Начало конца или Королевская месть

Проснувшись, мне очень хотелось верить, что это сон. Которых у бессмертных нет, подсказало подсознание и я поморщилась. Но боль в грудной клетке говорила об обратном. Мерное сопение Мими меня успокаивало, но жуткий комок в горле не давал мне покоя. Что это было вчера? И почему Мими так удивилась? Мне вообще никак не хотелось смотреть, что у меня там, но то ли любопытство, то ли вынужденность — в любом случае увижу это рано или поздно — заставили меня аккуратно подняться, чуть ли не дыша, чтобы не потревожить подругу. Итак я прервала её сон ночью. Поднявшись, я побрела к зеркалу. Я зажмурила глаза, будто знала, что ничего хорошего я там не увижу. Вдохнув в грудь побольше воздуха, отчего она неприятным покалыванием напомнила о прошедшей ночи, я открыла глаза и ахнула от багряного пятна в районе солнечного сплетения. Внутри него тонкими прорезями было выцарапано два крыла — два угольных крыла. Причём одно было абсолютной копией второго, и от этого они не зеркалили друг друга. А между ними была линия звёзд, которая, уходя за границы крыльев, витиевато разрисовывала различные узоры. Я дотронулась до этой картины, которая показалось мне безумно притягательной. Удивительно, но от татуировки исходило тепло, которое покрывало кожу приятными мурашками, а в носу остро чувствовался запах цитруса с примесью горького шоколада: — Что это? — безмолвно вымолвила я. Это как-то связанно с тем, что у меня крылья резко поменяли свой оттенок? Что это вообще такое? — Ты уже встала, — сонно протягивает Мими, но редко опомнившись, она подскакивает ко мне и смотрит точно туда же, куда и я. — Мими, что это такое? — подруга поджимает челюсти, будто решаясь говорить мне или нет. Я поворачиваюсь в её сторону, всматриваюсь в глаза, пытаясь прочесть мысли, но голова была занята совершенно другим: — Это… , — подруга обеспокоенно смотрела на меня, — это символ правящей династии Ада. Если бы не звезды, я бы подумала, что это, наконец, прояснило нам, что стало с твоими крыльями. — В смысле? Ты о чем? — Это символ древнего, Высшего рода демонов. Но, не об этом речь сейчас. Звезды — это символ правящей семьи. То есть… это метка о родстве душ. Я открыла рот и расширила глаза от шока: — Ого, — только и вымолвила я, — так это метка соулмейта?. — Я бы не была так уверена… Мама мне говорила, что такие татуировки приносят эйфорию, ну, у неё было так с отцом. А та агония, в коей ты была. — То есть соулмейт — это правда? Они действительно существуют? Я думала, это лишь метафора, чтобы описать сильную влюблённость и страсть. — Это действительность. На Небесах редко кто строит союзы не с соулмейтами, — подруга приложила кисть к низу подбородка, будто опираясь на неё. — Но я ведь ни в кого не влюблена даже. Откуда тогда это? — Ты можешь себя и обманывать некоторое время, рано или поздно чувства взяли бы верх. — А как я пойму кто это? А, ты же сказала правящая династия, — и тут понимание стукнуло в голову, отчего в ней же взорвалось тысяча пульсаций, — о Шепфа… — Наследник у Сатаны один, Вики. Подруга тяжело вздохнула, а я по-прежнему не могла выйти из состояния шока. Ну конечно. Кто же ещё? Как еще можно было позабавиться Вселенной и Шепфе со мной? Этот заносчивый павлин, который вечно плюётся своим ядом — мой соулмейт. И как на это реагировать? — Погоди, так ты сказала, что редко происходят союзы не с соулмейтами. Так принц же помолвлен? — Так ты думала, Ости такая злая из-за чего в последнее время? Словно с цепи сорвалась… Она думала, что метка образуется после церемонии, когда они оба получат статусы. Но, видимо, не для неё задумывался наш цветочек, — к подруге, видимо, вернулся хороший настрой и она потянулась. Только мне её настроение было не особо по душе. Как я, Непризнанная или уже демон, непонятно, могу быть парой такому, пускай и заносчивому индюку, но принцу самой Преисподней? — Я думаю, тебе стоит