После празднования

Фраза «Коньяку всем за мой счет!» звучала в этом прекрасном заведение намного чаще, чем, по началу, резвые и задорные, а после вялые и тихие, тосты в честь того самого человека, что её выкрикивал. Звучала эта фраза с каждым уходившим гостем все реже и реже, все тише и неуверенней. И вскоре, когда намного больше половины празднующих разошлись, а остальные уже чуть ли не падали от количества алкоголя в их крови, она замолкла окончательно. В числе выживших и выдержавших этот праздник до самого конца числятся: двое санитаров, которых пришлось увозить непьющему(!) помощнику заведующего венерологическим отделением; трое медсестер, которые выпили всего по бокальчику водочки и, перешептываясь, хихикая и поглядывая на волочащего за ними ноги медбрата, уходили все равно шатающейся походкой; Галя, которая оторвалась по полной и, повиснув на шее одного симпатичного патологоанатома, еле-еле выползала вместе с ним из ресторана-бара; многоуважаемая глава больницы, которая сидела, закрыв лицо руками и поглядывая через пальцы на стоящий рядом бокал с коньяком; заведующий терапевтическим отделением, который находился в вполне вменяемом состояние и, присвистнув, расплачивался за яркое празднование; и, конечно же, сам виновник сия торжества, который расслабленной лужицей растекся по дивану. Кисегач, поддавшись искушению и выпив залпом содержимое бокала, поморщилась, закусила и встала со стула. Совсем чуть-чуть шатающейся походкой Настя подошла к стоящему у барной стойке Андрею и цепко схватило того за рукав. - Андрей… - Тихо, гарпия, не мешай! Не видишь, что я считаю убытки от моих неосторожных слов и прикидываю, сколько времени мне нужно будет сидеть на кофе и хлебе, чтобы прийти обратно в нормальное русло, - сказал Быков, попутно пытаясь стряхнуть с себя главврача, - Да чего ты так вцепилась? Настя, отпусти, никуда я пока что не собираюсь уходить! Наконец, терапевту это удалось и он отошел на шаг в сторону. Кисегач последовала за ним и теперь гладила предплечье, попутно заглядывая Евгеньевичу в глаза. - Андрей… я сейчас в хорошем настроение, даже немного игривом, может, поедем к тебе? - проговорила Настя с легкой улыбкой и потянувшись к лицу Быкова. Тот, в свою очередь, снова отодвинулся и с ухмылкой сказал: - Знаю я тебя, Настя. Потом на утро ты вначале будешь оправдываться, свалишь все на меня и скажешь свое коронное «Это было в последний раз!», а затем переворошить всю мою квартиру в поисках чего-то и потребуешь сделать тебе завтрак. Я, конечно, согласился бы потерпеть все ранее перечисленные нюансы за хороший секс, но не сегодня. Главврач разочарованно выдохнула и перестала гладить предплечье терапевта, вновь хватая того за руку. - Но почему? Что тебе мешает, если ты сам сказал, что хочешь? Быков закатил глаза, вновь высвободился из хватки и приблизился к уху Кисегач. - А мешает мне воон та бабулька, дремлющая на диване, которая по совместительству является именинником и моим лучшим другом. Сразу, пресекая на корню даже попытку подумать о глупых вопросах, скажу: мешает она мне тем, что не доберется до своего дома по трем причинам: раз, он уже почти заснул. Два, он не сможет сейчас самостоятельно передвигаться и три, пока он не выпьет все недопитые бутылки с коньяком, он не уйдет отсюда. Поэтому - адьос, амигос и на выход. Вам ведь, как главврачу, Анастасия Константиновна, завтра нужно быть в форме и прийти раньше всех. Эта самая главврач ещё тяжче и разочарованнее выдохнула, быстро поцеловала Быкова в губы и молча вышла через главный вход. Андрей взял телефон и, вызвав такси, начал тихо подбираться к вешалке, на которой висело две куртки. Свою, кожаную, он надел аккуратно, так, чтобы звук молнии был практически неслышен. Вторую же он осторожно снял с крючка и начал подкрадываться к спинке дивана, на котором спал Ваня. Прийдя на устроившее его расстояние, терапевт заорал: - КУ-ПИТ-МАН!!! На «КУ» бедный венеролог подскочил на мягкой поверхности с широко