Шалость удалась

Темно. Даже слишком темно для этого времени года. Всё же летом солнце должно садиться не так быстро. Может это он заработался, что даже не заметил, как в мгновение темень окутала все улицы. Ему на это все равно. Его рабочий день подошёл к концу, так что он со спокойной душой направляется домой. Сквозь темные переулки, улицы, дворы, освещаемые лишь парочкой тусклых фонарей, что вот-вот собираются погаснуть, иногда слышен лай бродячих псов или пробегающая мимо дворовая кошка, из-за чего юный доктор позволяет себе невольно вздрогнуть и обернуться. Наконец, дойдя до дома, он заходит в мрачный подъезд, поднимается на нужный этаж и проворачивает ключ в замочной скважине. Заходит в квартиру, закрывая за собой тяжелую дверь. Раздается глухой удар. — Я дома, — произносит парень. Странно, обычно к нему несутся с распахнутыми объятиями, чтобы прижать того к себе и не выпускать из мертвой, но нежной и теплой хватки весь оставшиеся вечер. Но сегодня всё тихо. Никто не вышел его встречать. Парень вздохнул с облегчением, что не придется тратить время на то, чтобы отодвинуть второго и заняться своими делами. Он снял обувь, поставив ее на полку. В доме темно, но по-прежнему тепло и уютно, это соответствует хозяевам квартиры. Можно сказать, что в этом есть некая романтика. Время будто остановилось. Пройдя по коридору, он свернул на кухню, так и не включив свет, оставил пакет с продуктами на столе. Теперь наш герой направился дальше, попутно снимая кофту и кидая ее куда-то в сторону дивана, не прерывая взгляда от поставленного пути. Дойдя до нужной двери, парень берется за ручку, дергает и с легкостью отворяет дверь в комнату, судя по всему в спальню. Как и во всем дому здесь темно, шторы закрывают окно так, что даже уличный свет фонаря никак не освещает пространство вокруг. Внезапно кто-то резко хватает того, прижимая к себе. Это заставило его резко вздрогнуть, но услышав чужой запах, тот позволяет себе успокоиться. В тишине раздается томный вздох, когда парня целуют в шею, зарываясь в его длинные волосы. — Дио, — прерывает тишину доктор, — ты и на этот раз застал меня врасплох, — как на выдохе сказал он. Мужчина, что крепко обнимает того, уткнувшись в чужие волосы, что-то промычал. — Птенчик мой, — отвечает ему второй, — я соскучился. Голос звучал тихо, но в тишине ночи всё без проблем было услышано. На это младший молчит, поворачивается лицом ко второму, всматриваясь в чужие фиолетовые очи. Маска обнимает его за талию, опускает руки ниже, сжимает чужие ягодицы, прижимая тело ближе к себе. Темноволосому нравится это чувство, об этом говорят ноги, что так норовят свестись, дабы потереться обо что-то. Внезапно его резко прижимают к стене, не позволяя уйти. Доктор, оставшийся без какого-либо пути отступления, медленно приближается к чужому лицу и соприкасается с чужими губами. Старший, будто чего ждет, не шевелится, позволяя тому работать самостоятельно. Врачеватель осторожно шевелит языком, проходясь по нёбу и дёснам, так нежно, словно невесомо. Наконец Одержимый начинает действовать, углубляет поцелуй, показывая, кто доминирует. Действия стали значительно грубее и активнее, нежели Дока, но похоже, обоих это устраивает, никто не желает разрывать поцелуй, если бы не этот воздух, который слишком быстро закончился. Поцелуй нехотя разрывается, оставив слюни на губах, как след происшествия. Маска, несобиравшийся останавливаться, прильнул губами к шее, пока Доктор пытался выравнить дыхание как можно быстрее. В спальне становилось душно, температура накалялась, действия принимали обороты. Расстегнув каждую пуговицу на рубашке врача, тот опустился с шеи к плечам, не обделив их вниманием. Хотя на коже еще остались следы от их прошлых ласок. — Дио, — шумно выдохнул Чумной. Тот уже расцеловал ключицы, теперь опустился до сосков, один лаская языком, а со вторым играл пальцами. Доктор мычал, что-то говоря шепотом, прижимал чужую голову ближе к груди, гладил волосы. Приятно. — Обожаю твоё тело, — начал шептать Дио, смотря на Врача с некой ухмылкой, — оно чувствительно, как у девственницы. Слова заставляли лишь больше покрываться краской Доктора. Расцеловав живот, Маска дошёл до штанов, зубами цепляя их и стягивая вниз. Верхний не прерывал зрительный контакт, всё так же продолжал смотреть на того, кто с таким похотливым видом облизывал и играл с уже затвердевшим органом сквозь нижнее бельё, не спеша его снимать. — Любовь моя, ты уже такой мокрый здесь, — шепотом произнес Дио. Наконец, сняв оставшийся предмет одежды, Одержимый кладёт свою широкую ладонь на член, начиная медленно водить по длине. Слизывает предэякулят, целует набухшую головку и начинает брать его в рот, не переставая надрачивать рукой. Дио с каждым разом берет все больше, задавая темп, пока Доктор тихо стонет, продолжает гладить чужие волосы, закидывает голову вверх, открывает рот, позволяя слюне стекать по подбородку. Маска поднимает намокшие от слюней пальцы, подносит их к анальному отверстию, водит вокруг. Вставляет две фаланги внутрь, протискивается дальше, разминая того. Стоны становятся громче, когда тот намеренно упирается ими в простату. После нескольких таких