поговорить с ним. Не буду я с ним разговаривать. Его отношение ко мне известно тебе. — Ты ведь знаешь дар и, одновременно, проклятье соулмейтов? — Нет… да я вообще только узнала, что они и вправду существуют, — сев на кровать и закрыв ладонями лицо, я пыталась остановить слезы, — но почему именно я? — Вики, успокойся… быть соулмейтом для кого-то — это неописуемое счастье. Ты не найдешь человека близкого твоей душе. И, я думаю, Люцифер тоже должен был получить эту метку. Хотя… — Ладно, — обрывая подругу. Желание слушать об этом принце у меня нет после его выходок, — что ты там говорила про проклятье и дар? — Ах, это… Я не знаю наверняка, но помню по рассказам мамы, что любая измена и — поцелуй причиняют острую душевную боль, которая остаётся шрамом на теле. А дар — это то, что такого катарсиса и теплоты не будешь ощущать ни с кем, кроме своего соулмэйта. Это, одновременно, и твой собственный Рай и твой собственный котел в Аду. Я нервно рассмеялась, нервы уже не выдерживали даже в моём новеньком бессмертном теле. Да, я чувствую с таким соулмейтом мне остаётся только последнее: — Погоди, а почему тогда Ости и Люцифер помолвлены? Зачем этот весь цирк, если оба они не любят друг друга? — Здесь больше политики, разумеется. Отец Ости демон не Высшего ранга, но он относится к близкому кругу Повелителя. Он его правая рука. А демон Архетон могущественный воин. Также умелый стратег и политик. Таким образом они хотят сплотить две крови, чтобы сформировать более тесную связь, открывая, таким образом, больше возможностей для Ада и его армии. — И снова власть и деньги. Слушай, я думала, что это только человечество падко на такое, а оказывается у Вас тут в разы хуже! Подруга горько рассмеялась, и направилась в сторону ванной: — Поговори с ним, он должен знать. Иначе тебе будет больно, Вики. Я вздохнула и посмотрела на время. В запасе ещё двадцать минут, поэтому можно спокойно всё обдумать. *** После завтрака мы с ребятами отправились на занятие Геральда. Сегодня у нас просвещение в дела демонов и ангелов, которые помогают людям сделать выбор. Громко сказано, конечно, что у Всех. Больше у меня потому что ребята полетят на земное задание, а меня будут знакомить с правилами. Про метку я друзьям пока говорить не стала, потому что сначала мне нужно было самой принять то, что случилось. И я подумывала пообщаться с Геральдом, может, как-то от этого избавится получится? И пусть он живет со своей Ости долго и, возможно, даже счастливо. Они ж как два сапога пара. — Привет, — немного удивилась я, но помахала своему белокрылому приятелю, что сидел на дальней парте со своей девушкой — Лилу. Тот улыбнулся и пригласил пересесть за соседнюю парту. Мы с Мими так и сделали: — А что здесь делает Дино, он же со старшего курса? Они будут нас курировать сегодня, а в следующий раз уже соревноваться, — озадаченно говорит Мими, смотря куда-то вперёд. — А, напомни мне, пожалуйста, Дино же одногруппник того, о ком я сейчас думаю? Мими кивнула, а я закрыла глаза, сжав кулаки. Спокойно, Вики. Просто немного надо потерпеть. А может, после вчерашней стычки он вообще потерял ко мне интерес? Я очень верила, что да. В этот момент Геральд начал что-то рассказывать о правилах, потом указал на доску, где уже были готовы списки кураторов с первокурсниками в парах. Я мысленно благодарила Шепфа, что сегодня я просто зритель, а не игрок. Ибо с моим душевным состоянием я бы мало чем была полезна. Боль в груди по-прежнему о себе напоминала, но это был лишь слабый отголосок, еле-еле заметный, относительно того, что было сегодня ночью: — Люцифер, если Вы ещё раз так бесцеремонно войдете в мой кабинет, будете наказаны тем, что перепишите своей рукой с десяток разных свитков. Марш на своё место, — Геральд был в ярости. Я его хорошо понимала, я чувствовала примерно тоже самое к Принцу Преисподней и поскорее ждала встречи с профессором. Я знала, что он мне должен как-то