открытыми глазами. На «ПИТ» Ваня со страхом повернул голову, ещё не узнав Андрея по голосу. А на «МАН» именинник, судя по всему, узнав Быкова, обратно растекся расслабленной лужицей на диван, с некоторой досадой смотря на терапевта и прикрывая голову рукой. - Андрюшенька, н-ну чего ты так раскричался-то? Я и т-так тебя прекрасно б-бы услышал… Да и головушка моя б-болеть начинает, так что будь добр, пожалей своего друга и заткнись. А ещё лучше, скажи мне, Андрюшенька: зачем ты над ухом орать-то начал? - Ваня принял нормальное сидячее положение и потянулся за бутылкой, на донышке которой плескалась янтарная жидкость. Но не тут то было - его беспардонно ударили по протянутой руке и отодвинули бутылку подальше от венеролога. Купитман хотел было разразится гневной и возмущенной тирадой, но не смог, поскольку в него кинули его же курткой. - Надевай, Белоснежка-алкаш, и пошли за мной - отведу тебя в таинственное место, где ты сможешь наконец уснуть мертвым сном, - сказал Быков, пока Ваня отпихивал от себя куртку и пытался подняться на ноги так, чтобы и самому не упасть и мебель не уронить. - Но Андрюшенька! Посмотри вокруг: сколько недобитого коньяка и водки осталось-то! Так дело не пойдет! - и начал медленно подходить к ближайшей бутылке. - КУПИТМАН! - опять крикнул Быков, заставив венеролога снова поморщиться, но все же отодвинуться от сосуда. Еле-еле накинув одежду, венеролог медленно поплелся к открытой двери, которую держал терапевт и через которую виднелось ожидающее их такси. - Давай, давай, Пьющая Красавица, просыпайся и сделай десять нормальных и быстрых шагов до такси, давай тра-та-тара-тира-та! - протараторил Андрей и в привычной своей манере захлопал в ладоши. От резких хлопков Натанович в который раз поморщился, но все же немного ускорился. Когда спустя несколько попыток падения Купитмана, которые не осуществились в полной мере только благодаря чуду и Быкову и они наконец-то смогли сесть в машину, Ваня расслабленно развалился почти на весь задний ряд и положил голову на колени терапевту; тот, в свою очередь, никак не возразил против сия действия, даже наоборот: чуть ближе продвинулся к Купитману, чтобытому удобнее было лежать и расслабляться. *** Примерно на середине пути венеролог стал постепенно очухиваться от сонной и тихой фазы алкогольного опьянения и стал медленно переходить в активную и буйную. Но, к счастью для Андрея, пока что все изменения заключались лишь в том, что Купитман начал ворочаться, ерзать и иногда томно смотреть на Быкова. - Да не вертись ты! - не выдержал заведующий терапевтическим отделением, - Если тебе неудобно лежать на моих коленях, то у тебя есть два варианта: либо ты скрючиваешься и сползаешь головой на сиденья, либо принимаешь вертикальное положение. Ваня не сделал ни того, ни другого, а только перевернулся на другой бок и попытался больше не шевелиться, теперь ещё реже поглядывая на Андрея. Не прошло и пяти минут, как венеролог завел привычную и типичную для таких ситуаций, шарманку. - Андрюшенька, а куда ты меня везешь? Не к себе ли домой? - таксист странно покосился на них через зеркало. - Нет, свет моих очей, который слепит меня своим дыханием, не ко мне домой, там тебе нечего делать. А едем мы сейчас к тебе в квартирку, потому что А - ближе, Б - я не хочу отмывать свою квартиру от твоих утренних рвотных масс, а свою ты отмоешь сам, В - я хочу у тебя так насвинячить, что ты потом внимания на свою блевотину не обратишь, потому что надо знать, как не приглашать на свой день рождения лучшего друга. Между прочим, я тебе все это и устроил, а ты дуться начал, как девчонка. Ваня перевернулся на спину и состроил грустную и виноватую рожицу, от которой Быков тихо усмехнулся. - Ну прости меня, Андрюшенька, пожалуйста. Погорячился я тогда, но ты ведь все равно погулял на моем празднике. - Ага, на свои же деньги. Ещё и за других доплачивать пришлось! - с ноткой горечи и недовольства пробормотал терапевт. - Ну прости меня, ну