Non ducor, duco

Кто-то настойчиво стучался в окно. Гарри медленно открыл глаза, перевернулся на правый бок. Пространство перед глазами расплывалось. Назойливый стук продолжался. Парень нашарил на прикроватной тумбочке очки. Что-то белое маячило сквозь подёрнутое толстым налётом стёкло. Гарри поспешно распахнул окно, и недовольная Букля влетела в небольшое помещение, прищёлкивая клювом. Сделала по комнате круг и грациозно опустилась на спинку хорошо сложенного деревянного стула, начав методично вычищать перья. Парень молча смотрел на неё, на самом деле, не имея особого желания вчитываться в письма, аккуратно прикреплённые к лапке совы. Казалось, он не прочтёт в них ничего нового. Гарри потянулся, затёкшая спина неприятно хрустнула, вероятно, он проспал в одной позе всю ночь, ещё раз глянул на сову, и медленно поплёлся из комнаты. Что же, он ждал и его подождут. … Ванную комнату Гарри нашёл сразу. Размеренно привёл себя в порядок, внимательно вгляделся в зеркало. Светло-лиловые синяки под зелёными глазами выглядели неважно. Может у Аберфорта есть какая-нибудь мазь? Волосы, как обычно, взъерошенные Гарри оставил в своём привычном состоянии. К тому же, ему так действительно больше шло. Некая растрёпанность придавала его образу шарм, а выразительные глаза смотрели на мир спокойно и любознательно. Вообще, из него получался достаточно красивый молодой человек; ещё раз мельком глянув на себя в зеркало, Гарри улыбнулся своему отражению и поспешил покинуть комнату, в животе требовательно заурчало. Как же легко он отвык от жевательной резинки. И насколько же чаще он стал улыбаться, наконец покинув дом на Тисовой, только ради этого можно было сказать, что всё, что он сделал было не зря. Коридор по-прежнему был мрачен и хранил унылое молчание. Все двери были наглухо закрыты, ни одной картины не висело на втором этаже. Не очень широкая винтовая лестница вела на первый этаж прямо в гостиную. Гарри тихо прошёл по ничем ни примечательной комнате, по памяти направляясь на кухню. Казалось, в доме вообще никто не живёт. Только сама кухня представляла более-менее обжитую территорию. Аберфорту она явно приходилась по душе больше остальных. Самого хозяина дома не было, хотя может это и было к лучшему, не хотелось бы внезапно столкнуться нос к носу со старшим Дамблдором. Хотя, оставался ли он хозяином, вот в чём вопрос. Номинально да, но вот формально? Какое это имеет значение. Тонкие белоснежные, как ни странно, чистые занавески колыхались; распахнутое на обе створки окно выходило на внутренний двор. В горшке на широком подоконнике сидело и что-то нескладно пищало маленькое светло-зелёное растение. Светлый дубовый гарнитур был залакирован и выглядел очень опрятно, целых четыре небольших по размеру картины висело над раковиной и плитой; странное место для вывешивания предметов роскоши. На столе в противоположной части комнаты напротив окна под особыми чарами томился горячий омлет и пузатая кружка с чаем. Гарри снял стазис, размышляя. Он точно не видел, чтобы до этого Аберфорт что-то подсыпал или подливал в его еду. Откуда-то раздалось весёлое хмыканье. Кажется, какого-то очень насмешила его нерешительность. Гарри вновь, как и день назад поспешно заозирался. Кухня была абсолютно пуста. Надо будет расспросить Аберфорта о привидениях, хотя будет ли это корректно? Привидения появляются явно не от хорошей жизни. Вздохнул, ещё несколько минут сверля бедный омлет сосредоточенным взглядом, и принялся за еду. ... Аберфорт дал ему негласное разрешение находиться в доме столько, сколько ему будет нужно. Вернее, он ничего не сказал о том, чтобы Гарри покинул дом, что всё равно, хотя бы немного зная Аберфорта, можно было считать за разрешение.