помочь. Люцифер ленивой походкой прошёл на свою дальнюю парту, и мне показалось, или я встретилась взглядом с двумя рубинами? Профессор проводил Наследника взглядом и продолжил рассказывать с того места, откуда остановился: — Итак, сегодня Вашими кураторами будут старшекурсники. У ангелов — демоны, а демонов — ангелы. У Непризнанных по воле случая. Задача кураторов только наблюдать! Я, надеюсь, меня все услышали? , — Геральд осмотрел кабинет, — и также не забывайте про время. Задания у Вас простые, времени всем хватит. Даже больше, чем нужно. Водоворот призовет и отзовет тоже куратор. Соответственно, Ваша задача следить за временем и направлять Вашего первокурсника… — Ты вся дрожишь, Вики, — беспокойный Дино с соседней парту смотрел на меня, — ты в порядке? — Нет, я не в порядке. Но это сейчас пройдёт, — я не понимала причину этой горькой дрожи, что охватило моё тело буквально за секунду. Оно не причиняло физических страданий, лишь была дикая тоска на душе, от который хотелось выть на Луну. Я чувствовала на языке привкус предательства, от чего сердце отчаянно пыталось вырваться из груди. — Виктория? , — взволнованный профессор подошёл ко мне, — у Вас расширены зрачки и частый пульс. Это сродни панической атаки. Пройдите в Лазарет. Дино, сопроводи, пожалуйста. — Профессор, я могу сама, не стоит, — пытаясь унять учащенный пульс и жуткую волну горькой обиды, я встала и пошла к выходу. Тут меня коснулась чья-то сильная рука и по запаху мяты я поняла, что это Дино. — Всё в порядке, я провожу тебя, — ангел что-то ответил Геральду, и мы вышли в прохладный коридор. Я прижалась к стене, стараясь хоть чуть-чуть прийти в норму. — Что с тобой, Вики? , — ангел перепугано смотрел на меня, — я чувствую от тебя энергию горести и боли. Что такое? Я молчала. Не знаю, стоит ли говорить ему, ведь я верю, что Геральд сможет мне как-то помочь. Судя по реакции моего тела и души, мой дорогой соулмейт сделал что-то непристойное сейчас на паре… И мне больно. Душевная тоска просто невыносима, отчего в глазах блестят капельки слез: — Дино, я… Ангел смотрел на меня с перепуганным взглядом. Положил руку поверх моей — простой жест поддержки. Я чувствовала тепло и спокойствие рядом с ним: — Тебя долго ждать? , — от этого голоса в душе снова полыхнуло болью, и я прижалась к торсу ангела сильнее, только бы не видеть это лицо. Не сделать себе ещё хуже. POV Люцифер Что это было вчера? Почему в её глазах я увидел яркий, тёплый свет, к которому меня тянуло? Я хотел просто раствориться в этом взгляде двух сапфиров: ярких и горящих испугом от моих действий. И почему ты боялась? Я ни в коем случае не хотел бы ранить тебя и сделать больно. Я знал, что почувствую её энергию возле кабинета. Я знал, что она была там. И почему мне хочется так сильно её увидеть? Понять, что Непризнанная в безопасности и с ней всё хорошо? Забыв о том, что я опоздал, я резко открыл дверь и вошёл в аудиторию. Голос Геральда оторвал меня от этих золотых волос и напряженного лица, что старательно не хотело смотреть на меня: — Люцифер, если Вы ещё раз так бесцеремонно войдете в мой кабинет, будете наказаны тем, что перепишите своей рукой с десяток разных свитков. Марш на своё место, — Геральд был в ярости от моей наглости. Да и плевать. Что он мне сделает? Я старался не смотреть на Непризнанную, но получалось это у меня плохо. Я бы сказал ужасно. Именно поэтому я видел, как она сидела с закрытыми глазами, вся съежилась и её кулачки были сжаты до предела. Я ухмыльнулся. Неужели я это тебя так выбесил? Или нет? Я сел за мою парту, где уже примостился зад Ости. Она обвила мою шею руками и поцеловала. Женские прикосновения всегда приятны, вот только здесь, почему-то, мне хотелось отпрянуть и уйти в другую сторону, чтобы оказаться совершенно в других объятиях. Твою мать, Люцифер, соберись ты наконец! Ладонь брюнетки легла на мой пах, от чего мое тело, естественно, отреагировало: — Ости, прекрати это! , — злобным рыком срываю её руку и она лишь хищно улыбается, смотря в сторону профессора. Как же мне мерзко, но я ведь никогда такого не ощущал рядом с ней. Особых чувств я к ней не испытывал никогда, но как мужчину она меня вполне устраивала: — Что с тобой, Вики? , — святоша, видимо, думает, что спрашивает шёпотом, но слышит вся группа, — я чувствую от тебя энергию горести и боли. Что такое? Что это с тобой такое, Непризнанная? — Нет, я в порядке. И это сейчас пройдёт, — голос хриплый, она дрожит как осиновый лист. От чего то мне стало так противно и мерзко от себя. И смотря на Непризнанную, это чувство лишь сильнее разрасталось. Что это, мать его, такое? Какого хрена меня так заботит эта убогая? — Вы видели, убогой плохо, — Ости толкает Мартина в плечо, и он оборачивается: — А, этой шлюхе? , — он указывает пальцем на Непризнанную, — чего это она? — Чего это она шлюха, а? , — Ости как всегда высунула свой крысиный нос, ты можешь заткнуть свой рот хоть на секунду? — Ну, вчера на вечеринке терлась об мой зад как последняя сука, — самодовольная рожа, которую хотелось размазать о соседнюю стену. Со злости я и не заметил, как мои глаза стали гореть огнём, а энергия выползать из оков без разрешения: — Люц, ты чего? , — Мартин в недоумении уставился на меня. -Заткнись, — низким басом приказал я, надеясь, что то, что он сказал, неправда и его рёбра сохранят свою форму пока что, и тут мой взгляд был прикован к ангелу, который поддерживая Непризнанную за талию, вёл куда-то просто из кабинета. Злость мгновенно уступила место панике и беспокойству, но я сдержался. Я держался долго. У меня уже мышцы начало сводить в руках и ногах от того, насколько я был напряжен и, когда Геральд наконец-то объявил, что кураторы могут брать задания и отправляться на Землю со своими первокурсниками, я соскочил с места под весомым предлогом: — Вы? , — у профессора от изумления выпала ручка, — ну ладно, позовите его и проводите Викторию сами. Я сам ненавижу этот свой порыв, но и не увидеть Непризнанную я просто не мог, мне надо было убедиться, что с ней всё в порядке, какого-то черта: — Дино, я., — что-то прошептала девушка, когда я резко выскочил за поворот, но тут же осеклась, вжимаясь в торс ангелочка ещё сильнее. Меня снова начало трясти от злости, в глазах полыхнуло пламя Преисподней, однако взяв себя в руки, я произнёс на выдохе: — Тебя долго ждать? , — и Непризнанная прижалась к ангелу ещё сильнее. Где же твоя хваленая смелость? Где тот горделивый подбородок и дерзкий язычок, без которого не обходится каждый мой день? Почему ты так реагируешь на меня? POV Вики Считаю про себя. Один. Два. Три. Четыре. Пять. Давай, Вики. Что ж с тобой такое? Почему я не могу даже посмотреть на него? Неужели это только от той ненависти, что я испытываю к этому демону? — Я подойду чуть позже, — отвечает Дино, и я ощущаю крепкую мужскую ладонь, что легла мне на талию, слегка поглаживая. Ещё чуть-чуть, не смей поддаваться эмоциям. Не смей показывать свою слабость перед ним, нет! — Это невозможно, ты же знаешь. И так уж и быть, раз у меня нет студента, я отведу её в лазарет, — от этих слов как ножом по голому телу. Если его присутствие болезненно отзывается в моём теле, да так, что непрошенная слеза течет по моей щеке, уже подползая к шее, то что будет, когда он пойдет со мной чуть ли не тет-а-тет? Холодный рассудок взял верх и, приказывая себе не обращать внимание на боль, я аккуратно выпуталась из объятий ангела, ощущая привкус мяты и теплоты: — Иди, Дино, всё в порядке. Я схожу в лазарет сама, — делаю акцент на последнем слове, смотря ангелу в глаза, улыбаюсь самой честной из возможных для меня сейчас улыбок и, не поворачиваясь, таким же ровным тоном отвечаю: — Всё в порядке, Ваше Высочество, — обхожу ангела сзади и, набираюсь смелости посмотреть на демона, перед тем, как уйти. Его глаза полыхают каким-то страшным огнём, и