He's so nice

Дверь была прямо здесь и смотрела на него, как будто знала, что он собирается делать после того, как войдет в дверь. Затем коричневую дверь закрыла девушка невысокого роста, ее каштановые волосы покачивались, когда она загораживала коричневую дверь. Это была девушка Сынмина. Ее лицо было, мягко говоря, недовольным… она была совершенно разозлена. — Нет, не сегодня. — Сказала она, вытянув руки перед дверью. Сынмину хотелось закатить глаза, он хотел оттолкнуть ее с дороги, он хотел сказать ей «отвали», но он знал, что лучше не злить ее еще больше. «Ты гуляешь каждую неделю! Мне это так надоело! Ты даже почти не разговариваешь со мной, ты даже почти не смотришь на меня!» — говорит она, ее лицо краснеет, а глаза остекленеют. Ее тяжелое дыхание было слышно по всему дому. Не стало лучше и то, что Сынмин просто стоял там, его пальцы потирали виски, а его губы издавали мягкий, но раздраженный вздох. — Слушай, я… — прежде чем Сынмин успел заговорить, его девушка закричала. «Нет! Сынмин, я не хочу слышать твои дерьмовые оправдания!» Сынмин промолчал, когда его девушка набросилась на него. Затем она вздохнула и опустила голову. «Выходите из этой двери… и мы закончили». Ее голос мягкий и тихий, но такой твердый и строгий. Глаза Сынмина слегка расширились, хотя он знал, что в конечном итоге это произойдет, ему все равно было немного плохо. И все же это была либо она, либо он. И если бы ему пришлось выбирать между своей девушкой, милой и нежной, доброй и любящей, верной и заботливой и мужчиной, который был грубым и высокомерным, неуважительным и жестоким, эротичным и эгоистичным. Сынмин выбрал бы ее, но не сделал этого. Поэтому, проходя через дверь, Сынмин услышал тихие крики своей теперь уже бывшей девушки. — Так ты порвал с ней отношения? - Сказал Минхо, слегка поднеся пиво к губам, его губы изогнулись в легкой усмешке. Все, что Сынмин мог сделать, это кивнуть и слегка схватить свое пиво. «Ух ты… это для меня?» — Сказал Минхо, прежде чем отхлебнуть пива. Лицо Минхо было злым, он улыбался, как будто ему нравился тот факт, что Сынмин разорвал свои идеальные отношения ради кого-то вроде него самого. Звуки тихой болтовни вокруг бара заставили Сынмина почувствовать себя некомфортно, он не знал почему, может быть, он просто смущался того факта, что расстался со своей девушкой всего 20 минут назад и теперь пьет в баре с Минхо. Парнем, с которым он встречался за спиной своей девушки. Сынмин кивнул на вопрос Минхо. — Да… — сказал он, постукивая по барному столику, и его глаза медленно встретились с кошачьими глазами Минхо. - Боже, это жалко. — сказал Минхо, посмеиваясь и слегка наклонив голову. Сынмин почувствовал, как у него закололо сердце, было больно слышать это. Но что мог сделать Сынмин? Это все равно, что сказать наркоману, чтобы он прекратил принимать наркотики, потому что для него это приятно, даже если в конечном итоге это причинит ему вред. «Это не жалко… это было мое собственное решение». — пробормотал Сынмин, прежде чем сделать глоток пива. «Ага? Ну и как ты тогда с ней расстался?» — Сказал Минхо, слегка наклонившись к столу и приподняв брови. Сынмин заикался, как он мог сказать Минхо, не дав понять, что он действительно порвал со своей девушкой из-за влияния Минхо, и насколько это было жалко. «Можем ли мы… не поговорить об этом?» — сказал Сынмин, глядя на стол. он услышал смех Минхо и сделал глоток напитка. «Что бы ни.» — сказал Минхо, прежде чем допил пиво и поставил его на середину стола. Затем он откинулся на стуле и ухмыльнулся. Сынмин снова посмотрел на Минхо. Тот заметил, как очки Сынмина соскользнули на кончик его носа, когда он поднял глаза. Он не находил это милым, он находил это жалким. Ему все в Сынмине казалось жалким. Он не знал, почему Сынмин решил остаться так надолго. Минхо точно не жаловался, ему нравится, что Сынмин