисла на нём, желая, чтобы он обхватил её сильными руками и держал, пока страстно целовал. Когда он ей ответил на поцелуй и ладонью схватил за задницу, она знала, чем закончится эта ночь. И ни капли не жалела. Леон был смел и не боялся действовать, не ждал каких-то намёков от Джилл для того, чтобы всё произошло. Он был планомерным, последовательным и плавным, при этом напористым и горячим. То, что и требовалось Валентайн, потому что ей не до договорённостей и разговоров. Ему лишь нужно подсказать место, где всё произойдёт. Еле оторвавшись от друг друга и не давая всему произойти прямо в воде, они вылезли из бассейна. Валентайн, желая на одно мгновение оглядеть и удостовериться, что Кеннеди не отступится, отошла на пару шагов от Леона, держа руку перед собой. У него были крепкие мышцы, хорошее тело несмотря на то, что в его карточке стоял диагноз «алкоголизм», а плавки уже оттягивал налившийся кровью член. Джилл прикусила губу и поняла, что безумно хочет его, возможно, даже не один раз. Она негромко проговорила почти не своим голосом: «Иди ко мне», — и Кеннеди, засмеявшись, подошёл. Между поцелуями и касаниями они добрались до спальни, в которой пока что ночевала только Джилл всё это время. Мгновенно она была повалена на кровать. Леон навис над женщиной, впился в неё губами и прижался всем телом, давая понять, что не даст ей спать ближайшее время. В какой-то момент ей показалось, что он «озверел», потому что стал жадно покрывать её кожу поцелуями, даже иногда покусывая, а мокрый купальник стягивал с неё резко и нетерпеливо. Однако дал себе пару секунд, чтобы рассмотреть её обнажённое тело, о котором, наверное, только мог догадываться. — Ты мне нравишься без одежды, — проговорил он прежде, чем опуститься к её пышной груди. Она смогла только улыбнуться, но ничего не успела ответить, потому что новая волна приятных ощущений накрыла её. Мужчина стал ласкать её грудь, а руками водить по всему телу, заводя её больше и готовя к самой приятной части их единения. Джилл лишь по горячему и чуть мокрому касанию на внутренней стороне бедра догадалась, что он уже и с себя стянул плавки и был готов ко всему. Любопытство разрывало её нутро увидеть его полностью обнажённым, и на пару секунд у неё удалось его увидеть. Когда Леон выпрямился, подтянул её ноги к её животу, она смогла рассмотреть его твёрдый от желания половой орган, и ей всё понравилось, что только прибавило желания и вожделения к мужчине. Она сжала ткань покрывала, когда он плавно, но глубоко вошёл. Её стон раздался по всей спальне, стоило ему начать двигаться, а о каком-либо трезвом сознании и говорить уже нельзя. Они отдались друг другу полностью и хотели от секса самого приятного и горячего, что могли только получить. Леон невероятно возбуждал Джилл. Его волосы слегка взмокли, мышцы напряглись и слегка блестели в приглушённом свете с улицы, но его вид, лицо и стоны лишь усиливали то удовольствие, что он ей дарил действиями. Валентайн не стеснялась стонать так, чтобы выразить ими все ощущения, что получала, не стеснялась говорить ему двигаться глубже, быстрее или сильнее, и с большой отдачей стонала его имя, чуть ли не молясь на него. С каждой минутой ей было всё приятнее, напряжение всё сильнее росло внутри и внизу, всё больше хотелось, чтобы он двигался в ней сильнее и глубже. Валентайн не успела насладиться временем близости с ним, как её тело достигло высшей точки удовольствия, и по нему прошлась сначала яркая и невероятно приятная волна, а затем наступила упоительная нега. Он не остановился, продолжая двигаться ещё около минуты, и Джилл вторила его громким и глубоким стонам, которые говорили о его приближающемся оргазме. Леон в последнюю минуту вышел из любовницы, выпрямился и крепкой хваткой взялся за член, доводя себя до конца. Как он был сексуален в этот момент, когда изливался ей на живот… Джилл наслаждалась этим видом, мечтая, что увидит это одновременно напряжённое и блаженное лицо ещё не один десяток раз. Громкий стон, полный расслабления и удовольствия, когда Кеннеди опустился к ней, чтобы в очередной раз поцеловать, сказал Валентайн, что произошедшее не было ошибкой. Скорее, это то, что должно было произойти ещё в первую ночь в этом отеле. — Мы повторим, миссис Смит, — сказал Леон, когда оторвался от её губ, и в следующее мгновение Джилл захохотала, потому что совсем не ожидала, что в такой момент он вспомнит это дурацкое сравнение. — И это будет тренировка, чтобы лучше вжиться в роль.- 1 -
13 июня 2024 г. в 01:52
Бровь Джилл Валентайн поползла вверх, когда она получила неожиданное уведомление от американского правительства о желании совещания лично с ней. Она даже перепроверила адреса и почту — это точно не пранкеры и не ошибка. А ещё больше она удивилась, когда на этом закрытом собрании сообщили, что хотят отправить её на комплексное задание вместе с Леоном Кеннеди, с которым она познакомилась практически случайно пару месяцев назад.