сам он весь напряжен до предела, судя по проступающим набухшим венам, — я справлюсь сама. Дино кивает и напоследок сжимает руку, а я, что было сил, иду самым быстром шагом дальше от Принца, чтобы только не видеть его глаза, от которых моя душа разрывается тысячами мурашек. Мысленно благодарю Шепфу, что он не пошел за мной и, останавливаясь возле лестницы, которая вела на четвертый этаж где, как раз, находился лазарет и облегченно вздыхаю. Вдали от него сердце успокаивается и приходит в норму. Что это вообще было? Неужели я буду ощущать подобное всегда? Мне надо срочно что-то с этим сделать, иначе я просто свихнусь. Я встаю, поправляю свое скинни-платье синего цвета и поворачиваюсь, чтобы вернуться в аудиторию к профессору. И, конечно же, он стоял там. Прямо напротив меня. Удивительно, но никакой боли я не почувствовала, а может уже просто и не могла осознать, что это боль. Прикрыв веки, я пытаюсь идти в сторону кабинета, но мои движения прерывает взмах крыла и два алых пламени, что смотрят прямо мне в душу. Считай, Вики. Считай. Один. Два. Три… — Непризнанная, — его голос такой низкий, но при этом мелодичный, бархатный. Ладно, хорошо. Если я просто с ним поговорю — спокойно — даже не буду отвечать на его колкости, какой шанс, что он потеряет ко мне интерес? — Да, Ваше Сиятельство? Что Вы хотели? , — наигранно учтивым тоном спрашиваю я, — чем может быть полезна жалкая и убогая Непризнанная Вам? Да, язык мой — враг мой. И на что я рассчитывала, планируя этот диалог? На моё спокойствие? — Непризнанная, — демон тяжело вздыхает и смотрит на меня уже без толики враждебности, от чего мои глаза невольно распахнулись шире, — я отведу тебя в лазарет. Что? Я сейчас не ослышалась? А может у меня галлюцинации и мне всё это чудится? Я согласилась со вторым вариантом и, решив, что это плод моих больных фантазий, то можно и по своим правилам поиграть: — Спасибо, конечно, но я нормально себя чувствую, — пытаясь обойти бордовую громадину, говорю я, но Демон лишь делает шаг ближе ко мне. Что ты от меня шарахаешься? Я просто должен сопроводить тебя, профессор с меня спросит, раз ангелоше нужно на задание. И тут, естественно, моё любопытство взяло вверх: — А почему у тебя нет подчиненного? И вот почему именно я? За что мне это? За то, что мы с друзьями в детстве кота мыли в луже или за тот случай с Али и её платьем? За что? — Потому что в данный момент она пререкается с самим Наследником. Куда более важное занятие, чем проблемы жалких людишек, не думаешь? , — его ухмылка и спокойное расположение духа еще больше вгоняет меня в тупик моих мыслей. А где обыденная злость и колкости, к которым я привыкла? Погодите-ка, что он сейчас сказал? У меня в кураторах сам Люцифер? Тире мой соулмейт, тире причина моей боли, тире самый первый напыщенный павлин академии, тире главная сволочь, будь он неладен? Остаётся только посмеяться шуткам судьбы в ответку, а потом горько разреветься где-нибудь под одеялом, заедая свое горе орехами и мороженым, а еще лучше — оторваться в зале на максимум. Чтобы мышцы ныли так сильно, не позволяя ни о чем думать и переживать: — Класс, я сейчас умру от счастья, — Вики, успокойся. Надо наоборот сбавлять градус, а не увеличивать в троекратно его с каждым новым словом. — Ты в Лазарет пойдешь добровольно или применить мне свои навыки подчинения? — Я правда себя хорошо чувствую, то было лишь лёгкое недомогание. Не выспалась. — Что же ты делала ночью, Непризнанная? , — какой-то странный тон его голоса. Не злой, но отчего-то слегка сдавливающий мою грудь. Снова. Снова эти нарастающие ноты, что ведут к сумасшедшим битам и пикам болевых ощущений. — Чтобы то ни было, тебя это не касается, — да, я ведь этого и добивалась? Теперь его челюсти сжаты, и я чувствую, как энергия Наследника опоясывает моё тело, заставляя подчиниться, что я и делаю. Стоя перед ним на коленях, до моего рассудка закрадывается одна догадка, которой