Тем не менее, злоупотреблять гостеприимством не хотелось. Парень решил, что останется в доме ещё на пару дней, а позже вернётся в свой дом, избегать посещения в который не смотря ни на что, хотелось как можно дольше. Гарри вновь прошёлся по дому. Ни одного лишнего звука, хоть Аберфорт и посещал его довольно часто, казалось, что дом как и его собственный был неживым. Половицы не скрипели, не тикали настенные часы, ветер сквозняк не гулял в коридорам. Такая же странная заброшенность, печаль застывшая в воздухе. Его комната была небольшой и совершенно обычной, среднестатистической. Точно такие же, как и на кухне белые занавески. Низкая, сколоченная на долгие года кровать напротив двери. Тумбочка и стол, расположенный прямо у окна. Всё из дерева, только уже тёмного. Напротив кровати в другой части комнаты во всю стену и до самого потолка - шкаф с книгами. Разноцветные корешки выглядывали, зазывая. И единственная, совершенно непримечательная фотография, заключённая в серебряную рамку. Белокурый молодой человек заразительно улыбаясь, обнимал долговязого брюнета, смотрящего на него с непередаваемым выражением лица. Было в этом что-то невероятно личное; Гарри поспешно отвернулся. В этом доме вообще очень странным образом были размещены картины и фотографии. В одних местах их не было вовсе, когда как в других - их было чересчур много. И только в этой комнате висела всего одна, и даже не полноценная картина. Но Гарри был уверен, это фотография несла в себе очень и очень многое. Букля спала, облюбовав спинку стула, три одиноких письма валялись на деревянных досках пола. Гарри мысленно приготовился. Даже постарался нацепить на себя совершенно неудобный и, казалось бы, ненужный сейчас доспех. Тот почти сразу же свалился с него, когда парень узнал знакомый каллиграфический почерк. Дорогой Гарри, как ты там? Главное не вешай нос, к сожалению, я не могу рассказать многого. Мы занимаемся важными делами по поручению сам знаешь кого. Я тоже надеюсь, что мы скоро встретимся. П.С. Без тебя всё совсем не так. Бродяга Поттер чуть не свалился с кровати. “Сам знаешь кого” - звучало совершенно неоднозначно. Очевидно, это был Дамблдор, но в чём была проблема назвать старика по имени? Чрезмерная конспирация вызывала улыбку. Милый Сириус, почему же всё сложилось таким образом? Почему же ты даже не попытался сделать нас двоих счастливыми? Письмо крёстного не несло никакой содержательной информации, вообще ничего. Гарри отложил его, испытывая неприятное послевкусие. Гарри, мама отбирала у меня перо целых три раза, представляешь! Все здесь очень опасаются слежки, если честно, творится какой-то бардак. Но мы продолжаем заниматься кое-чем. Надеюсь, что скоро получится встретиться, но сам понимаешь, это зависит не от нас. П.С. Кстати, Пушки Педдл выиграли летний турнир. Я видел воочию как Джои Дженкинс поднимала над головой кубок. Это было потрясающе! П.П.С. С днём рождения! Рон У. Здесь всё было ещё хуже. Рон нагнал драму примерно так же, как и Сириус. И да, Рон, мне очень понравился матч Пушек Педдл с кем-то, ведь, конечно, я мог посетить его, спасибо, что напомнил. Теперь уже семена гнева посеяло в рыхлую землю новое письмо. Осталось пролиться дождю, и взойдут взрощенные без особого усилия побеги. Ах, да, у него же был день рождения, ещё раз спасибо, что напомнили. И вообще вспомнили. Третье письмо. Гарри, привет, как ты себя чувствуешь? Я понимая ситуацию, ты уже говорил об этом прежде, твои тётя и дядя иногда ведут себя некорректно, может тебе попробовать меньше пересекаться с ними? Пожалуйста, береги себя, не выходи лишний раз на улицу; в мире происходят страшные вещи. Пророк постоянно публикует новости о нападении на магглов. Я как можно скорее хочу вернуться в Хогвартс. Мне жаль, что ты сейчас не с нами. Поздравляю тебя с прошедшим днём рождения, подарок готов и ждёт только тебя. П.С. Как твой сон? Расскажи на этот раз поподробнее. П.П.