Невыносимая тоска

"Прошло много времени." Голос мешает Вашим пьяным размышлениям, отвлекая Ваше внимание от раскрашенных лиц на коллекционных карточках, разбросанных по поверхности бара. Алкоголь пронзает Ваш организм, но Вы узнаете этот голос где угодно. Он глубокий, но нежный, как дорогой одеколон, который проходит мимо Вас, прежде чем Вы успеваете оценить его оттенки. Вы падаете на стол, беззаботно проводите рукой по мокрым салфеткам для напитков и липким поверхностям. Положив голову на руку, макушка касается внутренней части локтя, прежде чем Вы поворачиваете голову к знакомому мужчине, который садится рядом с Вами. — Я думал, что ты будешь спасать другие регионы, но ты здесь, напиваешься в баре моего конкурента. По сути, слова, которые говорит красноволосый рядом с Вами, должны быть резкими, но это не так. Они забавляют, и твой опьяненный разум не может понять, что именно означает этот весёлый блеск в его огненных глазах. Вы лениво смотрите на него, а тепло виски разливается по Вашему телу. — Почему ты здесь, Дилюк?, — Вы ворчите, изо всех сил стараясь не произносить свои слова жалко и невнятно. — Ну, посмотрим, — Дилюк делает вид, что обдумывает свои слова, но Вы его хорошо знаете. Вероятно, он репетировал по пути то, что он хотел сказать. Некоронованный король Мондштадта никогда ни в чём не пренебрегал, особенно в своих... запутанных отношениях с Вами. — Ты, бывший кандидат на должность исполняющего обязанности Великого Магистра, внезапно возвращаешься в Мондштадт и мчишься в самый примечательный бар, отделенный от винодельни "Рассвет"... Мои посетители, возможно, думают, что молчат со своими сплетнями, но пьяницы никогда не умели шептаться, — говорит Дилюк, глядя на Вас с мягкостью, которой Вы не заслуживаете. Вы презираете тот факт, что всё ещё можете читать его под стойкой маской, которую он надевает почти в каждом разговоре. Вы презираете то, что он проделал весь этот путь сюда, чтобы спасти Вас от Вашего собственного опьянения. Больше всего Вы презираете тот факт, что всё ещё видите в его глазах любовь, которой Вы не заслуживаете, особенно после того, как Вы держали его стеклянное сердце в своих руках и так давно разбили его. Он смотрит на Вас со сдержанным желанием, эмоции тлеют и гноятся в его глазах, как угли костра, ожидающие нового разжигания, если их правильно разжечь. — Я никогда не видел тебя пьяным/ой, — добавляет он, заполняя тишину, которая, кажется, бесконечно тянется между вами двумя. Дилюк всегда избегает пустой болтовни и пустых разговоров, но только не с Вами. Никогда с Вами. Когда вы двое были в лучших отношениях, Вы спросили его, почему Вы являетесь исключением. — Я не любитель пустословия, но наши разговоры никогда не превращаются в бессмысленную болтовню. Не для меня, — он сказал это, и Вы начинаете ненавидеть его еще больше, когда это сладкое воспоминание всплывает в Вашей голове и заставляет Ваше сердцебиение снова учащаться от тоски. — Думаю, это были безалкогольные коктейли, — тихо говорите Вы, и эти слова — тихий, недовольный ропот, едва слышный среди громкого воянья пьяного барда в углу, которого давно пора было выгнать. Дилюк смотрит на Вас с весельем в глазах. — Думаешь, ты сможешь нормально добраться домой? — тихо спрашивает он. Как бы Вам не хотелось признавать свою слабость, Вы знаете, что Вам придется ещё несколько часов пить бесчисленные стаканы воды, которые будет приносить Вам Диона, пока Вы даже не сможете подумать о том, чтобы вернуться в свою квартиру. — Я могу просто… — начинаете Вы, но затем колеблетесь. Вы здесь никого не знаете, кроме несовершеннолетнего бармена, похожего на кошку, которому каким-то образом разрешено подавать алкоголь...