За окном только светать начинает, честно, лучше бы Альфедов спал, ведь такая возможность может появиться вновь не скоро. Проверять время не хочется, только настроение испортится, а ведь, несмотря ни на что, так хорошо сейчас. Только он, тишина, шум редко проезжающих машин и тихие переворачивания других пассажиров. За окном поля бесконечные, чем дальше город, тем лучше пейзаж, и небо не в дымке, а в сахарной вате, и фонарные столбы не заваливаются, а лишь во сне глубоком к земле клонятся. И из открытой форточки сквозняк ледяной, не приятный, вот только кутаться в одежду или тянуться, закрывать окно лень, да и была бы одежда - путешествие налегке имеет ряд вытекающих минусов и последствий. Рюкзак походный валяется под сидениями, не оставляя место для ног, но парни привыкли к неудобному положению быстро, в общем: грех жаловаться. Джаст сопит под ухом, устроившись на плече друга, дыхание его спокойное согревает приятно, завтра, в отличие от снеговика, будет бодрым и довольным. Чёрт морщится недовольно, стоит автобусу наскочить на очередную кочку, носом сильнее в пиджак чужой утыкается, но спит достаточно крепко, чтобы в прежнее состояние вернуться быстро. Альфедов на то улыбается умилённо и вновь руку вытягивает наверх к багажной полке, проверяя процент заряжающегося телефона. К семи часам они прибудут в город, высадятся, а там и дальше поедут. Куда и на чем пока не разобрались, но не помрут уж точно, иначе зачем было идти на столь рискованную авантюру.
Как они до такой жизни докатились, никто и не вспомнит - сейчас кажется, что всё всегда было плохо. Никогда дядя Альфедова не обращал на племянника внимания, никогда он не имел друзей, никогда гиперопека не давала снеговику нормально существовать, хотя, по сути, ситуация обострилась лишь несколько лет назад. Стены собственной комнаты давили, сжимаясь вокруг подростка, считая его лишним в этой квартире, этом доме, всём этом чёртовом городе. Одноклассники, учителя, да даже случайные прохожие, казалось, смотрели на него с презрением. Никто не назовёт снеговика другом, никто не утешит его, никто не поможет, никто, кроме Джаста. Он - всегда единственным, кому Альфедов может по-настоящему довериться, кто разделяет его взгляды на жизнь в этом месте, единственный, кто узнал о вполне серьезном желании сбежать и вновь пошел за другом вслед. Кто-то может подумать, что такое планируют задолго и тщательно продумывают, но свою импульсивность подростки объяснили тем, что им нечего терять, и это действительно так. Остаётся лишь надеяться, что все проблемы останутся позади, хотя, простая смена обстановки тоже поможет.
Громкая, совсем не приятная мелодия впривается в барабанные перепонки, глаза Альфедов распахивает мгновенно, подскакивая на кровати и вытягивая из ушей наушники, что были надеты, дабы, не дай бог, не разбудить дядю будильником. Потягивается лениво, зная, что имеет ещё пол часа чтобы тихонько одеться, как прикид выбирает привычный черный костюм, а на лицо вновь натягивает маску с кривой улыбкой. На часах четыре тридцать утра, чтобы наверняка никто не остановил ребят, приходится подниматься ни свет ни заря. Ради свободы что угодно? Вот и снеговик так думает. Вытащил из-под кровати старый, порванный рюкзак, зная, что потом, не желая тащить лишнюю сумку, переложит вещи в походный рюкзак Джаста.
Сделал из мягких игрушек муляж, накрыл его пледом, как будто он спит, и вылез в окно по канату из тюлей, что был подготовлен вчера и чудом не замечен опекуном. А вот слезать было совсем не весело - третий этаж, как-никак. Понятное дело, Альфедов таким промышлял, да и с высоты падал не раз, но это было всего лишь какое-нибудь дерево! Чудом не переломал себе все ноги, на мусорку отнёс канат и бегом добрался до места встречи, где быстро заприметил друга. М-да, звучит так, будто в такое раннее время людей на улице, помимо них, полно.
- Доброе утро, снежок, - с показательным, а может и нет, зевком пробормотал Джаст.
- Доброе, все нормально прошло? - получив в ответ кивок продолжил, - У меня все тоже как нельзя лучше.