я бы очень хотела поделиться с Профессором. Надо поскорее дойти до него: — Извини, извини, — бормочу я самым искренним голосом, — я не хотела так говорить. Я сначала была на вечеринке, — всё нутро только и радуется, что я пытаюсь быть вежливой с этим павлином, — а после пошла спать. Люцифер слегка опешил от моей жутко незнакомой податливости, от которой у меня самой забегали мурашки. Ни в моих это правилах, мой милый, однако сейчас мне куда более важны другие дела, а тебя только так и остановить. Я почувствовала, как оковы спали и он подошёл ко мне, опустившись на корточки: — Что с тобой? , — словно пытаясь проникнуть в мои мысли, спрашивает он. Но, к моему великому удивлению, он этого не делает. Да что с тобой, Ваше Высочество? Куда ты дел того самого Люцифера, к которому я привыкла за эту неделю? Однако, в его взгляде я действительно видела ноты беспокойства и ещё чего-то. Он переживал за меня? Неужели метка соулмейта есть и у него? Он тоже уже знает и проникся чувствами? Не верю! Бред какой-то: — Говорю же, — продолжаем играть по правилам, — всё уже в порядке. Просто легкое наваждение! Молча кивнув, он протягивает мне руку, но моей гордости, к сожалению, это не понравилось и я, опершись обеими руками о пол, поднялась сама. От чего услышала тихий смешок: — До чего ж ты упрямая! , — поднимаясь, Люцифер начинает идти за мной. — Слушай, у тебя дел других что ли нет? Если у тебя в подчинении по иронии судьбы я, то хочу тебе напомнить, что ты свободен. — Я лишь провожу, чтобы передать тебя профессору. А то я потом не хочу отвечать за твои пропажи, кашель, чихи и вдохи. Иди давай! , — указывая мне вперед, говорит демон. Что ж, такой ответ меня вполне устраивает. Это мои планы не нарушает. Мы идём в полной тишине и довольно напряженной атмосфере. Демон изучающе прожигает во мне дыру, это я чувствую, и не понимаю причины его поведения. Если бы он знал про метку, то, скорее всего, он бы рвал и метал? Возможно, я бы уже давно была мертва, так как я буду лишь обузой на пути, палкой в колесах для плана Сатаны и его правой руки: — Непризнанная, какой у тебя энергетический оттенок? , — вдруг ни с того, ни с сего нарушает такую прекрасную тишину демон. Правда, сначала я не поняла о чем он говорит. Возможно он имеет в виду аромат? Тогда я не знаю, мне не удалось понять, а Мими говорит, что он довольно слабый, чтобы она смогла его прочувствовать. Ади предположил, что это черника, а Сэми был настолько уверен, что это клубника, что я смирилась с тем, что узнаю свой аромат не скоро: — А что? , — тихо спрашиваю я, вырываясь из своих раздумий. — Да знаешь, для Непризнанной у тебя слишком насыщенный оттенок, — останавливаясь, говорит демон. — Ты его чувствуешь? Но как? , — далее я начинаю врать напропалую, будто бы не понимая, как он может распознать аромат моей энергии, если он у меня и вправду едва различим для всех, кроме тебя. — Самому интересно, — взгляд демона прищуривается, он вглядывается в меня, будто пытаясь прочитать мысли, а я отвожу взгляд. О, Шепфа, помоги. И к моему удивлению он снова уважает мой отказ и ничего не предпринимает для того, чтобы получить то, что он хочет: — И какой же у меня аромат? , — сама не знаю, зачем я это спросила. Любопытство мое меня когда-нибудь погубят, — просто многие говорили что это черника, кто-то клубника… . Демон слегка ухмыльнулся и покачал головой: — Нет, далеко не так. У меня к тебе предложение, некая сделка. Его расслабленное поведение меня порядком сбивает с толку. Но, интерес узнать о собственном аромате настолько сильный, что я неуверенно киваю: — Если ты мне покажешь свою грудь, то тогда я расскажу тебе, какой у тебя аромат, — он говорит это на полном серьёзе и так обыденно-спокойно, будто бы попросил дать скатать домашку по зельеварению. У меня от возмущения аж дыхание перехватило. Громкий хлопок по щеке последовал прежде, чем мой рассудок успел предупредить