Шень Цзю
Что люди обычно чувствуют перед смертью? Шень Цинцю мог предоставить вам множество вариантов: боль, страх, отрицание происходящего, судорожные поиски спасение, смирение, жгучая ярость… Много чего. В конце концов, по воле судьбы, Цинцю видел множество смертей и видел эмоции этих людей. О чём думает большая часть людей? Не то чтобы Цинцю мог уверять со сто процентное вероятностью, в конце концов, не то чтобы умирающие горят желанием поболтать на смертном одре. Разве что, из желания проклясть виновника в их смерти, будь то человек, демон, Бог или судьба. Цинцю не мог говорить о других людях. Но он может судить, в конце концов, прямо сейчас он встречает свою смерть. Медленно, но неумолимо, Цзю чувствует, как он падает в объятия Смерти, постепенно невольно отпуская все физические и эмоциональные страдания этого бренного мира. Прямо сейчас он находится в подвешенном состоянии на цепях, в темнице, в месте, где он пережил столько же боли, сколько за всю свою жизнь. В месте, в грязной темнице, где он сделает свой последний вздох. Кровь и гной смешались и крайне медленно капали на пол темницы. Жгучая, монотонная, изматывающая и истощающая боль не то отступила совсем, не то ушла на столь задний план угасающего сознания, что Шень больше не замечал её. Цинцю лишь краем сознания отмечал, как кровяные паразиты суетятся в недрах его организма. Невольным образом это вызвало усмешку: эти твари понимают, что как только умрёт Шень – умрут и они. Хоть какая-то отрада. Яд, что ему преподнесла его дорогая ученица уже распространился в достаточной мере, чтобы можно было чётко понимать – этот Шень больше не жилец, даже если обезумевший зверь в лице его бывшего ученика, влетит прямо сейчас в темницу своего учителя и попытается что-то сделать. Цинцю нервно дёрнул – или подумал, что сделал это – щекой от мысли, что этот демон припрётся сюда. Этот зверёныш уже сделал всё что мог и даже больше. Шень предпочтёт умереть в одиночестве, один на один со своими мыслями и внутренними демонами, чем увидеть в конце бывшего ученика. И, если не брать во внимание кровяных паразитов, то сейчас Цзю совершенно один. Полностью. Вот так он встретит свой бесславный конец, да? Без конечностей, глаза. Израненный, измученный морально и физически. Уже долгое время жаждущий конца. От части, когда-то давно, Цзю, тогда ещё раб в поместье Цю, уже знал, что встретит собственную смерть в одиночестве, даже не как грязные крысы в подворотне – те хотя бы могли сплестись единым клубком, хоть то и делало их конец ещё мучительнее. И тем не менее, вот так. Значит ли это, что он хуже крысы? Шень самоуничтожительно усмехнулся. Может быть. Но лучше так, чем корчится в агонии на потеху всем ублюдкам, что лебезят перед нынешним Императором Трёх Миров. Лучше сдохнуть в одиночестве, чем видеть самодовольную рожу Зверёныша. Лучше так, чем если вдруг этот зверь спохватится, решив, что ещё не наигрался и решит попытаться предотвратить смерть своего шицзуня. Лучше пусть будет так… Лучше ли? Шень Цзю закрыл единственный глаз и замер на выдохе. Шень Цзю уже не узнает, что на следующий день после его смерти, все Три Мира схлопнутся, пав от рук обезумевшего Небесного Демона.***
Шень Юань
Шень Юань никогда не страдал от одиночества. Нет, у него не было толпы друзей и знакомых. Да, его семью можно было назвать большой, но в большей степени они были отделены друг от друга, особенно когда все дети семейства стали старше и взрослее, разъехавшись из отчего дома, собираясь все вместе лишь на праздники, да изредка обмениваясь фото в соц сетях. Также, Шень не имел большого количества социальных контактов в реальной жизни – учёбу он закончил в темпе вальса, досрочно закрывая сессию за сессией. Работа? Он вполне себе неплохо зарабатывал из дома, большую часть своих обязанностей Юань прекрасным образом выполнял из дома, изредка приезжая в главный офис буквально на час-два. Не считать же за активную социальную жизнь походы в ближайшие супермаркеты и кафешки за едой на вынос? Страдал ли Шень от этого? Никак нет, он чувствовал себя вполне прекрасно! К тому же, он нравился своим соседям, не шумный, не конфликтный, вежливый, грамотный молодой человек. А дефицит социальной жизни Юань с лихвой восполнял общением в интернете, начиная от флудилок и заканчивая жаркими спорами в комментариях к интернет-романам. Конечно, порой на него налетала хандра, но Юань вполне быстро мог отмахнуться от неё, отвлечься. В крайнем случае, он мог просто лечь спать пораньше, сильно пораньше, а когда он проснётся – этого снедающего изнутри уродливого чувства больше не будет. До поры до времени. Однако, в данную секунду, Юань не считал, что одиночество — это так уж хорошо. Умирать в одиночестве – полный отстой, хотел бы сказать Юань. Хотел бы, да вот увы и ах, не может, простите великодушно. Прямо сейчас Шень пытался издать хоть какой-то звук, но вырывалось лишь тихое жуткое сипение из горла, которое в иной другой ситуации могло бы быть даже смешным. Не сейчас. Знаете, как это звучит? Попробуйте выдохнуть абсолютно весь воздух из лёгких и не вдыхая обратно, крикните. В обычной жизни, это смешно. Прямо сейчас – ужасающе. Юань чувствует, что он задыхается. Юань знает, что никто из соседей не сможет услышать эти жалкие сипы. Юань уверен, что его лицо уже сильно покраснело, а капилляры на лице и в глазах – лопнули. Коротко стриженные ногти непроизвольно расцарапали горло, оставляя багровые полосы. Он, словно рыба на суше, совершенно бесполезно бьётся на полу собственной комнаты. Кажется, он уже расшиб нечаянно себе затылок в кровь. Боже. Что люди делают в таких ситуациях? Он не может адекватно контролировать бьющееся тело, не может позвать на помощь. Раньше Юань думал, что в случае чего может просто позвонить. Может ли он сейчас позвонить? Юань бы посмеялся над собой, если бы, извините, не умирал прямо сейчас. Угасающим сознанием Юань уловил звук звонка его мобильника. Кажется, он выронил его в самом начале этого…происшествия. Боже. Блять. Он говорил по телефону. Он. Говорил. По телефону. Рука слабо дернулась в сторону разрывающегося телефона, но так и не достигла его.***
Открыв глаза уже будучи Шень Цинцю, Юань никогда уже не вспомнит последние секунды своей смерти. Вероятно, это был защитный механизм психики? Возможно, он бы просто сошёл с ума, если бы помнил всё? Сам Юань не имеет этих воспоминаний на поверхности своего сознания, искренне считая, что он просто умер в одиночестве у себя в комнате от очень глупой причины, но где-то глубоко… Он помнит. Он помнит, что говорил с матерью и отцом совместным звонком. Помнит, что откусив кусок понял, что начал задыхаться и пока ещё мог говорить сквозь кашель, сказал, что перезвонит позже, но так и не сбросил звонок. Юань так и не узнает, что звонок завершился, когда телефон упал на пол экраном вниз. Юань так и не узнает, что ему в истерике назваливала вся семья. Не узнает, что почти сразу после того, как семья не удалось дозвониться в последующие пару раз до Юаня, те сорвались к нему, не переставая звонить ему до самого конца. Юань не узнает. И, вероятно, это к лучшему.