Разговор дальше не заводится: оба слишком невыспавшиеся. Ехать предстоит на старом велосипеде чёрта, поскольку самый ранний междугородний автобус выезжает только в одиннадцать часов - время это явно ребятам не подходит. Принято тяжкое решение: бросить велик на подъезде к ближайшему ПГТ и там же пересадиться на более пригодный для таких путешествий транспорт. Пробирающий холодом до самых костей ветер бьёт в лицо, заставляя зажмуриться, крепче ухватившись за плечи друга, прижимаясь к нему всё ближе с каждой кочкой. Как приятно ощущается пришедшая с первыми лучами солнца свобода, как легко, оказывается, было просто все бросить, как ловко они всех обманули, как ласково Джаст прижимает ладони к рулю.
Как говорится: таится чудо в любом пустяке - здесь, за пределами чёртового родного города всё по-другому. На остановке, около пустынной трассы, подростки сидят, вглядываясь в даль, очерчивая взглядом силуэты домов близлежащей деревни. Альфёдов раньше не видел такого тумана, да нет, здесь даже деревья растут как-то странно, и птицы поют на чужом языке. Всё так необычно, ребята ведь ни разу не бывали за городом, но эта новизна вовсе не тревожна, даже наоборот.
Подъезжает неспешно старенький автобус, прям совсем старенький: ещё немного и он точно развалится. Снеговик на друга поглядывает вопросительно.
- Да, это наш.
Пока остывают тарелки с борщом, Джаст сдвинул посуду в сторону, чуть не опрокинув стакан, стал рыться в рюкзаке, искать что-то. Альфёдов же вновь взглядом окинул столовую: обустроено всё по-новому, удобно, в приятный оттенках, да и людей полно - по большей части, конечно, посетителями являются старые дальнобойщики, но за соседним столиком даже сидит семейка с маленькими детьми. Прекрасное место, особенно для забегаловки на автозаправке. Чёрт вытянул потрёпанный атлас, что был взят на всякий случай - у снеговика мобильного интернета нет вообще, а у Джаста не ловит в такой глуши, так что остаётся довольствоваться бумажной картой. Из кармана друг достаёт пару цветных булавок, втыкая их сразу: в нынешнее их место нахождения, в следующую точку, куда прибыть ребята должны завтра, ещё одну - в пункт назначения. Едут они через всю страну, поскольку единственное место на замену старому дому, пришедшее в голову, - нынешнее место проживания Альцеста. Друг переехал не так давно, он на несколько лет старше и сейчас является совершеннолетним, имеет свою квартиру, где может приютить беглецов, да и сам много раз советовал ребятам "сваливать из этой канавы нахер".
- В таком случае, следующее место здесь, - разрывая устоявшуюся тишину, Джаст указывает пальцем на какой-то город, название которого за рукой не видно, - Надо посмотреть, какие оттуда автобусы идут.
Снеговик лишь смотрит на атлас завороженно, словно никогда раньше не задумывался о размерах страны, словно только что выяснил: в мире есть что-то ещё.
Монета, с силой брошенная Альфёдовым, воду разразила еле заметными брызгами. Снеговик за новой потянулся в карман, чтобы дать сделать тоже самое другу, а тот свою ловит ловко, останавливается на секунду, рассматривая предмет в руке.
- Если будем так у каждого встречного водоёма делать, не доедем никогда, - наконец выдаёт чёрт.
- Мелочь бросают во всех местах, где тебе понравилось, - выдержав паузу продолжает, - Здесь разве не красиво?
- Красиво, конечно. Но пока дожидаемся, можно пойти по городу прогуляться, а мы тут застряли.
- Нам ехать ещё тринадцать дней! Дай отдохнуть!
- Да мы по дороге исследуем все тёмные пятна и вернёмся обратно с другой стороны, - хихикнул Джаст, хотя шутка эта прозвучала чересчур. заумно, - Ну, это если слухи о форме планеты верны. Почему это всё так долго? Я вроде слышал, что чтобы проехать всю страну от края до края пронадобится всего неделя.
- Так это на поезде скоростном, - возмутился второй, - Вроде.
