In vino veritas.

      От Какавачи так и веяло безумными идеями, способными выбить из колеи даже донельзя спокойную Веритас. Она бесцеремонна, привлекательна и чертовски любима учёной из гильдии эрудитов, что раз за разом соглашалась на любое, даже самое неразумное предложение Какавачи.

***

      Авантюрин мановением руки убрала едва отросшие бисквитные локоны вперёд, открывая вид на спину. Она расстегнула бюстгальтер, отбрасывая его куда-то в сторону, нарочито медленно оборачиваясь лицом. С Рацио ей не страшно щеголять обнажённой, с течением времени она почти перестала считать многочисленные увечья на теле уродливыми. Вот и сейчас девушке специально не двигалась, лишь накручивала на палец прядку волос, пока Веритас терпеливо ждала её, рассматривая россыпь родинок на плечах, словно пёстрые цветы на полянке.       В какой-то момент Какавача всё-таки развернулась, шелест ситцевой юбки моментально привлёк внимание. Рацио нервно сглотнула, наблюдая за тем, как Авантюрин, будучи беспечной в своей наготе, схватила бутылку вина и поднесла её к пунцовым устам, пригубив. — Пьёшь в такой момент? Бесстыдница, — Веритас пришлось подключить все силы, чтобы сказать это спокойным тоном, однако вышло крайне плохо. — В какой это момент, родная? — девушка по-лисьи улыбнулась, передавая бутылку партнёрше.       Рацио практически не пила. Она не любила терять контроль над своим сознанием, а алкоголь всегда чересчур быстро оказывал влияние на её организм. Но когда напротив столь пленительный след от вишнёвой помады Какавачи, она не могла противиться. Веритас накрыла губами горлышко бутылки, паралельно слизывая остатки. Куда больше времени она уделяла попыткам слизать помаду, нежели испитию напитка.       Через несколько минут Авантюрин отняла алкоголь и, позволив Рацио притянуть себя за талию и ласково поцеловать впалый живот, вновь сделала несколько глотков; затем она осторожно легла на кровать, стараясь не пролить вино. Однако уже через несколько секунд вино всё-таки оказалось пролито. На грудь Какавачи.       Глаза Веритас тотчас округлились, она невольно отвернулась, потёрла большим пальцем переносицу и сосредоточенно смотрела в стенку, будто увидела что-то чрезвычайно интересное.       Авантюрин захихикала, от чего алые капли покатились ниже. — Веритас, ну чего же ты отвернулась сразу? — обиженно скорчилась девушка, хотя в её голосе была изрядная порция задора. — Может, хоть так ты согласишься выпить больше? — Это глупо, — вопреки своим словам Веритас придвинулась ближе, языком принимаясь слизывать вино с небольшой груди, обводя персиковые соски.       Мелодичный стон удовольствия сорвался с уст Какавачи, она довольно заулыбалась и сощурила очи, обрамленные пышными светлыми ресницами. Плавясь под касаниями жаркого языка, Авантюрин изогнулась как танцовщица. Вино закатилось в ямку пупка, откуда его принялась вылизывать Рацио и только потом вновь вернула своё внимание груди. У Какавачи она была не то что бы большая, удобно умещалась в ладони и от этого ласкать, доводя до исступления, было в разы удобнее. Веритас могла без устали вбирать в рот соски, перекатывать их на языке, едва ощутимо кусать и слушать прелестные звуки, скрывающиеся с губ девушки. — По-моему, ты увлечена вовсе не вином, — молвила Авантюрин, схватила Рацио за волнистые фиолетово-пурпурные волосы, отодвинула её голову. Большим пальцем она провела по её нижней губе, а второй рукой убрала со лба взмокшую чёлку, зачесывая её назад. Пока взор заворожённой Веритас был сконцентрирован на излюбленных губах, Какавача мигом убрала с волос девушки заколку, окончательно растрепав локоны.       Негодовать времени не было: Авантюрин потянула Рацио за щеки к своему лицо, чмокая в бледные губы. Она принялась выцеловывать лицо девушки, которая ни капли не противилась. — Кстати, на мне нет трусов, — прошептала Авантюрин, когда звонко поцеловала Веритас и невинно уставилась на неё.       Рацио едва не поперхнулась от услышанного. — Картёжница. Бесстыдная картёжница, — вынесла вердикт девушка, чувствуя, как внизу живота образовался томительный узел вожделения, пуская по всему телу вибрации экзальтации. — Я вообще-то хотела предложить тебе проверить, — Какавача надула губки, многозначительно закатила глаза и плавно развела ноги. — Давай, загляни под юбку! Долой трусы, свободу…! — Какавача! — Веритас тотчас прервала поток столь смущающих речей, поправила густые волосы так, чтобы они закрывали залитые розоватым румянцем кончики ушей. Разумеется, это не ускользнуло от внимания заинтересованной процессом девушки.       Кровь взыграла, алые лепестки губ приоткрылись и дрогнули, от звука невероятно любимого голоса, произносившего её настоящее имя, кожа пошла мурашками. Она растеряла всю былую уверенность, её чувства были широко распахнуты.       Во избежание продолжения настолько неловкого момента, она нашла ещё не до конца опустевшую бутылку вина и вновь разлила алкоголь по своей груди. На этот раз небрежно, от чего несколько струек тоненькими змейками устремились по бокам, обводя выпирающие рёбра.       