остался, ему нравится тело Сынмина. Это практически единственная причина, почему Минхо не устал от него, он любит не Сынмина, а его тело, то, как он выглядит. Минхо нравится этот взгляд, взгляд человека, который не может думать самостоятельно, человека, который не уверен в себе, этот слабый взгляд. Потому что Минхо очень любит контроль, он любит власть. — Ты все? — говорит Минхо, наклоняя голову к полупустой стеклянной чашке Сынмина. Сынмин просто посмотрел на свой полупустой стакан, медленно кивая головой, как будто он не был уверен, Минхо это не волновало. — Хорошо, поехали. — Сказал Минхо, вставая и отодвигая стул. Скрип заставил Сынмина съежиться, в ушах у него слегка зазвенело. Затем Сынмин встал и последовал за Минхо за пределы бара к машине Минхо. Как мышечная память; Как только они вошли в квартиру Минхо, он позволил ему прижать себя к стене. Минхо тут же прижался губами, к шее Сынмина, его язык скользил и облизывал шею парня. Зубы Минхо слегка покусывали шею Сынмина, его губы присасывались к маленьким точкам вокруг его шеи и линии подбородка. В результате Сынмин просто стал плаксивым, его руки были при себе, он знал, что лучше не трогать Минхо. Минхо никогда не любил, когда люди прикасались к нему, он говорил, что это его раздражает. Сынмину всегда приходилось спрашивать разрешения. Поэтому Сынмин большую часть времени держал свои руки при себе. Руки Минхо начали скользить от живота Сынмина к задней части его бедер. Губы Минхо медленно оторвались от шеи Сынмина к его уху. — Руки. — Сказал Минхо своим скрипучим голосом, вне всякого сомнения, этот голос всегда заводил Сынмина. Минхо отодвинулся от его уха, Сынмин положил руки на плечи, он посмотрел на парня, его очки слегка сползли обратно на кончик носа. Он вздрогнул, когда Минхо поднял руку, чтобы поправить очки. Кима это по-настоящему шокировало. Как только Минхо приказал, Сынмин вскочил, тот поймал его. Схватил руками заднюю часть бедер младшего и понес в комнату. Сынмин почувствовал, как его спина коснулась мягкого шелковистого матраса, а скрипучий звук стал мягким для его ушей. Минхо медленно начинает расстегивать рубашку, не сводя глаз с парниши — Сними. — Минхо говорит не мягко, не грубо, просто. Сынмин тут же начинает снимать рубашку и расстегивать брюки. — Вот и… всегда так хорошо. — говорит Минхо, ухмыляясь. Он расстегивает ремень, звук звенит и лязгает по всей комнате. К тому времени, как Минхо снимает штаны, Сынмин лежит на кровати полностью обнаженный. Старший усмехнулся, его глаза смотрели на колегу сверху вниз. — Сними очки… — говорит Минхо, начиная стягивать боксеры. — Чт-почему? — говорит Сынмин, слегка задевая пальцем очки. Улыбка Минхо так быстро исчезла. Его лицо теперь стало раздраженным. — Потому что я тебе сказал. — говорит Минхо, полностью снимая боксеры. Тот сглотнул: он знал, что лучше не задавать вопросы Минхо. Так почему Сынмин это сделал? Сынмин медленно кивнул и поднял руку, чтобы снять очки. Минхо открыл тумбочку и достал бутылку смазки, открыл крышку и выдавил немного себе на руки. Потирая ладошки, прежде чем медленно погладить свой член смазкой. Затем он заполз на кровать, положив свои колена по обе стороны от бедер Сынмина. Потом младший медленно снимает очки и кладет их рядом с собой на кровать. Они не продержались и двух секунд, как Минхо схватил их и швырнул с кровати; Глаза Сынмина расширились. — В следующий раз будь быстрее. — Прежде чем Сынмин успел ответить, Минхо наклонился, чтобы довольно грубо поцеловать его. Руки старшего скользили по телу потирая его. Он тихонько всхлипнул, когда пальцы Минхо продолжали задевать его соски. Тот никогда особо не защищался, поэтому в большинстве случаев секс был просто причиняющим боль. И все же Мин никогда не жаловался, он всегда подчинялся, на самом деле ему нравилась боль. Ли прижал кончик пальца к