С. Знаю, что ты скучаешь, я тоже очень соскучилась. Люблю Твоя Гермиона Гарри вздохнул, сворачивая письмо, два предыдущих валялись под его ногами. Было только начало первого, а он уже чувствовал себя невероятно уставшим. Письма расстроили и разозлили его. Особенно от Сириуса и Рона. По Гермионе, он действительно и совершенно взаимно скучал. Они с ней понимали друг друга, чувствовали на более тонком глубинном уровне. Оба по воле судьбы выходцы из маггловского мира, они столкнулись лицом к лицу с представшей перед ними в одночасье новой реальностью. Реальностью, которая была не готова ждать их планомерной адаптации, напротив, желающей поглотить их, пережевав и выплюнув. Отчасти, Гарри понимал, что всё, что происходит с Гермионой - его вина, ведь почти всегда все основные неприятности, даже те, которые от него самого не зависели, всё равно крутились вокруг него. Будто бы он обладал необычайно сильным магнитным полем, и никто, совершенно ни один объект не мог избежать его магнетического притяжения, что уж говорить о маленькой девочке, доблестно решившей преодолевать все трудности вместе с ним. С другой же стороны, Гарри был здесь ни при чём. Что не переставала замечать сама Гермиона, и страдал от всех свалившихся на его голову приключений намного сильнее её самой. Парень просто не имел права обижаться на неё. Несмотря, ни на что, Гермиона Грейнджер была его верным другом. Тем не менее, ответа на своё письмо подруга сейчас не получит, совсем скоро, как предполагал Гарри или вообще прямо в этот момент кто-нибудь что-нибудь заподозрит. Слишком долго не открывалась входная дверь на Тисовой, чересчур долго не хлопали плотно закрытые сейчас оконные рамы, взлохмаченный подросток невероятно долгий срок не выходил бродить по пустынным улицам. В один из вечеров на первом или, может быть, втором курсе, когда жизнь его была ещё безмятежно спокойна и текла подобно жизни любого ребёнка в волшебном замке, Гарри проводил дни у Хагрида. Когда за окнами тёмная синева, а внутри ревёт распалённый камин, когда Клык спит у двери на трёх разноцветных одеялах, а лесничий копошится у стола, выбирая для него наиболее твёрдые кексы, вот тогда, как уже много размышлял Гарри, его жизнь была действительно прекрасна. Так вот, в один из таких вечеров, Хагрид рассказал ему о принципах работы совиной почты. Удивительно, но её невозможно было отследить. Вот вообще никак, как бы не хотел это сделать тот или иной волшебник. Особенно безопасными были отправки писем получателю, словно какая-то поистине невероятная магия защищала их сильнее, нежели уже сами ответные письма. Гарри знал, что ответные письма отправлять пока не имеет возможности, но вот получать… Несмотря на то, что и те и другие будут защищены особой магией, рисковать не стоило. В любом случае, ему пока больше никто и не напишет. Неплохо было бы прилечь. Гарри тихо захлопнул створки окон, Букля не шевельнулась. Уже засыпая, парень всё смотрел и смотрел как спокойно и размеренно поднимается и опускается грудная клетка птицы, одной из первых его друзей. Жаль, что сейчас смотря на неё, он не чувствовал особой привязанности. Те беззаботные счастливые дни утекли безвозвратно. … Побежали неспокойные часы, множились дни. Аберфорт редко навещал его, но свежие продукты всегда были в холодильнике. Гарри был очень признателен волшебнику, пару раз заводил разговор о деньгах, но тот лишь отмахивался. Бормотал что-то о бедном ребёнке, и поспешно уходил. Дамблдор-младший был полной противоположностью старшему. Видимо, таким образом восстанавливался баланс вселенной. Ну и хорошо, ему же лучше. Книги увлекали его, погода поощряла его неспешные прогулки, но паранойя его совершенно достала. В те редкие моменты, когда Аберфорт всё-таки находился в доме, он не переставая твердил о безопасности. Гарри же всё больше заражался тревогой и смятением. Выходить под мантией-невидимкой в дневные часы было равносильно самоубийству, казалось бы, тонкая невесомая ткань очень сильно нагревалась под яркими лучами солнца. Выходить без неё он уже теперь не решался. Иногда тихими вечерами, когда уже солнце опускалось и только звёзды с луной и редкими фонарями были его ориентирами, Гарри выходил на улицу. Ночью дышалось совсем иначе, почти всегда набегал холодный воздух, почти все птицы и насекомые спали. Тишина дарила редкие минуты покоя. Гарри много бродил, в задумчивости догоняя одну ногу другой. В один из таких дней что-то завело его на площадь, туда, где примерно полторы недели назад Аберфорт заметил его. Он осознанно избегал этого направления, но сейчас что-то заставило его подойти поближе. Наличие людей на площади привлекло его внимание. Неизвестные, одетые вполне