умоляю! Хочешь, я тебе деньги сейчас верну, а? И спасибо тебе огромнейшее за то, что ты открыл мне глаза на то, какое празднование дня рождения шикарное и великолепное событие! - Не надо мне ничего сейчас возвращать и к тому же, если бы я не хотел платить, то я бы дал тебе достать деньги из кошелька. Я с тебя потом, через годик сдеру эту сумму, с огромнейшими процентами! - решив немного поглумиться над доверчивым и несобранным сейчас Натановичем, довольно сказал терапевт. - Андрюша-а, не будь таким бессердечным, мы же с тобой лучшие друзья-а, - ответил на такое заявление Купитман, капризно надув губы. - Да ладно-ладно, шучу я, доверчивый ты мой. Оп, давай поднимайся, нам сейчас уже выходить. Расплатившись с таксистом, Быков вылез и, обойдя машину, вытащил из двери разомлевшего Ваню, который тут же повис на терапевте мертвым грузом. - Так, еврейская бабулька, давай-ка вставай нормально на ноги и иди сам хотя бы до подъезда. Я конечно сильный и неотразимый, но такую булькающую тушу тяжеловато нести будет, - после этих слов внутри венеролога и вправду что-то булькнуло, но на ноги он тако и не встал, наоборот: сильнее вцепился и теперь уж точно повис. Андрей вздохнул в который раз за вечер и потащил сонную тушку ко входу в подъезд. Спустя приличное количество времени заведующий терапевтическим отделением с заведующим венерологическим наконец ехали в лифте. Второго, не смотря на то, что он вжался в угол и обеими руками опирался на перила, время от времени покачивало, а иногда Ваня делал такое лицо, что Быков начал беспокоится, как бы его прямо тут не вырвало. Когда они наконец приехали на нужный этаж и Андрей вывалил на себе из лифта венеролога, то только тогда он вспомнил, что им нужны ключи. - Ваня, алкашня ты моя, скажи пожалуйста, что у тебя ключи от твоей квартиры в кармане куртки или брюк, а то тратить деньги на ещё одно такси и тащить тебя к себе не очень хочется. На первых словах Купитман кое-как сообразил, что от него требуется и на последних уже пытался вынуть ключи из кармана джинс. Когда же ему это удалось, он, с гордой улыбкой и чуть не грохнувшись, протянул связку терапевту. - Ути ж ты мой хорошенький, и ведь главное: не забыл, куда положил, сразу свои жадные ручонки туда засунул. Чего стоишь? Пошли, ты сможешь, я в тебя верю. Раз память заработала, то и опорно-двигательный аппарат должен чуть-чуть подключиться, - и, развернувшись, пошел к знакомой двери, оставив Ваню в нерешительности стоять посреди коридора. Как только Андрей дошел до двери и начал искать нужный ключ, то услышал приглушенный ковром грохот, тихие маты и жалобное, но обиженное «Быыкоов». Развернувшись, терапевт увидел грустного Купитмана, сидевшего на коленях и обиженно смотрящего в пол. - Ну всё, вставай и не дуйся, уже было сегодня, а лимит твой, то есть один раз, превышать нельзя, - сказал терапевт, подойдя к другу и взяв того за руку, помогая подняться. Теперь они уже вместе подошли к двери и, все же найдя нужный ключ, Андрей открыл её. Зайдя внутрь и втянув за собой венеролога он закрыл дверь и включил свет. Перед взором предстала просторная, ничем особо не выделяющаяся двухкомнатная квартирка, уже давно очень хорошо знакомая Быкову. Он разулся и снял куртку, попутно придерживая Натановича, пока тот пытался снять с себя верхнюю одежду. - Сам все водные процедуры сделать сможешь? Или мне тебе твои кудряшки придержать, пока ты будешь с унитазом здороваться? Ваня обиженно посмотрел на Андрея. - Не беспокойся, такие вещи я сделать вполне могу, только доведи меня пожалуйста до ванны, а там я дальше так, опираясь. Оставив Купитмана около священной двери туалета, терапевт прошел на кухню и открыв холодильник, начал рыться в нем - все таки не ел, только немного выпил, поэтому перекусить чего-то хочется. Ничего вкусного и достаточно съедобного не найдя, Евгеньевич начал лазать по шкафам. Большинство из них скрывало в себе любимый напиток венеролога, но вскоре Андрею повезло: в шкафу