Ей дали 72 часа на размышления, в которых она практически не нуждалась, но хотела как минимум поговорить с Крисом и Ребеккой о своём предстоящем отсутствии. Первый был совсем не против, чтобы напарница вернулась к активной работе, а вторая была слишком увлечена очередными исследованиями вирусов, поэтому дальнейшее продвижение в работе B.S.A.A. было на её стороне. На следующее утро Джилл дала своё согласие.
Через неделю началась подготовка, и агентов Валентайн и Кеннеди ввели в курс дела. Как только Ханниган при личной встрече озвучила им то, что они должны отправиться в Дубай и изображать счастливую пару молодожёнов, параллельно выполняя основное задание, оба рассмеялись так, что в итоге стало неловко перед Ингрид.
Невольно вспомнился фильм «Мистер и миссис Смит», и всю подготовку Леон в шутку только так и обращался к Джилл. Она это подхватила и постоянно называла его Джоном. И хоть им и правда подсказывали, как изображать женатых разные специалисты по психологии, основная задача состояла в слежке и шпионаже с возможными активными действиями.
Некий сказочно богатый сын нефтяного магната Абдур эль-Ассаф тесно сотрудничал с выходцами биотеррористов, видимо, желая открыть свой бизнес в ином направлении. Американское правительство не могло допустить, чтобы возникла опасная ячейка в другой не подконтрольной им стране, а B.S.A.A. полностью заинтересовано в том, чтобы искоренить такой феномен. При этом, правительство ОАЭ согласилось сотрудничать. И к открытым действиям ни правительства, ни организация не собирались приступать, так как не имели достаточно доказательств. Поэтому было решено отправить двух профессионалов, чтобы они всё разузнали и вывели магната на чистую воду.
Как только документы, оборудование и план для начальных этапов был выработан, агенты Смит, как их теперь называли все причастные к заданию, выдвинулись в жаркую страну. И Джилл, видя, что её окружает, не могла поверить, что действительно отправилась на правительственное задание, а не в очень дорогой отпуск.
Частный самолёт на две персоны, шампанское и питание из ресторана на борту, отдельная посадочная полоса, бронированный трансфер до огромного отеля в самом шикарном районе Дубая и отношение людей такое, словно она является какой-нибудь европейской принцессой, но никак не агентом под прикрытием.
Иногда она поглядывала на Леона, который в самом начале их пути как-то отдалился, видимо, погружая свои мысли в задание. Но, казалось, его совершенно не впечатляют те виды и события, которые происходили вокруг. Словно он привык к такой роскоши, и теперь она ему скучна. Он даже не охнул, как то сделала Джилл, когда из лифта, не предназначавшегося для общего пользования, они попали прямо в огромный роскошный номер, именовавшийся «пентхаусом». Он лишь глянул на неё и усмехнулся, затем прошёл внутрь и стал осматриваться.
— Первые два дня мы привыкаем, стараясь найти этого Абдура? — спросила Валентайн, когда она вышла на балкон, с которого открывался вид на Дубай и искусственно созданный остров Палм-Джумейра. Леон, уже стоявший тут пару минут, кивнул. — Боюсь, я забуду, что работаю.
— Согласен, — хмыкнул он. — И, главное, не забыть, что ты миссис Смит понарошку.
Джилл усмехнулась очередной шутке, к которым она привыкла и даже была рада. Всё лучше вечно серьёзной мины Криса.
В начале номера послышался шум, и, выйдя на него, они увидели людей с большим количеством чемоданов, трое из которых явно их коллеги, а остальные — местные рабочие, которым доверили чемоданы с одеждой. Когда рабочие вышли, мужчины в костюмах объяснили, что за оборудование лежит в тех багажах, что принесли они — от обычных ноутбуков с огромным количеством шифрования до специализированных приборов для незаметного вскрытия электронных замков. Но все технические и привычные ей вещи не так интересовали Джилл, как удивили целых семь чемоданов с одеждой.