по-маггловски копошились рядом с памятником его родителей. Странный неприятный холодок побежал по коже; отставая от неизвестных на две улицы, Гарри неслышно следовал за ними. Те же шли уверенной походкой, будто уже не раз проходили подобным маршрутом. Вот и дом с разрушенной комнатой второго этажа. В каких-то десятках метров конец деревни. Зелёные долины простирались на многие мили, но даже отсюда были видны вкрапления жёлтого и белого. Гарри оказался прав. Двое неизвестных надолго застряли у калитки дома. Третий обходил площадь по периметру. Все они что-то очень внимательно высматривали, тихо переговариваясь. Южный ветер доносил до Гарри неразборчивый шёпот. Вот и палочка мелькнула в руках у самого рослого. И Гарри как можно быстрее поспешил прочь. Больше он не выйдет ни на дюйм из своего надёжного укрытия. Он опять пленник, успокаивал лишь тот факт, что на этот раз хотя бы добровольный. Луна безразлично смотрела на него, шедшего быстрым шагом по пустынной каменистой улице. Ей, как и её друзьям далёким звёздам было всё равно на метания души какого-то человека. … Словно во сне прошло ещё два дня. Выходить из дома Гарри больше не решался. Его отсутствие в Литтл Уингинге было обнаружено. Над высоким монументальном домом кружились разноцветные совы. Бело-рыжая сова принесла записку от Рона и Гермионы, миссис и мистера Уизли, ужасно испуганных и озабоченных его отсутствием на Тисовой. Тёмно-коричневый филин доставил огромное письмо от Римуса, требовательную записку от Сириуса и грозное послание от Грюма. От Дамблдора ничего не пришло, Гарри хмыкнул откладывая последнее обращение буквально кричащие о том, какой он идиот и как сильно их всех подставляет. В каждом письме помимо неумолимых воздыханий о его побеге как под копирку были выведены одинаковые строчки. “Срочно возвращайся в дом, напиши, когда окажешься в нём. Дай знать, где находишься сейчас”. Не переживайте, он в доме. А в каком конкретном, не ваше дело. Блуждать по дому Дамблдоров как и по улицам Годриковой впадины не было особого желания. В его привычном распоряжении были его комната, уборная и кухня, и только по вечерам - небольшая лужайка с внутренней стороны дома. Высокий забор и густая завеса деревьев надёжно защищали его. Самым забавным было то, что директор искал его по всей Англии, когда как сам он, Гарри, затаился там, куда не ступит нога Дамблдора-старшего, ни при каких обстоятельствах, и где он точно не будет его искать. Так сказал сам Аберфорт. И почему-то Гарри был склонен верить его словам. Тяжёлая книга, лежащая на коленях была более сложной версией справочника чистокровных волшебников и имела более полное представление о священных двадцати восьми фамилиях магической Британии, а также о других приближённых в подобному статусу семей, в любом случае, Поттерам были посвящены целых четыре главы. Не сказать, что читать ветхий том было вовсе неинтересно, но Гарри с радостью бы занялся чем-то более интересным. Всё-таки подобного рода литература была явно не для него, но парень кропотливо продолжал иногда отвлекаясь, чтобы отогнать от себя назойливых комаров. Так проходили его тихие безмятежные вечера, пока большая половина известных ему людей изводила себя его поисками. Что же, его вполне устраивал подобный исход событий. … Гарри долго думал с чего начать. Чернила всё продолжали и продолжали капать на пергамент, в конечном итоге парень отложил перо. Как же сложно было начать! Обычно, а в ситуации с ним весьма часто, всё происходило само собой. Люди сами подходили к нему, сами навязывали ему своё общение. Гарри передёрнуло. Что-что, а навязываться он точно не хотел. Причём, вряд ли от него вообще ожидают письма. Время ещё будет. Письмо может подождать. Поттер встал, разминая спину, сидеть за столом было немного некомфортно, прямо за его спиной висела эта странная фотография. Что же, на деревню спускались тихие сумерки, поужинать, а потом почитать книги на заднем дворе будет вполне себе хорошей идеей. К тому же, надо будет наконец выпустить недовольных сов на свободу. Уже два дня, все кто прилетел к нему томились в его небольшой