нашлись мюсли и какие-то хлебные изделия. Ещё немного поискав воду и найдя опять везде только коньяк, он решил, что и такой напиток вполне себе сойдет для запивания сухой еды. Разложив всю добычу на столе, Быков отправился за другом, что уже довольно продолжительное время плескался в ванной. Перед открывшим без стука дверь терапевтом предстал довольно интересный вид на пятую точку Вани, который наклонился чтобы надеть на ноги домашние тапочки. Выпрямившись, он развернулся и жестом показал Андрею отодвинуться и пропустить его. Немного постояв в проеме, а затем последовав за венерологом, который уже рылся в шкафу в поисках домашней одежды, в спальню, Быков улегся на кровать прямо в одежде. Когда Купитман нашел то, что было ему нужно и обернулся, то увидел друга, довольно удобно расположившегося на чистом постельном белье. Спустя мгновенье Натанович тоже залез на кровать, но не для того чтобы расслабленно лечь, а для того, чтобы издавая нечленораздельные звуки пытаться согнать оттуда терапевта. Наконец они вместе вышли из спальни: Ваня опираясь на стену, а Быков посматривая на друга, чтобы если что можно было успеть подхватить. Они дошли до кухни и сели на диван. Натанович сразу потянулся разливать коньяк по стаканам и в этот раз терапевт никак этому не помешал. Спустя съеденные булки, мюсли и четыре стакана венеролог неожиданно заговорил заплетающимся языком: - Вот представляешь, Андрюшенька, сколько разных женщин тут побывало: замужних и незамужних, опытных и неопытных, развратных и стеснительных, блондинок и шатенок, стройных и полных, длинноволосых и «под мальчика». Сколько красивых и привлекательных женских тел я увидел во всех местах этой прекрасной квартиры. Пусть этот стакан будет за то, чтобы я всегда оставался таким же… - Ловеласом и рукоблудом, - закончил Быков и снова поймав на себе обиженный взгляд, почти залпом выпил коньяк. Через несколько мгновений его примеру последовал и Купитман. Когда они оба отдышались после стаканчика, венеролог прошептал: - Андрюшенька, наклонись пожалуйста ко мне поближе… - терапевт не задумываясь исполнил просьбу, но все же не удержался и в своей привычной манере спросил: - А чё ито мне наклоняться то надо? Мы в квартире одни, звукоизоляция хорошая, можешь хоть орать что уго… - договорить ему не дали, заставив с помощью поцелуя помолчать хоть немного. С широко открытыми глазами Андрей застыл и смотрел в полуприкрытые глаза Вани, которые расплывались из-за слишком маленького расстояния между ними. Тот напористо и нежно сминал губы Быкова поцелуем, иногда касаясь своим языков полуоткрытых губ терапевта, надеясь проникнуть туда хотя бы кончиком. Неожиданно для них обоих Евгеньевич начал отвечать, практически так же напористо, как и Купитман, требуя разрешения проникнуть языком в чужой рот. Быков покусывает губы венеролога, приоткрывает их и проводит языком по ровному ряду зубов, зная, что разрешение уже получено и просто дразня старшего мужчину. Тот, в свою очередь не собирается терпеть слишком долгие прелюдии и перехватывает инициативу, на секунду отстраняясь и жарко выдыхая в губы: - Ну уж нет, все будет по моему, я это начал, я и буду вести. Младший хотел что то возразить, но получилось только недовольное мычание в так резко ставшие желанными губы. Теперь атаковали его рот, жадно вылизывая каждый уголок, каждый зуб, разрезая нежный язык об острые клыки и не замечая этого. Языки мужчин дотрагиваются друг до друга и сплетаются в битве за доминирование, в которой выигрывает венеролог и отстраняясь, резко встает с дивана увлекая за собой терапевта. Андрея не собирались долго дразнить и мучать, все же Купитман не садист, в отличие от Быкова. Видя лихорадочный блеск глаз, чуть растрепавшиеся волосы, припухшие губы и выступающий бугорок на штанах Ваня не может сдержаться и прижимает младшего к стене, привставая на цыпочки и вновь вовлекая в горячий поцелуй, попутно не упуская шанс сжать через ткань напряженный член терапевта. Наградой