— Мы здесь на пару лет? — она указала на это скопление, когда все сотрудники покинули номер. Леон почесал затылок и пожал плечами.
— Возможно, конспирация, якобы мы тут на медовый месяц. Или чтобы мы не отказывали себе ни в чём, — ответил он, улыбнувшись.
— Кстати, о том, чтобы ни в чём себе не отказывать, — Джилл последовала за ним в комнату, где стоял огромный бар. — Мы можем пользоваться абсолютно всем, что нам озвучили на ресепшене?
— Я так понимаю, что да, — Леон улыбнулся ещё шире. — По крайней мере, нам на обучении ничего такого не говорили. А, значит, можем.
Джилл охнула, вспоминая, что в услуги входили дворецкий и личное обслуживание в номерах — сюда можно заказать не только блюда и напитки, но ещё массаж, тренеров и вообще любой персонал, что уж говорить об уборщицах. Благо, все чемоданы с оборудованием были запаролены.
Леон достал бутылку виски и налил себе немного в бокал с большим куском льда, а Валентайн разрывал интерес, что же им двоим закинули в чемоданы, поэтому она прошла в гардеробную за спальней, где они все и стояли.
Даже перед вылетом её нарядили в красивое синее платье до середины икр, но она даже представить не могла, что внутри нескольких чемоданов упакованы платья и наряды куда красивее и интереснее. Судя по биркам и ценникам, они куплены совсем недавно и ни разу никем не надевались, а на некоторых этикетках написаны совершенно неизвестные ей бренды.
В какой-то момент она даже вошла в кураж, потому что многие наряды ей нравились, и затем потянулась к самому небольшому чемодану. Её глаза расширились, стоило только достать из него чёрный полупрозрачный пояс для чулок с тонкими золотыми ниточками, которые висели словно элегантные цепочки. Было бы ей лет двадцать, румянец, появившийся на её лице, был бы весьма оправдан, но она не могла не удивиться такому багажу. Весь небольшой чемодан забит бельём — одна часть весьма приличная и удобная, а вторая пестрила кружевами и открытостью. От рассмотрения очередных тонких ниточек, которые вроде как похожи на бюстгальтер, её отвлёк свист Леона, прозвеневший сзади.
— Показ мод будет? — ехидно спросил он, садясь на кровать и в следующий момент отпивая из бокала крохотный глоток. Джилл фыркнула.
— Я без понятия, зачем здесь это, — она тут же закинула вещь обратно в чемодан и резко его закрыла.
— Да не нервничай так. Я шучу, — ответил Леон и потянулся к чемодану, который Джилл оставила для него, потому что там была мужская одежда, — Надеюсь, в моих вещах будет что-то похожее.
Джилл невольно захохотала, пусть шутка была дурацкой. С его стороны очень мило разряжать обстановку каждый раз, когда она напряжена или удивлена тем вещам, к которым не привыкла. Валентайн никогда не привыкнет к высокому уровню жизни и комфорта просто потому, что это не её. Но внутри ютилось желание немного расслабиться хотя бы два дня, а уже потом вжиться в роль только состоявшейся жены и работать.
После того, как все вещи были разобраны, но не сложены в шкафы, они решили, что стоит поужинать внизу, чтобы изучить сам отель и основные его помещения. Агенты собрались весьма быстро — Леон сменил чёрный костюм на более лёгкий наряд, очень похожий на «итальянскую классику», а Джилл подверглась соблазну и надела шикарное чёрное платье с открытой спиной. Поэтому она сильно покраснела, когда Леон, придерживавшийся роли мужа, положил горячую ладонь на открытую часть, стоило им встать в лифт, но потребовать убрать её не посмела — не стоит ни на камерах, ни при людях показывать, что они на самом деле не женаты.
После двух выпитых бокалов красного вина Джилл обрела некоторую лёгкость и приняла тот факт, что Кеннеди будет иногда вести себя непривычно. И хотя роли они приняли хорошо: общались, болтали и смеялись так, словно невероятны рады оказаться наедине друг с другом далеко от родной страны, — их глаза всегда гуляли по сторонам, выискивая выученное лицо с портрета, что был перед ними почти всё время обучения. И ближе к ночи, когда они уже возвращались с выступления какого-то неизвестного им исполнителя в баре, они заметили то самое лицо, запоминая его и то, куда он направлялся.