комнате. Гарри не мог отпустить их слишком рано, он не желал никоем образом обнаружить себя. А пока его ждали картошка с мясом на кухне, шелест дубовых листьев над головой, аромат пыльцы в прохладном воздухе и шелковистая трава у ступней на улице. ... Аберфорт ждал его внизу, Гарри поспешно спустился по лестнице в гостиную. Волшебник выглядел слегка взволнованно, его клочковатая борода выглядела ещё более неопрятно, волосы вовсе свалялись будто он пролежал всю ночь, а может даже и больше на сене. От него снова несло животиной. Но Дамблдор выполнил его просьбу, сделал ещё одно очень большое одолжение. Гарри начинало казаться, что он должен вообще всем, настолько в его жизни было много подобных ситуаций. – Вот адрес, – Аберфорт сунул в руку Гарри смятый пергамент. – Будешь ждать моего знакомого на третьем этаже в комнате номер пять, запомнил? Гарри с готовностью кивнул. – А дата и время? – Через четыре дня, где-нибудь после двух уже будь готов. Мне пора парень, Бекка рожает. – Я могу вам чем-нибудь помочь? – заполошный вопрос поставил в тупик обоих. Дамблдор многозначительно усмехнулся, смотря в упор ему за спину, казалось, он вел с кем-то бессловесный разговор. – Неа, парень, ты мне там не нужен. Ты лучше с собой разберись, – спустя небольшую паузу ответили ему, наконец оторвав взгляд от одной точки. Тёмно-синые глаза внимательно прошлись по нему, будто разгадав его непреодолимое желание развернуться и узнать, что происходило за его спиной. Гарри снова кивнул, мысленно соглашаясь, отводя взгляд. К тому же, он совершенно ничего не понимал в животных. – Но спасибо за предложение, – уже в дверях, не оборачиваясь негромко заметил Аберфорт, не заметив как на лице Гарри появилась слабая улыбка. … По деревне ходили неизвестные. Они были почти не отличимы от местных жителей. Но вот их взгляд. Всякий раз, когда Гарри замечал их, инстинктивно отходил от окон, хотя защитный купол, обтекающий дом, в любом случае, бы не позволил никому его заметить. Новые совы всё прилетали и прилетали. Но как ни странно, газеты молчали. Аберфорт частенько оставлял на столе свежий выпуск Пророка, в котором можно было увидеть всё что угодно, но не его. Писать о том, что избранный пропал было невыгодно. … "Кабанья голова" оказалась злачным местечком. Но Гарри поразило вовсе не это, а то, что это невзрачное подобие трактира находилось в Хогсмиде. А из самого южного окна, если очень постараться, можно было увидеть кусочек замка. Гарри тихо прошёл по опасно выглядящей деревянной лестнице, в пролёте второго этажа показалось много закрытых дверей, парень уверенной походкой направился выше. В пролёте третьего - находились всего две двери, на одной из которых была приколочена окрашенная в серебряный цифра "5". Гарри несильно толкнул дверь, заходя в помещение, древко удобно разместилась в правой руке. Он был готов ко всему. За его спиной осталась точно такого же цвета дверь с серебряной цифрой "17". Поттер усмехнулся. В мире магии очень сильно недоставало логики. Открывшееся перед ним помещение было таким же невзрачным, как и всё, что Гарри видел до этого. Его окружало пространство полностью сделанное из дерева. Древесина несильно пахла копотью от каминов, ухой и какими-то специями. Сквозь мутные стёкла окна проглядывал Хогсмид. Аккуратные кирпичные крыши сияли в свете солнца. Гарри подошёл поближе к окну, снимая и сворачивая мантию. Аберфорт сказал, что волшебнику, который придёт можно доверять абсолютно и что прятаться не имеет никакого смысла, его истинную сущность всё равно обнаружат. Гарри задался вопросом, какой силой обладает таинственный волшебник, и безопасно ли для него данная встреча. Но вариантов у него всё равно не было, воротить нос было бы совершенно опрометчивым поступком. Бери, что дают. Таков был его вынужденный девиз. – Просто потрясающе. Гарри замер, не узнать этот жёсткий надменный и почему-то уставший голос, было невозможно. Что же, пока он не встретился с его обладателем можно попытаться сбежать, мелькнула и тут же исчезла в голове заполошная мысль. И кем бы он считал себя после такого поступка? Парень с ужасающем