толчков в комочек нервов, Доктор с нетихим вздохом кончает в глотку Маски, проглотившим семя. Высунув член изо рта, Дио покусывает бедра, оставляя следы, вместе с этим, не переставая растягивать свою любовь уже с тремя пальцами внутри. Никто не хочет получить дискомфорт от этого. Спустя несколько минут, высунув пальцы, Маска расстёгивает ремень на штанах, снимая их вместе с боксами, освобождая немалое достоинство, которому было так тесно. Он подхватывает еле стоявшего Доктора, несет его к столу, усаживает, доставая из полки смазку. — Ну-с, раздвигаем ноженки, принцесска ты моя, — как же без подкола? — Прекращай, комик, — ответил Врач, надув щеки, но ноги все же раздвинул. Одержимый устраивается между, наносит смазку на член, подрачивая, подносит ко входу. Дио целует свою пташку, вводя головку внутрь. Доктор мычит в поцелуй, цепляется руками за плечи, обхватывает шею. Маска продолжает действия, надрачивая вновь вставший член партнера, отвлекая его от не самых приятных ощущений. Проходит несколько секунд и доктор уже сам насаживается на орган любимого, нагло давая знак продолжить. Дио начал двигаться, с каждым толчком проникая всё глубже. Чувствуются тугие стенки. Чумной закатывает глаза, задирает голову вверх, стонет громче имя возлюбленного, что прямо сейчас чересчур неприлично в прямом смысле трахает его на своем рабочем столе. Мокрый поцелуй. — Блять, — простонал Доктор, — глубже, Дио, пожалуйста. Тот беспрекословно выполняет каждую его просьбу даже без подколов, что бывает весьма редко. Одержимый останавливается, переворачивая того лицом к столу, возвращает прежний темп, но уже проникая чуть глубже, что доставляет обоим еще большее удовольствие. Маска позволяет себе иногда потянуть за волосы, поднимая голову, слегка придушить. Все его садисткие наклонности никуда не делись из прошлого, разве что, Доктор — это тот, кто всегда получал поблажки в виде удовольствия. Какие же грязные сейчас эти двое. Оба думают и хотят лишь одного — удовлетворить друг друга. Дио кусает плечи, шею врача до крови, после слизывает ее чёрным языком, таким же черным, как и его субстанция. Доктор цепляется за стол когтями, задирает голову, сгибает спину, прижимаясь задом к своему ебателю, что с радостью будет брать его хоть каждый день. И оно бы так и было, если не характер врачевателя. Еще в самый первый их раз тот обозначил границы дозволенного, что Маска часто мог не соблюсти, за что не хило так получал. Например, как сейчас, раздается шлепок по заднице, что не особо приветствовалось, так что утром тот отхватит, если, конечно, доктор вспомнит. Маска приподнимает любимого, задирая его правую ногу, продолжает долбиться. Наконец-то, раздаются последние толчки, и Дио с хлюпающем звуком кончает прямо внутрь Доктора под громкие стоны. После помогает младшему кончить, надрачивая рукой и шепча комплименты на ухо. Пару минут и белая вязкая жидкость течет по руке, которая оказывается у лица Маски, аппетитно слизывающего липкую сперму. Оба тяжело дышат. Всё же старший находит в себе силы для того, чтобы поднять своего птенчика вверх и отнести в кровать. Нависнув над ним, он целует уши, щеки, уголки глаз, нос под тихое хихиканье врача, который не прочь подставляться под эти милые ласки. — Было ли тебе сегодня приятно? — не отрываясь спрашивает 035. — А сам как считаешь? — сейчас у доктора игривое настроение, но благо, это приветствуется в постели. На это Дио лишь глянул на того лисьими глазами и принялся щекотать. Доктор не мог ничего поделать, лишь пытался отбиться от этого недоребенка, но ничего не вышло, поэтому быстро сдался. Одержимый останавливается и даёт ему передохнуть, сажая на себя. — О, нет, — в такой же игривой манере произнес темноволосый, — у тебя снова встал, — без какого-либо стыда сказал Доктор, закатив глаза. — Любовь моя, ты же не откажешься помочь мне с моим удовлетворением? — с улыбкой на лице произносит тот, м-да уж, в театре он лучший, а в драме так вообще. — Ну, — короткая пауза, — мне нужен день, дабы подумать, а лучше два, может и- — К вашему сожалению, — Маска перебил Чумного, — столько времени у вас нет, могу дать максимум секунду. После чего старший набросился на второго, впиваясь в сладкие желанные губы. Снова стоны, снова удовольствие. . . . Доктор сонно распахивает глаза. На часах уже час дня. Тело зудит, в горле пересохло, хочется пить. Рядом на кровати никого нет. Протирая глаза, он встает, находит одежду в разных местах спальни. Собравшись, Доктор первым делом направляется на кухню, дабы утолить жажду воды и еды. Войдя в гостиную, он обнаруживает читающего книгу Дио. — Сколько можно спать? Решил побить собственные рекорды? — первое, что сказал тот. — Я бы проснулся раньше, если бы не назойливый комар, что всю ночь кусался и пил мою кровь, — после чего тот продолжил свой путь на кухню. Налив воды, он отпил большое количество, когда к нему сзади подошли и обняли. — Может повторим? — шёпотом сказал Дио, после чего поцеловал в шею. — Отстань, — ох, снова его повседневная манера общения, — мне нужно принять ванну. — Только при условии, что я с тобой, — вновь поцелуй и подхват на руки под ворчание 049-ого. Всё как обычно.