По следам незабудки

      Грязная, старая телега медленно двигалась по пыльной дороге, которая, казалось, уходила за горизонт. Подскакивая на каждом ухабе, в телеге ехали две большие свиньи, которых фермер собирался отвезти в соседний город, чтобы там их продать мяснику. Ничего удивительного, обычная практика в этих местах. Уже немолодая лошадь спокойно справлялась с подобным грузом, ей было не впервой, потому фермер не возражал, когда к нему в попутчики напросилась знакомая девушка. Она ехала в телеге, сидя рядом с двумя большими хряками, которые, казалось, даже не обращали никакого внимания на свою попутчицу. У нее с собой была небольшая котомка с вещами, да легкий кошель, в котором хранились несколько монет на первое время. Глядя на удаляющиеся крыши своего родного городишки, который и городом то назвать было стыдно, одни крохотные дома, да куча фермерских угодий, девушка потирала свою руку. На ней красовался свежий синяк, очередное напоминание о том, что в этом мире она одинока со своей бедой. И очередное напоминание о том, что ее решение сбежать было единственно верным. Терпеть постоянные издевательства от семьи, насмешки от всего остального города. Будто она сделала что-то неправильное. А она всего-навсего родилась с лицом, которое притягивает одни неприятности. Потому что лицо было красивым. Жаль, что в некоторых ситуациях это более недостаток, чем преимущество. В особенности для нее.       Вздохнув и посильнее натянув на голову капюшон своей накидки, девушка спрятала свои синяки под длинными рукавами своего единственного приличного платья, которое, после длительной поездки со свиньями, наверняка пропахнет животными и их экскрементами.       - Не пожалеешь потом? – вдруг спросил девушку фермер, оборачиваясь на телегу со своего места возчика. – Если твой отец узнает, что это я тебя отвез в город, он с меня шкуру спустит.       Девушка снова подняла свой взгляд на удаляющиеся крыши домов, которых уже было почти не видно из-за небольшого пригорка. Из-за горизонта стали показываться первые лучи солнца. По телу девушки пробежали мурашки. Она надеялась, что это был хороший знак:       - Если спросит, скажите, что не видели меня, - спокойно проговорила девушка. Сделав небольшую паузу, она повернулась в сторону фермера. – Ничего он вам не сделает. Побоится…       Фермер не ответил, лишь тихо усмехнулся, как бы подтверждая слова девушки о ее отце. Ничего никому он не сделает, если только это не кто-то, кто не мог бы дать ему сдачи.       Покидая родные края, девушку расстраивала лишь мысль о том, что она бросила свою мать и братьев с сестрами с этим домашним тираном. Но она больше не могла всего этого терпеть. И дело было не только в отце. Поэтому она решила, что должна что-то сделать для того, чтобы что-то в ее жизни изменилось.       Через несколько часов фермер приехал в город и высадил девушку на одной из улиц. Забрав свою небольшую котомку, девушка помахала на прощание фермеру и стала идти вдоль улиц, с интересом разглядывая округу. Большой город отличался от ее города, и не только архитектурой. Здесь постоянно кипела жизнь. Люди уже с самого утра бродили, кто по работе, кто по делам, а кто просто бесцельно, чтобы обозначить свое присутствие. Это было так необычно и волнительно. Но, что особенно отличало это место, так это то, что всем было все равно на девушку. Все просто проходили мимо нее так, словно она была невидимкой. Именно ради этого она решила уехать. Стать невидимкой.       По наводке фермера девушка отправилась в одну небольшую гостиницу, которой часто требовались работники. Девушка очень надеялась, что и для нее там найдется место. Ей было неважно, где именно работать, она не строила никаких иллюзий по поводу своего будущего, не надеялась на удачу и не умоляла Бога о милости. Она уже давно поняла, что все это бесполезно. Чем дольше ты чего-то ждешь, тем вероятнее ты ничего не сможешь получить. Потому работать прислугой было для нее вполне приемлемой перспективой.       Подойдя к высоким железным воротам, девушка обернулась по сторонам, переживая, что могла прийти не туда, куда ее направили. Пересилив свой легкий страх, она открыла скрипучие ворота и вошла на территорию большого особняка, который хозяйка превратила в небольшую гостиницу. Поднявшись по ступенькам, девушка с восхищением оглядела резную деревянную дверь, украшенную витражом. Одернув себя от любования столь прекрасным предметом, который она могла видеть разве что в церкви ее родного города, девушка поправила свои волосы и пригладила полы платья, прежде чем дернуть за толстую веревку с кисточкой, висящую около двери. За дверью послышался тяжелый колокольный звон. Хозяйка дома не заставила себя долго ждать, прежде чем открыть дверь. Элегантно одетая дама полного телосложения выглянула из-за приоткрытой двери. На ее лице играла дружелюбная улыбка, ровно до того момента, как она поняла, кто перед ней.       - Мы милостыню не подаем, - холодно ответила женщина, уже собираясь закрыть дверь обратно.       - Извините, стойте! Мне не нужна милостыня, я пришла по поводу работы, - поспешила пролепетать девушка прежде, чем хозяйка дома закроет перед ней дверь. – Мне нужна работа.       Вновь широко открыв дверь, женщина оглядела девушку с ног до головы довольно скептическим взглядом, словно что-то обдумывая.       - Умеешь убираться? Заниматься садом? – поставив одну руку себе на бок, женщина все еще разглядывала девушку, будто пытаясь увидеть в ней что-то за ее образом нищенки.       - Да, конечно, мадам. Моя семья фермеры. Если надо, то я и готовить умею, ухаживать за животными… Еще шить! – посчитав нелишним рассказать обо всех своих умениях, девушка слегка сжала губы, ожидая, что ей ответит эта женщина.       Подумав о чем-то своем, женщина несколько раз кивнула, а после открыла дверь шире, пропуская внутрь девушку:       - Заходи.       Не веря своей удаче, девушка широко улыбнулась, аккуратно переступая порог особняка. Перед ее глазами тут же предстало довольно богатое убранство дома. Хотя, учитывая, что до этого она ни разу не видела ничего подобного, для нее это убранство было подобно королевскому.       - Обращаться ко мне следует как мадам Пак. Нужно будет убираться в доме, особенно следует уделять внимание комнатам, где уже есть гости. Не смей ничего воровать, если я об этом узнаю, в лучшем случае просто выставлю тебя за дверь, в худшем – сдам в полицию, - начав перечислять обязанности девушки, женщина повела ее за собой по одному из коридоров на первом этаже. – Здесь кухня, сюда можешь заходить, чтобы поесть после того, как сделаешь все свои дела. Самой тебе ничего готовить не придется, если только что-то по мелочи, для большего у нас есть повар… Тебя то саму как зовут?       - Чон Уёна, мадам, - пролепетала девушка, заправив себе за ухо выбившуюся прядь темных волос.       - Уёна… Личико у тебя хорошенькое. Нашим гостям понравится, - подметила мадам Пак, заводя девушку в небольшую комнатку, где стояла простая кровать, небольшой шкаф и маленький стол. – Хорошо, что ты пришла! Моя прежняя служанка возымела наглость забеременеть от нашего постоянного гостя. Ты представляешь?! Мерзавка… Ты же, надеюсь, пришла сюда не для того, чтобы устраивать свою личную жизнь?       - Нет-нет, что вы, мадам. Я об этом вообще не думаю, - заверив женщину в своей искренности, но получив подозрительный взгляд в ответ, Уёна надеялась, что ее тут же не выгонят.       - Ладно, не важно. Мне все равно нужна служанка, пусть даже на время… Это твоя комната. В шкафу есть рабочая форма, оставшаяся от прежней прислуги, она чистая. Возможно, она может быть тебе немного великовата, но раз уж ты умеешь шить, - мадам Пак как-то задумчиво промычала. – Быстро переодевайся и выходи в холл, я покажу тебе дом… А свое платье отнесешь потом в стирку. Ты что ли на ферме свиней выросла?       Ахая и охая о того, что от Уёны очевидно пахнет животными, мадам Пак поспешила покинуть девушку, оставив ее наедине с собой. Оглянувшись по сторонам, Уёна не сдержалась и широко улыбнулась. Пусть комнатка была простой и сильно отличалась от всего остального дома, ей тут очень нравилось. Пока что все шло так, как она надеялась. Это было большой удачей попасть в такой хороший дом. Уёна даже не думала о том, сколько будут ей платить, она просто надеялась, что сможет задержаться здесь на подольше.       По прошествию двух недель, Уёна уже совсем освоилась в особняке. Она выполняла все свои поручения добросовестно, радуя тем самым мадам Пак, которая, то и дело приговаривала, как она все это время обходилась без Уёны. Девушка подружилась с поваром, с конюхом и садовником. Все трое были уже взрослыми мужчинами лет за пятьдесят. Они не жили в особняке, в отличии от Уёны, а просто приходили и делали свою работу, после чего отправлялись по своим домам, к своим семьям. Чего было не отнять у мадам Пак, так это того, что за большой объем работы, который она требовала от своих работников, она не скупилась на оплату.       Пока садовник ковырялся в одной из клумб на заднем дворе особняка, Уёна сидела на большой бочке, мотая ногами туда-сюда. Она аппетитно хрустела яблоком и наблюдала за работой своего коллеги, то и дело бросая взгляды на огромную территорию, которая выглядела менее ухоженной, чем то, что мадам Пак называла садом. За невысоким кустарниковым забором и низкой калиткой раскинулся огромный яблоневый сад, откуда, собственно и появлялись яблоки на обеденном столе мадам Пак. Траву там косили, но никто особо за деревьями не ухаживал, только собирал яблоки с ближайших деревьев, дабы не разводить мух. Выглядела эта картина довольно грустно, но, видимо хозяйка гостиницы не считала нужным уделять должное внимание плодовым деревьям.       - А почему сады в таком плохом состоянии? – вдруг поинтересовалась Уёна у садовника, который, сидя на корточках, слегка выпрямил спину и взглянул в сторону яблоневого сада.       - Когда родители мадам еще были живы, то эти сады приносили много денег семье Пак. Там работало много людей, не было в городе ни одной семьи, у кого в доме на столе не было их яблок. Небольшими партиями их возили даже в столицу. Но когда отец мадам отошел в мир иной, все как-то позабыли об этом. Мать мадам погрязла в горе, а вскоре ушла следом за мужем, - покачав головой, садовник вернулся в тому, от чего отвлекся, ковыряясь небольшой лопаткой в клумбе. – Сама мадам решила не заниматься этими садами, уж не знаю почему, дело то прибыльное было. Потратила часть оставшихся денег на то, чтобы облагородить сам особняк и превратить его в гостиницу. Причуды богатых.       - А как же муж мадам? Или ему тоже не интересно это? – Уёне стало интересно получше узнать жизнь мадам Пак. Женщина всегда казалась ей довольно добродушной, но иногда глуповатой, будто она еще не вышла из подросткового возраста, а важной могла только казаться.       - А есть ли у мадам муж? – как-то ехидно усмехнувшись, садовник поднял взгляд на девушку. – Всем она говорит, что она вдова, но люди, которые давно живут и работают на мадам прекрасно знают, что никакого мужа у нее нет. Связалась с каким-то женатым графом, по молодости, по глупости, а он и бросил ее потом, оставив без ничего, лишь с обещанием однажды жениться. Вот и мается мадам одна, пока сын ее учится в академии, ждет своего суженого… Только я тебе ничего не говорил, понятно?       - Конечно, - девушка удивленно похлопала глазами. Ей подумалось, что у мадам Пак довольно незавидная жизнь, одинокая. Любимый мужчина предал, сын учится в другом месте, родители умерли. Может быть, гостиница это была всего лишь отговорка для того, чтобы просто не оставаться одной.       - Уёна! – на крыльце задней двери показалась сама мадам Пак, будто почувствовав, что о ней велся разговор. Она подзывала к себе свою служанку, нервно теребя рукава своего платья, которое было непривычно нарядным. – Уёна, побыстрее!       Соскочив с бочки и кинув недоеденное яблоко в кучу сорняков, которые садовник потом все равно отнесет на корм лошадям, Уёна поспешила к своей работодательнице, поправляя платье на ходу.       - Да, мадам, - подскочив к женщине, девушка поправила и свои волосы, чтобы не выглядеть слишком неопрятно.       - К нам сегодня приедет очень-очень важный гость, - мадам Пак сделала какой-то особый акцент на слове "очень", - поэтому надо будет подготовить самую большую спальню. Все там убери до идеального блеска, чтобы полы скрипели, а простыни хрустели от чистоты. Нам нужно произвести хорошее впечатление.       - Конечно, мадам, - послушно поклонившись, Уёна поспешила пойти следом за мадам Пак, которая жестом руки велела девушке идти за ней.       - Ты даже и представить себе не можешь, какая это будет для нас честь, - воодушевленно говорила женщина, не в силах скрыть своего восторга. Уёне было любопытно, кто же приедет, но спрашивать напрямую она бы не стала. Какая удача, что мадам Пак и без того была той еще болтушкой. – Сам герцог Чхве посетит нас!       Мадам Пак объявила это так торжественно и громко, что Уёна невольно вздрогнула от неожиданности. Знать бы ей еще, кто такой этот герцог Чхве. Прожив всю свою жизнь в малюсеньком городке, она никогда в жизни не видела никого, кто мог хотя бы по своему положению сравниться с той же мадам Пак. Уёне было достаточно знать, что их страной управляет королевская семья. Но, судя по титулу, к ним прибудет кто-то очень знатный и богатый. Таких гостей мадам Пак очень любила и ценила.       - Разве люди подобного рода останавливаются в гостиницах? – логично задалась вопросом Уёна, глядя на то, как светится от счастья и гордости мадам Пак. – Мне казалось у них должны быть свои дома или резиденции.       - Вот именно, моя дорогая! – хлопнув в ладоши, мадам Пак развернулась к Уёне. – Герцоги не останавливаются в гостиницах. Никогда, кроме этого раза! Господин Чхве пожелал не арендовать дом, чтобы не тратиться на ненужную роскошь. Какой благородный молодой дворянин. Побольше бы таких, может быть, наша страна и не была в таком кризисе.       Вид окрыленной мадам и одурманенной перспективой принять у себя такого знатного гостя, как некий герцог Чхве, забавлял Уёну, но она не стала бы проявлять неуважение по отношению к этой простодушной женщине. Сжав свои губы и подавив улыбку, Уёна просто учтиво кивала, соглашаясь со всеми словами женщины.       Следуя всем указаниям своей работодательницы, Уёна послушно выполнила все ее указания как раз вовремя. Стоило ей закончить и начать спускаться со второго этажа особняка, попутно протирая широкие деревянные перила лестницы мягкой тряпкой, как в дверной звонок тут же позвонили. Обратив внимание на то, как мадам выскочила из коридора первого этажа, видимо из гостиной, тут же начав искать взглядом свою служанку, Уёна поспешила спуститься с лестницы.       - Скорее открой, - прошептав и жестами попросив Уёну поскорее открыть дверь, мадам Пак начала поправлять свое платье и прическу, морально готовясь к тому, чтобы принять очередного важного гостя.       Подойдя к двери, Уёна заправила себе за пояс своего белого фартучка тряпку, которой протирала перила. Отряхнув руки друг об друга, она открыла дверь. На пороге большого особняка стоял статный молодой человек, в сопровождении какого-то мужчины, гораздо старше, нелепо держащего в своих пухлых руках две громоздкие дорожные сумки, страшась вот-вот их уронить. Кажется, мадам Пак упоминала, что вместе с герцогом прибудет и его сопровождающий, сэр Роланд Хьюи. Уёна понятия не имела кто он такой и какое отношение имеет к герцогу, но ей было в целом все равно.       - Мадам Пак! – торжественно произнес молодой человек, входя в особняк так, словно бывал здесь уже множество раз. На его лице играла очаровательная улыбка, демонстрирующая игривые ямочки на щеках. Он прошел мимо Уёны так, словно ее здесь и не было вовсе. Вероятно, так поступали с прислугой все знатные мира сего.       Подхватив одну из сумок из рук старшего мужчины, Уёна поставила ее на пол около двери, тут же закрывая ее после того, как этот мужчина коротко поблагодарил служанку и вошел в особняк. Сделал он это, правда, так, словно выдавил из себя слова благодарности.       - Для меня такая великая честь принимать вас у себя, герцог Чхве, - щеки мадам Пак покрылись легким румянцем, когда молодой герцог подошел к ней и, поклонившись, учтиво поцеловал тыльную сторону ее ладони.       - Зачем такие формальности, мадам Пак. Вы можете звать меня просто Сан, - улыбка не сходила с лица молодого человека. – Для меня честь остановиться именно в вашей прекрасной гостинице. В прошлый раз я был здесь, когда еще был совсем мальчишкой, а моему отцу еще не пожаловали титул.       - Ох, это было так давно, а вы еще помните эти времена, - мадам Пак издала несколько вежливых смешков, но Уёна знала, что на самом деле она была готова визжать от восторга. Все в городе будут говорить об этом событии и завидовать ей. А это то, чего мадам Пак всегда хочется больше всего.       - Отнесите эту сумку в комнату господина, - отдышавшись, мужчина, сопровождавший герцога, поставил вторую сумку рядом с той, которую поставила на пол Уёна.       Сумки были тяжелыми. Девушка даже представить себе не могла, что именно было в этих сумках, кроме одежды, если только они не взяли с собой в дорогу несколько мешков драгоценных камней. Тихо вздохнув, Уёна подхватила одну сумку и потащила ее к лестнице, по которой ей предстояло забраться, а после тащить эту тяжесть по длинному коридору. Когда она проходила мимо мило беседующей мадам Пак и герцога Чхве, внезапно из ее рук выхватили сумку. На секунду ее взгляд и взгляд господина Сана пересеклись. Это длилось всего мгновение, но она видела, как его лицо приняло удивленный вид. Мог бы этот знатный молодой человек представить себе, что у прислуги тоже может быть лицо, да еще и такое красивое?       - Сэр Роланд, - крепко схватившись за ручку дорожной сумки, герцог обернулся на своего сопровождающего, - вы полагаете, что таскать такие тяжести — это работа для хрупкой служанки?       - Господин Сан, я просто, - растерявшись, мужчина несколько раз промокнул свой вспотевший лоб платком, который тут же спрятал в карман своего пиджака. – Прошу прощения.       - Я вас для того и взял, чтобы вы бесцельно не болтались, а хоть чем-то были полезны, - повернувшись в сторону своего сопровождающего, Сан вручил ему сумку. – Уж сумки-то вы в состоянии донести до наших комнат. Кстати, где наши комнаты?       Вновь натянув прежнюю улыбку, герцог обратился к мадам Пак, то и дело бросая мимолетные взгляды на симпатичную служанку.       - Уёна, милая, проводи, пожалуйста сэра Хьюи до подготовленных комнат, - мягким движением руки, мадам обратилась к девушке, на что та тут же кивнула. – А после, будь добра, приготовь на всех чай и принеси его в гостиную. Господин Сан, вы просто обязаны рассказать мне все новости из столицы.       Уёна уже мысленно ждала какого-нибудь замечания от мадам за то, что привлекла к себе слишком много внимания и не справилась с такой простой задачей, как отнести сумки в комнаты. Но, она надеялась, что все обойдется. Мадам Пак была слишком довольна тем, что принимает у себя такого гостя. Разве могло что-то мелкое испортить ей настроение?       - У вас такая очаровательная служанка, мадам Пак, - до слуха Уёны, пока она сопровождала сэра Хью по лестнице на второй этаж, донесся звук голоса герцога, удаляющегося по направлению гостиной. Что ответила на это сама мадам, Уёна не услышала, но ее кокетливый смех она не могла спутать ни с чем.       Разливая чай по красивым чашкам из дорогого фарфора, набор которых мадам специально достала для такого случая, Уёна переживала. Переживала не потому, что могла сделать что-то не так, или выглядела как-то неподобающе, а потому что пауза в разговоре господ затянулась. Все смотрели на нее. Герцог Сан просто смотрел на то, что делает Уёна. Смотрел и, будто бы, наслаждался этим. По телу Уёны один раз пробежали мурашки, от того, как неуютно ей было от этого взгляда. Но девушка старалась не показывать своих переживаний. Она же просто служанка, разве мало на своем веку этот молодой герцог видел служанок? Возможно, как посчитала сама Уёна, это было с непривычки. Ей еще не доводилось разливать чай перед кем-то высокопоставленным, разве что перед подругами мадам.       - Все-все, дорогая, можешь идти, - сделав мягкий останавливающий жест рукой, мадам Пак велела Уёне уйти, чему девушка была несказанно рада, разве что не улыбнулась во все лицо.       - Почему бы ей не остаться? – внезапно предложил герцог. Он деловито взял свою чашку с чаем со стола и, вернувшись в прежнее положение в кресле, развалившись в нем так, словно это он хозяин особняка, закинул ногу на ногу, не сводя своего пристального взгляда от девушки. На лице Сана так и оставалась эта странная, пугающе обворожительная улыбка. – Ее необычная красота радует мой глаз.       Мадам Пак несколько раз глупо похлопала глазами, прежде чем перевести взгляд с герцога на свою прислугу. Удивительно было, как ее вовсе не возмущало это. Хотя это ее были слова о том, что Уёна была хорошенькой и определенно должна была понравиться гостям.       - Пусть немного посидит с нами. Сэр Роланд, подвиньтесь, пусть эта милая леди сядет напротив меня, - Сан жестом приказал своему сопровождающему подвинуться на диване, что стоял по другую сторону от кофейного стола, прямо напротив двух кресел.       Сэр Хьюи недовольно что-то проворчал, переместив свое пухлое тело в сторону. Уёна же не решалась следовать капризам герцога. Если он считал, что его действия производят на нее какое-то невероятное впечатление, то он ошибался. Наверное. Уёна не была легковерной девушкой, которая могла довериться первому встречному, просто потому что он герцог и он заметил ее. Хотя, его доброта подкупала ее. Редко к ней относились так внимательно.       - Уёна, пожалуйста, присядь. Удовлетвори такую маленькую просьбу нашего дорогого гостя, - с легкой улыбкой на лице проговорила мадам Пак. Кажется, будто она была максимально довольна сложившейся ситуацией. Все-таки это именно она приняла на работу эту девчонку, сбежавшую с фермы. Считала ли она себя победительницей в этот момент? Определенно.       Еще немного помявшись на месте, Уёна сделала неуверенный шаг в сторону дивана. Подойдя ближе, она обожглась о неприятный, презирающий ее взгляд сэра Роланда, но все равно села на самый край, боясь испачкать своей одеждой дорогую обивку мебели. Уёне не разрешалось садиться на дорогую мебель. Ее действия заставили плечи герцога Чхве опуститься. Он был доволен тем, что она послушалась его, пусть и пришлось вмешаться мадам Пак. Все это было очень и очень странно. Пока Уёна сидела, Сан пожирал ее взглядом и слегка улыбался, а она лишь смущенно отводила свой взгляд в сторону, боясь, что их взгляды вновь могут пересечься. Но даже учитывая то, что ей было непривычно ощущать на себе чей-то столь пристальный взгляд, ее сердце все равно это заставляло биться чаще. Глупая девчонка.       Она просидела бы так еще довольно долго, слушая пустые светские разговоры, новости из столицы и прочие сплетни, раздражая при этом сэра Хьюи своим присутствием. На самом деле все эти обсуждения Уёне были совершенно неинтересны, и она бы скорее просто уснула под них, если бы вскоре не наступил вечер, и мадам Пак не отправила девушку наполнить их влиятельному гостю ванну. Оставшись наедине с самой собой, Уёна наконец смогла спокойно выдохнуть. Было во взгляде герцога Сана что-то такое, даже не передать словами. Но именно это и останавливало Уёну от того, чтобы как обычная простушка вестись на его уловки. Крылась в его взгляде какая-то тихая, затаившаяся опасность. Показалось? Хотя, может быть, не будь она так подозрительна ко всем представителям мужского пола из-за своего прошлого, ее бы это и впечатлило. Может быть, она даже хотела, чтобы ее это впечатлило. Закончив с приготовлением ванны, девушка уже собиралась покинуть комнату, как прямо на выходе наткнулась на самого герцога, который схватил Уёну за плечи, словно бы избегая их столкновения.       - Куда же вы так торопитесь, милая Уёна, - снова улыбка, такая милая и невинная. – Чуть не сшибли меня с ног. Нужно быть немного аккуратнее. Было бы неловко, получи я по носу открывающейся дверью, верно?       Герцог Чхве пытался пошутить, словно, кидая эти свои обольстительные фразочки, так же пытался вызвать на лице постоянно прячущей от него свой взгляд Уёны улыбку.       - Прошу прощения. Мадам велела приготовить ванну и ей, как закончу с вашей, - присев в легком реверансе, Уёна обошла герцога бочком и поспешила пойти дальше по коридору, чтобы скрыться за поворотом. Но, пока она шла, все еще чувствовала пристальный взгляд Сана у себя на затылке. Пугающе.       Герцог Сан и сэр Хьюи гостили у мадам Пак уже как несколько дней, и все это время господин Чхве не упускал возможности пококетничать с Уёной, то надоедая ей во время ее работы, то просто наблюдая за ней издалека. В какой-то момент девушка даже перестала замечать это, списав все на причуды знатных особ. Он делал ей комплименты, дарил цветы, которые, как какой-то глупый мальчишка, воровал из сада мадам Пак, и вел себя обольстительно, словно она и сама была какой-то благородной дамой, а не просто сбежавшей с фермы своей семьи служанкой. Уёне было все сложнее отрицать тот факт, что герцог был до неприличия красив и притягателен. Наверняка в столице у него не было отбоя от поклонниц. Ей было приятно завладеть его вниманием, хотя она и понимала, что это произошло лишь потому, что ему было скучно вдали от светских мероприятий и громких компаний, а кроме нее в особняке был только ворчливый сэр Роланд, которому не нравилось абсолютно все, что происходило вокруг него, да надоедливая мадам Пак, расспрашивающая его обо всяком неинтересном. Потому Уёна все менее подозрительно относилась к его ухаживаниям. Возможно, зря?       