для себя усилием попытался вспомнить о большом и тяжёлом доспехе, его надёжной защите, которой следовало исправно защищать его. Он медленно обернулся для того, чтобы встретиться с пронзительным взглядом невозможно чёрных глаз. На него смотрели внимательно и сосредоточенно, во взгляде совершенно не читалась обычная насмешка. Его изучали, и Гарри изо всех сил старался выдержать взгляд, про себя очень боясь, вызвать привычную для профессора Снейпа реакцию на своё существование. – Так, так, мистер Поттер, кажется вы... – мужчина, растягивая слова, сделал длинную паузу, предоставляя собеседнику самому закончить предложение. Тяжёлая деревянная дверь закрылась за его спиной. – Нашёлся, хотя я и не терялся, – ответил Гарри. Надо действовать неординарно. Парень улыбнулся. Не той своей привычной наглой и совершенно невыносимой улыбкой, а спокойной, сдержанной, демонстрирующей не превосходство вперемешку с надменностью, а тихую уверенность в своих словах в совокупности с небольшой иронией. Профессор Снейп как человек действительно умный и внимательный не мог нее заметить перемены. Снейп наклонил голову набок, усмехнувшись. Очень и очень любопытно. Разговор принимал интересный оборот, а времени у него сегодня было навалом. Чёртов, Дамблдор предоставил полную свободу действий, а второй его прекрасный друг, вообще почти не беспокоил его этим летом. Мальчишка живой и невредимый стоял перед ним. Да, Мерлин, его ищет половина Британии, а он оказывается всё это время был у них под носом. Правильно он говорил старику, что Поттер где-то шляется в самоволку и не имеет особых проблем. Что же теперь с ним делать? – Не желаете присесть, мистер Поттер? – мужчина глянул в сторону абсолютно непримечательного на вид стола и двух неумело сколоченных стульев. – Я бы лучше прогулялся сэр, – в тон ему ответил парень. – Вы не знаете, какое-нибудь уединённое место? Уединённое место? Снейп удивлённо поднял брови. Подобная настолько живая реакция на его лице была настоящей редкостью. Парень во все глаза уставился на мужчину. Но ведь и Гарри пытался сейчас быть лучшей версией себя. Может быть, это начало? Мужчина молча буравил его взглядом, стоя прямо напротив. Привычный иссиня-чёрный сюртук и такого же цвета мантия производили поистине впечатляющий эффект. Простая светло-синяя рубашка и светлого цвета брюки Поттера вряд ли производили подобный. – Что с вами, мистер Поттер? – чёрные глаза оживились, что-то еле заметное сдвинулось в них, и помимо привычных собранности и холодности, Гарри поймал, но тут же потерял какую-то новую, совершенно несвойственную для такого мрачного человека эмоцию. Да, Великая Моргана, как же он туп. Что-то резко перещёлкнуло в сознании Гарри, заставляя его снова воззриться на мужчину, с каким-то непередаваемым выражением лица. Да это же чёртов защитный костюм! Разумеется, в тысячу раз идеальнее, больших и тяжёлых доспехов самого Гарри. Конечно, столько лет для вероятной практики и оттачивании навыков. Но это точно был он, как же он мог быть так слеп! Первым делом, одежда, вторым, само поведение, третьим, эмоции и далее, далее, далее по бесконечному кругу. Перед ним стоял настоящий профессионал, человек, которого оказывается он совсем не знал. – Сэр..., – начал было Гарри, и замолчал. С ним определённо было что-то не так, и Снейп видел это, но имел ли он, Гарри, право бросаться на первого встречного и выливать ему все свои бесчисленные проблемы? Притом первым встречным был сам Снейп, человек которому он до сих пор не мог окончательно доверять, хотя почему-то не совсем помнил причину. В любом случае, распускать сопли точно было бы не поступком настоящего мужчины, к тому же, Снейп бы точно не оценил подобного поведения. – Что-нибудь знаете об аппарации? – прервав затянувшуюся паузу, как бы невзначай спросил собеседник. – Разумеется, – Гарри невесело хмыкнул, и кажется оба вспомнили события, произошедшие после его последнего перемещения. И не важно, будь оно перемещением с помощью человека или предмета. Дверь снова открылась и закрылась. Лестница скрипела под их шагами. Чёрный ход был любезно открыт для