его дырке, и тот слегка заскулил от этого ощущения. Медленно, но быстро Хо входит в парнишу, не останавливаясь, пока его длина полностью не войдет. Сынмин выгнул спину, его глаза стали стеклянными, а с губ сорвался протяжный стон. Минхо стонет, когда его руки слегка сжимают довольно тонкую талию. — Бля… — стонет Хо, прежде чем тот успел хотя бы вздохнуть. Он начал толкаться. Толчки старшего были резкими и быстрыми. Его руки сжимают талию; скорее всего, повредит ее. Ким еще больше выгнул спину, руки над головой, сжимая черные шелковые простыни под ним. — Хён… — выдавил он, его слезы текли, а губы, казалось, никогда не прекращали стоны. — Чего ты хочешь? — говорит Минхо, стоная, не останавливаясь. Сынмин почувствовал, как его глаза закатились, а рот наполнился слюной и высокими стонами. — Я… я хочу… — невнятно выговаривает, его стоны и скулеж наполняют его рот, Хо плотно закрыл глаза. Толчки становятся все более небрежными со временем. — Так оттрахан, что ты даже не можешь составить предложение? — дразнит Минхо, грубо шлепая обеими руками по бедрам, младший тут же вскрикивает, руки крепче сжимают шелковые простыни. Он медленно покачал головой, издавая высокие стоны, ощущение того, как член Ли растягивает его. Это заставило его захотеть умереть. Особенно без подготовки. — Нет? Тогда скажи это — Медленно язвил он, останавливаясь, чтобы позволить брюнету выговориться. Сынмин посмотрел на него и почувствовал, как его лицо покраснело. Вид вспотевшего и разгоряченного хёна заставил сердце забиться быстрее. — Я… просто… — прежде чем Сынмин успел закончить предложение, Минхо тут же начал входить, грубо и быстро, твердо, небрежно. Затуманенные глаза расширились, а рот тут же открылся, чтобы издать еще несколько стонов. — Давай, Мин, скажи это — скажи хёну, чего ты хочешь… — его губы скривились в ухмылке. — Давай… говори — так сказал, что его бедра продолжали соприкасаться с задницей. Ким чувствовал себя какой-то псиной, тот разговаривал с ним так, как будто его ругали. Он лишь издал еще больше скулящих и нетвердых стонов. — Медленнее-медленнее… — сказал Сынмин, когда его руки медленно отцепились от шелковых простыней, локти двигались перед его лицом, они касались друг друга. Он чувствовал, как сперма стекает в его живот. Его тело дрожало. — Помедленнее? — спросил Хо с насмешливой грустью. Парниша кивнул, издавая тихие всхлипывания, ощущая непрерывную боль от ударов и удовольствие от того, что тот входит и выходит из него. — Не стесняйся, покажи это красивое лицо, и, может быть, я буду действовать медленнее — сказал мужчина, его голос немного запыхался, но его глаза не отрывались от Мины. Он медленно раздвинул локти, показывая свое залитое слезами и полностью выебанное лицо. Мужчина просто усмехнулся, замедляя движения толчков. — Вот и все… — сказал он, его руки пробирались к шее. Медленные толчки стали раем для Сынмина, Хо опустил голову к изгибу шеи. Язык скользнул по следам укусов, которые он сделал ранее. Тот тихо вздохнул и тихо заскулил. Руки все еще слегка сжимали шелковую простыню над его головой; Ли убрал одну из своих рук с шеи и протянул ее к рукам Кима. Руки Минхо схватили Сынмина за запястья. Они находились в таком состоянии некоторое время, прежде чем Хо выпалил. — Оседлай меня. — его губы были всего в нескольких дюймах от мочки уха парня. Он выпрямился и сел перед изголовьем кровати. Его спина прижималась к холодному коричневому дереву. Тело Мина все еще было немного потрясено после своих предыдущих действий. — Да ладно, не говори, что ты устал. — губы ухмыльнулись, а затем жестом пригласил младшего сесть к нему на колени. Тот повиновался и медленно поднялся, доползая до колен. Тело тряслось при каждом шаге, он слышал смех старшего. Как только он сел к нему на колени, понял, что делать. Поэтому встал на колени, его зад навис над