В один из вечеров Уёна, как и всегда, набирала герцогу Сану горячую ванну. От воды шел приятный аромат трав, которые ей велели добавить. Весьма расслабляюще. Жаль только, что ей подобная роскошь была недоступна. Закончив все приготовления и сложив белые полотенца в аккуратную стопку на деревянном табурете, Уёна взглянула на себя в отражении зеркала, что висело над умывальником, и улыбнулась себе. Ей все еще не верилось, что она смогла вырваться из того ада, в котором родилась. Все то, что с ней происходило, было подобно сну. Все было слишком хорошо, от того так непривычно. Вдруг в отражении зеркала она заметила герцога Сана, что стоял в дверном проеме, облокотившись о него плечом. Его руки были сложены у него на груди, а на лице читалась легкая ухмылка. Уёна резко развернулась, испугавшись. Герцог уже успел снять с себя свой нарядный пиджак из дорогой ткани, оставшись сверху лишь в рубахе из тонкого хлопка.       - Ванна почти готова, - испуганно пролепетала Уёна, прижав свои ладони к груди. От чего-то эта ситуация ее испугала, но она не могла понять почему. Наверное потому, что к ней давно никто не подкрадывался со спины, да еще так тихо, что она не сразу услышала.       - Да, я вижу, - с губ Сана сорвалась легкая снисходительная усмешка. Он выглядел так расслабленно и спокойно, что на мгновение Уёне показалось, что за его этими странными действиями более ничего не последует. Ошибалась? – Почему-то всегда так интересно смотреть за тем, как ты что-то делаешь. Это расслабляет.       Оттолкнувшись от дверного проема, Сан стал медленно приближаться к Уёне, заставляя ту вжаться в тумбу от умывальника. Тревога подскочила в ее груди. Ей некуда было бежать. Подойдя совсем близко, полностью игнорируя правила приличия и личное пространство девушки, Сан бережно взял в руку прядь волос Уёны, а после заглянул ей в глаза.       - Боишься меня?.. Не стоит, - поднеся темный локон к своему лицу, он медленно вдохнул запах ее волос, удовлетворенно прикрывая при этом глаза. – Я не стану тебя обижать, милая Уёна.       По телу Уёны прошлась легкая дрожь и неприятные мурашки. Она даже не знала, что ей следовало на это ответить. Она просто застыла на месте. Ранее она не оказывалась в подобных ситуациях, а ее положение не позволяло ей ответить как-то резко.       - Ты такая красивая, - еще раз взглянув на прядь волос девушки, Сан заправил ее Уёне за ухо, а после ласково провел кончиками пальцев по овалу ее лица. От его прикосновения к своей коже Уёна слегка вздрогнула, чем вызвала у герцога легкую улыбку. – Я еще никогда в жизни не встречал такую красоту.       Голос Сана опустился до нежного шепота. Он любовался ее лицом, хотел его касаться, в чем себе не отказывал. Остановив свою руку на подбородке девушки, он мягко дотронулся большим пальцем до ее нижней губы, слегка оттягивая ее вниз.       - Нежная, загадочная, прекрасная, - опустив свою руку вниз по шее Уёны, герцог Сан позволил себе нагло потянуть за кончик тонкой ленточки, развязывая бантик на воротнике ее формы служанки. – Ты словно сказочный цветок, распустившийся вдали от сада…       Дыхание Уёны становилось все более прерывистым. Она знала, к чему все это идет и ей этого совершенно не хотелось. Ее это пугало, заставляло дрожать изнутри.       - Позволишь ли ты мне исполнить роль садовника и пересадить тебя в более подходящее место? – Уёна не заметила в какой момент лицо герцога оказалось неприлично близко от ее лица. Его голос прозвучал у нее прямо над ухом, пока свободной рукой Сан уже поднимал подол ее платья, в надежде дотронуться до ее бедра под тканью. – Мне бы очень этого хотелось…       Кровь ударила Уёне прямо в уши, а перед глазами все поплыло. Она не могла этого позволить. Она не хотела этого, совсем не хотела. Даже пусть она сто раз герцог, а она просто служанка.       - Нет… - прорезавшийся голос девушки звучал совсем тихо, он дрожал. Уёна уперлась руками в грудь герцога, в надежде оттолкнуть его, но он уже ни о чем не думал, только больше напирал, намереваясь поцеловать девушку в шею. – Нет… Нет!       