них. Солнце безбожно палило на улице. Снейп резко обернулся и требовательно потянул к нему руку, вздохнув Гарри приготовился. … Казалось, водоворот бесконечен. Но вот спустя секунду Гарри тяжёлой грудой рухнул на землю, ощутив под собой примятую траву. Мужчина невозмутимо посмотрел на него, и не предпринимая попыток помочь, направился вперёд по тропинке. Высокие кроны вековых дубов пропускали нестройные ряды солнечных лучей. Тенистая аллея располагалась на границе с многочисленными шапками изумрудных деревьев. Бесконечные леса окружали их с севера, когда как с запада остроконечные горы протыкали нависшие над ними бело-сизые облака. Ярко-зелёная сочная трава прогибалась под дуновением беспокойного ветра. Тонкая протоптанная тропинка вилась неровной змейкой вдоль импровизированной аллеи. Гарри посмотрел на профессора, вглядываясь в его невозмутимое лицо. Кто вообще ходит зигзагами? Мужчина повернул голову, приподняв одну бровь, побуждая высказать очевидный вопрос. Гарри покачал головой, медленно бредя по правую руку от мужчины. Снейп удовлетворённо кивнул самому себе, продолжая степенно шагать, вдыхая пропитанный пыльцой аромат леса. Идти вот так со вчерашним врагом казалось дикостью. Но был ли этот человек его настоящим врагом? Гарри понимал, что его привели в одно из тех мест, которые посещал сам профессор. Вероятно, когда ему надо было хорошенько подумать или остаться наедине с самим собой. Что же, было приятно оказаться здесь. Гарри не чувствовал опасности от нахождения рядом с человеком, которого якобы ненавидел многие годы. Напротив, идя сейчас рядом с ним, Поттер всё никак не мог вспомнить истинную причину для ненависти, маленькие разрозненные факты всплывали где-то на периферии сознания и тут же угасали. Не было в них того жгучего порыва, той силы, способной ненавидеть настолько сильно. Что-то в очередной раз было не так. Идя рядом с этим противоречивым человеком, Гарри чувствовал лишь его спокойную уверенность, силу, исходящую буквально от самой его кожи, и сила эта была вовсе не пугающей, совсем небезобразной. Рядом шёл обычный человек. Гарри снова мельком глянул на мужчину, что-что, а такое определение как "обычный" не шло ему примерно так же, как и не шло юной мисс Лавгуд. – Мне нужна помощь, профессор. – Знаю, примерно то же самое мне сказал Аберфорт. – Он же не называл моего имени, так ведь? – Конечно нет, иначе я бы вообще не пришёл. Быстрый диалог претерпел небольшую паузу. – Как же так, профессор? – Гарри посмотрел на него, весело улыбнувшись. – Бросили бы меня на произвол судьбы. Шелест листьев над головой, шёпот травы под ногами, лёгкий ветер и светлая дневная тень располагали к тихой приятной беседе. Мысли Гарри медленно успокаивались, он был готов говорить так же спокойно и сосредоточенно, как и слушать. Мужчина впился в него в ответ долгим взглядом. Смотрел на него так, как не смотрел ни дня до этого. С каким-то странным, будто бы чересчур пристальным вниманием. Вглядывался в живые и до невозможности тёплые зелёные глаза. Глаза. – Мог бы я так поступить, как вам кажется? – теперь проверяли уже его. Шутка, слетевшая с языка Гарри подвела их обоих к ключевому моменту. – Разумеется, нет, – через несколько минут, серьёзно ответил Поттер. – Прекрасно, у меня начинают возникать подозрения о наличии у вас головы на плечах, – ехидно ответили ему, снова принимая невозмутимый вид. Чёрная мантия колыхалась за спиной парусом. Гарри расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Странный момент прошёл. Вернулся привычный Снейп; что же хорошего понемногу. – Какого рода помощь? – Если честно, не знаю как проходит весь процесс. Но мне нужно проверить кровь на наличие в ней концентрата зелий, – говоря это, Гарри смотрел под ноги, параллельно размышляя о босых ступнях и мягкой траве. – Вам что, мистер Поттер? – ну вот теперь и в самом деле вернулся самый что ни на есть, устрашающий профессор зельеварения. – Что вы имеете в виду? Гарри давно не слышал, чтобы мужчина говорил так много за один разговор. – То, о чём вы подумали, – Гарри помолчал. – Я думаю, что меня опаивали. Не думаю, что