Зависть – дурное чувство

Зависть – дурное чувство. Прежде Яо Нян никому не завидовала. Да и кому бы, в самом-то деле? Соседям по улице – таким же нищим, как она сама? Или соученикам по секте Чунцю? Так все они там были одинаковые: ненужные дети, которых подобрали или выкупили за мешок риса. Кому-то повезло продержаться чуть дольше прочих, но финал все равно един: из них из всех осталась только Яо. Строгие наставники вырастили, выучили, выковали из нее живую смерть, получившую имя Шилюэ. Или, может быть, позже, в Лояне – тем, кто живет в знатных семействах? Ай, да ну, отлично знает Яо Нян, какие секреты прячутся за нарядными фасадами благородных поместий и как часто там скрывают синяки дорогими разноцветными тряпками. Нет уж: некому ей завидовать. Она ведь на хорошем счету в секте Чунцю, ее ценит сама госпожа Осень, ей поручают сложные и важные дела. А главное – это ведь так упоительно и сладко: власть над чужими жизнями! Будь ты простолюдин или знатный вельможа, если тебе не посчастливилось стать камешком на пути у тех, кто стремится к Высшему Благу, – сам напросился. И не жалуйся потом, когда устранить тебя как досадную помеху придет Шилюэ. Она стремительна и неуловима, и смертоносная сталь поет в ее руках. Шилюэ неинтересно длить чужие мучения, она убивает быстро и чисто: шоуцзы легко вспарывает плоть, выпуская жизнь алым ручьем. У нее не бывает неудач в охоте на тех, кого ей указала госпожа, и лишь однажды ее рука дрогнула. Человек, которого она должна была убить вместе с прочими, тоже лег в перемешавшуюся с кровью грязь, но – живым, потому что в судьбоносный для него день Яо взяла верх над Шилюэ. Весь Лоян знает, как прекрасна и безжалостна хозяйка игорного дома Цзишань. И кто бы мог представить, что на самом деле сердце ее трепещет, точно у глупой юной барышни, когда на ее пороге появляется этот мужчина. Он ведь не знал, кто она, когда вставал на ее защиту: просто пожалел перепуганную девчонку. Преступный мир Лояна опасен и дерзок, но даже там едва ли найдется много желающих связываться с Гао Бинчжу. Нет, она бы справилась и без него – да и секта Чунцю всегда поможет своим, – но ведь приятно же, когда о тебе так заботятся. А впрочем – она ведь тоже много раз помогала ему: укрывала от погони, исцеляла его раны, добывала ему самое ценное – информацию. Лишь в одном помочь оказалась не в силах: в поиске того, кто убил его собратьев на лесной дороге. Не выдавать же упрямому мстителю саму себя, правда? Он ни разу не позволил себе лишнего с ней, а вот она бы – позволила, но куда там! Жажда мести не оставила в его сердце свободы для чего-то иного, и Гао Бинчжу ни разу не взглянул на нее так, как ей хотелось бы. Впрочем, думает Яо, время лечит даже самые глубокие раны. И, может быть, однажды… А потом она слышит от него имя, и все надежды разлетаются вдребезги. И не совсем имя даже: командир Юэхуа — так произнес он мельком. Но что-то – в голосе его, в на миг смягчившемся взгляде, в мелькнувшей тенью улыбке – сказало Яо куда больше, чем понимал тогда еще, наверное, он сам. В жизни У Сыюэ нет серьезных тайн, а уж для Яо, к чьим услугам все осведомители Чунцю, — так и вовсе. И нечему там особо завидовать. Да, конечно – ветвь императорского дома, но… рано умершие родители, бедность, единственный родственник – старший брат, только ценой своего здоровья сумевший пробиться наверх и вырастить сестру. Не такое уж это все и счастье, бывает и получше. А вот Яо Нян завидует ей: мучительно, постыдно и безнадежно завидует той, кому безо всяких усилий достался единственный мужчина, который, казалось, так ни на кого всерьез и не посмотрит. Видеть этих двоих идущими рядом по улице – невыносимо. – Зависть – дурное чувство, – шепчет Яо, до крови впиваясь ногтями в ладони, – а любовь – глупое. Им не быть вместе, это же очевидно. Никогда командующий У не позволит изгнаннику из Гнилого колодца коснуться его обожаемой сестры. Да что там, и сам Гао Бинчжу никогда не тронет ее: понимает ведь, какая между ними пропасть. Зато ей будто все нипочем, и она подпускает его слишком близко, уже не на грани того, что дозволено приличной девице, – куда подальше той грани, и словно алая нить с каждым днем крепнет между ними. Нет, думает Яо, ему не жить с ней по-настоящему, конечно же, но – с него станется, случись такая надобность, за нее умереть. А еще эти двое вместе с мальчишкой Байли слишком рьяно взялись за расследование, и недалек тот день, когда они действительно начнут мешать секте Чунцю. И одной из лучших убийц придет приказ с двумя именами, которых не жалко, но и третье там будет тоже. И она не знает, кто тогда окажется сильнее: Яо – или Шилюэ.