меня о последствиях. Мне кажется, так страшно мне не было никогда. Наблюдая за той картиной, что разворачивалась вокруг меня, удивительно, что я не стушевалась, не начала трястись, а, наоборот, нагло смотрела его Высочеству в глаза, показывая, что я не его кусок мяса или подстилка, чтобы так вести себя со мной. Его крылья раскрылись во всю ширь, и даже площади коридора не хватило до полного размаха, и я лишь вторила его движениям. Мои крылья, конечно же, были в миллион раз меньше, но грамотной структуре боя я обучена хороша, так что защитить себя смогу: — Непризнанная, ты разума лишилась? , — голос холодный, в голосе лед. Вот теперь я узнаю его. Этот демон всю прошлую неделю доканывал меня своими едкими словечками, он каждый раз пытался выплюнуть свой яд на меня: — Ты, видимо, тоже? , — что я плету на пороге своей собственной смерти? Хотя, если умирать, так с достоинством: — Никогда, слышишь. Никогда так больше не делай. -Сделаю, если еще раз посмеешь сказать подобное, — я выглядела как котенок, который шипел в сторону гадюки, окольцованного вокруг ее скользкого, опасного тела. Но мне было всё равно, я итак уже потеряла собственный здравый смысл, так как стою перед самим сыном Дьявола и пытаюсь дать им хорошую ответку. Со стороны, возможно, это выглядит нелепо. Два демона, точнее — один точно, а другой понятия не имеет, что творится с его бессмертным телом стоят в считанных сантиметрах друг от друга и прожигают взглядом. Воздух между нами наэлектризовался настолько, что можно было бы начать метать молнии, если бы не: — Что здесь происходит? , — Мисселина появилась как нельзя кстати, — Люцифер, отойдите от Виктории. Профессор подошла к нам и встала, загородив меня от разъяренного дьявола собой: — Ваша энергия Люцифер… Немедленно прекратите это! Профессор, всё в порядке, здесь не только его вина… — Нет, — в голосе сталь, и от этой низкой октавы его мелодичного голоса бросает в дрожь, — здесь только моя вина. Эта двусмысленная фраза была понятна только демону и, успокоив свою злость внутри, его крылья вернулись в привычное положение, а сам он быстрым шагом пошёл в противоположную сторону коридора: — Вики, Вы в порядке? , — она обеспокоено оглядела меня, при этом, я почувствовала, как моё тело обволакивает, словно шёлковая ткань, энергия спокойствия и безопасности. Ангельская энергия так приятна, и аромат Мисселины наполнен нотами свежести и марципана: — Да, абсолютно. Благодарю профессор, Вы появились очень вовремя, — на одном дыхании проговорила я, и запнувшись от недостатка кислорода, снова продолжила, — здесь нет только вины Люцифера, я сама вспылила. — Виктория, я не буду выяснять, что случилось. Вы люди взрослые, сами во всём разберетесь. Только не забывайте, что Люцифер все`же наследник самого Сатаны, его сила невероятная и опасная для любого существа. Поэтому, будьте аккуратны. И погодите, а Ваша группа разве сейчас не на земном задании? — На нём, я пока ещё не прошла аттестацию для допуска. Но через пару недель уже будет можно, — и предугадывая следующий вопрос Мисселины, продолжаю, — а Люцифер мой куратор. Брови ангела поплыли вверх от изумления, но она лишь кивнула: — Всё в порядке? , — она ещё раз убедилась. — Абсолютно. — Тогда, с Вашего позволения я пойду, дорогая. Я улыбнулась профессору, ещё раз поблагодарила и наконец-то смогла осуществить свой утренний план — разговор с Геральдом. Профессор сидел за столом и разбирал свитки студентов, что-то бурча себе под нос. Нахмурив брови, он с изумлением перепроверял два свитка сразу, в надежде угадать, кто у кого списывал. Я присела на свободный стул у первой парты и ждала, оглядывая помещение: — Вики, Вы как себя чувствуете? , — закончив с проверкой, профессор встал со стола и направился ко мне. Отлично, спасибо. — Что ж, это хорошо, — отводя обе руки за спину, говорит он, — тогда к Вашим вопросам. — Да, профессор, только сначала я хотела бы Вам