членом. Ноги были как желе, трясущиеся руки Сынмина тянулись вниз, чтобы схватить член Минхо. Мужчина задерживает дыхание, его глаза рассматривают каждую черту усталого лица партнера. То, как он лениво прикладывает кончик к его дырке. Затем то, как лицо Кима сморщивается, когда опускается на его член. Тихий вздох срывается с губ, рука Минхо хватает за талию. — Да ладно… ты знаешь, что делать… — руки описывали круги на талии. Он довольно лениво кивает, тело младшего медленно поднимается. Руки лежат позади него на кровати, затем тот начинает опускаться. Минхо усмехается и целует подбородок, нежно покусывая его. Парень всхлипывает и начинает мягко подпрыгивать. Голова мягко откидывается назад. — Быстрее, Сынмин. — хватая за талию. Парниша вздыхает и начинает ускоряться, подпрыгивая вверх и вниз, с его губ срываются тихие стоны. Тот заметил, что, когда он снова поднял голову, его волосы подпрыгивали вверх и вниз, почти как щенячьи уши, его волосы поднимались и опускались с той же скоростью, с которой подпрыгивал. Минхо кусает губу, сильнее сжимая ушибленную талию. — Хён! Я… — прежде чем юноша успел закончить предложение, старший поднял руку и положил два пальца в его рот. Приговор Кима был сокращен. — Ты когда-нибудь молчишь? — говорит Ли, водя одной рукой вверх и вниз по бедру Сынмина, а другой — во рту, при этом два пальца скользят по горячему влажному рту. Младший плотно закрыл глаза, слезы текли, сердце болело. И все же он не мог не жаждать большего. Он, все еще подпрыгивающий, почувствовал, как его тело дрожит. По всей комнате были слышны приглушенные стоны. Мин чувствовал, что подходит к концу, его орган жаждет освобождения. Хо, казалось, заметил это, когда вынул пальцы изо рта и опустил их на пах партнера. Медленно ладонью по головке. Мин издал возбужденный стон, его тело тряслось и подпрыгивало, замедляясь. Однако, как только замедлился, почувствовал, как руки снова схватили его за бедра. На этот раз Хо грубо тянул его вверх и вниз. Глаза ї распахиваются, а спина выгибается. — Я никогда не говорил тебе останавливаться. — говорит Ли и тихо стонет. Сынмин почувствовал, как его глаза затуманились. Он чувствовал, как продолжает поднимать его и толкать вниз, его захлестнула чрезмерная стимуляция. Губы Мина приоткрылись, но ничего не вышло, он почувствовал, как его глаза закатились. Минхо чувствовал, как партнер сжимает его хуй. — Черт… — говорит Хо, прежде чем толкнуть младшего обратно на кровать и нависнуть над ним. Сынмин хватается за шелковые простыни и кричит. Прежде чем тот успел осознать это, он почувствовал, что тоже подходит к концу. — П-подожди, не в… во мне! Ему удалось застонать. — Ты не можешь мне говорить всякую ерунду. — Ли рычит, ускоряя толчек, затем он почувствовал, как его трясет, его горячее сперма покрывает стены юноши. Глаза затуманились, тело немного онемело, старший плюхнулся на кровать рядом с ним. Сынмин медленно повернул голову, он мог видеть, как грудь Минхо медленно поднимается и опускается, а глаза смотрят в потолок. — Я собираюсь принять душ. — сказал довольно бесстрастно. Мужчина встал и направился в ванную. Парниша почувствовал, как его глаза закрылись, а губы вздохнули. Так всегда случалось, он знал, что лучше не надеятся, что Хо окажет ему какую-либо заботу и уход. В конце концов, он сказал ему, что ему все равно, или как он всегда говорил ему делать это самому, как у него не было времени, или как иногда сразу после секса он сразу же говорил Сынмину, чтобы тот выходил из дома. Или как Минхо звонил ему только в том случае, если ему нужно было по-быстрому потрахаться. Хотя, может быть, когда Ли почувствовал стресс и захотел выместить это на Сынмине, он знал, каким жалким и слабым он выглядел из-за этого. Некоторые люди, скорее всего, посоветуют ему начать уважать себя, но Мину будет плевать, хотя он знает, насколько