Одно лишь можно сказать точно: стиснув зубы, нахмурив брови, заработав серьёзные проблемы с недосыпом, бросив всё, что имеют, они не упустят шанс. Сейчас, в вечной дороге, в насущных проблемах в виде заканчивающихся денег и редких приёмах пищи, они чувствуют себя намного лучше, чем в старом городе. Сейчас, в ночные холода, прижавшись друг к другу в объятьях, намного теплее, чем под тёплым одеялом в ненавистной квартире. Сейчас им хорошо как никогда, и так будет дальше, и по приезду в новый дом, и во время проживания там.
А что вообще может их остановить? Даже дядя позвонил только пару раз, ещё в первый день. Джасту, вот, приходили угрозы от родителей, но вскоре и они это дело бросили. Есть сын, нет сына, велика ли разница, верно? И что теперь? Неужели никто не ловит и не ищет их? Ни одного сообщения учителей, ни одного звонка одноклассников. Где все те, кому ребята, хотя бы в теории, были дороги? Не заметили, или рады, что их больше нет?
- Кто такие Джаст и Альфедов?
Куда пропали Джаст и Альфедов? -
- ...
Ну, помнишь, те которые "чёрт и снеговик"-
- Которые как Инь и Янь.
Не знаю? -
Их больше нет.
Их никогда не существовало. -
- Не было таких людей.
... -
Палящее солнце дико нагревает асфальт, пройти по нему босиком определённо бы не вышло. Пейзаж над землёй от температуры расплывается, как над костром - неприятное зрелище, но не в этот день. В этот день всё вокруг навивает лишь приятное предвкушение и облегчение. "Мы добрались!" - во весь голос закричал Джаст выйдя из автобуса, прохожие вокруг аж вздрогнули, а снеговик лишь засмеялся громко, и смотрели на двух подростков, как на дебилов, и было им настолько поебать, вы не представляете! Две чёртовы недели пути позади! Сейчас же ребята пешком, за активными разговорами, продвигаются по спальному району, искренне стараясь следить за дорогой, дабы не пропустить нужный дом.
Альцест друзей принял радушнее некуда: несколько лет всё-таки не виделись, познакомил сразу с Секби - человеком, что удачно оказался у него в гостях на момент приезда. Впрочем, некто против не был, "ящер", как его назвали или обозвали, - вполне себе хороший человек, найти с ним общий язык не сложно, ныне ушел и обещал привести с собой в следующий раз Сантоса. Кто это вообще, пока не ясно. Выделили им спальню, где уже успела произойти битва за кровать, и, по результатам, чёрт спать будет на небольшом раскладном кресле, в той же комнате, что с его то ростом, крайне неудобно - ноги свисают на пол.
Хозяин квартиры ушёл в магазин, ведь "одно дело: самому воздухом питаться - мне и так не плохо, - а тут ещё двух детей содержать!" В ответ Джаст только предложил официально их усыновить, на что Альцест фыркнул по-доброму, захлопывая дверь, а гости, тем временем, вспомнили, как пользоваться чайником, и теперь сидели на кухне.
- Блин, ну всё таки не удобно вот так у него на шее висеть, - вновь завёл Альфедов, болтает свисающей с подоконника ногой. В руке держал почти пустую чашку уже давно остывшего чая, а взгляд направил в окно, на собеседника не оглядываясь.
- Сколько раз ты это повторять собираешься? - слова эти могут показаться грубыми, но сказаны они были даже чересчур спокойно и мягко, - Альцест с самого начала сказал, что будет только рад помочь нам... Иначе бы выгнал сразу, - последнее было сказано в шутку.
- И наше содержание ему по бюджету не ударит? - саркастично настоял Альфедов.
- Афёш, успокойся, - чёрт поднялся со своей табуретки и пересел на другой край подоконника, приподнял голову друга за подбородок так, чтобы ничего не мешало заглянуть снеговику в глаза, - Мы по крайней мере можем найти подработку. Ну, пока не съедем.
- За раздачу листовок миллионы не платят.
- Но есть зато будем за свой счёт.
- Ну, да... Ладно. Так и то лучше будет.
Джаст на то лишь приблизился к другу, обнимая молча, а тот чашку убрал в сторону, чтобы напиток не разлить. Зачем вообще говорить что-то, всё и так понятно, и так хорошо. Новая глава жизни, можно сказать? И в ней не будет монотонных описаний, которые успевают надоесть с первой строки, в ней будет в разы меньше надоедающих персонажей, в ней все будет по-другому, словно книгу передали в руки новому автору, что к героям своим относится намного милостивее.
И лето только начинается.