кое-что рассказать… Профессор озадаченно кивнул: — Я даже не знаю… с чего бы начать… — Я Вам помогу, Виктория. Касательно Ваших крыльев — для Вас не новость, что подобный рисунок и узор — это показатель демона Высшего ранга, — взяв со стола ветхий том на точно больше, чем две тысячи страниц, Геральд открыл нужную страницу, и протянул в руки мне, — скорее всего Вы подкидыш, Виктория. — Я просто пялилась на профессора. В глазах — не единой эмоции. В душе — не единого намека на обжигающую боль. Только вот сердце и пульс — гулко стучат в унисон, да так, что я уже не слышу Геральда, который мне что-то говорит. — Вероятнее всего, что данные демоны до сих пор в Аду, на своих местах. Не могу точно сказать, сколько вы прожили реинкарнаций. Круг Сансары на земле не так-то просто покинуть душе. Там существует закон матрицы и 43 закона, касательно поведения человека на Земле. Но факт остаётся фактом — Ваша кровь и душа изначально появились здесь — На Небесах — поэтому Вы истинный демон. Серые крылья — то была лишь мимикрия, пока Вы приходили в себя, пока Ваша душа окончательно не выбралась из оков человеческого бытия. И вот теперь Вы здесь, дома, — он сказал это так спокойно, словно озвучил погоду на ближайший час. До моего рассудка и сознания видимо ещё не дошло, поэтому я вполне легко и спокойно кивнула, пожала плечами — это новость вполне себе не такая уж и важная, по сравнению с ночными приключениями: — Профессор, — робко начинаю я, — а что Вы знаете о разрыве меток родственных душ? — Виктория, — искреннее удивление на лице, — Вы меня поражаете. Так, — он просканировал моё тело своим соколиным взглядом, — что у Вас случилось? Если Вы нашли своего соулмейта, так это повод для радости. С чего Вы задаетесь такими вопросами? Я уже и молчу про Вашу реакцию на усыновление. Вот зачем спрашивать? Я, если ему расскажу, хоть и доверяю, мне придется смириться с тем фактом, что он может рассказать одному павлину про меня, а вот этого цирка мне точно не надо: — Разрыв связи возможен, — выдохнул он, — для этого нужна кровавая луна и согласие обоих партнеров. В ночь церемонии нужно просто лишь на метке сделать надрез, вытечет капля крови. И у того, и у другой. После две капли соединить и сказать три простых слова: «Связь не права». На следующее утро Вы будете свободны, Виктория. Вот так просто? — Уходите, девушка, — его голос сменил тон на более резкий, — тот человек, кто задумывается о таком — либо глубоко несчастен, либо трус. Другой причины я не вижу. На душе словно ядом полили, отчего он разъедает каждую фибру моей эфемерной части. Больно? Очень. — Вы его даже не попробовали узнать, Виктория. Вы эгоистка. Люцифер очень непростой парень, но он абсолютно чист и искренен. И он был бы счастлив иметь Вас. Вы сейчас очень сильно упали в моих глазах. — Почему Вы говорите мне это? , — иголка боли всё глубже проседает к сердцу, — Даже если Вы мой профессор, это не даёт Вам никакого права решать за меня и делать какие-то выводы, основываясь на мнимом опыте и мудрости. Вы ничего не знаете! Не знаете! — Вы два малолетних идиота — вот что я знаю, — его голос был на самых высоких октавах, — Идите, я сказал, — захлопнув книгу, произнес он, — родственная связь — бесценный дар, и как и всё ценное и дорогое — лишиться её можно в два счёта, а обрести, дай Шепфа, хотя бы раз в жизни. Уходите, я не хочу Вас видеть. Слёзы уже текли по щекам, так как я понимала, что Геральд сказал абсолютную глупость, как он вообще решил, что это Люцифер? И почему он не принял во внимание мои чувства здесь? Меня вообще убить могут! Убить! Эти планы советника и Сатаны, конечно же, отодвинуться в сторону, раз сама Виктория Уокер, поднявшись на небеса, стала Соулмейтом для сына самого Дьявола! Конечно! Прекрасно просто! Я разворачиваюсь и быстрым шагом вылетаю из кабинета, напоследок услышав: Винчесто — второй советник правителя, найдите его. И дверь захлопывается.