это токсично. Ким не знал, почему он начал, не знал, почему он не мог просто принять очевидные мигающие красные флажки и уйти. Хо зашел в кафе, в котором работает бывшая девушка Кима. Улыбка не сходит с лица, когда он заходит в эти стеклянные двери. Ее мешки под глазами были такими отвратительно большими, волосы были собраны в небрежный пучок, а лицо было совсем не счастливым, оно было бледным. Минхо почувствовал, как его эго возросло. Было приятно осознавать, что он забрал то, что она любила больше всего, Ким Сынмина. Было приятно узнать, что буквально вчера вечером, сразу после их расставания, он тупо выебал его. Ему было приятно осознавать, что он разорвал такие идеальные отношения. — Добро пожаловать, как я могу… — говорит девушка, поднимая глаза, ее голос низкий и грустный. Ее глаза тут же расширяются, когда она видит Минхо. — А-Минхо, оппа! Она говорит так, как будто пытается казаться счастливой. — Как… что бы ты хотел заказать? — говорит она, стоя прямо, взяв блокнот в одну руку и ручку в другую, готовая записать заказ. — Всего два латте и кофейный торт. — Его улыбка не сходит с губ. — Ах-ладно… два? Ты приносишь кому-нибудь кофе? — Она говорит, тихо посмеиваясь, записывая его заказ. — Да… ты знаешь, мне нужно лечить друга, он не очень хорошо себя чувствует… — говорит Минхо со вздохом, хотя это было нечестно. — О, надеюсь, твой друг чувствует себя хорошо. — говорит она, когда он заканчивает записывать заказ. — Да, он только что расстался… это грустно, — насмешливо и грустно говорит Минхо, качает головой и вздыхает. Он смотрит на девушку с жалостью, Минхо было смешно. Ох… какой позор… — говорит она, когда он смотрит вниз и вырывает заказ из блокнота. — Как ты и Сынмин? — его «грустное» лицо снова становится «счастливым». Девушка замирает и смотрит Минхо в глаза. — Ах… ну… мы не… — говорит девушка, откладывая блокнот и ручку. — Ой! Мне очень жаль… — говорит Хо, хмурясь. — Так ты собираешься уехать? Должно быть, это хлопотно, да? — наблюдая, как девушка подсчитывает сумму его заказа. — Ну, мы только вчера расстались… так что я собираюсь начать собирать вещи сегодня…— говорит она, и у нее такой вид, будто она собирается заплакать, как будто ей хочется упасть на землю и зарыдать. — Ах… ну, я надеюсь, что у тебя все пойдет хорошо… — наклоняя голову и хмурясь. Она кивает. — 6,02 доллара, пожалуйста… — звоня в кассу. Минхо с радостью достает из кармана бумажник и протягивает девушке визитку. Она проводит по нему и возвращает карту. — Ну… я сделаю заказ чуть позже… — говорит она, слабо улыбаясь. Минхо кивает и идет к пустому столу, его улыбка становится шире. Он достает телефон, его палец зависает над контактом Сынмина. «Это было весело», — усмехнулся он про себя, прежде чем решил просто пролистать Инстаграм, зайти в инсту бывшей Кима и заметить, как она удалила с аккауниа все, что связано с ним. Мужчина улыбнулся и усмехнулся про себя: было забавно, как быстро она пытается забыть о нем. Ему это облегчило задачу, но он по-прежнему любил нажимать на кнопки. «Минхо!» Он слышит, как его зовут, тот встает и направляется к стойке выдачи заказов, где она стоит с носителем напитков, держа в одной руке латте, а в другой — кофейный торт. — Спасибо… — улыбается Ли, взявши поднос с напитками и упаковывая торт. Она кивает и улыбается. — Пожалуйста, никому не рассказывайте обо мне и Сынмине, пожалуйста. — говорит она, глядя умоляющее. — Конечно. — улыбаясь. — Спасибо. — Она говорит, когда он вздыхает с облегчением. — Надеюсь, твоя подруга оценит тяжелую работу, которую я вложила в приготовление латте, — говорит она, хихикая, а затем поправляет фартук с легкой улыбкой на лице. — Ну, я уверен, что Сынмин тоже это оценит. — и ее улыбка сменяется шокированным, но растерянным видом. Затем Хо быстро покидает стойку выдачи заказов и направляется к двери.