это были вы, иначе я бы вряд ли смог заподозрить это, не так ли? Снейп скорчил такое лицо, что Гарри сразу же понял, отношение мужчины к подобному бреду. – Конечно, вы бы совершенно ничего не поняли бы. Мужчина задумался, потекли долгие минуты; походка его начала больше напоминать механическую, спина больше не была идеально выпрямленной. Тенистая аллея всё не кончалась, но тонкая тропинка начинала петлять всё меньше, вероятно, тот, кто ходил по ней регулярно, к этому моменту уже почти полностью разрешал беспорядок в своих мыслях и готов был отправляться домой. Солнце всё ещё припекало, но плотная завеса служила отличным укрытием. – Я думаю, логика в ваших словах имеется, – Снейп посмотрел на него сверху вниз. Он не спорил, не ехидничал и не выказывал бурные аргументы, что заставило холодные мурашки побежать по спине Гарри. Это означало, что профессор не отрицал возможности существования подобного. – Я возьму вашу кровь на проверку. Гарри просто кивнул, всё ещё пытаясь примириться с всё больше возрастающей вероятностью своего опаивания. Одно дело, когда ты проговариваешь всё в голове, строя затейливые пути и варианты развития событий, другое же, когда посторонний человек, не споря, соглашается с ходом твоих мыслей. В какой-то момент они развернулись и медленно побрели обратно. Лишь ветер разговаривал с листьями над головой, да насекомые шебуршались в невысокой траве. Тишина между ними была мирной и спокойной, такой какую точно нельзя было ожидать между ними. Гарри вновь думал о ступнях и траве, желание становилось непреодолимым. Обратная аппарация прошла не легче. Парень резко дёрнулся, стараясь как можно скорее отойти от профессора подальше, не хватало ещё продемонстрировать ему содержимое своего желудка, во второй раз сдержаться было намного сложнее. – Я найду вас, мистер Поттер, когда проведу все необходимые проверки, – прервав звенящую тишину и сумасбродные мысли Гарри о испорченном сыре, невозмутимо сказал Снейп. Необходимые склянки с собранной кровью уже позвякивали в левом кармане сюртука. Гарри вновь подавленно кивнул. От его нормального настроения не осталось и следа. Доспехи треснули, явив уродливую трещину, и будто очень спешили развалиться на две равные половины окончательно. Силы стремительно утекали, единственное, что хотелось, это лечь и не двигаться. Гарри отвернулся, всматриваясь в тонкий просвет улицы. Взглянул на небо, пылающий диск раздирал глаза, но Поттер упрямо смотрел на него, пока мимо солнца медленно и грациозно проплывали пушистые облака. – Мистер Поттер, – Снейп повысил голос, в котором зазвучали привычные стальные нотки. – Я напишу вам, вы меня поняли? Парень обернулся, суровые чёрные, а вернее будет сказать, тёмные, очень тёмные коричневые встретились с взволнованными зелёными. Гарри понимал, что мужчина имеет в виду. Мир подтекстов был, по всей видимости, самым любимым из миров несносного профессора Снейпа. Как много раз Гарри не замечал скрытого смысла в их многочисленных коротких разговорах в течение всех этих лет. Как же много он упустил! Прошлое в прошлом. Сейчас. Самое важное происходит сейчас, Снейп дал знать, что ответит, дал знать, что не бросит его. И теперь почему-то Гарри был совершенно уверен ещё и в том, что мужчина не сдаст его Дамблдору. Никто из них не заговорил об этом, но каждый всё прекрасно понимал. Его искали, искали долго и кропотливо. Вчера, сегодня... и завтра. Завтра, послезавтра, и потом столько дней, сколько сам Гарри посчитает нужным. Осознавать это было очень приятным занятием. Гарри наконец-то заполучил контроль, и Снейп, прекрасно понимая, что значит ощущать его отсутствие, не имел никаких права и желания отнимать его. Они оба поняли друг друга, пусть Гарри ощущал это больше на бессознательном уровне. Однако, он понимал, что что-то осознанное побудило мужчину поступить подобным образом. Следовало присмотреться внимательнее. И может быть, кроме наличия защитного костюма, Гарри узнает об этом загадочном человеке что-нибудь ещё. – Спасибо, сэр. Последнее, что услышал мужчина, размашистой походкой покидая тупичёк у Кабаньей головы.