за старания был тихий стон в губы, цепкая хватка за плечо и зарывшаяся в волосы рука, которая начала играть с кудряшками. Никто никого больше не смел задерживать, поэтому заведующие отделениями кое-как дошли до двери в спальню и ввалились в неё, не разрывая поцелуя. *** Мерзкий писк раздался над чутким ухом терапевта. Не глядя по сторонам Быков повернулся к электронному будильнику и выключил его. Тот показывал 07:00. Его будильник был всегда заведен на 06:30. Андрей повернулся и увидел кудрявую макушку протирающего глаза венеролога. - Эвоно как, - сказал одну из своих фразочек Евгеньевич, вспоминая события минувшей ночи, - как же мы с тобой умудрились переспать-то. Ваня встал на локоть и обвел взглядом голого Быкова, отмечая, что вчера немножко переусердствовал с засосами и поставил их слишком много на видных местах. - На этот вопрос я затрудняюсь ответить, но лично мне очень даже понравилось. Я не новичок в сексе между мужчинами, в отличие от тебя, и разбираюсь в этом, так что поверь слову профессионала - это было прекрасно. - улыбаясь, несмотря на легкую головную боль, протягивает Купитман. - Я и не говорю, что мне не понравилось. Значит так, профессионал, будешь из меня тоже профессионала делать, а то я теперь без боли нормально сидеть не смогу день точно. - Ну, на самом деле мне не очень нравится в пассивной роли, но если правильно обучить, то я тебе доверю задницу венеролога. - Доверишь-доверишь, куда ты теперь денешься, доминант хренов. - О, так ты тоже не против ещё парочки таких ночей? Ты же у нас укорененный гетеросексуал или я посеял в тебе зерно сомненья, когда отыгрывал перед Олечкой гея? - Посеял-посеял, радуйся, пудель. Только я не только твоя секс-игрушка, так что по первому зову похотливой бабульки прибегать не смогу. - Быков! Хватит! Хотя, раз ты со мной переспал, значит тебе нравятся и тебя заводят всякие бабульки? - ухмыльнулся Купитман, найдя наконец достойный ответ на долгие шутки над возрастом. - Не бабульки, а одна конкретная старушка: седая, кудрявая, пьющая и крайне обаятельная. - Что ж, это было даже чуть приятно. Все, давай собираться, двадцать минут проболтали, в отношениях разберемся потом. - Вот что мне нравится в тебе в отличие от Кисегач. Ура, наконец никто не будет сейчас обсуждать наши будущие отношения! - с мнимой радостью, но с долей облегчения проговорил Андрей. - Быков, не смей упоминать в этой комнате Анастасию. Здесь только мы с тобой, понял? - Ревнуешь к женщине? - Иди, одевайся. - Но ты то мужчина. - АНДРЕЙ ИДИ. - Секс с тобой лучше и интереснее, хотя после немного болит. Что, не выгоняешь больше? - Лестью ты меня взял Андрюшенька, лестью. - А я то голову ломал, почему ты меня ближе к сорокам начал Андрюшенькой называть, ведь всегда был просто Андреем или Быковым. Так это в тебе бисексуальные гены тогда проснулись, оказывается. - Быков, я серьезно, ИДИ ОТСЮДА. - Чмоки, принцеска кучерявая. Приготовить тебе завтрак? - Приготовь, пожалуйста. - А ты сначала сбегай за продуктами, алкашня. Я конечно знал, что большая часть твоего дневного рациона составляет коньяк, но я не знал, что настолько! А ты думаешь почему мы вчера вечером с тобой ели хлеб да какую-то непонятную фигню, а? - Так, все Андрей, ты мне надоел. Во первых: это не непонятная фигня, а мюсли, а во вторых: либо ты выметаешься из комнаты и даешь мне спокойно одеться, либо я тебя прямо сейчас затрахаю до полусмерти. - Как видишь, я с места не сдвинулся. - Что ж, Андрюшенька, пиши прощальную эсемеску начальству, что сегодня опоздаешь часа на два и сидеть не сможешь. - Эй, ты куда полез то с поцелуями, я не успел ещё даже телефон в руки взять. - Не будет тебе предсмертной записки. Через несколько секунд раздался сладкий обоюдный стон и они вправду опоздали на два часа, Андрей и вправду весь день стоял, а еврей все время вился рядом и хитро поглядывал в сторону терапевта, получая в ответ взгляды, наполненные обещанием чего-то плохого, но чересчур приятного.