И пьяного барда в углу, который, определённо, не Анемо архонт, но он зашел дальше, чем Вы. — Я буду жить, — наконец Вы говорите, и Дилюк издает забавный смешок. — Хорошо, я отвезу тебя домой, — твёрдо говорит Дилюк, но в его голосе сквозит веселье по поводу Вашего совершенно беспомощного состояния. Как бы Вы ни ненавидели то, как он заставляет Вас тосковать по нему после всех этих лет разлуки, Вы не можете заставить себя дать отпор ему. Если бы это был любой другой мужчина, Вы, вероятно, были бы в ужасе, выхватив своё оружие и пьяно замахиваясь на него в попытке сбежать из «Кошачьего Хвоста», иначе они бы взяли Вас в качестве их пьяного трофея. И всё же ускорение Вашего сердцебиения в присутствии Дилюка не является испуганным. Несмотря на разлад между вами двумя, Вы доверяете ему, поэтому позволяете себе обнять его за плечи, а ему — за талию. Вы спотыкаетесь с ним в двух кварталах, как в тумане, дрожа и становясь ближе к нему, когда полуночный воздух охлаждает Вашу кожу. Тем не менее, он не заставляет Вас совершать трудный путь обратно в квартиру. Вместо этого он ведёт Вас по некогда знакомой тропе к винодельне «Рассвет», сопровождает через чёрный вход и поднимается по ступенькам в запасную спальню над таверной. Это отличается от того, что Вы помните. Вы замечаете это даже в пьяном виде. Он сменил разноцветные одеяла на стерильное белое одеяло. Ваших фотографий, которые когда-то стояли на тумбочке, больше нет. Всё в идеальном состоянии, как будто помещением почти не пользовались. — Ложись, — мягко призывает он, осторожно убирая Вашу руку со своих плеч и позволяя Вам упасть на кровать. Дилюк осматривает Ваш наряд, и Вы видите, как он продумывает варианты, что делать с Вашей грязной верхней одеждой, но он качает головой. — В комоде есть запасная одежда, если она тебе понадобится. Дилюк поворачивается, чтобы уйти, но оглядывается через плечо на Вашу пьяную фигуру и встречается с Вашими глазами. — Я знаю, что ты, вероятно, не очень заинтересован/а в этом, но, пожалуйста, отдохни здесь сегодня вечером. Никто тебя не побеспокоит. Я не могу держать тебя здесь, но напоминаю: дверь запирается снаружи, но ты можешь открыть её изнутри, если решишь уйти, — тихо говорит Дилюк. Его слова более осторожны, чем в баре. Вы киваете ему с затуманенными глазами, изо всех сил пытаясь сосредоточиться, пока пьяное тепло поглощает Ваше тело, угрожая погрузить Вас в сон на удобном матрасе. — Я останусь, — бормочете Вы с тяжелым языком, — Спасибо, дорогая/ой. Ваши глаза закрываются, прежде чем Вы успеваете осознать старое прозвище, которым Вы его назвали. Вы не видите ни задумчивого выражения, которое охватывает его лицо, ни того, как он бросает на Вас последний тоскливый взгляд, прежде чем выйти из комнаты. Сон крепко держит Вас в своих объятиях, не желая позволить Вам осознать, как Дилюк жаждет, чтобы Вы были в его объятиях. Когда Вы просыпаетесь на следующее утро, на тумбочке лежит стакан воды, протеиновый батончик для завтрака и записка, написанная тем же знакомым, элегантным почерком, которым Вы читали бесчисленные любовные письма. Борясь с головной болью, Вы посмотрели на записку. «Добро пожаловать обратно. Вместо этого попробуйте посетить «Доля ангела». Сегодня вечером Я работаю в баре. - Д» Вы смотрите в потолок и тяжело вздыхаете. Вы ненавидите то, как Дилюк заставляет Вас тосковать по нему после всех этих лет, но... это всего лишь ещё один визит. Что Вам терять? Вы думаете о предложении, тонко написанном черными чернилами записки, и принимаете решение. Вы только надеетесь, что не пожалеете об этом.