Толчок оказался достаточно сильным, чтобы ошарашенный Сан отступил назад. Он уставился на девушку удивленным взглядом, словно ему сложно было поверить в то, что ему кто-то мог отказать, в особенности такая простушка, как она. Уёна встретилась с его взглядом. В ее глазах отчетливо читался страх, а в его непонимание. Обхватив себя руками, Уёна тут же выскочила из ванны и побежала прочь из комнаты герцога. Ей было неприятно, противно. Казалось, будто ее стошнит от ощущения этих нежелательных прикосновений. Самое страшное, что эти прикосновения уже были ей знакомы ранее…       - Уёна, дорогая, ты просто себе придумываешь, - мадам Пак было сложно поверить в то, о чем с ней только что поделилась ее служанка. Уёна пришла к своей работодательнице после долгой ночи раздумий: рассказывать или нет. Но, раз уж она решила что-то менять в своей жизни, то решила ничего не утаивать и довериться человеку, который хоть как-то мог помочь ей разобраться в этом всем. Мадам Пак сидела на стуле перед туалетным столиком в своей комнате, пока Уёна поведала ей о том, что случилось накануне вечером. – То, что герцог проявляет к тебе знаки внимания, еще не значит, что он без ума от тебя. Это простая вежливость.       - Но мне же не могло показаться… - чувствуя себя какой-то дурочкой, Уёна опустила свой взгляд в пол, сжимая в ладонях ткань своего платья. От чего-то ей было обидно, что мадам не поверила ей и стала ее убеждать, что та что-то не то разглядела в действиях герцога.       - Может быть ты просто не так поняла его жест? – поднявшись со стула, мадам Пак подошла к Уёне и слегка погладила ее по плечу, будто успокаивая наивную дурочку, вообразившую себе невесть что. – Ты еще совсем юная девочка и совсем не смыслишь в мужских ухаживаниях. Я уверена, что ты просто ошиблась.       То, как убедительно мадам Пак пыталась оправдать поступок герцога, не оставлял Уёне ни шанса. Что ей теперь было делать? А вдруг ей и правда показалось то, чего на самом деле не было? Вдруг у ее страха настолько велики глаза, что она могла спутать простую вежливость с интересом? Тогда что же было то, что произошло вчера? Она сама себе это придумала?       - Но вчера вечером… - Уёна не успела договорить, ее тут же перебила мадам Пак, положив руки на плечи девушки и слегка сжав их.       - Вполне возможно, что герцог вчера немного выпил. Мы играли с ним в карты и пили вино. Наверняка он не со зла. Не принимай близко к сердцу, дорогая, и просто займись своей работой. Чем быстрее ты отвлечешься от этих ужасных мыслей, тем быстрее все забудешь и поймешь, что ничего страшного не произошло, - улыбнувшись и уверенно кивнув, мадам Пак заглянула Уёне в глаза.       - Возможно, вы правы, - неуверенно проговорила девушка, после небольшой паузы. Она просто решила принять правила этой нечестной игры.       Весь следующий день Уёна старалась не показываться на глаза гостям мадам, чтобы попытаться прийти в себя. Ее неприятный опыт в прошлом, возможно, заставлял ее думать слишком критично. Вдруг герцог и правда перебрал с алкоголем и просто забылся. Могло ли его это оправдывать в действительности? Уёна была лишь прислугой, ее мнение автоматически не учитывалось, так что ей следовало просто терпеть.       Она развешивала постиранное белье на заднем дворе особняка, когда солнце уже заходило за горизонт. Поправляя белые простыни, Уёна напевала какую-то незатейливую песенку, чтобы время тянулось чуть быстрее за этим занятием, а дурные мысли не лезли в голову. Она уже почти успокоилась и смирилась с тем, что произошло вчера вечером. Уёна успокаивала себя тем, что во всяком случае герцог не схватил ее, не остановил, не принудил, хотя мог. Значит, возможно, ничего страшного и не произошло. Или нет?       Уёна так была увлечена своим занятием, что даже не заметила, как к ней подошли со спины. Хотя, скорее подкрались. Крепкие мужские руки обхватили ее за талию и рывком прижали к себе. От неожиданности она ахнула, уронив на землю одну из простыней, которую намеревалась закинуть на веревку.       - Вот я и нашел тебя, милая Уёна, - голос Сана прозвучал прямо над ухом девушки. В нем не было былой ласки и доброты, лишь какая-то странная, опасная насмешка. Она разозлила его? Сан немного рассмеялся. – Неужели я тебя так напугал вчера, что ты решила рассказать обо всем нашей драгоценной мадам, а после просто начала прятаться от меня?       - Отпустите меня, пожалуйста, - Уёна предприняла несколько тщетных попыток выбраться из крепкой хватки герцога Чхве, но тот лишь сильнее прижимал ее к себе.       - Я тебя отпущу, а ты снова побежишь жаловаться своей хозяйке? – он усмехнулся. Рывком притянув к себе сопротивляющуюся Уёну, в попытке усмирить ее, и крепче прижав ее к себе, он резко опустил свою голову и провел носом по шее девушки. – Даже если она узнает, ничего она не сделает. Она слишком сильно печется о своей репутации.       Не оставляя попыток выбраться, Уёна жалобно проскулила, извиваясь в руках Сана, что только больше забавляло его. Ее сопротивления он воспринимал не более, как увлекательную игру, где она была жертвой, а он охотником. Что только творилось в его голове, если он считал, будто из-за его статуса ему все можно? Либо же он считал, что и без того хорошо постарался, чтобы она была готова уже всю себя ему отдать? Герцог Сан не привык, чтобы от него не сходили с ума, не принимали его ухаживания, как дар божий. Со стороны Уёны было просто наглостью себя так вести с ним. Он старался быть терпеливым и учтивым, но разве было изначально непонятно, чего именно он от нее добивался. Наивная или глупая?       