Веритас моментально вернула своё внимание груди, оставляя после себя тёмный след от вина. Её рука скользнула ниже, заползая под юбку, убеждаясь в отсутствии нижнего белья.       Авантюрин натянула на лицо лукавую улыбку, в её глазах загорелся огонёк необъятной страсти, однако когда Рацио попыталась стянуть юбку, девушка тотчас её остановила, натягивая её на осиную талию. — Ты полностью одета. Я, конечно, доверяю тебе, но мне некомфортно, — Какавача замялась, стыдливо развернулась и, наконец, убрала алкоголь. — Поняла, — мягко слетело с уст Веритас, от чего Авантюрин окончательно размякла.       Распростёртая средь смятых простыней и подушек и с обнажённым торсом она смотрела на то, как Рацио скрупулёзно старалась как можно быстрее избавить себя от многослойного одеяния. Девушка принялась выуживать пуговицы на блузе из петель, прекрасно понимая, что взор фиалковых глаз был прикован к глубокому декольте. Веритас сбросила с плеч вещь и наспех расстегнула бюстгальтер, после чего с её тела исчезли брюки. — Довольна? — Более чем. Сядешь мне на лицо? — самозабвенно спросила Авантюрин, облизывая припухлые губы. — Нет, — мигом отрезала Рацио и устроилась меж изящных ножек Какавачи, начиная трепетно целовать от щиколоток, до прикрытого тканью юбки колена.       Девушка была готова поклясться, что не выдержит такого напора ласки и растворится в родных руках партнёрши. — Ну, пожалуйста? — попробовала Авантюрин, однако Веритас явно не желала обнажаться до конца. Её первичной целью было оставить удовлетворённой свою девушку. — Нет, — всё так же немногословно, но чётко выдала Рацио, наконец стягивая зелёную юбку со стана.       Какавача по инерции раздвинула ноги, позволяя Веритас несколько секунд нагло пялиться на свою промежность, после чего развести малые половые губы и коснуться большим пальцем совсем маленькой бусины розоватого клитора.       Авантюрин всегда было чрезвычайно неловко принимать от Рацио подобного рода ласки. Она не привыкла получать, не привыкла любить и быть любимой, однако её очарование вскружило голову столь правильной учёной, которая оказалась вовсе не такой чёрствой, как об этом без устали талдычили все вокруг. В самом деле, как человек, старательно вылизывающий её, может быть чёрствым?       Какавача дугой прогнулась в спине, сдавленно застонала и рукой нащупала шёлковые волосы Веритас, с силой вцепившись в них и оттягивая пряди на затылке, которые особенно сильно завивались. Она вжала голову Рацио в свою вульву, буквально проезжаясь промежностью по лицу девушки. В такие моменты разум покидал её тело, оставляя после себя лишь хаотичный клубок мыслей и желание обладать.       Веритас втягивала в рот клитор, выводила витиеватые узоры, когда язык уставал она заменяла его пальцами, массируя круговыми движениями горошину. Затем она вновь принималась тщательно вылизывать девушку, довольствуясь её голосистыми стонами и томными вздохами.       Волосы Авантюрин спутались, она была ведома одними лишь животными инстинктами, грудь вздымалась, а сердце совершало невероятный кульбит. Силясь подавить бурю чувств, девушка сомкнула очи, ибо лицезреть растрёпанную Веритас, чей подбородок и губы были перепачканы естественной смазкой, было за гранью её возможностей.       Рацио проникла указательным пальцем во влагалище, заставив партнёршу сжаться и в очередной раз сладостно застонать. Солоноватый вкус выделений сводил с ума девушку, она мастерски двигала языком, второй рукой фиксируя дрожащие бёдра. Её грациозные пальцы лениво двигались внутри, однако внезапно она остановилась и подняла голову, не вынимая пальцев. — Я сяду тебе на лицо. Потом.       Секундный ступор сменился заразительным хохотом, Какавача невольно сжала в себе пальцы Веритас; ей пришлось смахнуть выступавшие слёзы, пока Рацио с ниткой обиды смотрела на неё. — Вот уж правду говорят! — наконец молвила Авантюрин. — В тихом омуте черти водятся, правда, доктор Рацио? — Вздор, — шикнула Веритас и не нашла ничего лучше, как спрятать свои заалевшие щёки, зарывшись лицом в вульву. Она поцеловала лобок, покрытый коротенькими волосками, затем интенсивнее задвигала пальцами, доводя девушку до исступления. — Мне вообще-то понравилась идея, — сквозь стоны сказала Авантюрин, вынуждая Рацио оторваться от столь увлекательного занятия. — Это слишком. — И зачем предлагала? — Какавача уж было хотела продолжить, однако в её голову пришла весьма забавная идея, от которой она тотчас замолкла, шире разводя ноги, тем самым приглашая Веритас продолжить.       В одночасье дыхание сбилось, пальцы на ногах поджались, Авантюрин умоляющими, накрытыми пеленой возбуждения глазами, смотрела на возлюбленную, с уст рекой лились стоны и жалобные всхлипы, свидетельствующие о приближающимся экстазе. — Боже, Веритас, я молю тебя, быстрее! — словно в бреду шептала она. — Женись на мне, ты лучшая женщина! — с громким стоном она кончила.       Не успев отдышаться, Какавача указала пальцем на своё лицо, явно намекая Веритас на продолжение. Вот только та всё ещё не отошла от последних слов девушки. — Я подумаю, — выдавила из себя Рацио, что ещё больше рассмешило Авантюрин. — Сядешь на лицо и сможешь дать точный ответ, дорогая.