Резко наступив со всей силы герцогу на ногу, от чего тот болезненно скривился и ослабил хватку, Уёна выскочила из его рук и кинулась бежать туда, куда глаза глядят. Выбежав в сад, она направилась к низкой ржавой калитке, ведущей в яблоневые сады. Она понадеялась, что Сан не рискнет побежать за ней в незнакомое место, что она там затаится. Спрячется и избежит всего этого. Выбежав за калитку, Уёна бросилась в самую гущу запущенных зарослей. Под ногами хрустели ветки, а низкие кусты и сорняки царапали ее ноги. Но ее надежды были напрасны. Она слышала, как герцог Сан гнался за ней, слышала его сбитое дыхание и тихую ругань, боялась, что еще чуть-чуть и он ее схватит. Сердце Уёны стучало как сумасшедшее, готовое вот-вот выскочить у нее из груди. В полумраке вечера вряд ли кто-то из особняка мог их увидеть под раскидистыми ветвями яблоневых деревьев. У нее теперь была лишь одна надежда – это бежать. Бежать так долго, как только сможет, туда, где он ее не достанет. А как долго она бежала? Вероятно, не так много, как она могла себе подумать, ведь из-за застилающего ей глаза страха, все казалось каким-то не таким. Простые деревья становились похожи на уродливых монстров с огромными руками, готовые ее вот-вот схватить и отдать на растерзание сумасшедшему герцогу, а темнота казалась всепоглощающей. Но ее легкие уже болели, а ноги ныли и хотели просто сдаться. Но Уёна не могла себе этого позволить, только не снова…       В тот момент, когда она хотела сделать очередной рывок, Сан нагнал ее. Он схватил Уёну за ее платье и резко потянул на себя, заставляя ее упасть лицом вперед. Оказавшись на земле, она тут же предприняла попытку ползти, ногтями впиваясь в траву и землю, как в последнюю надежду на спасение, но герцог уже навис над ней, грубо перевернул ее на спину и запустил свои руки ей под платье.       - Нет-нет-нет… Нет! – Она кричала, извивалась. Уёна хотела драться, царапаться, все, что угодно, лишь бы Сан ее не трогал.       В ответ она получила лишь увесистую пощечину, из-за которой у нее зазвенело в ушах, а с губ сорвался визг. В глазах потемнело. Не церемонясь, Сан рвал на Уёне ее одежду и подтягивал ближе к себе. Обезумевшему словно было все равно, что они находились в гуще сада. С другой стороны, кричи-не кричи, ее тут никто не услышал бы.       Еще одна жалкая попытка сопротивления и она почувствовала, как он овладел ею. Воздух застрял в ее горле. Герцог сделал первый толчок, потом второй, следом еще и еще. Он двигался так, будто ее сопротивления для него совсем ничего не означали, гладил ее по нежной коже бедер, наслаждаясь этим. Он просто хотел ее, хотел ею завладеть, надругаться над ней, и он это сделал. С губ Уёны срывались лишь тихие униженные всхлипы. Она хотела все это прекратить, остановить, провалиться под землю, умереть в ту же секунду. Но пытка продолжалась, и ей оставалось только молиться о том, чтобы все как можно быстрее закончилось. Его противный, мерзкий, липкий голос, его влажные вздохи и стоны, грязные словечки, унижающие ее достоинство, звучали прямо у нее над ухом. Сану было приятно, а Уёну тошнило от этого. Ей было неприятно, страшно и больно. Все это было ужасно.       Насладившись своей победой над несчастной девушкой, утолив свою жажду и удовлетворив свои низменные желания, Сан сделал еще несколько глубоких толчков. Задержавшись в ней на последнем, он издал удовлетворенный, победоносный стон. Уёна почувствовала, как внутри нее разливается это порочное семя греха. Это заставило ее содрогнуться от ужаса и с силой зажмуриться, представив, какими могут быть последствия в будущем. Выпрямившись и поднявшись с земли, герцог Сан застегнул свои штаны. Бросив на униженную и сломленную девушку последний взгляд, сквозивший лишь холодом и безразличием, он просто ушел. Это все, что ему было нужно от нее. Никакая красота, никакие прекрасные слова и поступки. Все это была лишь пыль в глаза, просто чтобы почувствовать ее на вкус. Наигрался.       Пролежав вот так, на земле, Уёна смотрела в ночное небо. Потеряла счет времени. Ею воспользовались и просто бросили, как ненужную вещь, как отребье, израсходованный материал. Почувствовав, как по ее бедру стекает то, чем наполнил ее герцог, она тут же сжалась в сильном и отвратительном спазме омерзения, тут же подскочив. Ее стошнило. То ли от ужаса ситуации, то ли от отвращения к самой себе. Кое-как поднявшись, она стала идти обратно в особняк на негнущихся ногах. По ее щекам текли горячие слезы, застилающие обзор, а крик застрял в груди колючим комком безысходности. Уже ничего нельзя было изменить. Она почти задыхалась, захлебываясь в слезах. Ей было жалко себя. Бедная маленькая Уёна. Грязная, оборванная. За что с ней так поступает мир? Что же такого она сделала, что все это свалилось ей на голову? Ей хотелось умереть, исчезнуть, забыть обо всем, и чтобы все ее забыли. Но она возвращалась в особняк, потому что ей больше некуда было идти.       Герцог был прав. Даже если кто-то об этом узнает, ей все равно никто не сможет ничем помочь, потому что она жила в таком мире. По крайней мере она так думала, до тех самых пор, пока герцога Чхве не нашли мертвым в собственной постели на следующий же день.